Отражения

Я глазами в глаза вникал,
Но встречал не иные взгляды,
А двоящиеся анфилады
Повторяющихся зеркал.
Я стремился чертой и словом
Закрепить преходящий миг.
Но мгновенно плененный лик
Угасает, чтоб вспыхнуть новым.
Я боялся, узнав - забыть...
Но в стремлении нет забвенья.
Чтобы вечно сгорать и быть -
Надо рвать без печали звенья.
Я пленен в переливных снах,
В завивающихся круженьях,
Раздробившийся в отраженьях,
Потерявшийся в зеркалах.
7 февраля 1915
Максимилиан Волошин. Стихотворения


Он сидел один в уютном ресторане. Сегодня его ничто не радовало: ни  красиво сервированный cтолик, ни пушистая, живая, еще не потерявшая своего аромата новогодняя ель, вся в серебряных шарах, ни искрящееся в бокале шампанское. Так бывало с ним не однажды, в те моменты, когда явно что-то не ладилось. Обычно он уезжал на новогодние праздники в город своего детства, к родным и близким людям, но в этот раз неотложные дела оставляли  дома. Почти примирившись  с мыслью, что придется встречать Новый год, до которого осталось всего сутки, здесь, он не планировал сегодня никаких встреч. Иногда бывает просто необходимо остаться наедине с собой и подумать…

Весь последний месяц он пребывал в каком-то сумеречном настроении, словно внутри у него погас свет. Поначалу все казалось вполне обычным  и будничным. Ведь мы всегда хотим себе казаться в прошлом лучше, чем есть на самом деле. Если бы не одно недоразумение…

Случилось так,  что в середине осени наступила, наконец, финальная стадия большого проекта, и он с головой окунулся в работу, совершенно потеряв счет времени. Он практически никому ничего не писал, хоть сам получал письма весьма регулярно. На односложные ответы его хватало, а вот на пространные не было ни времени, ни сил. Ему казалось, что не удастся передать все свои эмоции и отношения к событиям в скупых строчках sms. Вести же длинные разговоры по телефону он почти разучился, да и его рабочий график совсем не располагал к подобному общению. В этом не виделось ничего странного, напротив, ему казалось, что близкие люди давно привыкли к особенностям его характера. Потом, как-то совсем некстати, сломался телефон, навеки похоронив в своей памяти все важное и не очень. С этого момента все словно валилось из рук, что-то постоянно не ладилось. Планы рушились. Все было не то и не так. В довершение ко всему вот уже не один день он потратил на безуспешные попытки дозвониться до нее, но бесстрастный женский голос на двух языках сообщал, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

В ресторане он любил уединенные места, словно скрытые от посторонних глаз, и в тоже время сам с удовольствием наблюдал за происходящим на улице или за гостями в ресторанном зале. Его природная наблюдательность, бывало, выхватывала из толпы замечательные типажи... Сейчас это даже немного раздражало.

Несколько мгновений его взгляд рассеянно скользил по залу, пока не остановился на елке. Она действительно была хороша! Иногда кто-то, проходя по залу, случайно, потоком воздуха, захватывал пространство возле шаров, и в них отражались не только зажженные свечи, но и фрагменты окружающего интерьера…  Вот шарик на крайней ветке блеснул волшебными искрами, и в нем отразился соседний столик с тортом, украшенным свежей клубникой, и… его мысли были уже далеко…

Он не помнит уже точно, когда они встретились впервые - но в памяти еще сохранилась небольшая комнатка, и точно такой же торт, словно возникший из иной реальности и контрастирующий с простой закуской на столе… А еще глаза улыбчивой и милой женщины, пришедшей впервые в их компанию. Она вошла в комнату,  и ему вдруг стало сразу как-то легко и просто. Уже через мгновение, удобно расположившись в кресле, она внимала его бесконечным рассказам. Она умела слушать, и от этого хотелось, чтобы беседа была бесконечной… Тогда и вправду засиделись почти до утра и, выходя из подъезда, обнаружили,  что несмотря середину октября, идет снег, настоящий, пушистый, в считанные часы укрывший все белым покрывалом. Она так радовалась тогда этому снегу, как ребенок, и ловила летящие снежинки, стоя под фонарем. И словно танцевала под мелодию, слышимую только ей одной. А ему почему-то показалось, что он тоже слышит эту же мелодию, и он подхватил ее и закружил в этом импровизированном  танце… В тот вечер он впервые держал ее в своих объятиях, и в его груди так сильно колотилось сердце, что он на мгновение испугался, что она услышит этот стук и догадается обо всем… Она была смущена не меньше, и оказалось что нет ничего проще, чем обратить всю эту возникшую неловкость в шутку. И уже после этого идти, не замечая дороги, обнявшись, до машины… Следующее утро выдалось солнечным, но по-зимнему снежным и морозным. А на небе наблюдалось неведомое природное явление: он поднял голову - в морозном воздухе на полнеба была радуга какой-то невероятной яркости и красоты. И словно отсветы этой радуги были в тот день в его душе…

Вопрос официанта  вернул его в реальность, но ненадолго. А в шарике тем временем отражалась совсем другая картинка… И он опять окунулся в прошлое…

Откровенно говоря,  он не любил слишком самостоятельных и властных женщин. Тех, что всегда и все решают сами, -и порою, не только за себя. Его раздражала такая категоричность. Он всегда хотел принимать решения сам, на том простом основании, что он -мужчина. Но с ней все было по-другому. У нее была потрясающая способность властвовать, не унижая, от чего вдруг создавалось впечатление абсолютной свободы. Но свобода эта была призрачной, так как все равно последнее слово оставалось за ней… Она появлялась ниоткуда и удалялась в никуда… Словно один эпизод в спектакле или фильме заканчивался , а продолжался он лишь спустя некоторое время (иногда довольно продолжительное)… При этом казалось, что они расстались лишь на секунду…  И он был благодарен ей за эту непредсказуемость и предугаданность.  Хотел бы он когда-нибудь, чтобы их отношения стали более близкими? Скорее  старался об этом не думать, ему казалось, что сами мысли эти вдруг смогут разрушить эту неуловимую связь…

В шарике на елке мелькнуло отражение картины на стене, на ней были луг и радуга…

На дворе был июль, который выдался не только очень жарким, но и заполненным работой до отказа, и вот среди этой круговерти вдруг образовалась передышка. Два дня посреди недели… и решено было уехать на дачу, подальше ото всех…
Старый дом хранил в себе прохладу и умиротворение. В воздухе стоял аромат роз, жасмина и свежескошенной травы.

Легкий ветерок теребил китайские колокольчики, которые  напевали свои загадочные мелодии, где-то в ветвях раздавался птичий щебет… В ее руках был поливочный шланг с теплой, нагретой солнцем водой из бочки, и так хотелось попасть разгоряченным телом под эти освежающие струи. На мгновение шланг падает из рук и вода, подчиненная силе собственного напора, устремляется в небо и тут же вспыхивает радугой… Они стояли лицом к лицу, мокрые и разгоряченные этой возней с водой, под радужным мостом, и он впервые решился ее поцеловать… На секунду она замерла в его объятиях, и, вдруг засмущавшись, вырвалась, обратив происшествие в шутку… Вечером они долго сидели на качелях у костра, ведя бесконечные споры о чем-то судьбоносно важном для мира, словно боясь остаться в тишине, наедине друг с другом… А на душе у обоих отчего-то было светло и радостно…

Сейчас за окном была настоящая зима, и прохожие, нахохлившиеся от мороза и нагруженные праздничными пакетами, сновали туда-сюда…  Несколько лет назад, в такой же предновогодний  суетливый вечер, они расстались…

Нет, расставание не правильное слово. Это была добровольная разлука, решение о которой принимала, конечно, она. А он, занятый собственными мыслями о грядущих  новогодних каникулах, скорее удивился этой неожиданной просьбе о встрече. Очень уж казалось все не ко времени. Только потом он осознал, что все гораздо серьезнее… Всего через несколько часов ей предстояло улететь на несколько лет в далекую страну, надолго... Истинной же причины ее отъезда он тогда так и не узнал,  они говорили обо всем, только  не о предстоящем отъезде. В зале был полумрак, она поставила свечу так, чтобы отсвет пламени не давал увидеть ее глаз, в которых стояли слезы, и понятно было обоим, что расставаясь надолго говорить нужно не это и не так... Но по-другому они не умели…

Она улетела, оставив в душе щемящую грусть. За новыми проектами, общением и заботами грусть понемногу исчезала и только иногда, он вспоминал ее засыпая, и мечтал бросить все и улететь к ней, хоть ненадолго, в те ночи ему снился далекий берег и шум волн, и лунная дорожка на воде, зовущая вдаль,  но утром просыпался, и, получив очередное послание от нее, или просто какой-то экзотический цветок в mms, окунался в рабочую суету, очередной день набирал свои обороты.…  Впрочем, каждый год в предновогоднюю  неделю он заказывал столик в  ресторане на одного, попросив официанта не убирать второй бокал. Ужинал в одиночестве и размышлял. В его голове проносились все радости и печали уходящего года, он словно хотел рассказать ей все то,  что выходило за рамки переписки, и временами казалось, что он обернется и увидит ее за соседним столиком… Мало ли что может нам пригрезится в предновогоднюю неделю! Вот и сегодня он шел словно на свидание с ней, втайне надеясь на то, что незримая связь между людьми окажется надежнее телефонной…

Но близилась ночь, воспоминания растворялись в предновогоднем игрушечном блеске. Покоя не давала только одна мысль : ведь в  сущности все мы хотим быть просто счастливы. Пусть иногда, хоть мгновение… Именно это ощущение дарит нам крылья за спиной и вдохновляет. И оказывается, что за сутолокой дел мы отказываемся  слышать собственное сердце и доверять своим чувствам…

Она вернулась в родной город  в предновогодье. За окнами автомобиля мелькали заснеженные улицы украшенные огнями новогодней иллюминации, красочными витринами  и елками на площадях и скверах... Душа, с момента приземления в аэропорту словно освободилась от печали и тревоги, не покидавшей в последние месяцы, и не просто радовалась , а ликовала. Ведь впереди целый месяц беззаботного отдыха дома, с родными и близкими. Новый год был ее любимым праздником, потому как всегда верилось, что когда-нибудь и ей достанется немного волшебства.

Проведя в дороге почти половину дня, мыслями она возвращалась в навсегда, как казалось ей, утраченное  прошлое, к той дальней и давней своей любви…

С момента их первой встречи она не переставала о нем думать. И это были светлые мысли. Она просыпалась от этих мыслей с улыбкой на лице и от того настроение ее было каким-то легким и приподнятым… Может именно от этого всем окружающим казалось,  что вместе с нею приходит солнце.

В ее жизни, с определенного времени, не было неразрешимых проблем. Все как-то получалось само собой. Она не любила смаковать подробности своей непростой прошлой жизни, в настоящем у нее было все хорошо, взрослые дети, любимая работа и множество увлечений, в которые она бросалась с головой, что вполне соответствовало ее, совсем девичьей, спонтанности и эмоциональности… А еще в ее жизни был Он.

Почему они никогда не говорили друг другу о своих чувствах? Да просто не было повода... Она никак не могла разобрать, кем она была для него? Временами  ей казалось, что видением, тем, что вроде бы как есть, но вроде бы, как и нет. Все было очень внезапно и непредсказуемо. Да и при ее характере разве могло быть иначе? Сначала они довольно часто виделись, общались и даже активно посещали его друзей, строили какие-то совместные планы, но потом встречи, в силу кажущихся объективными причин, становились все реже, и разговоры наедине - все короче. В последний год до отъезда им вообще больше нравилось молчать друг с другом. Они садились рядом и он нежно гладил ее ладонь , обняв другой рукой и положив голову на плечо, обычно так они слушали музыку . Моцарт, Бетховен, Дебюсси, Чайковский… Музыка говорила за них главное... Но время неумолимо ускользало, и что-то менялось в жизни. Он разрывался между проектами...  Встреч наедине почти не стало, и стало казаться,  что и в отношениях что-то совсем разлаживается… Она долго не решалась на разговор, словно  оттягивала принятие решения. Пока очень отчетливо поняла, что быть рядом совсем не значит быть вместе. Разговаривать друг с другом - не означает быть услышанным. Понимать другого человека - не означает принимать таким как есть. Разойтись в разные стороны - не значит расстаться. Вести жаркие споры - не всегда говорить слова, иногда поступок, взгляд - сильнее крика. И когда кажется, что умчался не разбирая дороги - на самом деле остался на месте. Можно беззвучно рыдать от душевной глухоты дорогого тебе человека, а внешне быть спокойной и улыбаться. Почему мы говорим «нет», когда на самом деле думаем «да»?!  Она не знала, как правильно. Она вообще плохо понимала, что происходит. Просто хотела быть, а не казаться. Тогда она приняла решение – ей нужно уехать, чтобы разобраться в себе.

И улетела… В далекое зарубежье, по удачно предложенному контракту. Там, за работой, встречами и проводами родственников и знакомых почти незаметно летело время…  Зимой и осенью оно, правда, словно замирало, но и с этим она как-то научилась справляться, ее и раньше не очень тяготило одиночество. Напротив, очень часто она нуждалась  в нем, поскольку черпала из него силу и желание жить дальше. Пожалуй, для нее это было основным способом расслабиться и отдохнуть.

Так было и в эту осень. По вечерам она обычно возвращалась из офиса пешком по набережной. Пару шагов в сторону,  на самую кромку морского берега,  и  вот уже ноги по щиколотку в воде, и накопившаяся за день усталость отступает. И если поднять лицо к небу, усыпанному звездами, то появляется почти утраченное чувство гармонии и единения с окружающим  миром. В воздухе уже веяло осенью, но море еще хранило почти летнюю теплоту, и в воздухе сохранился аромат неведомых цветов с терпкими оттенками эвкалипта и нагретой жарким солнцем за день хвои.  А в  родном городе тем временем было уже настоящее предзимье с первым снегом и серой осенней слякотью.  В тот вечер она думала о нем.… Вот уже месяц он не отвечал ни на письма, ни на звонки, ни на sms… Он словно исчез, беспричинно и внезапно. Общие знакомые, правда, говорили, что видели его, выглядел он озабоченным и уставшим,  но вполне здоровым.  Она убеждала себя вновь и вновь, в том  что, скорее всего у него просто хандра , возможно, от того,  что  опять что-то не ладится в работе, а уж в этом он точно мог разобраться только сам. Но вдруг в голове пронеслась мысль, навеянная поэзией  Бродского… Может быть он свою долю, ту, что предназначена для того, чтобы забыть одну жизнь,  прожил?...  Ведь они уже действительно  много времени так далеко друг от друга… И гораздо меньшие расстояния, и времена разлучали людей безвозвратно… В который раз ее охватило какое-то тупое отчаяние, и понимая,  что кто-то должен разорвать этот круг, она вынула сим-карту из мобильного телефона и выбросила ее в набежавшую волну...

"Все странно кончилось, как странно началось..." - подумала она. Воспоминания эти  привели ее сегодня в знакомый ресторан. Именно здесь они расстались тогда… Заняв столик, напротив ели  и невольно залюбовавшись ею, замерла, не поверив собственным глазам. В одном из шаров  она увидела его отражение… Все увиденное больше было бы похоже на наваждение, плод воспаленного воображения, если бы через минуту он не появился сам…

Уже почти покидая ресторан, он в последний раз,  бросил взгляд на елку. Шары медленно качались, и отражения в них было не разобрать, на мгновение мелькнуло ее лицо, но это было лишь мгновение, и он даже не обернулся… Выйдя на улицу, задержался в раздумьях. Шел снег… Он поднял свое лицо к небу, как непременно бы сделала она… И снежинки, коснувшись горячей кожи, медленно таяли, и со стороны было, не очень понятно вода это была или слезы.
Вдруг откуда-то из другой реальности он услышал знакомый  голос:
-Привет!

Обернувшись, он встретился с ней глазами, теми самыми, с радостными искорками, и не смог ничего ответить ей, потому как перехватило дыхание, трудно было говорить, и тогда он просто обнял ее, и уже совсем не боялся того,  что она услышит , как бешено стучит его сердце. Им обоим в то мгновение совсем не нужно было слов... «Встретиться - не значит просто оказаться где-то в одном и том же месте, лицом к лицу. Радоваться встрече можно только тогда, когда встретишь и посмотришь другому в глаза и в душу, когда уйдешь взором души в глубины человека: тогда встреча совершилась. Иначе мы только столкнулись и прошли мимо»*.

Вспышка фар проезжающего автомобиля осветила их, и в зеркальной витрине на обратной стороне улицы появилось их отражение, словно вплетенное в причудливую мозаику из новогодних огоньков: С новым счастьем!

*слова митрополита Сурожского Антония, произнесенные 29 мая 1968 г. на всенощной под праздник Вознесения Господня в храме свв. мчч. Адриана и Наталии в Бабушкино (Москва)