И только радуга

Когда он родился, страна праздновала забытый ныне день пионерии, и черемуха сыпала ранними лепестками, оправдывая народную примету.
Он всегда был фантазером:  жил в мире, сотканном из книжных строк и эпизодов кино, перемежаемых выпадениями в мерным ходом дрейфующую реальность.
Жизнь ближних превращалась в жизнь дальних: ушел отец, сестра вышла замуж и уехала – мир твердел, и комками топорщился в зыбком неводе мыслей о вечном.
Задумавшись во время ночной прогулки по зимнему городу, он отморозил два пальца на правой ноге – так увлекательно было путешествие в мир, где нет температур или времени суток.
Где-то ссорились и мирились, зачинали и рожали, расставались и снова встречались.
Совершенный ход мира мыслей был так же далек от мира предметов и фактов, как семицветье радуги в каплях росы  далеко от тяжелой материальности грязного весеннего льда.
Флаг его шарфа долго развевался на перилах моста, ахроматичной дугой перехватывавшего запястье протоки.

…Как я рада, что тогда успела его окликнуть…