Путь и шествие

Путь и шествие.

 Григорий Иванович, полноватый тип 40 лет с плешью, сидел напротив служащей израильского паспортного стола на 28 этаже. В окне Хайфский порт: синее море, серые военные, чёрные торговые суда. Развеваются флаги - американский "матрас" над эсминцем у причала, синие "шестерёнки" над остальными боевыми кораблями. На стене, над головой служащей, медитативная репродукция Миро – любимый художник учреждений МВД и налоговых органов.
 Служащая-пкида, религиозная еврейка с Кавказа в шляпе-котелке, напяленной на парик, диктовала по-русски. Григорий Иванович писал под диктовку:
 «Меня крестили в детстве. Бабушка моя была еврейка, обрядов не соблюдала. Мать моя коммунистка».
 На улице очень жарко. Августовский полдень. Небо, естественно, безоблачное и будет таким ещё два месяца. Кондиционер жарит так, что мёрзнут ноги в шлёпанцах. Пищит электронное табло, показывая следующий номер очереди и номер стола, к которому надо подойти. Очередной посетитель усаживается перед служащей. Остальные ждут, устроившись в железных, но удобных креслах. Украинцы, арабы, французы, иногда россияне.
 Вспоминается российский ОвиР: зелёные стены, спёртый воздух, слякоть на полу.
- Куда прёте! Сейчас вызову наряд!- орёт баба в хаки с золотыми звёздочками на погонах. Модельная стать, античные монгольские черты искажены злобой.
  Это в прошлом. Сейчас Израиль. Август 2010 года. После  периода семилетнего хождения-брождения по России.
 Полузаброшеная деревня. Григорий Иванович и Лена доехали до трассы на попутном тракторе, поймали Уазик, добрались до узловой станции. Потом Москва - пиво, Шереметьево- дьюти-фри,  виски, Бэн-Гурион.
 - Ну вот. Распишитесь,- безучастным голосом велела пкида.
Аккуратно отхлебнула нэс с молоком.
 - Теперь  Вы будете русским христианином. Руси-ноцри.
 - Но я же пятнадцать лет...- запротестовал Григорий Иванович.
 - Не имеет значения,- отрезала она,- рано или поздно всё выясняется.
 Теперь ему стало ясно, почему Лене так долго не давали рабочую визу, правда, содрав предварительно пару сотен баксов. Почему пкида-старуха на собеседовании в министерстве закатывалась в истерике, трясла пыльными кудрями, причитала:
 - О, вы ещё не знаете израильской бюрократии! Вы ещё узнаете, что такое наша бюрократия!
Вот она, святая инквизиция. Вон из рядов избранного народа! Нет спасения не ныне ни вовеки... Дружеский донос или честно заполненная графа «вероисповедание»? Были ведь времена, когда Григорий Иванович принципиально не врал. Теперь расплачивайся за ошибки молодости! Был иуди, оземь ударился, в руси-ноцри обратился...
 Через полгода Израиль уже принимали в ряды развитых демократических стран.  Премьер-министр страны с лицом продавца ржавых молотков и гаечных ключей с пишпеша*, заявлял, что мы, мол, всем поможем. - Мы,- говорил, - КУР ИТХАДШУЁТ и ТОМХЭЙ ДЭМОКРАТЫЯ**.


иуди - еврей (иврит)
руси-ноцри - русский-христианин (иврит)
Пишпэш - блошинный рынок (рус.-ивр.сленг)
Кур итхадшуёт, томхэй демократыя – источник ( букв. реактор) обновления, опора  демократии (иврит)



АЯ Осафия 2010