13. Несмотря на все опасности

Путешествие. – Дождь и туман. – Белое письмо. – Зима в Лондоне. – Джентли преступает мораль. – Очередной контракт. – Зигмунд и Лоретта в Лондоне.

Зигмунд и Лоретта, и Джентли, втроём сели на судно в Марселе, следовавшее в сторону Британии. Они взяли самые нижние каюты, последнего класса, где стены сотрясались от тяжёлых объятий моря. Почти всё время вампиры спали, их единственную пищу составляли корабельные крысы. Сны их были легки и полны лунного света. Так долго длилось путешествие, что они стали слабы, как осеннее солнце. Но вот судно встало в гавани города Саутгемптона в Англии, и там они сошли на твёрдую землю.
Джентли заказал три места в дилижансе. Сев вечером, они прибыли в Лондон под утро. Мистер Джентли Ред потерял свою квартиру в доме Хэдэвэев, но он хорошо знал все тайные полости столицы, куда не падает ни солнечный луч, ни человеческий взгляд. В одном таком убежище они и провели несколько дней.
По преступной натуре своей три тёмные твари не гнушались обирать убитых ими людей. Собрав постепенно приличную сумму, они взяли в аренду дом с последующим правом приобретения. То был маленький домик в глухом районе на окраине.
Наступил август. Солнце садилось всё раньше. Чёрный бархат ночи укрывал здания, сверкающие бриллиантами окон. По улицам расползался туман, как река: кто-то ловил в ней рыбок, а кто-то тонул. Часто шёл дождь. Шшшш – шумела вода – шшшш…

Шорох дождя
Смывает страдания.
Его струи – как струны,
Капли – дробь барабанов.
Кто-то кричит
От боли и страха.
Шшшш – шепчет дождь,
Всё хорошо, всё спокойно…
И становится тихо.
Возьми меня из дому,
Дай в руки дождь –
Я сыграю тебе тишину.

Больше всего Лоретту поразил туман. Ночное небо, затянутое завесой, от света звёзд и городских огней казалось золотым. Когда она шла по улицам, дома вдруг выскакивали ей навстречу. Иной раз навстречу плыл огненный шар – но она подходила ближе и видела, что это фонарь. Шаги и голоса звучали совсем близко, а людей не было. Их скрывала белая стена тумана.
Туман размывал и очертания, и правила. Он превращал её мысли в круглую морскую гальку. Он обкатывал чувства до стеклянной гладкости, и они больше не резали ей сердце. В молочной реке тумана страдание сменялось печалью, вера – сомнением. Чему же верить в этом городе теней?
И однажды Лоретта ощутила, что туман, как опиумный дым, растворил её боль. И глаза её вновь засияли – но уже не солнечным теплом, а мягким светом этого странного золотого неба.

Джентли Рыжий получил очень странное письмо. Письмо пришло от Ламберта Лисицы из замка Чёрный Брод. Оно было должным образом упаковано в конверт, с адресом и печатью, но внутри лежал чистый лист бумаги, белый, как свежевыпавший снег. Джентли вертел его и так, и этак, и сикось-накось, и смотрел на свет, и пытал на свечке – всё без толку, на бумаге не проступило ни единой буквы.
- Что значит, чёрт побери, вся эта чёртова чертовщина?! – сказал наконец Джентли, отчаявшись.
- Может быть, белый флаг? – предположил Зигмунд, с интересом наблюдавший за его манипуляциями.
- И что мне делать с захваченной крепостью?
- Известное дело, - сказал Зигмунд. – Три дня на разграбление, горожан продаёшь в рабство, а казну…
- Очень смешно, - сказал Джентли и сел писать ответ.

  Дождик, дождик, скройся прочь,
  Приходи в другую ночь…
Настала осень, затем зима. Несколько раз были заморозки, и тогда деревья и трава обрастали искристой серебряной коркой, а лужи с хрустом ломались под ногами. Потом шёл снег, город бледнел, как мертвец, и казался сказочным дворцом Белой Дамы. В густом тумане Лоретте чудилось, что она висит в воздухе, вот-вот взлетит на луну.
Они бывали в театрах, на танцах, гуляли по улицам; с четверга на пятницу вампиры устраивали свои собственные вечеринки, в доме мистера Найджела Найта, и приходили красавица Люси Литтл (она уже оправилась от раны), кровожадный Варни и учтиво-холодный Десмонд Троттл. Когда напивались досыта, Зигмунд брал гитару, Варни – дудку, Десмонд – Лоретту, а Джентли – Люси Литтл, и начинались танцы.
  Льётся музыка, как дождь,
  Капли польку пляшут.
  Даму за руку берёшь
  И за ручку – чашу.
  Hey,
  My Honey!
  Поцелуй немножко лучше,
  Чем вина глоток.
  Даму в губы ты целуешь,
  Чашу – в ободок.
  Hey,
  My Honey!
  Но вино – всегда вино,
  В чаше и в желудке.
  Не изменит вкус оно,
  Не сыграет шутки.
  Hey,
  My Honey!
  Если ж мёд любовной грёзы
  Отхлебнёшь ты, брат,
  Осторожней – как бы слёзы
  Не пришлось глотать.
  Hey,
  My Honey!

Скучное течение дождя и будней нежданно нарушилось. Мистер Найджел Найт, глава британских носферату, срочно выехал в Прованс. Известия о всё растущей опасности войны так встревожили господина Правителя Сообщества Летучей Мыши, что он спешно созвал к себе Совет Тринадцати и всех предводителей общин, кто только мог приехать. Джентли Рыжий напросился сопровождать мистера Найджела Найта, так что они уехали вдвоём спустя две ночи, и все лондонские носферату торжественно провожали их до пристани.
Итак, Джентли Рыжий отправился в путь, на сей раз по земле, через Руан, весьма весело проводя время в дороге и с каждой стоянки посылая Зигмунду письма с описанием мест, которые он видел. Но потом поток писем прервался. Зигмунд уже заволновался, когда от Джентли прилетел новый шедевр эпистолярного жанра, в красивом конверте с золотыми вензелями и чёрной печатью Ламберта Лисицы.
«Мистеру и миссис Сайлэнс-Хоуп,
Дом 13, Блэк-бист-стрит,
Лондон, Великобритания.
Привет вам, дорогие друзья, да сияет всегда луна над вашей крышей!
Я живу сейчас у господина Ламберта Лисицы из Чёрного Брода. Таково уж, видно, было желание злобного дьявола, а также желание господина Лисицы и моё желание – клянусь красотою крови, я ничего не мог поделать.
Когда мы с господином Найтом прибыли в Чёрный Брод, господин Ламберт предложил мне рабо-тать у него в должности секретаря, сославшись на своё дурное зрение, и сам Правитель сказал, что это прекрасное предложение, и мне следует на него согласиться. Однако нашлись и негодяи, воз-ведшие на нас гнусный поклёп, отчего Лисица чуть было не убил обидчиков на поединке, а его самого едва не сожгли у Солнечного столба. После разбирательства Правитель принудил клевет-ников принести извинения, Ламберта же заставил в течение недели возносить благодарственные молитвы нашему богу, за то, что тот уберёг его от греха убийства.
Господин же Найджел Найт обозвал меня малакией и вавилонским блудилищем. Но я утешаю се-бя философской мыслью, что на то я и адское отродье, чтобы нарушать все заповеди Господни. Короче говоря, скандал разразился страшный, так что мы повеселились от души.
Сейчас апрель, зацвели розы, и птицы воспевают весну наипрекраснейшими песнями. Это я забыл фразу «стоит хорошая погода». Я прочитал кучу книжек: славного Сореля, и мерзкого Мёрсиуса, и разбитного Рабле, и ещё целую уйму умов. Ещё мне подарили маленькую серую птичку, которая не спит по ночам, как мы, и красиво поёт, и я дал ей кличку Тинтиннабулатус.
Привет всем из наших, кого увидите, обо мне не беспокойтесь, и вообще поменьше беспокойтесь.
Искренне ваш,
Джентли,
замок Чёрный Брод, Прованс».

Стоял август, месяц сбора винограда и озимого сева, когда Зигмунд, вызванный из Лондона сразу тремя приглашениями, прибыл в южный Прованс, и перед рассветом он достиг замка Чёрный Брод, где и должна была проходить церемония. Встретили его как долгожданного гостя, и такое веселье и столпотворение царило в доме, что спустя несколько минут Зигмунд напрочь позабыл все чёрные чувства, которые будил в нём этот страшный замок. В вольнолюбивом восемнадцатом веке церемонии, подобные этой, стали большой редкостью – потому на неё съехалось множество тёмных тварей со всех сторон, общим числом тридцать шесть штук, и каждый из них старался взять от праздника сколько мог.
Церемонией, которая собрала этот буйный рой в Чёрном Броду, было подписание контракта, согласно пункту два Змеиного Статута, о переходе одного вампира в подданство другого, между Джентли Рыжим и Ламбертом Лисицей.
По условиям этого документа, вампир Джентли Рыжий становился клиентом вампира Ламберта Лисицы, который поэтому обязывался хранить его бессмертие, наделять кровом и кровью, разрешать его споры, платить долги, одаривать деньгами, драгоценностями и нарядами в той мере, в какой это предписано приличиями, и предоставлять отдых и развлечения настолько часто, чтобы не пострадало его самочувствие. Никто не мог иметь никаких дел к Джентли, награждать его, судить или мстить, и должен был в таковом случае обращаться к Ламберту Лисице; также и Джентли ни к кому не мог иметь дел иначе как через Ламберта. Таким образом, они становились едины перед тёмным богом, как части одного тела, и адские муки должны были быть поделены между ними равным образом, как бы разно они ни жили.
Ещё три ночи после приезда Зигмунда гуляния сменялись охотой, а балы – беседами у камина. Тёмные твари, уставшие от одиночества, скуки и укрывательства, стремились продлить праздник и дожидались опоздавших. А затем появился Правитель тёмного Сообщества, господин Гедион, в сопровождении призрачного гофмейстера Хангера, и состоялась сама церемония.

Зал не стали украшать, поскольку церемония не должна была иметь форму ритуала. Во главе зала стояла кафедра с бумагами, печатями и письменными принадлежностями. За кафедрой находился Правитель Сообщества господин Гедион и Хангер, по правую руку от них – субъекты договора.
Джентли, впервые в жизни растеряв всю свою дерзость и легкомысленность, низвёл глаза, словно не в силах поднять их на свободных вампиров из глубины своего падения, и уставился в пол. В ярком праздничном одеянии и украшениях Джентли был похож на размалёванную деревянную статую мадонны из деревенского храма. Усмехающийся Лисица, стоявший чуть позади, казался тенью Джентли.
Господин Гедион зачитал договор и статьи Закона, регулирующие его. Затем он спросил согласия обеих сторон и просил их подписать каждую страницу. Под их росчерками поставили свои имена все гости, как свидетели добровольности деяния и соблюдения Закона. Господин Гедион скрепил договор свинцовыми печатями, и контракт был оформлен.
Так окончилась сказка про мистера Фокса и леди Анну.

«м-ру Джентли Ренару,
замок Чёрный Брод, Прованс.
Привет,
Новости наши таковы: вчера шёл дождь, сегодня шёл дождь, и завтра будет идти дождь; но в целом погода хорошая. Мы всё бездельничаем, разве что сходим иной раз в оперу, да и то с трудом подняв груз своей лени. Видели чудный спектакль, автор некто Филдинг, а название запамятовал: коктейль из всех на свете трагедий, но так замешанный, что смеёшься до слёз. Как будто траурную ткань, и церковные покровы, и кровавые лохмотья порвали на лоскуты и сшили из них пёстрый костюм для шута. Я был в полном восторге, но Лоретта недовольна – говорит, что теперь не может смотреть ни одну серьёзную пьесу без смеха, и вся польза от театра испорчена.
Большой привет всем, кого встретишь в Париже, и желаю удачно доехать. По твоей просьбе, прилагаю адреса заведений, которые, на мой вкус, стоит посетить (далее список). Надеемся на скорый ответ,
Мистер и миссис Сайлэнс-Хоуп,
Дом 13, Блэк-бист-стрит,
Лондон, Великобритания».

Трудно назвать точную дату – но приблизительно ночью – в дебрях парижского общества появились два незнакомых зверя, весьма необычных. Хотя за версту от них веяло высшим светом – начиная от холодных духов дамы, пахнущих ледяным морским ветром, и заканчивая безупречными манжетами мужчины – по необъяснимой причине они сразу же внушали смутный страх, и будто чёрная тень падала на всё вокруг. И дама, и мужчина не только не стеснялись своей чужеродности – напротив, всячески подчёркивали её.
Стоило им появиться в толпе, как тут же казалось, что свечи меркнут и голоса глохнут. Они двигались неторопливо и неслышно, как лунные лучи. Их лица, мертвенно-бледные, никогда не покидало выражение хищного внимания, а глаза горели ярко, как у кошки на охоте. Их улыбка была подобна взблеску обнажённого ножа. Всё вызывало их пристальный интерес, и никому они не дарили своё общество безвозмездно. Короче говоря, то были волки в светском платье, нельзя даже сказать, что прирученные.
Новички тщательно посещали все приёмы, рауты, танцы и театральные премьеры. Супруги Ренар де Гё-Нуар (а именно так они представились), Жюльетта и Ламберт, перелетали, как бабочки, с одного сладкого цветка на другой, не пропуская ни единого удовольствия. Муж одним взглядом заставлял приказчиков и подносчиков нестись к нему со всех ног, жена ослепляла и искрилась как бенгальский огонь, и оба, играя по-крупному, без промаха ставили на нужную карту, будь то merelle, любовь или война.

Пусть вино горит огнём,
Пусть золота блеск жжёт глаза
До слёз. Пусть игральные кости
Стучат, будто зубы чумного.
Пусть крутится солнце рулетки
До скончания счёта.
Пусть карты играют, как камни,
И прячут лицо в рукаве,
Король кроет даму, а дама валета,
А джокер смеётся над всеми.
Пусть псы заряжают пушки
И люди скалят кинжалы.
Пусть страх убивает совесть.
Да будет так.

Лондон был залит луной с головы до ног (проклятый дождь, слава святителям, перестал), и звёзды мерцали в ярко-чёрном небе. Белёсый свет покрыл и улицы, и дома, словно на божьей мельнице разорвался и просыпался мешок с мукой.
Нежная юная пара гуляла сегодня поздно, наслаждаясь ясной ночью. Девица и молодой человек крепко держались за руки. Луна вызолотила их волосы, разожгла глаза, намазала мёдом кожу. Они целовались и лепетали, не видя ничего вокруг, а за спиной их крались две тёмные тени, вампиры Зигмунд и Лоретта.
- Разделим парочку поровну? – спросила Лоретта.
Зигмунд и Лоретта ускорили шаг. И, когда молодые люди скрылись в тёмной арке, любви пришёл конец.
Быстро темнело: тучи набежали на вероломное лондонское небо, намереваясь промочить всё и вся, и тёмные твари заторопились домой. Они никогда не искали добычу вблизи своего жилья, как лисы и волки, боящиеся навести людей на нору. Им пришлось сильно спешить, почти бежать. Всё-таки они успели – первые капли вонзились им в спину, но ноги уже взбегали по крыльцу.
Зигмунд и Лоретта не укрылись сразу же в подземелье. Ночь только началась, и очень удачно они утолили жажду сразу после пробуждения. Оставшееся время можно было отдать досугу. Лоретта подошла к окну и раздёрнула шторы, впуская в комнату игру огней, мрак, молнии фонарей на задке проезжавших экипажей, тени, блеск струящейся воды. Стучал и шумел дождь, шепча: всё хорошо, всё спокойно. И Зигмунд взял гитару и негромко заиграл.

Наперекор опасностям,
Назло всем временам,
В несчастье или в радости,
Ты будешь мне верна.
Алеет роза под листом,
И зеленеет клевер.
Когда я стану королём,
Ты будешь королевой.


Ссылки.
1. Библия. Книги Священного Писания, Ветхого и Нового Завета. По заказу Казанской Епархии, 1994.
2. Данте Алигьери. Божественная Комедия. М., Интерпракс, 1992. Стр. 93.
3. Эразм Роттердамский. Похвала глупости. М., «Эксмо-Пресс», 2000. Стр. 318.
4. Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы. М., Грантъ, 1996. Стр. 323, 441, 633.
5. Никколо Макиавелли. Избранное. М., Рипол Классик, 1999. Стр. 449.
6. English Literature. М., «Просвещение», 1969. Стр. 86, 107, 175, 180.
7. English Fairy Tales. Wordsworth Classics, Ware, 1994.

(Посвящается хомяку по кличке Бонни)))