Богомол

Василия разбудил назойливый комариный писк. Сознание с трудом возвращалось в не отдохнувшее тело. Конечности поминутно сводили судороги. Он осторожно спустил ноги с кровати, не сгибая их в коленях, с трудом проковылял к окну и высунул голову наружу.

  Край солнца уже показался из-за леса, позолотил верхушки вековых елей и наполнил безоблачное небо чудесным голубым светом. Василий вздохнул полной грудью и вышел на лужайку, окружающую его скромное жилище. Пора было отправляться в Храм.

  Нет, он не повторит вчерашней ошибки, он не пойдёт той же дорогой, которой пошёл вчера. Наверняка ОНИ снова устроили там эасаду и снова постараются помешать ему посетить церковь. Вчера ему только чудом удалось избежать столкновения с НИМИ, но ему пришлось вернуться восвояси.

  "Сегодня буду умней", - подумал Вася и, обойдя вокруг своего дома, внимательно оглядевшись и не увидев никаких признаков опасности, ринулся через заросли кустарника на Старую Дорогу. Эта дорога проходила в сотне шагов от его жилища, она шла по краю леса, петляла вокруг болота, опускалась в глубокий овраг, пропадала в зарослях густого чапыжника. Этой дорогой уже давно никто не пользовался.

  Когда он выбрался на тропу, она была совершенно пустынна. По её краям навстречу солнечным лучам нежные лесные цветы робко раскрывали свои изящные головки. В воздухе стояла такая тишина, что было слышно, как шуршат крылья пролетающих мимо бабочек. Эти обстоятельства успокаивающе действовали на психику Василия и он, сначала крадучись, а потом всё смелее, зашагал по дороге.

  Да, в этот раз никто не сможет ему помешать добраться до Храма, а его изболевшейся Душе поговорить с Богом. БОГОМОЛЕНИЕ было его единственным утешением на свете с тех пор, как эти подонки убили его прекрасную Елену и их чудесных деток. "Сволочи, сволочи, сволочи!.."- в такт шагам звенело у него в голове. Как хотелось ему отомстить, порвать их на части, но он понимал, что убийство - это совсем неугодное Господу дело. С огромным трудом Василию удавалось смирять свой гнев и не нарушать этой господней Заповеди.

  Они напали неожиданно, выскочив из-за огромного ствола столетнего Дуба, когда уже перед ним открылась Большая Поляна, в центре которой в лучах утреннего солнца сиял своими золочёными куполами Божественный Храм.

  Первого из напавших Василий успел лягнуть ногой прямо в слюнявую усатую морду так, что голова последнего превратилась в кровавую безобразную лепёшку, он завалился набок и конфульсивно задёргал ногами. Остальные же в это время успели вцепиться острыми как лезвие бритвы зубами в его ноги, шею и спину. Шакалы! Они никогда не нападают поодиночке. С любым из них Василий расправился бы шутя. Но их было много, слишком много...

  Им удалось свалить его на колени, но всё же невероятным усилием воли ему удалось заставить подняться своё отяжелевшее от нападавших и ослабевшее  тело. Он встал во весь рост, встряхнул своими могучими плечами, но ему не удалось скинуть с себя ни одного из нападавших. С высоты своего роста Василий в нескольких шагах от себя вдруг заметил огромный водоём. Вот оно - спасение! Не раздумывая, он бросился в холодные по-утреннему струи, потому что знал: ОНИ панически боятся воды.

  Нападавшие тут же отстали, только один, который с остервенением рвал его шею, не бросал своего кровавого занятия. Василий набрал полные лёгкие воздуха и погрузился под воду. Он почувствовал, что хватка бандита стала слабее, потом он отпустил шею и, скользнув по васиному телу, быстро пошёл ко дну.  "Ну, вот концерт окончен!" - подумал Вася и снова поднялся во весь свой огромный рост, ощущая ногами прохладное илистое дно водоёма.

  Но кровь из раны хлестала ручьём. Силы оставляли его жилистое тело. Он неловко завалился на спину, потревожив безмятежную водную поверхность,и увидел угасающим взором пронзительно синее бездонное небо и как его Душа, расправив свои прозрачные крылья, устремилась в это небо, в Царство Великого Бога.

  И только пробегавшие мимо "водомерчики", грациозно скользившие по водной глади, с изумлением смотрели, как истекающий кровью БОГОМОЛ, стоял, качаясь, по брюхо в воде, потом упал на спину, взорвав водный покой, закрыл глаза, и больше не подавал признаков жизни, и как целое стадо огромных рыжих муравьёв, отвратительно кривляясь и злорадно скалясь, приплясывало на берегу этой небольшой, наполненной дождевой водой, лужи.