От диссонанса к созвучию

 Опыт прочтения текстов Ильи Тюрина в  молодежной студии «Лист».

Начало –Неприятие – Мотив ухода – Попытка пьесы – Самосознание - Созвучие

НАЧАЛО
Мне в Вологду написал  тогда  совсем незнакомый Беликов и попросил  тексты  молодых  поэтов до 19-20 лет. Я  стала  всем названивать. Два  автора  обозначились  сразу – Ната  Сучкова и Дмитрий Гасин. Думаете, не  было сомнений? Еще какие! В стихах  Сучковой протуберанцы чувств, а в стихах Тюрина залежи философской мысли. Стихи  ранней Сучковой  были совершено импрессионистические, лепечущие, а у Тюрина – четкая форма и классический  суховатый стиль. Думала: личность поэта несомненно наложит отпечаток на отбор  работ. Не  может не отложить. Но не отложила. Сучкову жюри восприняло не  как тень Тюрина, а как новое, неординарное, не  связанное  с ним  явление, выделенное лишь по степени яркости  таланта…С Гасиным наполовину  совпадение – он и   сам классик, тончайший  лирик, что не помешало ему проявить  аналитический подход к стихам  Тюрина,  написать  статью о нем. Когда  их стихи появились  в газете «Трибуна», на меня повяло свежим ветром. Что такое? Кому-то всерьез  нужны поэты?
Сам факт востребованности сразу поднимал дух юных  авторов… Да и мне было удивительно.
Повезло. Но дальше, чтобы послать что-то на конкурс, надо было читать и осмысливать.
Вхождение в  реку  Илья-Премии было поначалу легким и радостным. Совпадения  в трагическом восприятии мира, в драматизме любви возникали часто, ведь читатели были молоды-молоды. И такая  закономерность: выбранный аспект поэзии Тюрина раскрывал мне именно этого автора с новой стороны. Например Вика   Мастерчук о стихах  Ильи  Тюрина рассуждала исключительно в русле  любовной  темы. И  свои рассуждения она подкрепляла не  только  цитатами из Тюрина, но и  своей, ниоткуда не списанной логикой. После Викиной  заметки я иначе  стала  читать Тюрина, подразумевая в ем не ребенка, а взрослого.
В.Мастерчук. ТРАГЕДИЯ: ЛЮБОВЬ БЕЗ  ЛЮБВИ
Рассматривая  любовную  лирику  Ильи Тюрина (в  частности,  его  цикл «Е.С.»), приходится  говорить именно о любви  без любви, о любви, проявляющей  себя  своим отсутствием. Тюрин любит и  ценит через другие  чувства -  уважение, понимание, верность, чувства, которые создают  любовь, образуют нечто иное, лежащее на  другой  чаше  весов.
Самое главное противоречие состоит в том, что чувства Тюрина сопутствуют любви  противоречат ей  одновременно. Нельзя не заметить – чувство  автора  весьма эгоистично и требует постоянного внимания  к себе. Но у меня  возникает ощущение, что это всего лишь  кусочек, причем отчасти скорректированный и задуманный  заранее, и под этим   трюком  скрывается совершенно  иное  чувство,  печальное, полное  трагизма самопожертвования. Настоящая  любовь стоит за  этими  строками:
«Я видел в эту ночь тебя.
И ради появлений  этих
Я  буду  раз  сказаться в нетях,
Изъяв  из  мира  сам  себя».
Трагизм  тюринской  любви раскрывается в  нескольких  сущностях. Во-первых, это несоответствие между  обывательским общепринятым понятием любви и тем чувством, что испытывает  автор. Он называет лишь  «формой любви». Его  тревожит нерешительность и неуверенность: «Или один я?/ И некуда с этакой бездною /Деться, вперед не покинешь себя-старика».
Он не смог до конца осознать то, что внутри его: «Бедное   чувство с шестым  миллиардом  в  делителе»»
В  дальнейших стихах, 97 года, Тюрин анализирует стороны проявления всей любви, мимолетные  чувства на бытовой  почве:
«И я  был счастлив,  когда  ты (знать,
неспроста) отплывала на вечный  балкон – курить,
Ибо  видел, что больше не  в  силах тебя  смирить».
На  данном  этапе осознанней  становится вторая  трагедия – горе  для обоих, принесенное любовью.
«Семи дней  недели, прошедшей  той  осенью –
чей парад завещал мне  лишь боль,
как оставленный  транспарант».
Трагедия  любви была таковой  для обоих: («Я берусь за  бумагу/ И ставлю  две буквы / которым столько  горя…»)
«Потому что была ты /Мне горше  испуга», «Я оскорбил  тебя и предал…»
И наконец,  в наиболее  поздних стихах Тюрин обращается  только  к  анализу происшедшего, к  причинам  разлома, трагедии.  Проблема   состоит в неразрешимости этих вопросов:
«Все слишком  поздно?  Рано?
Кто оступился -  я или  ты?»
Так  мы  постепенно видим три смысла тюринской  любви:
1 - трагедия особенной любви (непохожести)
2 - трагедия между  двумя героями (причинение  зла)
3- трагедия неразрешенности (неисправимость  ситуации)
«Не знаю, что произошло.
Меня спасут  твои набеги.
Твое проклятие навеки
Как  ангел радости,  сошло»…

Помню, настоящим событием в  студии стали комментарии Ксении Хромовой к  стихотворению Тюрина «Военкомат». Ксюшу, пробовавшую себя в стихах и в прозе, определенно притягивал  материал, требующий  анализа. Еще  в 9 классе она пыталась писать критические заметки о театральном фестивале, а в конце концов  поступила на  театроведение в Ярославский университет. Кажется,  в стихотворении «Военкомат»  не  было ничего особенного – престо честность, доверительность. Но эта  честность обжигала.
Ксения Хромова. Илья говорит: самоспасение в самоосознании. ( по стихотворению "Военкомат")
Он спас себя! Он не ушёл туда, где отбирают самое дорогое, самое сокровенное - мысли.
Вся ложь про армию, солдат и дедовщину- пустяк. Куда же верить? Илья на тёплой кухне за тёплой дверью сказал мне- правду!
В военкомат подать рукой,
Но путь назад совсем другой,
Когда со всех шести сторон
Мир сознанья застеклён.
Вот она! Настоящая горящая правда.
Илья не пошёл в военкомат, хоть вызван год тому назад по единственной, но самой важной причине. Одно, чего он боится - вдруг, оборвётся мысль?!
И мозг не может ничего
Как будто вовсе нет его,
И эта смерть страшнее тем,
Что жизнь напоминает всем.
Для него нет физической смерти, есть только смерть духовная. Та, которая ждёт и манит. Страшно обмануться: все видят тебя, общаются и ты фактически жив.
 Но нет же! Для Ильи человек, не владеющий собственными  мыслями - конченый человек. И не человек вовсе. Мещанское существование не для него! Тюрину необходимо владеть разумом, ощущать сознание в непрерывной динамике, как говорил Рерих:
 Дано познание труда и бесстрашное стремление к обновлению...Кровь застынет в жилах и ресницы не тронутся с места, если забрать у него мир переживаний, размышлений- мир, в котором он царь-самодержец.
Для этих глаз погас экран,
Где телебред по вечерам
О междувыборной борьбе
И старичок из ЦКБ.
Для этих глаз в их двадцать лет
Печной заслонкой попран свет (!!!)
И ад в кромешной глубине
У них застыл на самом дне
Илья чувствует хрупкость своего невидимого создания и потому бережет, несёт в руках, согревая дыханьем сердца, ведь это- всё..!
LЯ просто не хочу туда идти:
Мне не одолеть пути.
Причину трудно назвать,
Но если кратко сказать-
Я знаю: я не вернусь назад
В мире, где нашим разумом пытаются лихо управлять (Где телебред по вечерам о междувыборной борьбе и старичок из ЦКБ), Илья стремится осуществлять самое сложное- владеть своим сознанием, по-матерински  ревностно охраняя его от вторжений, ежеминутно и вечно. На этом фоне я чувствую связь с Тюриным, его бессмертным ощущением и ценю. Теперь я могу с уверенностью утверждать, что раз нет смерти физической, а только духовная, то Илья жив, и жив навсегда. А, он не может обогащать, открывать  свой внутренний мир самостоятельно, но он продолжает это делать через наши  сердца. Каждый снова и снова  вспыхивает печальной улыбкой,  наполненной трагическим счастливым пониманием стихов Тюрина, связывает их со своей жизнью!!!
Мысли материальны! Бережное сознание вечно! Это ли не чудо?! Это ли не счастье?!!

После прочтения  этих комментариев атмосфера  студии как  взорвалась! Армии боятся все, даже не  самой  службы, а того, во что она превратилась…но никто не говорит открыто, а Илья  сказал. Это подкупило многих, в том числе  и меня, мть двух  сыновей. Вот такие  локальные попытки понимания незнакомых ранее  текстов  становились  ходунками для  других. Срабатывал приницип копилки – один  понял, рассказал другим, это уже  становилось инструментом. Новичок приходил, пробегал глазами стихи Тюрина на  предмет  любви, бунтарства,  честности перед собой, И если ему  этого было  мало, шел  дальше! Вдруг каждому захотелось найти такой же забирающий душу  стих, который бы чисто по-человечески  приблизил  к нам Илью.


НЕПРИЯТИЕ
- Сегодня поговорим  о конкурсе.  У нас много новеньких, - бодро сказала я  в тот день. – Они еще не  знают, что  такое  «Илья-Премия»
-А зачем? - сонно отозвались студийцы.
- Затем, что надо расширять сознание. А конкурс – кратчайший  путь к  славе, - многозначительно сказала я.
-Мы  писали в прошлом  году и что? Ничего! – чеканила  Марина. – Мать Ильи  даже не  смотрела  работы,  которые  вы из нас  выбивали.
-Ну она просто не успела! Как она  тут  же  прочтет? Прямо в  зале?
- Она ничего не  сказала и потом. Не  читала она.

Сама Марина Анисимова, абсолютный прозаик по  жанру, мастер иронических заметок, пошла на рискованный  эксперимент, единственный  в  своем  роде. Она описала историю разочарованной девушки, которая  хотела и пыталась  умереть, а потом прочитала «Письмо» И.Тюрина, полностью  изменившего ее  взгляды на  жизнь и  смерть. Сегодня мне трудно  судить, насколько ее героиня  Люда  была  выразителем взглядов  автора. Но иллюстрации-вставки стихов Тюрина были не пустыми наклейками, они показывали постепенное освобождение от суицидных намерений. Это  был длинный  рассказ страниц на десять, он не сохранился в моих  архивах. Но  смысл его запомнился.  Жаль, что повторы тем так  всегда ее раздражали. Марина ходила на студию прилежно, она не  хотела считаться  с  лентяями и прогульщиками.

Студийцы вообще нетерпеливы, они  всегда  ждут  моментального результата. Они думают -  если их  величества напряглись, попытались узнать новое, так им сразу и награда будет. Никому не пришло  в голову, это ведь норма жизни – узнавать новое. А я им всегда  говорила об  этом. И многие тексты  Ильи Тюрина  это подтверждают, широта  его интересов просто ошеломляет.. Послушаешь сегодня Лилиану  Лунгину в «Подстрочнике» и удивишься, сколь  невероятной  была  жажда познания у ее молодых сверстников. Илья  такой же. Но нынешние начинающие нет, не таковы..
Этот драматический  момент отторжения случился в  студии после мимолетной  встречи  с Ириной  Медведевой в  Центре Чтения. Она приехала  договариваться о большом мероприятии и  о презентации альманаха  ИЛЬЯ на  вологодской  земле. Договоренности стороны не  достигли. Но тогда  мы  все  не один год жили этой  предстоящей  акцией. Действительно,   способный мальчик Андрей Ополитов из  17 школы, он писал  замечательные  рассказы о  животных!  – он  честно читал, но отказывался понимать. Для  него  Тюрин  был  загадкой - и  как  автор, и как  человек. Большой,  медлительный, скупой  на   беседу, с круглой стриженой  головой, Андрей оказался  умным и внимательным читателем.
ЗАГАДКА  ТЮРИНА
Имя - Тюрин. Что это за  человек, мне непонятно. Даже  прочитав  его  стихи,  узнав что-то из биографии, я остался при мнении,  что он странный и неопознанный. Я делал попытки в  нем разобраться. Кажется,  люди  его не приняли. Или не успели. Для  большинства он остался загадкой. Может, он  казался  слегка помешанным? Может, так и было.
Наверно,  всегда  есть от  чего свихнуться. Во-первых, он  был одинокий и  жил в  своем  внутреннем  мире. Были друзья и рок –группа, но  большому  счету  это одиночество. Многие  известные  личности страдали от всяких изъянов, например,  Эдгар По  употреблял наркотики. Примеров  много. Однако  Илья не  был больным, скорее отгороженным  от всех. Он писал гениальное, мало того, он сам знал, что он гений. Это трудно пережить. В этом и была  вся  его «болезнь».  Илья  слишком  хотел  возвышенного, но  в то же  время  был обычным земным человеком. Он совмещал высокое и низкое, выдумку и жизнь.
В его стихах то и дело встречается  Бог, даже «Бог в  толпе». А сам  Илья Тюрин тоже был единством противоположностей, что и отражается в его стихах, как город отражается в  воде.
Обычные  стихи – если говорить о классических стихах, которые написаны   известными авторами – пишутся  взрослыми людьми,  много  чего повидавшими в  жизни.  А тут какой-то  мальчик  пишет стихи, которые идут в сравнение со стихами Пушкина!  Вот и открывается  мысль. Тюрин  писал стихи с  его юношеской молодой точки зрения. Но как  у него получились такие прекрасные и глубокомысленные  вещи? Притягивает меня стих «Остановка», который попался на глаза в  синей  книге («Погружение»  Кудимовой) совершенно случайно.
Как  кружатся  кварталы  на Солянке,
Играя с небом  в ножики  церквей,
Так я  пройду по видной  миру планке –
Не  двигаясь, не расставаясь с ней.
Дома летят, не  делая  ни шагу,
Попутчиком на  согнутой  спине.
И бег земли, куда я после  лягу,
Не в силах гибель приближать ко мне.
Танцует глаз, перемещая  камни,
Но голос  Бога в том, что юркий  глаз –
Не  собственное тела колебанье,
А знак слеженья тех, кто видит нас.
Среди толпы Бог в  самой  тусклой  маске,
Чтоб фору дать усилиям  чужим,
Чей  взор богаче на  чужие  пляски?
Кто больше  все всех для  взора недвижим?
***
Про  церкви - они вонзаются, ранят небо как  ножи! хотя это же  церкви! Нас они к небу  должны  приближать, а  небу  больно… Так и  все имеет обратную сторону, страшную причем. И  мы не сами по  себе, а только знак слеженья. И он тут говорит, что раз Бог всегда присутствует, и для нас  ничего не  меняется, то мы наверно сами должны  меняться, нечего  уповать. Кто же будет  делать? Чей  взор  богаче. Ну, он наверно имеет в виду  себя, его взор точно был богаче.

Ведь не мог он просто  сесть за стол и писать «на автомате». Что-то должно было вдохновлять, подстегивать… то и подстегивало, что видел больше.
У меня  такие  догадки. Он  видел то безобразное, чтоб  вокруг  в  жизни? Все эти политики, бандиты – хотел ли он понять такое? Весна. Слякоть. Его окатывает водой из  лужи несущаяся  машина. Другой бы  крикнул вслед «козел, придурок!» - и тут же бы забыл. А Тюрин наверняка не был простаком, он задумывался и мог оправдать виноватого. Может, у этого обидчика не все хорошо, наоборот тяжело на  душе.
Другая  догадка. Возможно,  была  любовь, та, о которой  не говорят. Полюбил так, что смотреть вслед, и не  сметь  даже приблизиться. Набравшись смелости, подходит, а  ему отвечают отказом – подружки наговорили, допустим, что «не все дома», «не такой как  все». Он, идя домой в дождь, глотая  слезы,  садится и пишет стихи, которые как  водой пропитаны  безнадежностью и пессимизмом, и олицетворяют наше  темное  будущее. Может в  такие моменты  действительно вся наша  жизнь кажется безнадежной! И ничего никакие стихи  в ней  не  изменят…
Разве что такие  как я, вообразив  себя  очень умными, вдруг прочтут эти стихи и  возьмутся  писать о них тяжелые размышления. Но никто больше не  заглянет ему в душу, не поймет, не пожмет руки по-дружески, не спросит: «Илья, что на  душе?»
А может, думаю  я, его отдаленность от общества была  мнимая? Ведь он старался  влиться в  общество, хотел  сделать мир  свежее и  чище, но исчерпал свои средства и  уперся в тупик, пошел к  реке? Ну-ка, кто там  сказал, что он утонул случайно?

Андрей  Ополитов, далеко не все понимая, все  же пробился интуитивно к Илье через личный человеческий опыт. Видимо, за  строчками  тюринского текста он прочел страдание, пережитое им  самим.
А вот Елена Парменова, ученица 11 класса 37 школы, приняла задание  написать про Тюрина в штыки еще о того, как  его стихи прочитала. Потому что  это было посягание на  ее свободу, попытка принудить к  чему-либо эту дерзкую вольницу в  бандане. Вот она  такая:  живет на полу,  катается  на  мотоцикле, слушает рок-музыку, в  школу  ходит, когда хочет, прекрасно учится.  А тут  какой-то Тюрин… Весь ее  резонанс – сплошное противоречие. И преподавательница  с лишком экзальтированная, и тема  бесконечно далека…Я высоко оценила эту попытку. В  самом деле, когда  материал оказывает сопротивление, за него приходится бороться, преодолевая  себя. И самое главное – поскольку нет  пока своей  позиции, человек  хватается  не только  за первоисточник, в  данном  случае за тексты  И.Тюрина, но и за комментирующие тексты! Это же хорошо, это самое  верное.

 Е.Паменова: РОВЕСНИК МОЙ, А НЕ ЛУНЫ
Чтобы написать отзыв о творчестве И.Тюрина я читала много отзывов о нем как о человеке, об особенностях его произведений. Я не хочу быть жестоким критиком, но из всех рассказов об этом необычном человеке мне понравились лишь воспоминания его отца. По-моему  только этот человек писал об Илье от души, а не для того чтобы получить чью-то похвалу. И дело не в том, что мне неприятно отождествление Тюрина и Пушкина, хоть я и не считаю «солнцем русской поэзии» ни того, ни другого. Мне неприятно другое. Я не могу понять, как человек абсолютно не знакомый с автором может писать, что в этом стихотворении Тюрин хотел сказать то, а в том – это. Я не удивлюсь, если узнаю, что большинство авторов познакомились с этим поэтом дня за два до отправки отзывов на  конкурс и, понятное дело, ругать никто не будет, иначе само участие в конкурсе будет бесполезным. Поэтому нет ни одного негативного отношения к стихам Ильи Тюрина, поэтому я читала мнения людей, которые наперебой восхваляют и порой признают гениальным то, в чем сами до конца не разобрались.

Я не буду здесь пытаться ответить на вопрос гениальны ли его произведения или нет, не мне судить об этом, я просто напишу о своих мыслях и ощущениях, возникших после знакомства с некоторыми творениями Ильи Тюрина.
Впервые нам рассказала о нем Г.А.Щекина – руководитель литературной студии «Лист», в которой я занимаюсь. Она пришла, как всегда, в сильном возбуждении и практически с порога нас спросила, знаем ли мы кто такой  Илья Тюрин. Мы ответили, что нет. Тогда Галина Александровна со словами «как, вы не знаете, это же такой поэт, такой поэт!» начала нам рассказывать историю жизни этого человека, которую пересказывать просто нет смысла. Затем было зачитано несколько стихов и отрывков из отзывов. Скажу одно: особого впечатления они на меня не произвели – «какой-то набор несвязанных друг с другом понятий» - высказалась я, на что получила ответ, что в стихах заключен глубокий смысл, они как головоломка нужно правильно соединить до этого казавшиеся несоединимые части, найдя в них похожие элементы. Естественно на меня этот монолог особого впечатления не произвел, и я осталась при своем мнении. На что Галина Александровна отдала мне книжку со стихами Тюрина в надежде, что дома я ее хотя бы пролистаю, а вдруг что-нибудь пойму. И она оказалась как всегда права. Я долго не бралась за книгу Тюрина, потому что не считала, что знакомство с этим автором мне принесет какую-нибудь пользу, но все же преодолев свою природную лень, которая не всегда является двигателем прогресса, я начала читать. Мое второе знакомство с Ильей (разрешите мне его так называть) было более приятным, чем первое. Не скажу, что до меня дошел смысл всех его стихов или на меня снизошло озарение и божья благодать, нет, я просто была сильно удивлена, удивлена тем, что такой молодой человек (он был ненамного старше меня) пишет так. Я даже не могу дать точное определение как, но после прочтения его стихов многие мои «творения», которые мне когда-то казались практически гениальными, полетели с начальным ускорением в мусорную корзину. Как так, - не давала  мне покоя  одна  мысль - человек, практически мой ровесник! - пишет так, как у меня никогда не получалось! Я видела, что мои «шедевры» однозначны, в них абсолютно отсутствует подтекст, не нужно задумываться, что же я хотела сказать, все понятно и без того. Я пыталась что-нибудь изменить, но поняла, что все мои попытки оказались тщетны.

Но самое яркое впечатление на меня произвели песни, написанные Ильей Тюриным, может быть потому, что до его стихов я еще не доросла, а еще, потому, что я такое существо, которое" фанатеет" от звуков гитары и рок- музыки во всех ее проявлениях, а сборник «Ровесник луны», который мне посчастливилось прослушать, я бы отнесла к по-настоящему хорошей музыке – рок-музыке. По-моему хорошая песня – это такая песня, в которой на первом месте стоит текст, причем не какой-нибудь, а содержащий в себе как минимум глубокий смысл и интересный сюжет, затем необходима хорошая музыка, которая была бы неплохо сыграна и, естественно, хорошее исполнение. Все вышеперечисленные характеристики включает в себя альбом «Ровесник луны», многим людям, слышавшим его раньше, не нравится в нем то, что музыка здесь в исполнении акустической гитары, но я не согласна с этими людьми, по-моему, гитара – это единственный музыкальный инструмент, который может точно передать любое душевное состояние человека и его настроение.

А теперь я хотела бы рассказать о тех песнях, которые мне понравились больше всего. «В чем цель?» этим вопросом задаются многие люди, но какую цель преследовал Бог, создавая людей, которые забыли о нем и дружно ищут ответ, где ответа нет. Эта песня очень соответствовала моему тогдашнему настроению, поиск смысла жизни был в тот момент для меня очень важным. На многие вопросы типа как жить, что делать, зачем все это нужно, я тщетно пытаюсь найти ответы, но не нахожу до сих пор, возможно Илья прав: на них нет ответа, а может и есть и находится где-то совсем рядом, только мы его не видим или не хотим видеть.
Еще мне очень понравилась песня «Армия лысых» мне она напомнила песню «Машины времени»- «Битва с дураками», вот только кто в этой песне дурак можно поспорить: наше ли хваленое цивилизованное общество, которое может переварить любой здоровый желудок человека, не принадлежащего к нему, зачем нужны мозги, когда существо без них живет не хуже тебя и особо от этого не страдает. К чему мы идем зачем все это делаем – эти вопросы снова стоят перед нами и мы снова не находим ответ.
Последняя песня, о которой я бы хотела написать – «Медалист», дело не в том, что я слышала только эти три песни, нет, этот альбом я кручу по несколько раз за день, просто именно эти песни произвели на меня наиболее сильное впечатление, и мыслями именно о них мне с кем-нибудь хотелось бы поделиться. Песня «Медалист» достаточно точно отражает мое отношение к заучкам. Не подумайте, что это зависть, нет, я сама учусь не плохо и при большом желании могу получить этот несчастный кружок, но унижаться, выпрашивая оценки или целыми днями зубриить уроки – это не в моем стиле.
Человек, читающий всю эту писанину, радуйся, я заканчиваю, а на последок хотелось бы сказать одно: я не хочу петь восторженные песни, посвященные Илье, я просто скажу, что он был не плохим писателем и я искренне (действительно искренне, я не бросаюсь пустыми, ничего не значащими словами) искренне сожалею, что Илья Тюрин погиб и погиб так странно. Я надеюсь, что у меня не получился длинный и восторженный монолог, за который я ругала многих авторов, но я знаю точно: не одно слово здесь не является ложью, а это не так уж и мало.

МОТИВ «УХОДА»

12-летняя  Лена  Разгонова  из 2  школы-гминазии ходила на  студию с  бабушкой. Потому что  кружков  Лена посещала  много, от информатики до  шахмат и литературы, а  они все были по городу  очень разбросаны. Седая миниатюрная бабушка вела  свою параллельную тетрадь и поднимала  руку, как  в школе. Эта интеллигентная пара  умиляла, и возможно, с  подачи  сентиментальной  бабушки Лена восприняла  Илью как  заблудившееся дитя, погасшее  солнце. Она  соглашалась, что Пушкин и Бродский – божества для  Ильи и поэтому ее понимание опиралось  на эти  авторитеты. Психология примерной девочки-отличницы, или, как их порой насмешливо называют  в школьной среде – «ботаника», сыграла  тут решающую роль. Загадка  личности  здесь диктовалась  загадкой  ухода  человека. Поэтому  рассуждения Лены звучали  как торжественный реквием.

Елена Разгонова "ПОТЕРЯВШИЙ    СОЛНЦЕ"
Памяти   ИЛЬИ ТЮРИНА.

" И превратится в имя."
Илья   Тюрин.

"Гений    ушедший  и   вошедший   в    вечность", - так пишут сейчас  об   Илье    Тюрине.
Он остался для  всех  нас   девятнадцатилетним. Так мало дней    ему     отпустила    судьба... Илья смотрит на   меня с фотографии  задумчиво и внимательно,  словно   спрашивает:" А можешь ли ты в свои 12 лет принять и  понять мои  стихи? Нужны ли они тебе?" Мне  очень   хочется  понять   его   стихи. Они такие разные... Я не могу   их  долго    читать.   Откладываю  книгу. Сижу и  думаю  о  нем.
Илья    боготворит    А С. Пушкина. О своих мыслях он напишет:
" Я был бы рад казаться   миру
Живым наследником   твоим,
О Пушкин - Божий псевдоним,
Чью ненастойчивую лиру
Мой  карандаш вплел  в  сотню  грив
Стихов  нечесанному клиру
И   после    возвратил  кумиру
Все  струны лыком   заменив."
Его   кумиром   является   Иосиф Бродский.   Он  тяжело переживает смерть   находящегося на  чужбине     Иосифа, изгнанника своей Родины.
"Он шел, одет  случайным шумом-
В другую  сторону, один,
Навстречу однозвучным думам
И густо движимых  картин..." - так напишет  Илюша.
И если   поэзия   Пушкина  А. С.-  близка, любима и понятна   всем, то   стихи    Бродского  сложны для меня, то есть мне, конечно, нравятся отдельные  его  стихи, например, полет     ястреба в "Осеннем  крике  ястреба", где высь становится адом, где  тепло  сменяет холод    и  обжигает птицу, где она борется с  высотой   и жуткий, отчаянный крик погибающего ястреба заставляет  содрогнуться
и  сердце читателя. Мне тяжело читать  стихи Тюрина, где преобладают темы одиночества, смерти.
" Пей бездну мук,
Старайся, перебарщивай в усердье!
Но  даже мысль   о - как его ?- бессмертьи
Есть мысль   об  одиночестве,  мой друг." _

Стихи Ильи    близки  к  стихам Бродского  в рассуждениях об  одиночестве, смерти, Боге    и  водной стихии.
Видимо  под  впечатлением    поэзии Иосифа Бродского, а  затем  и его   смерти, раздумья и печаль так часто появляются в
стихах  Ильи. Московский   мальчишка, выросший в   каменных джунглях столицы,  он был  страшно  одинок. Одиночество, видимо, являлось  для него естественным, а мирская теснота  угнетала.
"Сгустились   толпы..
Надо жить в домах,
Которые  не  стенами, а телом
Соседа  отражают каждый взмах,
Твоей  судьбы в своем  пространстве  целом..."
 
"С нами день! Беспокойнее пальцы
Рвут  затищье  безумной  палаты       
И в асфальтовых  трещинах скалится
Стольный  град - городской   бесноватый".
"Бессмысленная    снежная     страна
Скрываетоя    за   трубами  в    тумане".
Какая горечь, какая  тоска    в этих строках. Как хочется протянуть  руку помощи  и теплым, ласковым   словом    согреть его  душу. Даже   среди своих друзей по лицею он отделяется от   них как бы невидимой  границей.
Илья постояннно и  напряженно  думал, был чрезвычайно наблюдательным    и   самоуглубленным. Друзья считали   его  гением. Свое    состояние он  запишет  в   стихах:
"Я нес перед собою
фонарь ли? ним ? фитиль?
Он  был один, скрепляя две
Моих руки, но был".
Он ощущает  себя поэтом и не может сопротивляться вдохновению, Стики льются рекой:
"И ловкость пальпев, странную  на  лире,
Я слышать  стал в сознании моем
И ощутил, как временность  и  вечность
В бегах от глаз образовали
И злым дуэтом скорость и беспечность
Листы марали без  участья рук".
Мне нравятся его  стихи.. Илья в них  старается разобраться в глубине собственного дара, стихи лиричные. Кроме  стихов Илюша пишет эссе, статьи, рецензии и конечно песни, собственную музыку.
Способности  его   уникальны и разносторонни: музыка, поэзия, философия. Его  статьи   поражают   глубиной   мысли,   а стихи в лицее  - их переписывают, читают  щтудируют, Вместе  с друзьями Тюрин  создал рок-группу  "Пожарный кран", группа  исполняет песни на. стихи Ильи.  Но  и этого  ему еще мало.    Он  увлекается химией и естественными науками. Талантливый юноша  все больше  задумывается об окружающем мире ,о морали  и  совести, о своем будущем. "Поэты разны. Мне  от роду Не  впору бойкое перо. Оно, как давнее  тавро Не  тяготит  мою природу.
И костенеют  год от года Но  не боятся кануть  в   воду, Поскольку   сердцем   сложены." Чудесные  строки! Они  звучат, как прощание   с  поэзией- он  к  нему  готов 
«Подняв денницу, я готов сейчас же
отречься   от  гусиного пера
И больше  не  марать  бумагу в  саже,
Которая    была  ко  мне добра..»


ПОПЫТКА ПЬЕСЫ

У нас  был знакомый поэт  Игорь Мазилов,  техник-осветитель драмтеатра, иногда он приходить на студию спеть под гитару свои меланхоличные  стихи-баллады…Он почитал стихи Тюрина и увлекся идеей создать пьесу- размышление о Тюрине. Ему показалось, что Тюрин  - житель  XVIII или ХIХ  века. И  его современники оттуда  поняли бы  его гораздо лучше, чем жители  века ХХ. Он взял несколько строк Тюрина и  дописал  связки. Студийцы заинтересовались – недаром учителя литературы  часто пользуются  этим приемом – постановкой пьесы…«Перекресток  веков» - такое было рабочее название. Мы сначала прочли наброски в студии, потом   ходили на репетиции в холл драмтеатра, куда нас впускали благодаря Игорю. Володя Шайдаев  несколько лет занимался в детскй театральной  студии, хорошо читал вслух, хотя и шумный, вредный по характеру. Тихий Андроюша Ополитов больше других читал Тюрина, он  кроме  стихов и прозу видел. Девочки  Маша  Суворова , Лиза Чегодаева и Надя Козина - все относились по-разному, Надя отрицала, Лиза Чегодаева и Маша Суворова принимали. Наташа Изотова колебалась. Они играли самих  себя.

ПЕРЕКРЕСТОК ВЕКОВ
(Сцена разделена на две сценические площадки; одна представляет
из себя девятнадцатый век, начало, а  другая - двадцатый, причем окончание, оформлены
соответствующе. Слева старинный  столик  с гнутыми ножками, старое кресло, брошенная шаль, на стене потрет Пушкина в толстой раме. Справа бесформенное  кресло-груша, музыкальный  центр, гитара, на стене постер с Цоем.. Посредине колокол на перекладине. Все актеры выходят из зрительного зала)
Пролог.
Володя:
Не мысля гордый свет забавить
Вниманье дружбы возлюбя
Хотел бы вам сейчас представить
Век девятнадцатый друзья
Другой прикид, другие нравы
И времени неспешен бег
Как там прекрасно боже правый
А я пришел  в двадцатый век…

Колокол. Выходят девушки девятнадцатого века в длинных платьях с веерами.
Наташа:
Как быстро время пролетело
Придумай, чем развлечься нам
Все так ужасно надоело:
Приемы, выезды, слова.

Лиза, подхватывая:
Поклоны, реверансы, встречи
Мужчин пустая болтовня
Влюбленных пламенные речи
Совсем не радуют меня.
Мария:
Давайте лучше почитаем
Есть новомодный альманах
Весь в изреченьях и стихах
Вдруг что-то новое узнаем.
Надя:
Ну что ж, пожалуй, почитай
 …Матрена, кофе подавай.

Мария читает стихотворение ТЮРИНА:
 Иду вперед и ничего взамен -
Так выставленный вон – перебирает
В уме ответы. Мы почти в зиме...
И ставим ночи в двух шагах от Рая.
Балконы, сны, ладонь поверх Лица –
Стремятся прочь, как посланные встретить.
Ад далеко, и голос подлеца
Швыряя тело с табурета в стремя.
Обратное повешенью, дрожит
Петрушка пьян без малого неделю,
И сам себя освистывает жид
В свиное ухо скрученный метелью.

Мария:               
Ну, как?
Наташа:     Прекрасно.
Надя:                Ерунда!
Матрена, где ты? Вот беда.

(Звук колокола; переход в двадцатый век)

Заходят Андрей, Маша, все  в куртках, объемных  черных или зеркальных очках.
Володя, снимая наушники:               
Ну, вас только за смертью посылать. Купили?
Андрей:               
Да. (Достают пиво Хлопают  пробки. Они  молча пьют)
Далее идут диалоги из дневников И. Тюрина Отрывки  читаются поочредно то Андреем, то Володей. Выбирал  Андрей.
- Сегодня с  утра – расстрелян   будильником  по статье 8.00.
Никогда  не было такого.

- С  утра до  вечера два  стиха,  абсолютно разных (хотя  если поискать…) Днем,  гуляя собакой, завершил свою  вчерашнюю  задумку. А  ночью меня  посетили еще  два четверостишия, вскоре принявшие и третье. Ядро -  мысль о том, что  кладбище  есть «перевернутый  город»(нам  видны  лишь «корни») И  клаустрофобия на нем  естественна.

- Идя  по Арбату, видел  много уличных  художников, и пока  смотрел на  рисунки, пришла  мысль: портрет – пощечина  холсту.

- Трон коммунизма – табуретка  у ног повешенного.
Переворачивание страницы – как осечки.
Ум – не  гениальность, а  глупость не идиотичность, то есть ум не  особый  дар, а  глупость не  явление  ущерба.

- Утро:  значение  слов является  раньше  самих  слов. Антисемитизм – первый  признак  неудачника.

- Алиби ночи в том, что она  везде.

- Благовест  стаканов.

- Читал Бродского и поймал  себя на том, что сравниваю  его с  собой. У  Иосифа почти везде  есть птицы, так  же как и  у  меня, - боги.
Мы  с  лауреатом  Нобелевской  премии чем-то похожи, страшно подумать…

(Заканчивается блок; звук колокола, переход в девятнадцатый век)
Наташа:               
 А вот еще, ma chere, послушай
Хороший стих и без прикрас
  И может быть больную душу
  Твою он вылечит сейчас
Надя (раздраженно):
Ну что же окажите милость
Матрена видно провалилась

Наташа:
У окна только час до тебя –
До восхода январского утра.
Веко скачет, пейзаж теребя;
В небесах появляется утка,
Увлекая зрачок за собой...
И внезапно всю ночь озаряет
Так, что брошенной точки слепой
Не вернуть. Из нее козыряет
Чернота. Где, помимо огней,
Ничего не живет в Поднебесной.
Но пока ты один перед ней,
Пустота называется бездной.

Надя:               
Как странно мир такой огромный
А мы тоскуем по себе
По нашей горестной судьбе
Се  человек - как пес бездомный

Лиза:   Как скучно стало в этом зале
             Надин,  сыграйте на рояле?


(Колокол. Переход в   ХХ век) Ребята  читают стихи Светы  Бажиной (Васильнвой)  студийки первого потока. Это выразитель их мыслей и настроений.

Андрей:
Анатомия стиха

Вязью слов переплетаю
Голубые жилки пальцев,
Пальцы воздух чертят - знаки
Оседают на песок,
Как следы от строчек к строфам,
Как пути от слога к слову,
А из слов плетутся сети
Для улыбок, взглядов, жестов,
Жестью сверху, слева, справа,
Снизу - а внутри живое
О решётчатые рифмы
Сердце бьётся, бьётся - слышишь?

Маша
На все вопросы отвечай
улыбчивым глубоким взглядом -
Так только ты умеешь. Рядом
Я опущусь на пол скрипучий,
Спиной к спине прижмусь мельком,
И время станет так тягуче,
Но каждый миг - такой горючий! -
И лампочка под потолком,
Качаясь, лопнет от накала!
Всё будет так, как я сказала!
Всё будет так, как ты сказал...
Всё будет так, а не иначе;
И чай с лимоном, чай горячий
Колено в джинсе обжигал,
Когда... Но ты не замечай!
Впредь буду пить холодный чай,
Проснутся чайки. Я повешу
Цветной на лампу абажур,
Всё будет супер, всё ажур,
Мажор... Ты не смотри, что плачу -
Всё будет так, а не иначе...
Всё будет так. И стул из Вены,
Одно окно, один патрон
Для лампочки, и эти стены,
И две большие перемены,
Две маленькие - но потом,
И пол. И мы, спина к спине
Сидим у стула, как два психа -
Молчим, и слушаем, как тихо
Два сердца бьются в темноте.

Володя
…Не те  сова, не  те, не те…

Заканчивается блок, колокол, 19 век)

Лиза читает стихотворение Ильи:

За стеклом неизбежная родина,
Как сосуд для усталого голоса
Третий Рим - гениальный юродивый
Расправляет лохмотья и волосы
Рассыпается утро дублонами
В грязной шапке неназванной площади,
Нищий ветер с земными поклонами
Глухо шепчет: «Спаси тебя, Господи...»
Усмехаются, злы и нечищены,
Под мостами пустынные лодочки,
И фонарные тени ручищами
Собирают полушки «на водочку»...
Неказистые первенцы города,
Неживые от штанной бессонницы
Умывают безбрежные бороды
В сотнях тысяч оконных солнц.
С нами день! Беспокойные пальцы
Рвут затишье безумной палаты
И в асфальтовых трещинах скалится
Стольный град - городской бесноватый
•
(Звук колокола несколько раз. Вперемешку читаются стихи из 20 и 19 века. В финале стихов звук колокола все чаще.)

Наташа Андрей, поочередно:

Я нес перед собою свет -
Фонарь ли? Нимб? Фитиль?
Он был один, скрепляя две
Моих руки, но был.
И был лишь потому, что знал:
Пока нас двое - ртуть
Еще в дороге; не финал,
И не пролог, но путь.
Но путь <исход>знаком лишь нам,
И на испуг чету
Не взять: каков ни есть - он там,
Без грима на свету.
.. .Он будет первым: им нельзя
Не быть. Свеча? Киот?
Кто б ни был он. Кто б ни был я.
Кто б ни был Тот, кто ждет

(Володя оборачивается и замечает девушек из 19 века)

Володя, громко: Привет девчонки.
Девушки: Здравствуйте. (Пауза, все шокированы)
Андрей, грубо: Пиво будете?
Стоп кадр все замирают в своих позах, шевелятся  лишь веера… Встает Володя, проходит оглядывая всех собравшихся и зрителей читает стихотворение  И. Тюрина «Ломая лед в полубреду...». Читает с накалом и криком. По мере  чтения отступает в тень и исчезает.
Выходит М. Запольских с гитарой, – поет песни на стихи Тюрина. Вокруг нее собираются  фигуры  их двух   веков

 

ПЕСНИ НА  СТИХИ  ТЮРИНА
 1
Я  уеду из дома
Не  услышав от стен
Ни добра, ни  худого
Насовсем, насовсем
Будет  ветер и  пусто
Мне  идти одному.
Я последние  чувства
Все  оставлю  ему
Через  арку  направо
И вперед до огней
Вот мой  реквием – браво
В перелетном  окне

Десять тактов навстречу
Голубям на  карниз –
И вприпрыжку на плечи
Переулка. И  вниз
Брось печалиться  ужас
Пережди, не  дрожи
О  консервах на  ужин
И не  бойся  за  жизнь
Там за  парой  балконов
Различимых к утру
Тело станет  законным.
Значит я не умру
2   

Повторяются  числа  которыми  ты
Отмечал свою  нежность у  края листа.
И никак не понять – то ли  снятся  листы,
То ли снег занимает на кровлях места.
Ты  стоишь у  окна и не  можешь никак
Защититься  рукою от времени  чтоб
Поднимаясь из труб и от воротника
Дым  тебя не заметил и твой полуштоф
Новогодний  остался нетронут внутри
Словно  место в  минувшем тебе  уступя
И газета,  не  взятая  из-под  двери
Превратилась наутро в привет от  тебя
Чтоб  следы по  паркету вели не к окну
И не к выходу но как  в смятенье, во  сне
Громоздились в тени, оставляя  одну
Только пыль на себе – будто память
по мне

3 ИЗ ХОРА , строфа 55
Он говори – ты  здесь!
Правда,  я знал, ты  здесь.
Где  же  еще  - ты весь
Жизни и жизни  смесь
Жизни и жизни дней
Запахов, сквозняков.
Ты написал о ней
Столько – таких  стихов
Столько  большой  воды
Бросил. Такой  предел!
Если бы только ты
Знал,  как ты  славно  пел
Как  ты  умел  идти,
Прятать маскировать
И не  выдать пути.
И о конце  смолчать.
 

***

 
***
Первые репетиции проходили черезчур шумно. Все кричали, а больше  всех – Володя Шайдаев, на правах человека, практически единственного игравшего на сцене. Обстановка театрального фойе всех заряжала. Там было таинственно и гулко. Если бы  Илья  вышел из-за поворота коридора, никто бы не удивился. Потом  в  театр пускать перестали, у  Игоря начались  какие-то проблемы с администрацией. В комнате  студии репетировать было не так интересно. Я особо  не  вмешивалась, только просила побыстрее  выучить тексты наизусть. Оживление  вызывал реквизит - пустые  пластиковые  бутылки из-под пива и черные очки, в них все становились какими-то демоническими.
Пару  раз Володя для оживляжа доставал сигареты, потом нам  сделали замечание и желающие  курии на  улице. А мне  делали замечание, что я не подбираю окурки. Но главное, меня  каждый  раз  спрашивали: когда приедет Медведева. Когда  же я  ответила что она не приедет, интерес к  постановке стал пропадать. Этому предшествовали неоднократные  походы в библиотеку и департамент культуры,   разговоры  Фаустова с профессором Шайтановым, демонстрация альманахов и дипломов. Шайтанов  читал, хвалил, но департамент все равно отказал в помощи.  В дальнейшм было несколько  случаев подбных: надо было ехать группой на мероприятие Илья-Премии в Москву, но денег ни у кого не  было, в том  числе  и у центра  «Северная Фиваида», под крышей которого мы обитали. У  студийцев пришло  ощущение бесполезности, ненужности, они охладели к пьесе.
Однако  такие игровые подходы  к  изучению текстов Тюрина  многое  изменили. Если раньше он для подростков  представал  фигурой сильной, но статуарной, то теперь он  стал живым, соотносимым с нами нынешними. Но самое ценное – это было ощущение перекрестка, стыка веков. Для современных подростков  Илья Тюрин  архаичен, но только  форме, а по сути созвучен…И для нас очевидно - со временем он становится в  своей печали все  более прав.

САМООСОЗНАНИЕ

Читать Илью Тюрина было страшно и заманчиво. Тут, конечно же,  возникали аналоги, параллели. Все студийцы – пишущие  люди, причем, пишущие с переменным  успехом. И даже  то, что руководитель  считает порой  тупиком, для них выливается в гордое отторжение – «на не понимает, а я гений» Приходилось брать текст самостоятельно, избегая  строгого ока руководителя. Такой  вариант освоения  Тюрина выбрала Татьяна Снежина, красивая девушка  из Чагоды с  очень звучным литературным именем. Она  сначала  училась с сельхохтехникуме,  где я  вела  развивающие  беседы из цикла «Собеседник», потом  после работы в бизнесе закончила  академию управленцев при администрации области. В  студию пришла не только  со стихами, но сразу показала   умение комментировать самых  разных авторов. Она поделилась  со мной  мыслями о «делании таланта», о том,  что ничего не падает в  руки  само, что и Тюрин много делал, чтобы вырасти. Так Тюрин  стал  для нее один из путей в писательство. Есть  такая  модель – писать, осознавая другого и себя  через него.

    Татьяна  Снежина  ТАЛАНТ: ДАР  БОЖИЙ  ИЛИ  ПУТЬ? (Что  это -  талант, дар  Божий или  путь, который мы  выбираем  сами?)
Мой  черный  стол диктует мне  союз
С  толпою развороченных  бумаг,
В  которые  заглядывать  боюсь,
Как в письма от сошедшего с ума.
И. Тюрин.

Каждому из нас  Творец дает одинаковое количество «плюсов» и «минусов» - и  способностей, и недостатков. Только мы  пользуемся ими по-разному. Кто-то развивает все и сразу, кто-то зацикливается на отрицательном, а  кто-то  одну-единственную  черту совершенствует на  протяжении  жизни. Такие  люди работают над  собой изо дня в день, а потом  посторонний  говорит: «Да, он талант! Это Дар  Божий!» В этих случаях  так и  хочется  спросить:  «А  кто тебе не  давал развиваться? Кто мешал добиваться успеха в  той или иной области?»
Творчество – не для тех, кто бросается  глупыми фразами и переносит всю  вину на Создателя,  творчество  для того, кто  имеет  богатый  внутренний  мир и огромное  сердце. Сердце, которое не  боится  забиться  чаще или  разбиться во  имя чего-то…
Читая первые стихи  Ильи  Тюрина,  можно с уверенностью сказать, что  юноша  много времени и  сил отдавал простому  умению рифмовать,  позволив  таланту  расти. Сразу  задумываешься: «А  талантлива  ли я? Есть  ли во мне  Божья  искорка и не  загасла  ли?»
Над этим  могу размышлять  часами. В  какие-то моменты я, как  Илья,  ощущаю себя избранной, а  иногда  даже гениальной.   Но бывают не минуты, а  часы,  когда  хочется все  бросить – «пусть все горит  синим пламенем». Созданное  ранее  кажется сущей  безделицей, бездарностью…
«Ты  не можешь покинуть меня, о моя незаметная  часть,
Потому  что и я не  смогу отпустить на  дорогу
Твое  странное  тело, не нужное  ей и подчас
Не знакомое  мне и  еще не  известное  Богу».
Илья  себя не  мыслит  без поэзии. Стихи – это его неотъемлемая  часть, без которой  жизнь потеряла бы  смысл. Это не просто  форма   самовыражения, это голос  души. В  этом  смысле Илья  мне  близок. Перестать  творить,  выбросить  неизвестно  куда дар, который холила  и  лелеяла – то  же, что лишиться  части тела. В  обоих случаях  чувствовать  себя полноценным   человеком  как-то нереально. Да и  как  жить дальше,  ведь  это место будет постоянно  болеть, напоминая  о себе. Нет,  творить и  только  творить, превращать неумелые письма в  шедевры.
«… и неохотно,
Как  кошелек, я  достаю  слова
И  вскакиваю. Кресло, шевелясь
Еще   секунду без  меня,  однако
Живет – и переносит на  бумагу
Моей  рукой своих творений  связь».
Стихи  везде, стихи всегда. В  автобусах, на  уроках, за  обедом -  всюду. Но  чаще  всего,  конечно  же,  ночью.  Илья, как  все поэты, не оставлял без  внимания темное  время  суток.
Люди  ложатся  спать,  гаснет свет в окнах, лишь на улицах  горят одинокие  фонари,  все кажется застывшим,  неподвижным. Но  движется  что-то другое и  вот,  приходит  Муза.
Спускается,  дает  бумагу и  карандаш…
Медленно  вырисовываются первые строки, затем  все  быстрее,  быстрее крутятся  мысли, летя на  бумагу.
«Ночью  снятся  стихи не написанные никем,
И  летучие  строфы при помощи Музы-дуры…»
Просыпаешься  ночью,  судорожной  рукою включаешь  свет и записываешь, записываешь. Рука  послушно  движется с  немыслимой  скоростью, а ты  думаешь только о том, как не  упустить это,  снизошедшее к  тебе во втором   часу  ночи. Вот лист, словно по случайности оказавшийся на  тумбочке, заполняется   закорючками – их  выносило  сердце. Неважно, что  через каких-то полчаса будильник и  уже  надо  будет не  ложиться, а  вставать. Снова и  снова  засыпая на  ходу, отправляешься на  занятия. Было  ли так  у него?  Конечно. Вот он,  Дар  Божий, а  может, это  наказание,  тяжкая  участь? Или Дар? Где  найти ответ на  этот вопрос?
Внутри  себя.
Каждый  из  нас вправе  сам решить:  подарено  свыше или  Творец лишь  вложил в  комплект особенность, как и другим,  а  обладатель  уже  довел ее до  совершенства; в  любом  случае быть  поэтом – призвание.
«Вот лист. Отыщи мой путь.
Там  где-то и я  вблизи».
Это призвание  души, зов  сердца. Кого-то к  химии, кого-то к  живописи, кого-то к  стихам. Приговоренность. Каждый,  кто нашел   себя в  чем-то, нашел то, что ему  действительно интересно,  чем  он готов   заниматься всю жизнь, не причиняя никому  вреда – это счастливец. Илья  знал, что поэзия – это его Время, без поэзии это был бы  совершенно другой  человек.
«Я  знал  свой  дар и в осторожном тоне
Молился  укороченной  строке.
И  жил как  шут в  опустошенном  доме,
Волной  на позабытом  молоке».
Творец решает, кто из нас станет врачом кто  агрономом, и мы  лишь  следуем  его воле…
Моя точка   зрения  несколько  иная. Я  считаю, что талантлив  каждый, если он  хочет быть талантливым. Ведь  где-то в нас  уже  заложены  частички - способности. Остается  достать их…
Зарифмовав  однажды пару  строк, я  стала  продолжать, а  кто-то, обвиняя  себя  в бездарности, даже ничего не  сделал,  а ведь талантлив  каждый – и Илья, и я, и  многие, но все по-своему.
«Поэты разны, мне от роду
Не впору бойкое  перо,
Оно, как  давнее  тавро,
Не тяготит мою природу.
Мои напевы  мудрены
И костенеют год от года,
Но не боятся  кануть в  воду,
Поскольку  сердцем  сложены.
Хочется подписаться под этим,  сразу. Каждый  из нас  одну и ту  же  мысль выразит своими словами. В этом и  заключается особенность искусства – сделать,  сказать, представить обыденное  особенным, праздничным или трагичным. В  повседневности  найти «изюминку», которую раньше не замечали.
Колибри  живет мало, потому что ее  сердце бьется  учащенно.  Чем  больше  человек  выкладывается, чем больше  бьет  его током  искусства, тем  быстрее кончается  заключенная в нем  жизнь. Именно так, отдавая  себя поэзии, ты задумываешься, но так  и не  можешь решить: «Что это? Дар  Божий и ли  путь, который  выбрали мы  сами?»

Ответ включен в вопрос. Это и Дар  Божий, и Путь. Вся бед в том, что нет повода об этом  задуматься в столь юном  возрасте! А Илья Тюрин  этот повод дал.
Сам процесс  самоосознании через Илью получил интересное решение в эссе  Саши Рюминой «Он сказал…я ответила». Девочка –математик из  24  школы, которую заканчивала и  Н. Сучкова…. Мне приходилось долго и нудно отвоевыватьее  у преподавателей  математиков, когда  занятия наши совпадали по времени, а ее вечно вставляли во все  олимпиады. На  занятиях по сетевой литературе она  всем показывала пример, быстро находила  литературные сайты, получала и отправляла  электронную почту, может быть, поэтому  ее рассуждения опирались прежде на логику. Но потом душа  шарахалась к  стихам. Она спорила с Тюриным и с собой.

Саша Рюмина. «Он сказал…я ответила» (отрывок)
Памяти И.Т.

Тюрин сказал: «… вторжение поэзии в любую жизнь и есть трагедия человека». Я не могу не согласиться с этим. Вести дневники, писать стихи, книги и песни люди начинают, разочаровавшись в окружающем мире. Творческие личности рано начинают мыслить. Илья тоже начал очень рано видеть несовершенство мира, и потому душа его состарилась в молодости. А, как известно, тело без души не живет.
Тюрин сказал: «… пусть бумага не разделит, а объединит нас». Нет ничего лучше книги, особенно рукописной. Почерк может многое рассказать о характере человека. А если книга напечатана, то обязательно найдутся люди, думающие об этой проблеме. Творения Ильи – это крик души, к которому нельзя остаться равнодушным.
Тюрин сказал: «Пальцы – многоточие в конце человека». Человек, умеющий говорить, будет услышан современниками. А то, что он запишет, смогут прочитать потомки. Илья донес до людей светлое. И это хорошо, ибо только так можно исправить ужасный мир.
 Тюрин сказал: « Только умерший овладевает языком в совершенстве, ибо ему удается добиться взаимности». После смерти он стал нам дороже и понятнее. Мы прочитали его дневники и открыли новый душевный мир, переосмыслили произведения Тюрина, вникли в их глубину.
Тюрин сказал: «Он стал чужим и непреодолимо далеким…». И это правда. Смерть разделяет. Мы не видим глаза, а это жестокая потеря. Я уверена, что они излучали теплый свет, но, увы, я его не увижу. Смерть – преграда, которую не преодолеть живым. Илья же ее уже преодолел, и теперь мы не услышим его голос.
Тюрин сказал: «Река – загробный мир для воздуха, его ад». И в этом он оказался прав…
Ад – это двоякость положения: Илья стал понятнее и недоступнее одновременно. С мерть исказила привычное, «превратив мимику в графику».
Мои размышления о жизни и смерти «вылились» в следующее6
Только начал ты жизни игру,
А уже проиграл состоянье,
И в пустую руку твою
Люди кладут подаянье.
Смерть укажет тебе спасенье,
И пойдешь ты за нею вослед,
Ты закончил с жизнью сраженье,
Смертью враз избавлен от бед.
Но, возможно, войдешь ты в свет,
И счастливейшим смертным ты будешь,
Ведь, не зная плохих вестей,
Ты про горе души забудешь.
Но настигнет напасть и тебя,
 Не приходит одна неудача.
И, не выдержав первый бой,
Ты из жизни уйдешь, горько плача.

После прочтения статьи «Русский характер»
Как человека мыслящего меня задела глубина этой статьи. Неужели все в самом деле так, как описывает Илья Тюрин? Сказав, что «Россия кончается там, где кончается это горе, то есть кончаются наши люди», Илья вызвал в моей душе сомнение. Многие в России счастливы. Некоторым не нужны богатства и свобода. Я знаю не один десяток людей счастливых тем, что они ежедневно работают. А горе есть везде, не только в России.
Величие страны? И тут Илья конечно прав. Его почти нет, величия. Я встречалась с иностранцами, поэтому представляю, насколько мало они знают о России. Страна, народ которой победил фашистов. А остальное? Почему никто не вспоминает о наших художниках, писателях, ученых?
Но самое главное – это люди и их характер.
Илья достаточно точно подмечает те черты, которые часто встречаются у русских. Но вот характер он точно не описывает. Но, наверное, это правильно, ведь в России живет очень много и плохих, и хороших людей. Я долго думала, что могу сказать  о России, и , наконец, написала.

 
.О гордости России
Тяжело  жить в  России  великой,
Этой  сильной,  могучей стране -
Не найти мне в толпе многоликой
Тех  людей, что пришли бы  ко мне.

Каждый  день, словно битва, проходит,
В нем себя потеряешь сама:
До безумия мысли доводят,
Для  добра мало места  в  домах.

Разве  все одинаковы  люди
Меж границ изнутри или вне?..
Пусть сидят в  тишине на запруде,
Но души не лишились во тьме.

В них я  вижу  России надежду
Может  быть, исполненье  мечты…
Но пока  разрываются  между
Личным счастьем  и  честью страны.

Тяжело жить в  России  широкой,
В этой важной огромной стране,
Ведь дорогою  трудной,  далекой
Весть идет от востока   ко мне.

На пути ее дикие горы,
Глубь  - Иртыш, Енисей и Байкал.
И спешат поезда наши скорые
Передать им привет  за Урал

Ты не  веришь? Не верится  часто,
И виною тому  широта,
Но природа  России прекрасна,
Хоть суровы  и  дики  места.

Правят  здесь  холода и  морозы,
Вечным  льдом  перекрыты  моря,
Не  цветут здесь капризные  розы,
И смертельные  дуют   ветра.

Но зато  высоки наши сосны,
Гордо  кроны  несут в  небеса,
А когда добираются весны,
И страна оживляется  вся.

Птичьи стаи слетаются  с юга,
Тут выводят птенцов - свой  оплот,
Уползает в  Антарктику  вьюга,
И в Россию приходит тепло.

Из-за этой  суровости края,
Победителей  дать нам смогла,
Вспоминать нам  героев, рыдая -
Имена  их не вытерла мгла.

Ведь не зря наши деды  вставали,
Словно братья, в  едином  строю,
Кровью  жизни детей  покупали,
Полегая в  последнем  бою.

Верю я,  что такое настанет,
Наградят, если много  заслуг,
И поймут древнерусские станы
Что средь них нету места для слуг.

Вспомни,  русский, кто поднял науку,
И не  зря  Ломоносов  не  спал,
И забытых, и проклятых муку,
Не предавших святой  идеал, –

Чтоб Европа  завидовать стала,
Встань и ты, наш российский  герой,
Да сойди, наконец, с пьедестала,
И вперед, за  Россию – горой.
 

Читатель, предвижу,  воскликнет: «Так  это слишком наивно! Это слабее  Тюрина, это не аргумент!» Да, наивно, но школьница, воспитанная в нормально-патриотическом, а не  ура-патриотическом  духе, думает так. И для меня  это признак настоящего  человека, каким бы наивным он ни был. Все эти студийцы не были услышаны в рамках конкурса «Илья-Премия», но для меня это важный  резонанс, показатель того, как  люди от полного равнодушия  шли к тревоге, потом  задумывались, потом  бросались  что-то писать. Поэтому  для меня  самой  они всегда  были и остаются  услышанными, их сомнения,  их страх, их порывы и попытки - все, каково бы это ни было по уровню. Для меня действительно был важен не только результат, но и участие… Тем боле,  я  слишком  хорошо понимала, какой  дорогой ценой им это дается. Ведь большинство  школьников  не приучено думать, а только исполнять волю учителя. А с Тюриным этот номер не  проходит.

СОЗВУЧИЯ

Несколько лет  спустя появилась  в студии «Лист» плеяда  авторов, оказавшаяся в  непосредственной близости от самого Тюрина - и интеллектуально,  и чувственно.
Почему? Потому что пришли начинающие не школьники, а в основном  студенты. Они оказались более дерзки и непослушны, но зато и более  самостоятельны.
Темы  Тюрина которые задевали их нервы -  уж не только история  несостоявшейся  любви, но и человек в обществе, гражданские  чувства, ощущение  Бога. Наталья Усанова, тогда студентка журфака,  всерьез  задумывалась о стезе пишущего  человека. Явление  Тюрина  сравнивала  с  взрывом  звезды.
Наталья Усанова. Миры из каждого стиха
«Не рассчитываю на огромность, но если употребить всё, что накопилось везде – она обеспечена».
  ( И. Тюрин)
Не вставай: я пришёл со стихами,
Это только для слуха и рук.
Не мелодия гибнет, стихая –
Гибнем мы. Да пластиночный круг...
                И.Тюрин

Когда-то давным-давно, тысячи лет назад, если верить научно-популярной литературе, существовало вещество, по объёму сравнимое со спичечным коробком. Оно было очень плотным. Однажды произошёл Большой взрыв, из этого вещества образовались огромные планеты, в том числе и наша.
Совсем недавно жил человек, который писал стихи – Илья Тюрин. Впрочем, почему «жил»? Ведь сейчас я его читаю. И мне даже кажется, что каждое его стихотворение – сверхплотное вещество, из которого вырастают новые и новые миры.
Вот один из них – в шестнадцати строчках. Он поразительно похож на тот, который вокруг меня…
Уже первая строчка – это портрет. Она начинается с обращения… К кому? К любимому человеку, к маме, к другу, к Богу? В том-то всё и дело, что неизвестно. Мы знаем только, что к этому «неизвестно» можно принести самое ценное, что есть в каждом – собственное «Я». И – стихи. Лирический герой предлагает их просто и естественно – почти по-домашнему. Он знает их цену и сущность, но видит их на фоне вечности, а перед нею можно быть только настоящим.
Таким лирическим героем рано или поздно становится современный «человек разумный».
Он начинает чувствовать своё время, где только «Бог» (слово единственного числа) или «черти»(слово множественного числа), и нет стопроцентно надёжной тверди под ногами. Человек информационного периода  неизбежно испытывает ад –  оглушительность сознания. Кажется, только гибель может дать тишину, убавить громкость. А люди «охотно» поворачивают рычаги.
И это вовсе не абстрактный образ. Финал – «…Погода…  Ухудшается. Снег. Помоги».
Перед нами реальный, живой современник, который чувствует приближение зимнего холода. И он бросает «помоги», не называя по имени адресат. Просто мольба.
Но настроение стихотворения не безрадостное.
Мы забыли о двух строчках – мелодия не гибнет. И так ли важно, что гибнет пластиночный круг, если она не исчезает? Илья Тюрин уже добавил в неё свои звуки. Мы тоже не должны молчать…
Когда я была маленькой, я всерьёз  решила вырасти изящной и хрупкой, как махаон. А выросла почему-то широкоплечая и сильная. Может, поэтому я всегда неловко себя чувствую среди людей, постоянно боюсь что-нибудь задеть или сломать. В довершение всех неприятностей я жутко рассеянная. Я постоянно попадаю в самые нелепые ситуации: врезаюсь лбом в стеклянные  двери, неправильно надеваю одежду с разными сложными завязками и пуговицами, умываюсь тем, чем нужно душиться и душусь тем, чем нужно замазывать неровности кожи. Люди выдумали столько сложных вещей, а мне иногда не хватает моей головы даже для того, чтобы понять, зачем придумана та или иная штука. Мне иногда кажется, что я среди людей – случайное и ненужное явление.
  Зато я никогда не чувствую себя неловко, когда лежу на траве и смотрю в небо. Я точно знаю, что в природе всё настоящее и нет ничего лишнего, случайного. Я сама – часть её, как же я могу быть ей не нужна? Она умнее меня, и для чего-то ей было нужно, чтобы я выросла широкоплечей и сильной.

Все  чаще стали появляться в  отзывах  студийцев о Тюрине  его генеральные  темы – Бога, смерти, Родины. Говорят  что  пять  главных  тем у  поэта от века – Бога, родины, смерти, любви, и поэзии. Через  эти вечные  темы и обозначилось явственное родство стихов  Лизы Чегодаевой и стихов  Ильи Тюрина: «Это родина  мне, это мука и  боль»… Родство проявилось и  в предпочтении классической  формы. Но  Лиза ощущала и  выражала  впечатление  от Тюрина  гораздо  шире, т не  только в  стихах, но и  в  эссейной прозе.

«Елизавета  Чегодаева   РОЖДЕНИЕ ЗАНОВО
Эссе (отрывок)
Смерть…По сути дела, мы должны относиться к каждому умершему с благоговением – он скоро, совсем скоро познает то, что ещё надолго закрыто для нас – тайну смерти и пост-смертия… В конце концов, есть бессмертие, пусть будет смертие и даже пост-смертие.
Так вот. Он, наконец, узнает, есть ли Рай и Ад, перемещаются ли души – или отправляются на покой, есть ли что-то после или чёрная дыра – и он уже никогда, его уже нет – нигде, никак. Это ещё таинственнее и ужаснее (детский сладкий ужас), чем тайна рождения – дети часто донимают взрослых – «А где я был раньше? Меня не было никогда?».
Вообще, есть ли МЫ – тоже загадочка почище многих. Я уже говорила, как (несладкий ужас) порой отделялась от своего тела и изумлялась, что это за девица, и какое я имею к ней отношение…
Впрочем, пост-смертие хорошо и интересно описано в книге Юлии Вознесенской – ох, забыла, как называется. Но кому понравится испытание грехами – 10 или больше – и все надо пройти, а я и злилась, и жадничала (чуть-чуть), и завидовала, и ругалась… И сомневалась в учении церкви – вот как сейчас. В самом деле,  Бог, если он обладает такой силой и всемогущ (как-никак мир создал!), то почему он допускает, чтобы мы совершали все эти 125 грехов, а потом отправлялись в пещеры? Если Бог может удержать нас от нелицеприятных поступков, то почему не удерживает? Ведь иногда же говорят: «Меня Бог удержал» – так почему это происходит так редко? Стало быть, некоторые поступки должны быть совершены…

«- Видите ли, дорогой мой, если бог не удерживает нас от некоторых поступков, если он допускает, чтобы мы их совершали, значит, такова его воля. Его святая воля. Он хочет, чтобы мы вели себя так, как считаем нужным, и пожинали плоды своих поступков в виде их логических последствий. Ему совершенно не нужно нас пугать адом и дьяволом, ему не нужно ограничивать свободу наших поступков страхом. Он хочет, чтобы у нас была полная свобода выбора в каждой жизненной ситуации. А если он начнёт нам что-то разрешать, а что-то запрещать, то это будет уже не свобода, а вынужденное поведение. Вы меня понимаете?
- Но зачем? Зачем ему нужно, чтобы у нас была свобода выбора?
- Потому что только в свободном выборе душа может построить себя и укрепить. Не из-под палки, не принудительно, а свободно, основываясь на собственных чувствах, переживая собственный опыт и пожиная плоды своих выборов в каждый конкретный момент, оценивая последствия, делая выводы и от этого набираясь силы и мудрости. Только так душа может вновь стать чистой и прекрасной, какой она была когда-то»

У  кадуйчанки Марии Марковой на раннем  этапе творчества пошла  лавина  поэм. Мы же знаем, что у Ильи было стремление  писать объемные  вещи. Это интуитивное  стремление молодости охватить в стихах  весь мир, эта жажда глобальности и внезапнее ощущение, что ты  все  можешь. Особенно поразительные, мистические  совлападения с образом  Ильи  Тюрина произошли у  Маши Марковой в ее  поэме «Непришедший». Даже   в  любви к  эпиграфам  видна  эта  прекличка, даже  в манере  их  выбора. Если  Илья ставил  эпиграфы из Пушкина и Бродского, то у  Марии  эпиграфы  из  Бродского и  Венцловы, и конечно, из  Тюрина. Лирическая  героиня  Марковой  призывает. шечсет, прощаетсяс ним, Непришедим.  Мотив неосуществленности просто обжигающий.
Из  2  части оэмы  упомянутой  поэмы:

Как пахла мёдом тёмная скула,
Подкрашенная персиком и солнцем!
А я считала, ты ко мне вернёшься,
Пускай и без крыла…

Как оказалось , осень налегке
Несла лишь крик вороний в узелке.

Явись ко мне, потерянное чудо!
Я всё забуду!
Свет вернется вспять.
Я косы заплету из тьмы вечерней,
Послушной стану, ласковой, дочерней.
Хочу понять!
Расковыряю пальчик – погляди –
По – прежнему, крепки ли наши узы?
Не буду дурой, вешалкой , обузой?
Я стала Музой.
Ну же, погляди!

Не веришь?
В суете земных сует
Ты познаешь нелегкие пределы.
Но невозможней одиночеств нет!

А завтра землю скроет снегом белым…
Я напишу письмо,
Но кто прочтет?
Я воссоздам дорогу сновидений.
На хрупкий воспаленно- синий лед
Не лягут две обнявшиеся тени.
О, гений!
Снова – недолет?..

А может быть влюбленность – преступленье,
Страсть , лезвием кроящая живот?
Скула – влитая в персик, в свет и в мед?
И ты был пленник?..

Может,  потому,
Тебя, мой Непришедший, не пойму?.»

6 часть поэмы  «Непришедший» - почти молитва:
День кончился.
Попробуй же уснуть.
Тебе на грудь
Ложатся все столетья
Я навсегда с тобой двадцатилетней.
Тебя я провожаю в трудный путь.
Смотри по звездам
В поисках приюта.
Пусть будет просто,
Пусть всегда – уютно,
Пусть нежная волна
Коснулась вскользь и боком.
Спокойнейшего сна
И – с Богом…


Для Тюрина-поэта было характерно  стремительное  развитие. Хотя  моменты  разочарования  неизбежны и ему  тоже  знакомы, как и всем.  И вот что подметил  у  Марковой  А. Дудкин: «Как поэт Мария Маркова развивается стремительно, она не топчется на одном месте и даже не блуждает в одной горизонтальной плоскости, она поднимается в высь. Мне кажется, Маша часто разочаровывается в своих стихах. Не раз слышал, как она говорила: «мне это уже не нравится… и то тоже».

Совпадения  эссейных работ Регины Соболевой  по  Тюрину с  самим Тюриным  уже небуквальные,  метафизические. Увлекала  его  эта  высь и  глубь  мышления, эти неверооятные  бесконечные пространства мысли, так было  и у  Соболеовой. Отталкиваясь от текстов  Тюрина, она  улетала в свой  собственный  космос, и это было пугающее  узнавание  себя  самой. Влозможно, это попахивало схолостикой, но все-таки абстрактные построения зыбки, их не обнесешь  твердым частоколом, который  можно  потрогать
Думаю, не случайно,  что  в последние  годы студийка  «Листа» Регина Соболева  и студентка  Лита  Елизавета Чегодаева обратили  на  себя внимание именно прозаическими работами. Творчество Тюрина не эгоистично, не замкнуто на  себе, но  все-таки часто повернуто к  себе, вот и эссе Соболевой и Чегодаевой характерны  тем же. Есстественное  стремление  познать себя.
Для  студийцев, читавших  Тюрина после 2008 года, характерно бережное конкретное  узнавание  себя в  его текстах. Я, пожалуй,  выделила  бы три работы, которые отражают основные  позиции читателей -  это  эссе  Гомзиковой,  Чевской и Халвицкой. Совпадения  чуть намечены, но темы очерчиваются более четко. Дисциплина  мысли диктует  им  брать для  высказываний отдельные  аспекты, не растекаясь мыслью по  древу. Они, как настоящие творцы, определяются с  символами, и разговор о Тюрине привдит их к  поиску этих  символов. У  Чевскй  стихи – дети поэта  Тюрина, у  Халвицкой чтение  стихов  Тюрина -  дыхание с ним в  такт, у  Гомзиковой –человек Тюрин сам превращается в  символ  себя – в Имя. Скажу  честно, что,  разбираясь в Тюрине  с ними  вместе, я все-таки не ожидала от них  такой  смелости прочтения. Это уже не  просто чтение – это  сотворчество. Это уже не  дети, это взрослые  люди, их  позиции хоть и различны, но  совпадают лишь в одном. Это чувство  благодарности к таланту Тюрина.


 Надежда  Гомзикова. Уходя превратиться в имя

Смерть, что же это такое? Конец всего или начало чего то нового, более интересного и живого? Может этого начало новой жизни  и там совсем не плохо, раз никто оттуда не вернулся.
У поэта Ильи Тюрина был свой взгляд на это мрачное и загадочное явление. Он писал: «Смерть – защитная реакция организма, такая же, как образование тромбов, кашель etc. Необратимость смерти сводится не к невозможности возвратить умершему жизнь, а к невозможности вернуть тот момент времени, в который смерть наступила. Точно такая же необратимость сопутствует образованию тромба, и кашлю. Не может быть, что после кашля (или свертывания крови в ране) в организме не произошли изменения. Изменения в организме после смерти – только грубее и ярче выражены. Смерть, безусловно, принадлежит общему ряду «защитных» реакций организма – но выделяется из этого ряда потому, что мы не знаем следующего за нею процесса. …..  Если представить себе это мироздание как <бесконечное> уравнение реакций, то символы «смерти» в таком уравнении приобретут смысл совершенно равный смыслу символов «жизни».
 Смерть в понимании Тюрина естественная реакция организма, необратимая и даже нужная, так как она порождает новую жизнь. Жизнь и смерть это две параллельные, которые пересекаются. Жизнь не может быть без смерти, а смерть без жизни. Возможно, это и есть высшая гармония вселенной.
В своих стихах Илья Тюрин очень часто пишет о смерти, чуть ли не в каждом его стихе так или иначе упоминается смерть, а также разбирается и осмысливается.

Смерть берет простотой.
Арифметикой, за
Которую лишь ценой
Правильного лица
Можно нам заглянуть.

Смерть это отдельный мир, в который тянет заглянуть. Илья Тюрин гениальный человек, которому интересно все неизведанное и даже пугающее. Смерть не может не пугать. Илью же она, по-видимому, не пугала, а привлекала, своей новизной, и закрытостью и мифологичностью:
Вы вспомните умерших, а это
Знак, что Харон к отплытию готов.

Это еще раз доказывает подходы к узнаванию смерти со всех сторон.

Формула смерти ждет последнего знака….
Формула смерти ждет последнего вздоха…..

Строки из песни «Формула смерти» указывают на смерть, как будто это не что-то ужасное, а жизненное, и это рядом, это явление или даже вещество у которого можно найти формулу.

Нас выучили веществу
Смерти.

Подобное отношение к смерти не может не настораживать, особенно когда оно проявляется у незаурядных творческих личностей. Тюрин же, судя по воспоминаниям его близких, никогда не думал о самоубийстве. Он не искал преднамеренно встречи со смертью. Он исследовал  и изучал  ее, как археологи изучают историю и уникальные находки. Как археологи ищут ценность, так и Тюрин «искал» смерть, как вещь, во всех ее проявлениях.

Вот механизм смертей,
Вернее оправданье их:
Смотрит из всех частей
Их конституций, книг
С их лирикой, чей метр
Неровный основан был
На том, что на километр
Суши – есть два могил.

Для Ильи все это неотъемлемая  часть самой жизни. Он не восхищался смертью, но и не испытывал страх перед ней. Ведь нельзя бояться кашля…
Когда же Тюрин внезапно перестает писать, это вызывает потрясение и удивление у людей, с которыми он общался. Для всех он был прирожденным поэтом, что называется от Бога. Внезапное молчание. Он просто перестает писать. Это никак не связано с мыслями о смерти? Что же это было?  Спор с судьбой или же попытка попасть в другую жизнь, или…программирование себя на смерть. Чтоб уйти туда, нужно завершить начатое здесь, поставить точку в своем творчестве, чтоб ничто не держало. До того момента, когда он уже ступил на "Ступень, где мы неповторимы" "И превратимся в имя": это опять сам Илья. Вполне возможно.  Уходя, человек превращается в  нареченное  имя…
Как говорится, от судьбы не уйти и если выбираешь путь нужно идти до конца. Очень хорошо это работает на творческих людях, их путь это – творчество, в чем бы оно ни заключалось, это то, что дано свыше. Как и жизнь.
Илья Тюрин наверняка знал это. И внезапная смерть для него стала началом новой жизни и судьбы, которой бы не  было, ни будь ухода.

"Я счастлив, что нащупал дно ногой,
 Где твердо им, где все они сохранны.
 Я возвращусь, гоним судьбой другой, -
как пузырек под моечные краны".

*****************************
Аня  Чевская. Ощутимый до слова взгляд Ильи Тюрина.

Рождение – это такой момент возникновения новой жизни, появляющейся из тела матери. А рождение стихов? Их мать – Поэт. Как бывают разные матери, бывают разные поэты: заботливые – трепетно относящиеся к своему детищу, и не очень – пишущие «в стол» и не дающие дальнейшего хода собственному творению.   Некоторые рождаются и живут в любви и тепле, а иные произрастают в боли и страдании. Но Поэт, если считает себя таковым, никогда не отрекается от своей маленькой частички души, и потому стихов-сирот НЕ бывает.
Стихи, о которых пойдет речь, неотъемлемы от своего Творца-родителя - Ильи Тюрина. Мы храним в памяти, «Божией волею» создавшего в наших сердцах – новый мир, ранее неизвестный:
Когда над миром, пущенным под гору,
Я возвышаюсь и гляжу с высот –
Я вижу новый мир, и он мне впору,
Как время – ходу комнатных часов.
(«Вдохновенье»)      
Так, поднявшись над нами, земными, поэт Тюрин познает «жизнь иную», откуда берет начало его поэзия и простирается до читателей:
…Что стих уже свою не чует скорость,
И в чистый лист вступает налегке.
(«Вдохновенье»)
Такое чувство, что строки льются единым потоком, продиктованные единым чувством, единым переживанием, «болью в неволе»  и стройной мыслью образуют истину – «старую, новую, среднюю, вечную». Выстраданные, выплаканные «корчатся строки в агонии почерка». Они живут своей собственной жизнью и зависимы только от душевного состояния создателя. Они не подвластны разуму: «Это только для слуха и рук». За гранью действительного И.Тюрин создает невероятные образы раскаленного хлеба, беззубой свастики, измятого профиля, крепости разума – «неразборчивую редкость» как отражения вероятной, загадочной и одновременно грубой реальности, где, вдалеке от поэзии, по-прежнему «работают лопаты, И льется мат …» Лирический герой выше этого убого, примитивного, скверного мира. Он пытается вырваться, но какая-то довлеющая сила не позволяет и удерживает:
Я лишний здесь, но мне нельзя никак
Исчезнуть: не умею, не смогу…
(«Мой черный стол диктует мне союз…»)
И он никогда не исчезнет. Он весь в своих стихах – и любящий, и ненавидящий, и тревожный, и холодный, всматривающийся в будущее и оглядывающийся на прошлое… Он нужен здесь, на земле. Он со мной, когда читаю: « Не вставай: я пришел со стихами…»  Ведь это ко мне обращается поэт, он хочет со мной говорить и задает вопрос: «Поймешь ли?» И мне хочется выкрикнуть: «Да!», - но… «Все мертвы» в тюринском мире. Его гибель как регулятор включена на максимальную громкость, а моя - никогда не дорастет до его уровня, но я старательно пытаюсь уловить и разгадать чувства, прорывающиеся сквозь крик души, и вместе с поэтом надеяться:
Я верую, что будет существо,
Способное понять невозвратимость,
Как вещь; вернее - как необходимость,
Не возвращаться, зная исподволь,
Что эти слезы - вечность, а не боль.
(«Элегия потери»)
Гибель – не смерть, слезы – не боль. Все предрешено Богом, начертавшим каждому свой путь. Путь Тюрина – для избранных, непобедимых, а не сломанных судьбой:
Нас Творец не учил диалогу,
Презирая двойное вранье.
Мы же видим из окон дорогу:
Дай нам Бог что-то знать про нее.
(«Стих клубится над чашками в доме…»)
Да, в каждом философском стихотворении Ильи проскальзывают мотивы поиска пути, своего места в жизни: «Я жду угла».  И как итог – все дороги ведут к творчеству: «Мой черный стол диктует мне союз С толпою развороченных бумаг». И надо заметить, к этому делу поэт подходит очень серьезно:
С рифмою, все как положено: снова, как медиум,
Некто заносит подлунную письменность в ведомость.
В видимость. Тень от смычка посредине безмолвия –
Взрыв, меж зрачком и листом порождающий трещину
В виде строки – называется Божией волею.
(«Набросок»)
Опять, по велению какой-то высшей силы, поэт извергает мысли, превращающиеся в стихи. Он вступает в союз не только с бумагами как средством создания поэзии, но и с самим Всевышним, исполняя Его волю. Таким посредником между поэтом, земным человеком, и высшей небесной силой является Муза:
Муза, возвращаясь от поэта,
В мысли оставляет сапожок.

А наутро вновь переобута:
Вовсе не стесняясь наготы,
Точно в срок является, как будто
Ждать ее способен только ты. 
(«Посвящается Байрону»)
Эти строки еще раз подчеркивают уникальность личности Ильи Тюрина, как поэта, его избранность. Он чувствовал это, когда писал: «Дальнозоркости не избежать, Ибо взгляд, до слова ощутимый, Только ей и мог принадлежать». Ей, то есть его музе, его душе, так тонко чувствующей и ощущающей боль от ран, своих и чужих:
Ночью снятся стихи, не написанные никем.
И летучие строфы, при помощи музы-дуры,
Переделываешь в свои…
(«Eine kleine nachtmusik»)
В стихах поэт находит спасение, некое убежище от ударов судьбы, даже оправдание своей жизни. И оказавшись в одиночестве, теряя силы, только творчество способно их вернуть:
Стих клубится над чашками в доме,
И когда я распластан на льду –
Он меня подзывает ладонью,
На которой я просо найду.
(«Стих клубится над чашками в доме…»)
Таков Илья Тюрин. Много в нем загадочного, необъяснимого, но в то же время дышащего правдой и верой в высшую справедливость. Он, кометой ворвавшийся в русскую литературу, оставил свой след – стихи, статьи, эссе, драматические сцены.
В одном из стихотворений, под названием «Зеркало», Тюрин пишет: «Взгляд в зеркало быть вечным принужден, Как вал девятым…». Взгляд в вечность - долгий взгляд - старается разгадать лабиринт свой души – «Свою вершину. И свой конец. И свой обратный знак – Первопричину…» . Это не просто, как не просто сейчас разгадать мысли, зашифрованные автором.  Но, хочется думать, что в чем-то я приблизилась к этой разгадке, проследив отношения поэта-Ильи и произведений, дарованных музой. 
Продолжаю изучать лирику Тюрина … Читаю: «…и никто не узнал меня Так, как ты…» Стих посвящен некой Е.С. Вот та, с которой не выдержать сравненья, та единственная, которая «чуяла тишину» поэта, особенную тишину –  момент, бессмысленный для слов, но открытый и доступный для чувств. Любовь, привязанность, страсть – что их связывало? И это что-то вдруг надломилось, рухнуло, оставив после себя груду руин из несказанных слов, необъяснимых желаний, сердечных мук. Может это и есть любовь – «общий вопрос, что обоих так тщательно любит»? Кается лирический герой:
Я оскорбил тебя и предал
Чужой земле судьбу твою.
(Е.С. «Я видел в эту ночь тебя»)
Искупить вину непросто: «отведать мести», принять «проклятие на веки», избрать «соседство С расстоянием таким, что и глаз-то берет с трудом». Но в то же время поэт чувствует, что «печалей давних Делить нам поровну дано». В страданиях они равны, а значит и в величине любви и преданности друг другу:
Я признателен тем, что я верен тебе. Простит
Или нет мне мой разум, но и до сих пор, храня
Эту верность, я тверд…
(Е.С. «Как ты чуяла тишину…»)
Любовь дает почву для творческого вдохновения, а творчество, в свою очередь, и есть смысл жизни поэта. Взаимная или безответная, счастливая или печальная, бесконечная или мгновенная, она необходима поэту как неисчерпаемый источник чувств, выливающихся в произведения. «От сердца это исходит и к сердцу должно привести»,- сказал бы Бетховен. В нашем же случае, от сердца творца к сердцу читателя….
Мне кажется, прочитав лирику Тюрина однажды, невозможно забыть, отложить, отбросить и не задуматься над смыслом своей жизни, жизни этого удивительного человека и вообще о скрытых смыслах существования и всего существующего.


Аксана  Халвицкая
Илья Тюрин
(мое восприятие творчества)

Так бывает. В простом ты ищешь сложное, в сложном -  простое. В тишине пытаешься найти магию музыки, в музыке – гармонию тишины. Так бывает, когда хочется думать. Думать сразу и умом и сердцем. Искать единение с самим собой. Это уход в себя, упоение философией. Это то, чего так не хватает в современном бешеном мире. Это - то состояние, которое ищешь, в которое иногда так хочешь придти, чтобы там уже отрешившись от всего найти самого себя и начать откровенный разговор с самим собой. В этот неожиданный упоительный транс приходишь, когда начинаешь читать стихи Ильи Тюрина.
Каждое стихотворение для меня загадка, которую не хочется отгадывать. Прочитываешь раз за разом, углубляясь в хитросплетения слов. Проникаешь в какой-то потаенный символический мир. Ильи ли? Свой ли? Вбираешь в себя каждое слово, кажется даже, будто дышишь в такт, в ритм. Что и говорить, стихи Ильи не на каждый день, а только для особых моментов, для внутренних диалогов с самим собой. Кажется, будто находишь ответы. Они никогда не лежат на поверхности, всегда где-то в глубине, но тем и интереснее искать в простом сложное, а в сложном -  простое.
Его стихи кажутся далекими, но прочитывая их раз за разом, ты понимаешь: насколько они близки именно тебе. Читаешь такое стихотворение, и внутри тебя что-то щелкает, сжимается или вообще обрывается и падает куда-то в самую глубь, где в ответ что-то звенит, дергает, плачет.
Одно такое всегда манящее меня стихотворение из серии стихов, посвященных Е.С. «Я теряю мелодию…» Наверно, тема несчастной любви близка всем поэтам, но передать какое-то больное, рваное ощущение с точностью до дрожжи в губах дано не каждому. Я привыкла оценивать стихи субъективно, искать в них себя, но если я нахожу, то такое стихотворение въедается в меня, терзает и с кровью движется по венам. Это стихотворение впивается каждой строчкой. Я также ставлю две буквы на листке и начинаю писать. «Я теряю мелодию…», а ведь это все равно, что терять самого себя, еще не родившегося, но уже созревшего и готового появиться на свет. Такова боль утраты творца - забыть то, что еще не успел записать, зафиксировать. Кто, ради чего, ради кого пойдет на это? Но выбор сделан и мелодия утеряна. И, кажется, - абсурд – возвращение детства. Нет, не абсурд, а очень родное, и понятное ощущение. Попытка спрятаться от всего мира где-то внутри себя, где все еще бродит какое-то маленькое, наивно верящее в свет и добро «я», твое детство. Ты пытаешься спрятаться там, но поможет ли тебе это? Следующие две строчки: «Вопреки одиночеству, знай, я избрал соседство/ С расстояньем таким, что и глаз-то берет с трудом».  В этом месте что-то обрывается внутри и со звоном падает. Знакомое, до боли знакомое ощущение, когда ты не можешь быть вместе с любимым человеком, но не можешь и отпустить его, остаться в одиночестве. Когда несмотря ни на какие препятствия ты все еще надеешься на то, что все будет хорошо, надеешься совсем как в детстве, куда пытаешься спрятаться, чтобы сохранить эту призрачную надежду. А вы все время на расстоянии, на таком, что никому и в голову не придет пытаться соединить ваши пути. Но все-таки ты решаешь для себя, что лучше так. И все это потому, что мысли о том человеке заполняют собой все твое внутреннее пространство, ты просто не представляешь себя вне их. Эти мысли не изгнать, не отстранить, не забыть и ни что, никакой луч не отгонит их в сторону, просто потому, что никакому лучу не пробиться туда -  в мрак избранного одиночества. Одиночества, которое не является одиночеством потому, что это просто расстояние и не более того. И далее как итог всему объяснение – финал, от которого все внутри обрывается во второй раз: «Потому, что была ты мне горше испуга -  и так созвучна, /Что себя в этой смеси и сам я не различу». Это знакомое, сжатое в комок ощущение какого-то необъяснимого смешения в единый запутанный клубок любви и ненависти. Ибо любишь ты так, как самого себя любишь и ненавидишь так, как самого себя ненавидишь. А иначе это щемящее, сметающее все на своем пути чувство ты и представить себе не можешь. Это то, о чем не догадаться, лишь прочувствовать, прикоснуться к тонкой материи, кому-то дано. А я знаю, как это, когда некуда спрятаться.
Стихи Ильи очень глубоки и чисты. Это мир, который каждый будет отгадывать по-своему, но никто не отгадает до конца. А я просто дышу в такт и нахожу себя.