Записки сумасшедшей Энли, часть вторая

ФАНТАЗИИ НА ТЕМУ: ЛЮБОВЬ И СЛОЖНОСТЬ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ



Мое общение с любимым напоминает жизнь на вулкане. Да-да, именно так, не иначе. Всплеск бурных эмоций - выяснение отношений (сущая ерунда, ничего стоящего и серьезного из-за чего стоило бы трепать друг другу нервы); стихание страстей - все, что можно было выяснить, выяснили, упомянув родственников, бывших мужчин и женщин с каждой стороны, и даже ни в чем неповинного кота (ну конечно же котик оказывается виноватым во всем - и в том, что я не такая, какой должна быть женщина, и что Генрих родился дураком); тишина - покой и блаженство (правда пасторальный пейзаж существует во воображении одного в отсутствии другого, но это неважно). Вулкан потух, но ненадолго - новая встреча и очередное извержение. Каждая встреча заканчивается так же, как и предыдущие -  после ссоры один из нас уходит (чаще  - он, мне-то с какой радости уходить из собственной квартиры, но бывают моменты, когда и я бегу, в случаях, когда забываю что нахожусь дома; да-да, эмоциональные потрясения бывают так сильны, что из головы вылетает все - текущая память наотрез отказывается работать в твою пользу).

Хорошо жить на вулкане. Не знаешь, в какой момент произойдет толчок и что послужит поводом для выяснения отношений. А пока поток негодующих эмоций не извергся, во всю используешь время любви - поцелуи, объятия, секс... Неплохо жить на вулкане, но есть риск быть погребенной под лавой своих же неуправляемых эмоций.

Это опять случилось - извержение вулкана. Он назвал меня куклой, еще и некрасивой. Насчет куклы - не возражению. Все женщины - куклы, игрушки в руках мужчин. Но некрасивость... Позвольте, да как ты смел назвать меня некрасивой! У тебя что, глаза залеплены скотчем? Не видишь кто перед тобой? А когда в любви признавался, кого любил - куклу или некрасивую? Что это - новый метод наказания? Тут же стану послушной, услышав что я некрасивая, вытянусь по стойке смирно и замигаю кукольными глазами в ожидании приказа? А губы... при чем здесь мои губы? Представьте себе, он мне задал вопрос: «зачем ты красишь губы?». А я их никогда не крашу. И что это он увидел на моих губах, приняв за губную помаду?

И мой ангел, Генрих Рёзинг, после очередного моего выебона (таким термином он обозначает критику в свой адрес), ушел зализывать раны. Что-то надолго залег в берлогу... нет, не то сморозила - разве ангелы живут в берлогах - улетел в райские сады. А что называет раем мое ангельское создание? Ели оно мужского пола, то в понимании ангела, это сады эдема в виде женских эрогенных зон, а их может быть очень много. Учитывая, что в его саду цветут целых три дерева, то есть три женщины, поочередно вешающиеся ему на шею (а нельзя ли всех в одном месте собрать и отпадет необходимость ездить с визитами по разным частям города - за раз оттрахать и неделю отдыхать, не беспокоясь о том, что вдруг одну недотрахал, а другую перетрахал), тьфу, начала с сада, отвлеклась и забыла о чем писала... ах да, о деревьях, что их три штуки, то бишь три бабы, каждодневно требующие секса. Так-так, три помноженное на среднее количество женских эрогенных зон... вот куда уходит время Генриха - не на подсчет эрогенных зон (это так, к слову), не на секс, а на разработку плана - как избавиться от всех трех (ну право же, куда столько - член-то один), но так, чтобы и овцы были целы, и волк был сыт.

Такую хренотень наплел Генрих, когда спросила, куда он, сволочь, исчез, почему его долго нет. И что мне делать с этим дураком? Однако, дело ближе к ночи. После того как я по сотовому обозвала его сволочью, он обязательно нарисуется. «Сволочь» стало условным кодом - если прозвучало, значит моему терпению наступает предел. Утром он непременно заглянет в мой дневник, украдкой, когда еще буду спать, и, прочитав, офигеет. А мне по фиг - пусть фигеет, синеет, зеленеет... Что он думает - я ему прощу женщин, пусть и придуманных? А если были? О, ужас... нет, не хочу думать. Не сейчас. Завтра.