Блатные песенки для благообразных старушек

На днях, блуждая по просторам Интернета, наткнулся на аннотацию моего сборника, который вышел недавно в издательстве «Феникс» - «Лучшие дворовые песни. Песенник с нотами и аккордами» (2010).


Автор сего произведения (аннотации, разумеется, а не песенника) – журналист Михаил Дюков, особа, хочется надеяться, в некоторой мере известная в кругах любителей шансона. Во всяком случае, Дюков с 2004 по 2006 год был главным редактором радио "Шансон - Калининград", с 2005 года - музыкальный редактор фестиваля шансона "Хорошая песня".

Признаться, очередное творение Михаила меня несколько озадачило. Право слово, много любопытного о человеке можно почерпнуть из пары-тройки абзацев, которые он способен сочинить.

Вот что пишет Михаил о моём сборнике (текст оригинала я не решился править):

«Автор сего опуса Фима Жиганец, он же Александр Сидоров, он же (как написано в предисловие) специалист в области уголовной истории и субкультуры. На самом деле, это переиздание книги того же автора «Блатные песни» от 2001 года, только в несколько модифицированном варианте.

В принципе, книжка довольно неплохая, мама моя буквально на второй день стащила ее у меня со стола и неделю ходила по квартира и напевала блатные мотивчики. Детство у нее было сложное – послевоенное, поэтому половину репертуара она слышала во дворах и на улочках Саратова, хотя городок-то вроде и не криминальный.

Так что, песенник для начинающих шансонье и благообразных старушек, довольно познавательный и полезный, но только для начинающих…

Если говорить об этой книги, как о серьезном исследовательском труде, то – смешно и наивно. Большая часть этих данных уже была опубликована на сайтах и хорошо известна и до Александра Сидорова, можно было хотя бы переносить без откровенных ляпов…. Даже младенец знает, что фамилия Алеши Димитриевич, а не Дмитриевич. Песню «Вернулся я в Одессу» имеет автора, написал ее небезызвестный и легендарный Рудольф Фукс, он же Рувим Рублев, он же… Ну, и далее в таком же роде.

Понимаю, что можно и нужно быть снисходительнее, что и делаю: перед вами забавный сборник дворовых песен с забавными комментариями на тему, кто бы мог или является автором того или иного опуса. Удивило еще одно, очень много ссылок на исполнение этих песен Аркадием Северного, при этом вдруг приводятся в книге варианты, которых он НИКОГДА не исполнял. Такое ощущение, что имена Дины Верни, Николая Резанова и ансамбля «Братья Жемчужные» для Фимы Жиганца некое табу».


Прежде всего, отметим то немногое, что соответствует действительности.

1. В 2001-м году действительно выходила моя книга «Блатные песни с комментариями и примечаниями». Она же переиздавалась затем под названием «Русский шансон» в 2006 году, хотя я, честно говоря, против того, чтобы этим термином именовать исключительно уголовно-арестантские песни.

2. Фамилия Алёши действительно Димитриевич, а песню «Вернулся я в Одессу» написал Рудольф Фукс.


Остальное, как говорится, можно определить как жанр "лёгкие погонения" :)).

Умиляет менторски-поучительный тон статьи. Особенно в сочетании с россыпью не совсем вменяемых приёмов уездного репортёра, желающего ненавязчиво заявить о своей значимости. Честно говоря, учитывая наше уже достаточно длительное знакомство с Михаилом, меня это несколько удивило.

Но начнём по порядку.

***Автор сего опуса Фима Жиганец, он же Александр Сидоров, он же (как написано в предисловие) специалист в области уголовной истории и субкультуры ***

Вообще-то из ремарки в скобках создаётся такое впечатление, будто о моём существовании Михаил слышит впервые. Вот, мол, что-то там на заборе написано… Обычно так пишут о людях, с которыми никогда не общались и о роде деятельности которых не имеют ни малейшего понятия.

На самом деле Дюков не только знает обо мне, не только со мною общался, но мы с ним даже обсуждали некоторые проблемы шансона и блатных песен, более того – несколько своих стихотворений я передал по просьбе Михаила Александру Заборскому для исполнения.

К тому же Дюков – автор моей краткой биографии на том же сайте Blatata.Com, где размещена приведённая выше аннотация.

Довольно странно при всём этом строить рожицу «Мущщина, я вас не знаю!» :))).

Или таким образом Михаил хочет показать, что сомневается в моей компетентности в области уголовной истории и субкультуры? Ну, сомневаться – право каждого из нас, только тогда уж и писать надо именно об этом. А не строить кружевные фигуры речи.

Впрочем, далее Миша постепенно входит в раж, аттестуя мою книгу как ***песенник для начинающих шансонье и благообразных старушек, довольно познавательный и полезный, но только для начинающих***…

Какая бездна иронии! Сколько тонкого сарказма! Я млею…

Особенно после рассказа Михаила о своей маме, которая стащила у него мою книгу и распевала "блатные мотивчики". Возможно, сам Миша и не понимает хамской двусмысленности последовавшего указания на "благообразных старушек". Однако оно слишком очевидно.

Дальше – больше.

***Если говорить об этой книги, как о серьезном исследовательском труде, то – смешно и наивно. Большая часть этих данных уже была опубликована на сайтах и хорошо известна и до Александра Сидорова, можно было хотя бы переносить без откровенных ляпов***…

Во-первых, никто и никогда не аттестовал сборник дворовых песен как «серьёзную исследовательскую работу». Так что не следовало торопиться опровергать самим собой же выдуманные претензии. Песенник, он и есть песенник. Хотя действительно, многие песни снабжены небольшими комментариями и примечаниями с вариантами строк и куплетов, переводами воровской лексики, историческими и уголовными реалиями.

***Большая часть этих данных уже была опубликована на сайтах и хорошо известна и до Александра Сидорова*** - это уже совсем неприлично.

Прежде всего, значительная часть данных появилась на многих сайтах именно из предыдущих сборников Александра Сидорова. И отрицать это глупо. Более того, даже ошибки, допущенные Александром Сидоровым, и те появились на сайтах.

Однако важно даже не это. Совершенным идиотизмом представляется мне упрёк автору в том, что он пользовался информацией из многих источников. Кстати, не только сайтов Интернета, но и книг, которых в Интернете нет. Прибавим сюда расшифровки фонограмм, свидетельства десятков людей и проч. Чем больше источников, тем больше возможность сопоставления, тем серьёзнее отбор вариантов песен, более подробно можно определить их историю, авторов и т.д.

Это всё равно как однажды один умник упрекнул меня в том, что с изобразительным искусством я знаком по репродукциям. Так ведь ПОДАВЛЯЮЩАЯ ЧАСТЬ КУЛЬТУРНЫХ И ОБРАЗОВАННЫХ ЛЮДЕЙ знакома с картанами великих мастеров именно по репродукциям :)). И Пушкин, никогда не выезжавший за границу, тоже изучал классику живописи по литографиям. Ну нельзя выставлять свою глупость напоказ, господа хорошие...

Вот как раз первым двум изданиям моего сборника не хватало источников, а посему в них немало лакун, неверных версий и т.д. Я не боюсь признаваться в своих ошибках, это просто глупо. Но не люблю, когда на меня навешивают лишних собак.

Я никогда и ни от кого не скрывал, что пользуюсь ТЫСЯЧАМИ ИСТОЧНИКОВ. В том числе работами Сергея Неклюдова, Владимира Бахтина, покойного Игоря Ефимова, Александра Галяса, Леонида Пушкарева и многих других исследователей низовой песни. Это только то, что напрямую касается исследований. Но необходимо также перелопатить огромное количество книг, которые не имеют напрямую отношения к блатной, лагерной, уличной песне, но где приводятся какие-то отрывки, цитаты, варианты… Я не говорю уже об уголовно-арестантской субкультуре и реалиях, без которых многие места просто затемнены или неверно трактуются.

В таком случае какой смысл пенять на то, что «многое хорошо известно и без Сидорова»? К слову сказать – кому известно? И так ли хорошо?

О так называемых «ляпах». Если ко времени выхода сборника я не знал об авторстве какой-то песни (о чём, кстати, и написал в комментарии) – это не относится к разряду «ляпов». Это всего лишь говорит о неполноте информации.

По поводу фамилии Димитриевича – ну конечно же, она мне прекрасно известна, и в моей фонотеке присутствуют довольно редкие диски этого замечательного певца. В конце концов, в первом сборнике моих блатных переводов было напечатано «Николай Гумелёв» - однако это не значит, что я НЕ ЗНАЛ, как правильно пишется фамилия моего любимого поэта. Это значит, что в текст «всралась очепятка». Я же не ставлю в вину Дюкову массу диких ошибок в его тексте: видимо, человек очень торопился высказать наболевшее. Не предполагать же, что журналист не слишком хорошо знаком с русским языком.

К слову: Алёшу Димитриевича многие и звали «Дмитриевичем». И до сих пор замечательный певец Михаил Гулько поёт песню на стихи не менее замечательного Михаила Танича:

Кабацкий музыкант Алёша Дмитриевич –
Ему подносят все, и он немного пьян…


Ну да ладушки. Чего там, ошибка есть ошибка. Правда ведь? Даже если опечатка.

А вот дальше идёт совсем странный пассаж, которого не ожидал от автора даже я (а я, поверьте, на своём веку начитался всяких благоглупостей):

***Понимаю, что можно и нужно быть снисходительнее, что и делаю: перед вами забавный сборник дворовых песен с забавными комментариями на тему, кто бы мог или является автором того или иного опуса. Удивило еще одно, очень много ссылок на исполнение этих песен Аркадием Северного, при этом вдруг приводятся в книге варианты, которых он НИКОГДА не исполнял. Такое ощущение, что имена Дины Верни, Николая Резанова и ансамбля «Братья Жемчужные» для Фимы Жиганца некое табу***.

Прежде всего, о снисходительности. Думаю, снисходительным можно быть мне, но никак не Мише, который так же далёк от блатной песни и уголовной субкультуры, как Северный полюс от Южного. Так что снисходительность он может засунуть в строго отведённое для неё место.

А вот насчёт «удивления»… Ну, право, Михаил, это уже совсем ниже плинтуса :).

***Очень много ссылок на исполнение этих песен Аркадием Северного, при этом вдруг приводятся в книге варианты, которых он НИКОГДА не исполнял***.


В книге приводятся песни, но вовсе не ВАРИАНТЫ их исполнения Аркадием СевернЫМ. Например, я привожу наиболее полный текст «классического» «Шарабана» и рассказываю об истории песни, завершая её указанием на то, что за границей «Шарабан» исполняли Юрий Морфесси, Константин Сокольский и другие певцы эмиграции. НО ЭТО ВОВСЕ НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ОНИ ИСПОЛНЯЛИ ИМЕННО ПРИВЕДЁННЫЙ В СБОРНИКЕ ТЕКСТ!

Иначе мне пришлось бы делать сборник ВАРИАНТОВ песни «Шарабан» в исполнении разных певцов. Разумеется, это – не цель небольшого сборника дворовых песен.

Более того, в предисловии к песне «На заливе тает лёд весною» я специально указываю для тех, кто в противогазе: «Лучшее исполнение – в концертах Аркадия Северного. Приведённый ниже текст – в основном по его фонограммам, С НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫМИ УТОЧНЕНИЯМИ».

К слову сказать: даже вариантов одной и той же песни только у Северного может насчитываться чуть ли не с десяток…

***Такое ощущение, что имена Дины Верни, Николая Резанова и ансамбля «Братья Жемчужные» для Фимы Жиганца некое табу***

Такое впечатление, что не Михаил Дюков писал обо мне вот это:

«Сам Александр Сидоров среди любимых исполнителей выделяет Фёдора Шаляпина, Изабеллу Юрьеву, Вадима Козина, Петра Лещенко; из более поздних – это Борис Ребров, Борис Рубашкин, Алёша Димитриевич; среди исполнителей уголовно-арестантского шансона – Аркадий Северный, Дина Верни, Михаил Гулько, Константин Беляев, «Братья Жемчужные».

Ан нет, гляди-ка – Дюков! Право слово, Дюков!

Другое дело, что в небольшом сборнике я не исследую творчество этих певцов (хотя и упоминаю не только Димитриевича и Северного, но также Петра Лещенко, Константина Беляева, Бориса Рубашкина и многих других). Цель у меня другая.

Я бы не стал даже отвечать на всё это жалкое лопотание, которое и аннотацией назвать язык не поворачивается. По обилию ошибок и несуразиц видно, что бедный Миша писал второпях, даже не вычитав текста.

Но почему?

Хотелось бы ошибиться, однако сердце мне вещует: видимо, очень на меня Михаил Дюков обиделся. И, наверное, есть за что. В своё время Михаил вместе с неким Александром Дюрисом упорно пытался повесить общественности большую порцию спагетти на уши, убеждая публику, будто автором песни «Постой, паровоз, не стучите, колёса» является некий Николай Ивановский, работавший когда-то на «Ленфильме» начальником осветительного цеха. Однако многие исследователи шансона нашли эту версию несуразной. В их числе был и я. Завязалась полемика, в которой Михаил, увы, нагородил столько нелепиц, что мне пришлось отпустить по этому поводу ряд саркастических замечаний.

Сокращённый вариант моей статьи на тему авторства Ивановского вышел в журнале «Неволя», а затем полная версия была размещена в Интернете, где разошлась по ряду сайтов.

Скажу честно: я старался не касаться Миши Дюкова. Как-то обойти. Но – не судьба…

Возможно, нежную душу Дюкова зацепил за живое этот отрывок:

***Михаил Дюков, которого я искренне уважаю за его подвижническую работу по изучению русского шансона, вопрошает:
«Если эта песня старинная, то почему ее нет в репертуаре певцов начала 20-го века ни у советских, ни у эмигрантов?! В период 1-й мировой войны были популярны патриотические песни, но и среди них "Вот поезд тронулся" или нечто схожего по смыслу и тексту найти не удалось. Почему?

Может, ее просто тогда еще не написали?!
Я не поленился и пролистал "Русские народные песни" (достаточно обширный труд, около 300 текстов), там есть раздел "Солдатские и рекрутские песни", но ничего похожего на вариант Ж. Бичевской найти не удалось».

Я, конечно, ценю титанический труд Михаила, но для справки вынужден сообщить, что народных русских песен насчитываются сотни тысяч, если не миллионы. И тексты далеко не всех из них напечатаны даже в специальных сборниках. Сборник из 300 песен может считаться в этом море комиксом для дефективных подростков***.

Или вот этот:

***Вопрос: как в 1950-м году в Западной Германии мог появиться куплет с «летающим» паровозом, который присутствует во многих исполнениях песни (в том числе в исполнении Владимира Высоцкого в первой половине 60-х годов)?

Ответ на это пытается дать соратник Дюриса по битве Михаил Дюков:

«В романе Михаила Демина "Блатной" упоминается такой факт, что сам Демин услышал песню "Постой, паровоз" и дополнил (вероятность этого факта оставим на совести автора) ее своим куплетом со словами:

"Лети, паровоз по долинам и взгорьям,
Летит он неведомо куда…".

Что ж, теперь мы знаем, откуда и где был "пришит" чужеродный куплет. Если учитывать тот факт, что сам Демин попал в тюрьму только в середине войны (год 1942-43), а переделка свершилась спустя некоторое время (конкретно он не упоминает), то можно предположить, что это песня была услышана в лагере и там же переделана, а это был год 1946-47».

Здесь неправда всё, от начала до конца. Про «Паровоз» Дёмин писал в автобиографическом романе "Блатной", вышедшем во Франции в 1972 году, следующее:

«Не менее разнообразен и репертуар майданников; тут воспеваются поезда, вокзалы, просторы родины... "Летит паровоз по зелёным просторам. Летит он неведомо куда... Назвался, мальчонка, я жуликом и вором и с волей распростился навсегда"».

Ясно, что Дюков не читал этого отрывка и потому процитировал песню неточно. А заодно и кое-что мимоходом подтасовал. Ведь Дёмин не утверждает, что «дописывал» какой-либо куплет. Он просто приводит отрывок арестантской песни, широко известной в блатных кругах. Кстати, наряду с «Паровозом» Дёмин цитирует множество других уголовных песен, в том числе песни Соловецких лагерей, на тот момент широкой публике совершенно не известные: их полные тексты вышли значительно позднее***.


В общем, неважно, на что именно так обиделся Дюков. Говоря его словами – будем снисходительны :).

Конечно, можно было бы предположить, что в таком нелепом тоне Миша написал аннотацию вовсе не из обиды, а просто по природной глупости. Но такое предположение уж слишком оскорбительно. Нет-нет, никогда!


Ну, и на сладкое. В сентябре на Московской международной книжной ярмарке пройдёт презентация моей новой книги – «Песнь о моей Мурке». Это – история классических уголовных, арестантских и уличных песен.


Разумеется, в книгу вошла лишь малая часть этих песен. Вот содержание:

Как история одного предательства стала уличной песенной классикой («Мурка»)

Как незатейливая песенка о жулике превратилась в «повесть временных лет» («Гоп со смыком»)

Как французские гренадеры забрели в Одессу («С одесского кичмана»)

Как Одесса-мама обокрала Ростов-папу («На Дерибасовской открылася пивная»)

Как питерский филолог создал блатной шедевр («Марсель»)

Как появился «железнодорожно-песенный детектив» («Постой, паровоз»)

Как чухонские торговцы вошли в историю Гражданской войны («Цыплёнок жареный»)

Как марш каппелевцев стал песней зон, дворов и подворотен («Шарабан»)

Как слезливый пролетарский романс превратился в весёлую песенку грабителей (Босяцкие «Кирпичики»)

Как две еврейские сестрички прославили две уличные песни («Купите бублички» и «Купите папиросы»)

Как фольклор беспризорников пошёл в народ («Позабыт, позаброшен», «По приютам я с детства скитался» и «Цыц вы, шкеты под вагоном!»)

Вот в этой книге (её объём примерно 500 страниц) я действительно позволил себе углубиться в историю указанных произведений низового фольклора.

Но это – совсем другая история :).