Разведка маршрутов

По мере очистки территории от боеприпасов, отряду выделялись новые участки, как правило, находящиеся глубоко в лесу и, к которым надо найти пути подъезда колёсной техники. Каких-либо дорог, естественно, не было. Существовали когда-то кем-то накатанные колеи, которыми пользовались лет пятьдесят тому назад; во многих местах они поросли кустарником и были заболочены. Почти асфальтом считались пропаханные противопожарные борозды.

Разведка дорог начиналась за несколько дней до того, как заканчивали очистку одного из участков. Отец по карте намечал более-менее подходящие маршруты, которые потом и проверял лично. В этот раз на разведку дорог выехал сам командир отряда (время, к сожалению, стёрло из памяти его фамилия, помню, что я называл его дядя Володя), так как отец был занят непосредственно на одном из участков. Пройдя практическое обучение, не раз бывал на участках, работая наравне с солдатами, но меня, десятилетнего пацана, тянуло покататься на военных машинах. Особенно эта тяга усилилась, когда при отряде была сформирована спецгруппа, осуществляющая выезды по заявкам из РУВД или Военкомата Кировского района.

Отец во главе этой группы выезжал крайне редко, поэтому я всегда старался использовать любую возможность выехать куда-нибудь и с кем-нибудь и, когда вечерем командир отряда предложил мне составить ему компанию по (тогда для меня "мудрому" и практически не произносимому слову) рекогносцировке дорог, так обрадовался, что сразу же согласился, не испросив на то разрешения у отца. Мою оплошность исправил дядя Володя:
-  Василич, ты уж отпусти парня! Я присмотрю за ним!
-  Я не возражаю. Пусть едет!

Я не мог дождаться утра - разведывать дороги - это так интересно! Всего лишь карта и машина, да не какая-нибудь, а ГАЗ-66. Проехав на ней единожды - сразу влюбился в неё. В дальнейшем она не раз оправдывала своё название ВЕЗДЕХОД! В кабине всего два места, но я тоже находился там, гордо восседая на крышке моторного отсека, свесив ноги в сторону старшего машины. Чтобы не очень сильно пекло мой зад от двигателя, батя сделал мне специальную подушечку...

Утро! Физзарядка (это было обязательное условие моего пребывания в отряде), умывание, завтрак и, я уже в нетерпении нарезаю круги вокруг ГАЗ-66, ожидая водителя и командира отряда. Наконец-то все заняли места "согласно штатному расписанию" и, мы тронулись в путь.

Участки, к которым надо было разведать дороги, располагались на Синявинских высотах. Сворачиваешь с Мурманской трассы и попадаешь на дороги более-менее приемлемые для езды, а вот уже с них начинаешь искать чуть приметные отводки, уходящие в глубь леса, постоянно сверяясь с картой. Могу сказать одно: при движении по этим отводкам Кэмл трофи отдыхает, это больше напоминает Ладога "Золотая бочка". Прибавте к этому, что это не просто Синявинские высоты, а ещё и знаменитые, в большей части непроходимые Синявинские болота, в коих покоится несколько немецких дивизий. Поэтому скорость в 2-3 км/ч для первопроходцев - это поистине космическая скорость. Потом утверждённое "направление" силами солдат и офицеров приведут в подобие дороги, по которой к участкам будут подвозить людей, а с участков вывозить обнаруженные боеприпасы.

К 13.00 были разведаны две подъездных дороги.
-  По пути у нас будет ещё один маршрут. Его проверим и возвращаемся в лагерь, - озвучил своё решение командир отряда.
Свернув с грунтовки, по еле приметной дороге, последний раз ей скорее всего, пользовались во время войны, начинаем движение в лес. Единственными препятствиями, возникающими на нашем пути, был кое-где проросший кустарник, который машина давила, как танк. Дорога казалась весьма широкой. Это было вызвано тем, что деревья росли несколько поодаль от неё.

День выдался погожий, солнце стояло в зените. Я периодически ёрзал "пятой" точкой, отчётливо ощущая, идущий от мотора жар. Ехали не более 5 км/ч. Машину сильно подкинуло, когда въехали в незамеченную ямку, заросшую травой. И в этот момент командир отряда посмотрел вправо...
-  Стой!!!
Водители были обучены выполнять приказы мгновенно. Юра "ударил по тормозам", резко остановив машину. Я не впечатался в лобовое стекло благодаря тому, что несколько раз практически отрабатывал экстренное торможение, пребывая на своём месте. Вот и сейчас моя левая нога была упёрта в "торпеду", левая рука опиралась в основание лобового стекла, а правая рука ухватила спинку сидения.

-  Что-то случилось, товарищ подполковник? - спросил Юра командира.
-  Сейчас разберёмся! Всем оставаться в машине! - с этими словами он вышел из кабины и пошёл на полянку, где была видна небольшая воронка.
Вернувшись назад, командир отряда сообщил: произошёл самопроизвольный подрыв гранаты, причём совсем недавно - земля не успела заветрить.
-  Юра, давай неспеша назад и строго по своим следам.

На этом наша разведка была закончена. Выдвинулись в лагерь, где нас дожидался обед. На следующий день после ужина мы все сидели в кунге. Дядя Володя посмотрел на отца и спросил:
-  Василич, рассказать ему? - и перевёл взгляд на меня.
-  Расскажи! Он не из робкого десятка. Но, Виктор, смотри, если дома кому расскажешь - больше с собой не возьму!

Я в недоумении моргал глазами, переводя взгляд то с одного, то на другого, мучительно соображая, что могло такого произойти или может я что-то не так сделал...
-  Так вот, сынок (дядя Володя часто так меня называл), мы вчера все трое заново родились, - он сделал паузу, а я всё ещё не мог понять, что же произошло. - Сегодня с утра мы направили туда группу, чтобы проверили эту дорогу. Наша колея в траве хорошо была видна, так вот, если бы мы проехали вперёд ещё 60-70 сантиметров, то правым колесом аккурат наскочили бы на противотанковую мину, находящуюся в двух-трёх сантиметрах от земли. Взорвались бы мы, Виктор. Всего с этой дороги сняли три мины и несколько снарядов. Такие вот дела.

После всего услышанного страха не было, просто подумалось, что сегодняшнего вечера могло не быть, представил убитую горем мать... О том, что вчера случилось с нами до поры не узнает никто. Ещё передо мной был выбор: больше не приезжать сюда, не ездить на участки, не таскать боеприпасы, которые в любой момент могут взорваться..., но я сделал свой выбор - я остался.