И нельзя мне солнца, и нельзя луны

"Не дают мне больше интересных книжек,
И моя гитара - без струны,
И нельзя мне выше, и нельзя мне ниже,
И нельзя мне солнца, и нельзя луны".
В. ВЫСОЦКИЙ
 
Середина 80-х.  Приморский Край.  Уссурийск.  Я посещал, лежащих в военном госпитале двух своих подчинённых офицеров.  На территории госпиталя подошёл к  высокому забору, с вывеской «Психиатрическое отделение» над  дверью без ручки, позвонил.  Санитарка своим ключом открыла дверь. Во внутреннем дворе психи косили траву, бессмысленно махая косами. Солнце сверкало отражаясь в лезвиях кос, но психов это не радовало. Это тоже была армия, трава должна быть подстрижена. Вошел в помещение сквозь несколько дверей без ручек, которые открывала передо мной санитарка. В кабинете начальника. Спросил у полковника, погоны были видны, под одетым белым халатом:
- Товарищ полковник, что с моими офицерами?
- У одного мания смерти. Его перевели из другого госпиталя. Где он лежал с язвой желудка. Он сказал врачам: «Если вы будете меня так лечить, я умру». У второго мания преследования, ему кажется, что к нему по ночам стучат в дверь.
Военный врач не знал, что у нас телефоны образца 1943 года, нужно протягивать провод к подразделениям, которые в десятках километров в разные стороны. Дорог нет, но танки проехать могут. Проезжая они рвут провода. Вот и приходится вызывать из дома начальника связи батальона, посылая солдата.  Даже ночью, Родину охранять и защищать надо.
Он же военный врач, откуда ему знать, что Сталин сказал: «У людей должно быть всё, но чего должно не хватать, а то они работать не будут».  Это что-то создавало дефицит, который был непредсказуем, чтобы людям скучно, за железным занавесом не было. В госпитале, который был "у чёрта на куличках" могло и не быть нужных лекарств.
Встретившись с молодыми лейтенантами в палате, передал им пакеты с едой, что обычно принято приносить больным. Спросил, как президент или премьер министр:
- Как у вас дела?
В их глазах был вопрос, выдам я или нет, объяснив полковнику, что то что он принимает за болезнь это и есть наша жизнь. Наш гарнизон, если можно так выразиться был из одного батальона в нескольких сотнях километров от города, только сопки и граница, больше ничего. Вот и решили офицеры, что не стоит "быть на воле и так жить".
- Я вижу, вы собрались уволиться из армии, это ваше дело.
 У нас в стране всегда из крайности в крайности бросаются.  Ни какого буддизма, с его золотой серединой. Из Советской Армии офицерам очень сложно было уволиться, потому что Родину надо было защищать даже на самых дальних её рубежах. А сейчас всех сократили. Вернувшись в сейчас, хотел бы напомнить, то, что по телевизору не показали.  Расформировали гвардейскую Таманскую дивизию, этим летом во время пожаров, огонь подошёл на несколько метров к складам боеприпасов. Министр МЧС Шойгу приехал и сам лично тушил, а кто ещё тушить будет, если всех сократили? 
Из общения с офицерами запомнилось, что они уже давно не видели солнца. Потому что полковник военный врач сказал: "Таблетки, которые им дают, могут дать реакцию организма на солнце." Мало ли что психиатр мог сказать психам. Таблетки антибиотики действительно могут дать негативную реакцию на солнце. Офицеры сказали,что таблетки выкидывают, а не пьют, но вот солнца всё равно увидеть нельзя.
КАК ХОРОШО, ЧТО НАМ МОЖНО СОЛНЦЕ И ЛУНУ.
Побеседовали и расстались. Уходя, я снова прошёл через внутренний двор, где на тех же самых местах психи махали косами, пытаясь или делая вид, что косят траву.  Недавно, по телевизору показали, президент пролетел на вертолёте и сфотографировал стройки в Сочи, чтобы потом сравнить. Это он правильно сделал, у нас прекрасная власть.  Я ездил в Абхазию, когда через месяц возвращался, обратил внимание, что в Сочи строители, делавшие дорогу, были в том же месте. Каток катался на одном и том же месте, создавая много шума и видимость бурной работы.
ОТНОСИТЕЛЬНО МАЛЕНЬКОЙ ЦЕЛИ НУЖНО ДВИГАТЬСЯ, А ОТНОСИТЕЛЬНО СОЛНЦА И ЛУНЫ МОЖНО БЫТЬ НЕПОДВИЖНЫМ. Некоторые выбирают себе большую цель Бога и ничего не делают, потому что относительно Бога любое наше действие будет незначительным.
Как сложилась служба или судьба у этих офицеров, я не знаю. Меня перевели служить в другое место.