Я пришел дать вам праздник

Я пришёл дать вам праздник.
Записки на брифах.
1. Продавцы воздуха.
«Добрый день, event-компания «Праздничная Академия» приветствует Вас».
 Полный бред. Полный и абсолютный бред, не имеющий ничего общего со своим тезкой Бредом Питом вообще.
«Event» в переводе на русский означает «событие», а мы занимаемся устроением всевозможных праздников, от дней рождения до открытия торговых центров. Всем этим. Профессионально.
 Бред? Бред.
 Профессиональные праздники… Что это?
 А этот оксиморон в названии? По-моему, либо празднуем, либо учимся… Но никак не одновременно, по-моему.
 Обо всём этом можно было бы подумать, если на минуту положить телефонную трубку и просто попить чая…
 Но времени нет – нужно звонить и спрашивать, спрашивать и напрашиваться на встречу, напрашиваться на встречу и продавать свои услуги.
- Мы – продавцы воздуха, - одно из первых, что я услышал от моего будущего шефа, когда пришёл устраиваться на работу. А было это в самом начале Великого Финансового Кризиса – первого в текущем тысячелетии, но, видимо, далеко не последнего. – Мы продаём воздух, которым наполняют воздушные шарики.
 «Хорошая метафора – ёмкая, - подумал я в тот момент. – Ведь, сам по себе, воздушный шарик – всего лишь резина, а приподнятое, праздничное настроение создаёт именно воздух, которым его наполняют. Какая мудрая женщина – так ёмко и в одной фразе передать всю суть профессии». Это я подумал тогда.
 А теперь я практически на 100% уверен, что она не осознавала всей глубины своего изречения. Не ведает, что творит. Как на словах, так и на деле.
 - К концу рабочего дня телефонная трубка должна накалится до бела от твоих звонков! Как потопаешь, так и полопаешь! Волка ноги кормят!
 Ну да. Ну да. И кормят, и поят, и спать укладывают…
 И праздники устраивают.
  - Мы составим план работы, например, 50 звонков в день,- объясняла она мне мои функциональные обязанности при первом собеседовании.
 К слову, так, для справки – наш город не такой уж и большой (примерно 365 тысяч человек населения), и в нём не так уж много предприятий и фирм, которые могут позволить себе корпоративный праздник, то есть в персонал, которых входит как минимум человек 20-30, и которые серьёзно занимаются работой с психической атмосферой в своём коллективе. Контор, которые готовы отдать за это деньги посторонним людям и того меньше.
 Таким образом, всех потенциальных клиентов можно обзвонить за неделю-полторы. А что делать потом? Ведь босс будет спрашивать работу. Даже примерно представляю себе этот насыщенный интеллектуальный диалог:
- Куда сегодня звонил?
- Никуда.
- Почему?
- Некуда.
- Как это?
- Вчера обзвонил последние фирмы из списка.
- Как последние?
- Ну вот так как-то.
- И что там сказали?
- Сказали, что Кризис, что обдумают, что перезвонят, если надумают.
- А сколько встреч ты назначил?
- Как я могу назначить встречи, если они ещё не надумали и обещали перезвонить, если что?
- Надо было…
 Ну да - и далее целая лекция об агрессивном маркетинге, о налаживании личных контактов, об умении влезать без мыла в те части человеческого организма, которые для этого вовсе не предназначены… Такова специфика бизнеса, в который я попал, впрочем, наверное, как и всякого другого в нашей стране.
- Услуги продавать очень сложно, тем более наши,- вспоминаю я тот же, первый, разговор со своим боссом. – Надо убедить потенциального клиента в том, что именно мы можем сделать ему такой праздник, который ему надо, и за деньги, много меньшие, чем у наших конкурентов.
- А что мы вообще можем, чем мы отличаемся от наших конкурентов?- спрашиваю я, намеренно говоря про фирму, в которую меня ещё не взяли работать «наша».
Я уже начал продавать.
 Себя.
- Мы можем всё. У нас обширные связи и много разнообразных подрядчиков.
 Ну да – «всё» как, правило, значит «ничего».

- Что, совсем всё?- спрашивают у меня на том конце телефонного провода.
- Ну да. От дней рождения до…
- Карнавала, - подсказывает мне босс.
- … до карнавала,- машинально повторяю я.
- До карнавала?- на другом конце провода явное недоумение от размаха моего PR-вранья.
- А что вы сами хотите?
- Ну, не знаю. Посидеть. Выпить. Чтоб весело было.
- Банкет и ведущего. А сколько по времени?
- Ну, не знаю. А сколько обычно заказывают?
- Три-четыре часа. Плюс комплект музыкальной аппаратуры.
- Это зачем?
- А дискотека? Вы же будете танцевать.
- А… Конечно же будем. И как мы об этом раньше не подумали?
- Ваш праздник – наша работа, - шучу я в трубку.
- Забавно: праздник – работа.
- Значит, договорились. Вам удобно будет, если мы завтра после обеда подъедем к вам и пообщаемся поподробнее?
- Поподробнее?- явное недоумение в голосе моего собеседника.
- Ну да: цели, задачи, бриф, примерная смета.
- Ну, если у вас так положено… - так завершается мой первый удачный разговор. Первый за две недели.
- Клюнули? – в голосе босса явная радость.
- Вроде бы.
- Давай рассказывай, что они говорили.
 И я начинаю пересказывать весь телефонный разговор. Как будто она не сидела всё это время за соседним столом.
- Так. Теперь звони вот по этим номерам. Скажи, что есть заказ… На какое число заказали? Вот. Спроси, смогут ли они. На когда договорились составлять бриф?
 Как будто она не слышала всего разговора, и я не пересказывал ей его только что. Называю время.
- Хорошо, - говорит босс в конце нашего диалога.
 И это её «хорошо» относилось только к одному – к заказу. Не «спасибо», не «молодец», не «так держать» в мой адрес не прозвучало. А ведь это – мой первый заказ. И я всего лишь вторую неделю в этом бизнесе.
2.
Бриф.
 В англо-русском словаре 1993 года выпуска читаю: «brief – 1 короткий, краткий, сжатый; 2 резюме дела для защитника».
Более современный словарь 2001 года выпуска определяет это слово так:
«brief: 1) короткий, недолгий, краткий, сжатый, отрывистый, грубый2) сводка, резюме».
 Как видно, трактовка слова не сильно изменилась за это время – время активного вхождения event-компаний в ниши российского бизнеса.
 Обратиться к словарям меня заставила необходимость и привычка, оставшаяся ещё с университета.
 Во всех остальных, доступных мне словарях русского языка, это слово замалчивалось, как нечто, видимо, постыдное. Единственное, на что я наталкивался в своих поисках – это «брифинг» и  «брифок». Первое – явно из области политики, а второе слово, кроме В.И Даля, никто из составителей толковых словарей больше не помнил.
 Но это так – домашнее задание. Должен же я знать, к чему быть готовым, ну или, по крайней мере, знать, что значит это короткое как выстрел шампанского, слово «бриф».
 Всю дорогу на работу я размышлял над предстоящем мне действом. Что это? Как? Получится ли у меня?
 Сомнения разрешились неожиданно.
- Вон там, на подоконнике в синей папке,- говорит мне шеф. – Ну вот же. От руки написано.
 Моё изумление, наверное, отразилось на лице, заставив мелкие мимические мышцы напрячься или расслабиться в несвойственном им в нормальной жизни сочетании.
- Не нашёл что ли. Там они должны быть – я же тебе показывала.
- Вот это? - неимоверным усилием воли вывел я сам себя из каталепсии. – Бриф?!
- А, по-твоему, что? Я же тебе его показывала уже – ты должен был ознакомиться.
 Ну да. Показывала.
 Ознакомился.
- А напечатанного варианта нет?
- В компьютере должен быть. Посмотри.
- Он ещё вчера не заводился…
- Совсем? Вызвал бы мастеров!
- А я уполномочен?
- Конечно уполномочен! – говорит она мне это так, как будто я в курсе финансовых дел нашей фирмы и могу ставить подписи и печати под счетами. И добавляет вполголоса тоном законченной феминистки – Мужчина в офисе…
 Не обращая внимания на последнюю тираду, достаю и раскрываю свой ноутбук. Я стал носить его с собой, когда понял, что в нашей конторе с техникой не то, что «на вы», с ней вообще не дружат, и она живёт своей отдельной жизнью.
 Начинаю набирать текст БРИФА, параллельно удивляясь некоторым вопросам. И только потом, спустя некоторое время и поднабравшись жизненного опыта, я отследил, откуда у него росли ноги.
 Текст был взят из какой-то столичного издания книги про event-менеджмент. Кроме всего прочего, в ней говорилось, что эта сфера деятельности в России ещё очень молода, а вот на Западе…
 Так что не удивлюсь, что список вопросов, именующихся в дальнейшем «бриф», был взят из какого-то западного издания, и даже не адаптирован, а просто переведён. Поэтому некоторые из них в ситуации подготовки к простому новогоднему застолью (именуемому в дальнейшем «корпоратив») выглядят как минимум смешно, если не настораживающее.
 Чтобы предыдущее утверждение не казалось голословным, приведу некоторые из вопросов, со своими комментариями – спонтанными и, на мой взгляд, вполне логичными ответными вопросами.
 «Год образования компании» - зачем? У нас на повестке дня будет Новый год. А если фирме захочется отпраздновать её день рождения, наверное, они что-то сами придумают. Не идиоты же они.
 Хотя, зная отношение  боса к людям вообще и к клиентам в частности… Но об этом – позже.
«Дата проведения мероприятия» - новогоднего? Наверное, где-нибудь в августе. Когда же ещё?
«Повод для проведения мероприятия» - смотри выше.
«Целевая аудитория» - ну уж, наверное, людей с улицы нагонят, на свой-то новогодний корпоратив.
«Цели и задачи мероприятия» - без комментариев (Новый год же!).
«Обязательные составляющие мероприятия» - ну как же, а такой праздник, и без речей руководства, приняли-постановили и голосование в конце.
«Рекламно-имиджевое сопровождение» - ну конечно же растяжки по всему городу: «Мы нынче гуляем!»; реклама в СМИ – чтоб уж все знали; и фотографии, а лучше видеоролики, с самого фуршета.

- У тебя на сколько встреча назначена? – вопрошает меня шеф.
«Я же тебе вчера два раза говорил, - едва не сорвалось с моих, не всегда контролируемых сознанием, уст».
 - Успеешь  распечатать?
- Ну да. Тут осталось-то, - отвечаю я, досчитав до пяти.
- Хорошо. Я тут отойду – на телефоне деньги закончились. Будут спрашивать, скажи, через час вернусь.
- Ладно.
- А что как не весело? Ну ладно, работай, негр – я пошла.
 Я понимаю, что эта идиома стала расхожей и потеряла свою уничижительную коннотацию. Я сам и не раз ею пользовался, но в кругу, если не друзей, то равных себе по статусу. А тут – такое заявление!
Эх! Жил бы я в США! Смог бы подать в суд за эту фразу и жить целый год на полученные за моральный ущерб деньги!
 Иногда я начинаю поражаться прозорливости своего босса – как она, походя, не задумываясь, называет вещи своими именами.
 Каждое утро на протяжении вот уже недели меня не отпускает чувство, что я иду продавать своё время, свой ум, свой талант. Причём по очень невыгодному для себя курсу.
 И никого не волнует ни мои мысли, ни мои чувства. Это так, потому что это сказал босс, шеф, белый господин. А не нравится …
 Нет, тебя конечно не привяжут к позорному столбу и не высекут. Просто уволят с работы по какой-нибудь хитрой статье и с такими рекомендациями, что уж право слово – лучше бы раз выпороли.
 Хотя, может быть я и не прав, может быть, эти мысли пришли от того, что я целый день просидел в душном офисе и без обеда, да ещё за этим занятием – перепечатыванием какого-то, явно пахнущего янковским мировоззрением, брифа. Может быть мой босс – умная, симпатичная, чуткая и трепетная женщина. Может быть.
 Но мне сейчас не до этого – до встречи остался час.
 Последняя точка. Проверка ошибок. И из принтера выползают листы.
 Иногда я завидую ему – он никуда не спешит, он невозмутимо монотонно делает то, что ему скажут, не размышляя, не исправляя ошибок, и ровно столько, сколько заказали. А если уж вообще не хочется ничего делать, можно зажевать бумагу или написать, что закончились чернила…
 Тебя, конечно же, назовут как-нибудь или даже стукнут, но не сильно – ты же денег стоишь, но тебе от этого плохо не станет – ты же оргтехника.
 Одним словом, я бы в принтеры пошёл – пусть меня научат.
 Но этому никто не учит. А учат нас на педагогов разных предметов. Инженеров и тому подобное. А работаем мы, как правило, менеджерами… А о специфике этой работы неплохо спел господин Шнуров вместе со своей группой «Ленинград».
 Но вот последний лист выполз из принтера. Теперь надо придать брифу презентабельный вид – и отправляться на свои первые переговоры.
 Продавать воздух.

3.
Первые переговоры.
 Как я искал офис конторы, заказавшей нам праздник – особая песня, даже не песня, а опера, кантата с ораторией, потому как офисы у нас в стране располагаются, как правило, в труднодоступных простым смертным местах, а на зданиях, в которых они располагаются, нет ни номеров домов, ни названия улиц.
 Вроде бы и не прячутся, и адрес на визитке и в телефонных справочниках  написан, а если тебя кто-то из «своих» не проведёт – сам едва ли попадёшь.
 То же самое можно было бы написать про мою одиссею по бесконечным коридорам офисного центра, если бы не было этих волшебных людей, этих пинкертонов, знающих всё и вся, – вахтеров, сидящих при входе и записывающих всех … конечно, же входящих.
 В этот раз мне повезло вдвойне – меня встретил вахтёр, знающий всё в порученном ему здании и в его должностные инструкции не входило списывать все паспортные данные входящих.
 Во-первых, он, а точнее она, дала мне исчерпывающую информацию о том, куда идти (в лучшем смысле этого слова) и кто там (в интересующем меня офисе) есть. А, во-вторых, не спросила моего паспорта, которого я, как и каждый любой, боящийся потерять его человек, не носит с собой постоянно.
 Одним словом, мои первые переговоры начались сравнительно нормально.
Если не считать того, что я ВООБЩЕ  не знал, о чём говорить. Нет, ну, конечно же, я знаю много слов. И даже имею представление, как складывать их в предложения. По всем законам синтаксиса (хотя мой университетский преподаватель по дисциплине «Синтаксис сложного предложения» имеет на этот счёт другие мнения, но это – только её мнение) я, конечно же, мог сопоставить любые слова в нужной мне последовательности.
 Это напоминает мне игру в домино. Когда у каждого игрока на руках набор фишек и желание победить. Это – постоянная составляющая. Переменными же факторами являются индивидуальный опыт игроков и конкретный набор фишек для игры, полученный перед её началом.
 Почему именно домино? На мой взгляд, это наиболее точно, а главное – наглядно, демонстрирует процесс беседы. Каждая последующая фраза, как фишка домино, одной стороной прикрепляется к предыдущей. Но главное – эта вторая часть – именно ради неё из всех, имеющихся на руках, и была выбрана эта фишка.
А в этой партии мой ход первый. У меня на руках фишки, с которыми я просто не представляю себе, как можно выиграть. Я не знаю, о чём говорить. С чего походиться?
 Но сомненья прочь и стук в дверь – а то можно и до закрытия офиса под дверью простоять.
- Здравствуйте, я из event-компании «Праздничная Академия».
- А, заходите-заходите.
- Я по поводу Нового года, с кем мне можно пообщаться?
 На меня уставились пять пар женских глаз. Я попал в бухгалтерию. Ну да, кому же ещё заниматься корпоративной культурой и устроением праздников.
- А, это ко мне, - подала голос самая молодая из сотрудниц, лет двадцати – двадцати трёх.
 Ну, конечно же – на кого ещё свалить общественную нагрузку, кроме как не на молодые кадры.
- Ещё раз здравствуйте, - я – сама любезность. Любезнее меня только… да нет, любезнее меня никого нет. Вся моя неуверенность, все мои страхи по поводу переговоров каким-то чудесным способом превратились в любезность. Я – воплощение любезности. Я кладу ещё одну фишку домино. – Итак, начнём.
 На меня смотрят как на клоуна – как же, он же из конторы, которая делает праздники! Приходится поддерживать это реноме. И я достаю… Нет, ни кролика из шляпы. И не монетку изо рта. Я достаю прайс-листы и бриф. Я покажу им оборотную сторону праздника,  они у меня поймут, что это и как!
- Итак, что вы хотите?
- А что вы можете нам предложить?
- Всё! – первое, что слетает с моих губ, я даже не успеваю сдержать это слово. Я походил не той фишкой – теперь надо как-то разруливать ситуацию.
- Всё? – неподдельное изумление на лице и в интонации.
- Вопрос бюджета.
- Но всё-таки хочется послушать сначала, что вы можете нам предложить. Вдруг нам что-нибудь понравится, и мы увеличим бюджет.
 Ну да. Конечно же. Увеличат. Как же! Когда все только и говорят про Финансовый Кризис. Но желание клиента – закон для event-менеджера.
- Ну, у нас есть несколько вариантов. Первое – стандартное застолье с Дедом Морозом и Снегурочкой, песнями – плясками, хороводом и салатом «оливье».
- Обязательно «оливье»?
- Ну а как же – традиция, - это я так шучу. Создаю атмосферу веселья и праздника. Уже. Подручными средствами. Из себя. – Сценарий типовой. Но, если хотите, можем его немного переделать под вашу фирму. Ещё один вариант – Дед Мороз, ну или Снегурочка – кто-то из ваших сотрудников. Мы пишем сценарий, репетируем.
- А в чём фишка?
- Ну, как-то раз мы делали Новый год, и Дедом Морозом был сам директор. Он выходит и говорит, что все уволены, что это последний Новый год, ну и так далее, - меня явно куда-то понесло. Какое там «как-то раз делали» - я же вторую неделю работаю. Но это не главное. Главное – продать. И я продаю. Воздух.
- Интересно.
- Все были в восторге. Ещё вариант – выехать на природу и там встретить. Хороводы под настоящей ёлкой. Дискотека на свежем воздухе. Мороз и солнце…
- А если морозы ударят?
- Тоже верно. Для этого у нас есть ещё один вариант – пляжная вечеринка. Что-то типа гавайской, только зимой.
- Экстравагантно! – в глазах – неподдельное удивление и интерес.
 Зачем я всё это рассказываю? Ведь и так, сразу всё ясно. Никаких ночных хороводов в лесу, никаких пляжных вечеринок под бой курантов. Всё будет просто и банально.
- Ну да. А если у вас есть желание и возможности, то мы можем специально для вашей фирмы разработать оригинальный, эксклюзивный сценарий, где учтём все пожелания…
- Но это, наверное, дорого стоит…
- Ну как дорого. Давайте по прайсам посмотрим.
 Вот оно. Началось. Прейскурант цен на воздух.
- Да у вас тут и правда всё есть!
- Мы же – профессионалы.
 Самопрезентация. Сам себя не похвалишь – вообще без клиентов останешься. Собеседница погрузилась в чтение. Только бы она не начала спрашивать: «А что это?», «А зачем это?». Слишком уж много в этом прайс-листе незнакомых слов. Но мы делаем вид, что эти слова нам знакомы – чтобы не показаться глупее, чем мы есть. Мы делаем вид, что нам всё понятно.
- Хорошо, мы ещё подумаем.
 «Подумаем»… Как будто от неё что-то зависит. Она – просто контактное лицо, довольно милое, я бы даже сказал «симпатичное», но бюджет – в руках директора. Как он скажет – так и будет. Вот бы с кем побеседовать, а не сидеть тут и не метать прайс-листы перед «контактными лицами».
- Конечно, только понимаете, чем дольше вы думаете, тем меньше у нас останется времени на подготовку. А время, сами понимаете, горячее – всех хороших актёров разберут. Останутся те, кто останутся, - я говорю всё это, чтобы они не соскочили, чтобы заказали именно у нас.
- Я понимаю. Но мне надо ещё с начальством обсудить, с коллективом… - она явно извиняется. – Постараюсь, конечно, побыстрее.
- Хорошо. А теперь давайте заполним бриф.
 Гром среди ясного неба не вызывал такого трепета среди наших языческих предков, внезапный приход родителей не заставлял так краснеть уединившихся для ещё не вполне осознаваемого действа тинэйджеров, выпавшая на госэкзамене перед преподавателем шпаргалка не вгоняла в ступор, как эта моя фраза подействовала на бедную девушку. На секунду мне показалось, что я оговорился, что с моих уст слетела какая-то уж слишком пошлая фраза.
- Бриф? – почти заикаясь переспросила моя собеседница. – Зачем?
 Тут уже несколько поднапрягся я. Вдруг на их бухгалтерском сленге «бриф» - самое страшное и пошлое оскорбление? Но даже если это и не так, то как ответить на вопрос «зачем»? Как можно вообще ответить на то, о чём имеешь весьма смутное представление? Но и тут спасли годы практики обучения в университете (вот для чего нужно высшее образование!!!), и даже не обучения, а сдачи экзаменов.
 Главное – не владеть информацией и уметь свободно оперировать фактами, а убедить экзаменатора (а в данном случае – контактное лицо) в том, что ты владеешь информацией и умеешь свободно оперировать ей.
 И меня опять понесло. В своём красноречии сейчас я бы вполне мог посоревноваться с любым депутатом в период предвыборной гонки. Тут было всё – и использование последних достижений психологии общения, и грубая лесть на грани фола, и употребление малопонятных и, от этого звучащих более авторитетно, терминов, которые, как мне казалось, подходят для данного случая. Откуда это взялось у меня – остаётся большим вопросом и для меня в том числе.
 Но факт остаётся фактом. Я убедил её, что без заполнения этого брифа мы просто не сможем в дальнейшем плодотворно сотрудничать, что это позволит сделать грядущий праздник максимально приближенным к сфере деятельности их фирмы, и много чего ещё наговорил.
 Итогом моих первых переговоров был полностью заполненный бриф, обещание «непременно позвонить в течение недели» и, как мне показалось, искренняя симпатия со стороны контактного лица к моей скромной персоне.
 «Рыба!» - крикнул бы на моём месте выигравший в домино, с резким стуком кладя последнюю свою фишку.
 И только выйдя из офиса и пройдя метров двести, я понял, что моя рубашка вся мокрая. Насквозь.
4.
Разбор полётов.

 Как встречают победителей?
 В разных странах и в разные исторические эпохи – по-разному. Конечно, степень всеобщего ликования зависела от масштаба победы. Для кого-то сооружали Триумфальную арку, для кого-то забивали триста быков, кому-то вручали орден или медаль. Про всеобщее признание и толпы поклонниц даже и говорить нечего – это постоянные спутники триумфаторов.
 До своего офиса я летел. Казалось, что улица несёт меня на руках. В обычном городском шуме я слышал хвалебные гимны себе и своей победе. Это были мои первые деловые переговоры – и я их провёл. И провёл, как мне показалось, неплохо.
 Но это только моё мнение, посмотрим, что скажет шеф.
- Пришёл? Что-то очень долго. Заходил что ли куда?
- Да нет, туда и обратно.
- Договор подписали?
- Только бриф заполнили. А договор, сказали, на недели позвонят – с директором обсудят и позвонят.
- Так ты не с директором разговаривал?
- Нет, он занят был. Я с контактным лицом говорил – она за праздники отвечает.
- Это плохо – надо было напрямую. Теперь они там затянут…
- Да нет, обещали к концу недели уже всё решить и позвонить. Мне показалось, что они заинтересовались…
- Вот если бы ты директора заинтересовал…
 Такое ощущение, что я в чём-то провинился, что-то сделал не так, и меня за это отчитывают. Как в начальной школе, когда у учительницы неважное настроение, и ты попался ей под горячую руку. И дело не в том, что ты глупее остальных в классе или такой уж систематический двоечник, принципиально не делающий уроки. Вовсе нет – просто именно сегодня ты что-то не достаточно хорошо выучил, а у неё плохое настроение…
 Сколько детских судеб споткнулись о плохое настроение учителей или воспитателей и пошли по другому пути развития, неся на себе то воспоминание незаслуженного унижения перед классом, которое может, в конце концов, сформировать комплекс неполноценности. И это – как минимум, поскольку в психиатрии, насколько мне известно, нет фундаментальных трудов, поднимающих вопрос о влиянии воспитателей и учителей на формирование комплексов и фобий у детей. Да и откуда им взяться-то – корпоративную этику ещё никто не отменял.
 Видимо у шефа неважное настроение. Или она просто не умеет хвалить? Или не знает таких слов? Или на самом деле не за что?
 Если зайца долго бить по ушам, его можно научить стучать на барабане, если человеку говорить, что он свинья, он, в конце концов, захрюкает – это научно установленные факты. Если своих подчинённых только отчитывать, то…
 Опять же нет каких-либо фундаментальных исследований, поскольку ни одному руководителю не придёт в голову только отчитывать и ругать, ругать и отчитывать. А если такое где-то и происходит, то подчинённые это терпят за деньги, за большие деньги, за ОЧЕНЬ большие деньги.
- Что ты говорил – рассказывай.
 И я пересказываю весь разговор.
- А ты бы сказал…
- Я так и сказал.
- А надо было…
 Да, конечно же. Надо было сказать так-то и так-то. Это как разбор шахматной партии после игры – сам понимаешь сильные и слабые стороны того или иного хода. Но партия сыграна! И результат известен.
 Так что не надо меня лечить этими вашими «сказал бы», «надо бы»! Не надо! Это мои первые переговоры и я их провёл! Сам!
 Хотя при поступлении на работу мне было обещано, что со мной на первые встречи будут ездить, и я буду наблюдать, что и как. Или она думает, что своими «сказал бы» она меня учит?
 Мало того, что в воду с лодки кинули на самой глубине, чтобы плавать научился, так ещё и веслом по голове бьют.
 Хотя, может так и надо? Она же профессионал в своём деле – двадцать лет в этой сфере.
- Да, я ещё бриф заполнил.
- Бриф?
- Ну да, перед уходом вы мне сказали…
- Так это не тот. Надо было другой бриф заполнять – тот для корпаративов.
- А у нас что?
- А у нас – календарный праздник! Неужели непонятно?
  Конечно понятно. Чего тут непонятного-то? Всё предельно ясно. И было бы ещё понятнее, если бы объяснили эти тонкости более человеческим языком.
- Но, может всё же этот бриф тоже пригодится?
- Теперь-то уж конечно, не будем же мы два раза подряд разные брифы давать им заполнять!
 «Мы»?! Это я, а не она корчил из себя Бетмена! Это я битых полтора часа развлекал всю бухгалтерию, чтобы сформировать «положительный имидж» нашей кампании и заполнить этот бриф!
- Но в дальнейшем надо быть внимательнее. И ошибки я у тебя не проверила…
- Я хотел вам отпечатанный вариант показать, но вы же ушли как раз.
- И что? Я до этого весь день была. И вчера.
- Но кто ж знал-то…
- Я тебе раньше это показывала, мог бы и напечатать.
 Да, показывала! Да, мог бы! Есть разряд людей, спорить с которыми бесполезно. Нет, конечно же можно попробовать, если есть много свободного времени и столько же, если не больше ненужных нервных клеток. Слушаешь их и проникаешься собственным ничтожеством. Понимаешь, что да, что она права. Что я практически всё испортил и только каким-то непонятным чудом меня ещё носит эта земля.
 Это как разбор той шахматной партии, когда я занял первое место на городском турнире «Белая ладья» на четвёртой доске.
 Для справки – всего от каждого шахматного клуба города выступало пять человек. Четыре мальчика и одна девочка. На первой доске – самый сильный ученик секции, на четвёртой – самый слабый, то есть я.
 Это был мой первый турнир и я его выиграл! И мне дали грамоту.
 А на разборе партий оказалось, что я вообще играть не умею, что …
 Ну, вы поняли.
 Но это всё было с высоты их опыта. А для меня это была победа!
 После этого увлечение шахматами как-то куда-то делось. Я продолжал заниматься, получать разряды, но уже как-то без энтузиазма, от нечего делать.
 Всё повторяется. Как бег по кругу…
 Как так жить? А ещё и работать надо.
 - Это «Праздничная Академия»? – без стука зашла какая-то средних лет женщина.
- Да. А что вы хотели?
- Да вот, день рождения заказать…
- Конечно же. А когда праздник?
- Завтра.
 И вот с таким вот настроением я принимаю заказ на детский день рождения. И где-то подспудно уже догадываюсь, что как только за клиенткой закроется дверь, опять начнётся «а надо бы», «а сказал бы».
 Но пока я принимаю заказ.
 Ведь я же – профессионал.
 И все эмоции – за порогом.

5.
Дни рождения.
 Вообще с днями рождения связано много историй. И чем старше человек, тем этих историй, соответственно, больше. Исходя из этих логических выкладок, за время моего пребывания в «Праздничной Академии» я постарел. И довольно значительно. Лет на тридцать, как не меньше.
 А на сколько за неделю или за месяц стареют люди, работающие на этих самых днях рождения в костюмах разнообразных клоунов и ещё кто знает кого – известно только им.
 Интересно то, что, как правило, этим занимаются студенты старших курсов или выпускники колледжей и институтов культуры, а иногда даже и преподаватели.
 Но ещё интереснее другое, чисто лингвистическое наблюдение, раскрывающее всю внутреннюю подоплёку явления. Я имею в виду следующее: в театре актёры служат (так уж повелось ещё с первых русских театров), а вот те же дни рождения – работают. Отношение к этим делам – соответственное. И подход тоже.
 Подчеркну ещё раз – «служат». И не надо вспоминать господина Чацкого с его «Служить бы рад, прислуживаться тошно».
 Это больше похоже на легенды о средневековых самураях, когда они служили своему господину до самой смерти. Но это хорошие, честные самураи - хорошим добрым и справедливым господинам. Иные же самураи и предавали и убивали… Да и их хозяева не сильно отставали от них в этом деле.
 Примерно то же самое можно сказать и о симбиозе актёра и театра… А по традиции всё это называют «служить».
 Вот и получается, что актёры служат в театре, а работают, где найдут. И дни рождения – ещё не самое постыдное.
 Хотя, что может быть лучше, чем нести радость детям?
 А заказывают дни рождения своим любимым чадам примерно так.
В пятницу вечером, часов в 15.00 – 16.00 раздаётся звонок телефона.
- Это «Праздничная Академия»?
- Да, а что вы хотели?
- А вы дни рождения делаете?
- Да. А что вы хотите?
- Что вы можете предложить?
 И пошли по прайсу!!! Клоуны, ростовые куклы, украшение помещения, воздушные шары…
- А торты вы делаете?
 Конечно же делаем!!! Только этим и занимаемся всё время. Вот только что закончили печь перед вашим звонком. Прямо как знали, что позвоните и прямо специально для вас испекли.
- Сами-то мы, конечно, не делаем, но у нас есть контакты с фирмой, которая этим занимается.
 Конечно! Они сейчас бросят всё, все планы на оставшийся день и грядущие выходные, и побегут печь торт вашему ребёночку.
- А когда у вас день рождения? – продолжаю я заполнять бриф, разработанный специально для этого случая.
- День рождения-то не у меня. У моего ребёнка.
- А сколько лет? Мальчик или девочка?
 На том конце провода отвечают. Отвечают распространённо и с энтузиазмом. Как же – они же говорят о своём ребёнке, который, конечно же, самый лучший, и у которого день рождения.
 А я просто заполняю бриф. Для меня, как представителя фирмы, это не человек, не маленький ребёнок, который ждёт в свой день рождения чуда, а всего лишь заказчик, который принесёт нам в фирму… А кстати, сколько он нам принесёт?
 Цифры в прайсе – индикатор моей любезности. И, судя по ним, моего внимания и времени для данного звонка осталось на два-три вопроса:
- Ещё дети будут на празднике? Сколько? Какого возраста?
 И последний вопрос:
- Когда день рождения-то?
- Завтра. В 16.00.
 Вот это да! Вот это весело! День рождения подкрался внезапно! Только сегодня к вечеру мы вспомнили об этом и решили подсуетиться!
 Или они там на другом конце думают, что у нас тут сидит целый штат клоунов, аниматоров, кондитеров, декораторов, надувателей шаров, готовых сорваться по первому же звонку? Как парашютисты, при виде загоревшейся зелёной лампочки, или что там у них служит сигналом к выброске.
- Оставьте ваш номер телефона, и я вам перезвоню в течение часа, и мы поговорим уже поподробнее.
 Кладу трубку.
Моей радости нет границ!
 Как же – теперь мне надо звонить и «передавать заказ». То есть обзванивать всех актёров и аниматоров, занимающихся этим и имеющим с нашей фирмой негласный контракт, объяснять им ситуацию, уговаривать согласиться…
 И так далее и тому подобное.
 Одним словом, работать менеджером по проектам.
 - Ну, что там сказали? Чего хотели?
 Только этого не хватало для полного счастья! Минут пятнадцать теперь уёдет на то, чтобы пересказать весь телефонный разговор шефу и выслушать очередные «А надо было сказать так»!!!
 А потом ещё и работать над проектом.
 Ну, как работать, так – звонить, перезванивать, договариваться.
 Продавать воздух.

6.
Праздники на продажу.
 А продавали мы не только дни рождения.
 На наших event-стеллажах было, если не всё, то практически всё, что может…
Хотелось написать «принести радость или праздник», но что-то удержало мои пальцы от удара по клавишам. И это что-то – самокритика.
 Не подумайте – меня нельзя обвинить в патологической честности. Совсем нет. Я – нормальный человек. Я вру, лгу, обманываю, говорю неправду.
 И делаю это всё не во имя спасения человечества и не под дулом пистолета каких-нибудь злых и гадких негодяев. Я делаю это… Даже не знаю, почему я это делаю. Наверное, потому же, что и все остальные люди – для своей выгоды.
 Ключевое слово – «выгода».
 Так и в деятельности нашей event-компании «Праздничная Академия» - хоть мы и декларировали, что «Ваш праздник – наша работа», мы не договаривали фразу до конца, по крайней мере, вслух.
- Мы не занимаемся благотворительностью. Я открыла это «ООО» чтобы зарабатывать деньги, и мне нужен, в первую очередь, продажник, - так мне было сказано шефом при трудоустройстве.
 И мы брались за всё, что могло принести хоть сколько-нибудь денег в области создания event-ов.
Для справки.
 «Event» от английского «событие, происшествие».
 Как можно судить по этимологии, явление не русское и пришло к нам недавно, иначе бы наш язык его адаптировал и перемолол бы. У нас в России этой сферой деятельности, как профессиональным бизнесом, занимаются всего лишь лет десять-пятнадцать. Но это в столицах и больших городах. До провинции же, как и водится, дошло совсем недавно.
 Оговорка про «профессиональный бизнес» была сделана неслучайно, поскольку «частники» в этом деле были всегда. Иначе бы откуда брались тамады на свадьбах и деды морозы и снегурочки на новых годах?
 Но интегрализационные силы добрались и до этой области народного хозяйства. Начали проводиться семинары, тренинги, коллоквиумы, слёты и съезды.
 Всё это, конечно же, не бесплатно, конечно же, обучение стоит денег и подчас немалых, но зато, пройдя курс обучения (две недели – как максимум) и получив на руки сертификат, можно так развернуться.
 Конечно можно!
 И люди приезжали, и платили, и получали сертификаты, и возвращались в свои города, и вешали полученные сертификаты на стену в комнате, которую они гордо называют «офис», и приходили люди, желающие, чтобы им сделали «красиво», и они верили, что здесь-то им точно сделают всё «по высшему разряду», и делали заказ, и был праздник.
 Бриф следующий.
 И мало кого из заказчиков интересует, что на семинаре были вовсе не те люди, которые будут тамадить на их корпаративе или прыгать клоунами на дне рождения их чад. На семинаре был босс, а по приезде он собрал своих подчинённых и рассказал всё, что понял.
 Ключевое слово - «понял».
 Детская игра «сломанный телефон». Ты повторяешь то, что услышал так, как понял.
 В данном случае цепочка «играющих» примерно следующая: зарубежный специалист – его литературный агент – книга, получившаяся в результате их совместной деятельности – переводчик на русский язык – шустрый малый, преподающий в каком-нибудь театральном учебном заведении, прочитавший эту книгу – состав тренеров (студентов и преподавателей того же учебного заведения), которых он обучил – мой босс – я.
 И на каждом этапе – потеря части информации и привнесение своей.
 Это и называется повышение квалификации.
 Ключевое слово – «называется».
 Это и называется профессионализмом.
 Когда то давно, ещё на заре моей туманной юности, мне на глаза попалась книга по животноводству. Дело было летом, в деревне, все остальные книги я уже перечитал. К тому же у нас было несколько овец. Так что информация могла бы пригодиться.
 И я её прочитал.
 Там было много хороших умных слов про то, как правильно выбирать и ухаживать за разными животными, в том числе и за овцами. Там были описания пород, картинки, чертежи устройств загонов и всяческих поилок-кормилок, характеристика разных видов кормов, даже технология обработки шкур. Там было практически всё, что может пригодиться животноводу и даже больше. (Такова уж специфика нашего образования - избыточность). Я уверен, что это была хорошая книга, написанная человеком знающим, даже профессионалом.
 С одним только «но».
 Она была рассчитана на большое коллективное хозяйство (колхоз) с большим поголовьем скота и соответственным числом колхозников. А у нас было всего три овцы и баран, отнесённость к определённой породе которых я так и не мог установить, опираясь на картинки и описания из книжки. Но некоторое из прочитанного всё-таки пригодилось.
 Некоторое, но не всё. Глупо же было слепо брать так всё и копировать, уменьшая масштабы.
 У нас в офисе было три стеллажа с книгами по event-менеджменту, технологии PR, организации и управления фирмой и многому подобному же, не считая конкретных разработок разного рода сценариев праздников, посиделок и КВНов.
 Некоторые из них я читал. Шеф читала их все. Спустя некоторое время, я начал ловить себя на мысли, что читал где-то фразы, которыми она говорила мне, как надо было бы поступить в той или иной ситуации. А спустя ещё некоторое время я мог с точностью назвать книгу и страницу, на которой мне встречалась подобная фраза.
 Иногда объём цитирования доходил до нескольких абзацев, и делала она это без указания источника, а это называется плагиатом. Везде. Но только не у нас.
 Себя она называла профессионалом и бралась за проведение всех заказов, невзирая на их масштаб и сложность.
 Хотя лично мне кажется, что нельзя быть профессионалом во всём сразу. Профессионал по всему – значит не по чему.
 Ключевое слово «мне кажется».
 Хотя в больших городах с развитой инфраструктурой в области event-кампаний есть некоторые, которые берутся за проведение событий всех уровней: от частных дней рождений до общегородских карнавалов. И это не профанация, это – реальный факт.
 Такой же реальный, как и большой штат разного рода event-менеджеров, чёткое разделение их обязанностей и сфер деятельности между ними, крепкие и эксклюзивные контакты с подрядчиками и актёрами разного уровня. Там это похоже на производство, конвейер, и не важно, что конечным продуктом с него сходит не конкретный продукт, который можно потрогать, а услуга, праздник.
 Воздух.
 Это – профессиональный подход, где каждый сотрудник знает свой отрезок, кусок производства. Знает и делает. И делает хорошо, поскольку он осознаёт себя частью профессиональной команды, несущей людям праздник.
 У нас же, в нашем сравнительно маленьком, захудалом, провинциальном городишке, где люди погрязли в вещизме, и понятие о празднике у которых не идёт дальше «посидеть-выпить», развернуться подобным образом практически невозможно.
 Ключевое слово – «невозможно».
 Не в этом году. И не в следующем. Для этого надо, чтобы изменилось мировоззрение, а оно может измениться либо само, либо его надо изменять.
 Эволюция или революция. В отдельно взятом городе. Для первого нужно время, для второго – основательные капиталовложения.
 Ни того, ни другого у нашей фирмы нет.
  Она только недавно открылась и должна приносить прибыль.
 Ключевое слово – «прибыль».
 И мы зарабатываем. Выкручиваемся. Как можем.
 Про дни рождения я уже говорил. Пришло время для промо-акции.

7.
И снова бриф.

 Промо-акция подкралась незаметно.
 Ну как незаметно? Весь город знал, что в одном из трёх торговых центрах проходит акция среди покупателей – розыгрыш ценных призов и автомобиля. В три этапа. И первый этап уже прошёл. А до второго оставалось десять дней.
 И раздался звонок.
 Как это водиться, под конец рабочего дня. На этот раз трубку взяла шеф, и погрузилась в разговор минут на тридцать.
 Не то, чтобы я подслушивал, просто невозможно, обладая хоть каким-то слухом и находясь в одной комнате с говорящим, не услышать, что именно он говорит. Я находился с ней в одной комнате. У меня были уши. Я слышал. И не надо было мне пересказывать весь разговор по его окончании.
 Но ведь нет же! Пересказ, да ещё и с комментариями. Минус ещё сорок минут рабочего времени. Я сижу и слушаю. Учусь, набираюсь опыта.
 Это было в конце второй недели моего функционирования в «Праздничной Академии» в качестве продажника.
 И я понял, что это – заказ. Довольно серьёзный для нашей фирмы по нынешним временам.
- Нам дали полную свободу. От нас – концепция промо-акции, разработка образов, подбор аниматоров. Одним словом – всё! – радости шефа нет границ, хоть она это и скрывает.
 И до конца рабочего дня я слушаю, какая она молодец, как, кто и через кого на неё вышел с этим заказом, какие промо-акции и открытия каких торговых центров она уже делала.
- Ну, с завтрашнего дня начнём. Надо всё сделать хорошо, чтобы и впредь с ними работать.
 Конечно же надо. В чём вопрос. Какой разговор. Надо делать.
 Делать, а не говорить.
 Но моё дело – маленькое. Я всего лишь менеджер по проектам. И у меня есть босс. А он говорит. И я слушаю.
 А до промо-акции осталось всего девять дней, не считая выходных.
 Теперь уже восемь.
 И наступил вечер, и пришло утро, и явился с концепцией шеф, и начался процесс проработки промо-образов, и попёр креатив.
 Бриф следующий.
 А до следующего брифа было ещё очень и очень далеко.
 Поскольку мы позиционировали себя как профессионалов, да и надо было всё-таки выгодно отличиться от своих конкурентов (коих, к слову сказать, в нашем городе ещё фирмы четыре), промо-персонажи у нас, по концепции, получились говорящие.
 Наверное, у них есть какое-то научное название, даже наверняка. Но тогда мне не было не до того, чтобы копаться в книгах и узнать очередное умное слово. А теперь эта информация мне уже не интересна.
 Но вернёмся к нашим промо-персонажам. Они не просто должны были ходить, раздавать никому не нужные листовки, флаеры или какие-нибудь там буклеты. Нет. Это были художественные образы, герои кинофильмов, литературных произведений, которые… которые должны были в свойственной для себя манере формировать положительный имидж торгового центра у посетителей оного.
 Звучит несколько не вполне понятно. Допустим, в каком-то торговом центре есть мебельный салон. И вот, в этот салон в день промо-акции с периодичностью раз в двадцать-тридцать минут вбегает человек очень похожий на Кису Воробьянинова, начинает лихорадочно ощупывать обивку кресел и диванов со словами: «В одном из этих гарнитуров моя тёща спрятала все семейные сокровища! Их кто-нибудь видел?!!», ну или примерно что-то в этом роде.
 Не знаю, насколько это целесообразно с точки зрения маркетинга, но нам было весело, когда мы это придумывали и прописывали. А поскольку мы – профессионалы, мы руководствовались своими эмоциями, мотивируя это тем, что мы – простые люди, обыватели, и если нам это нравится, то и посетителям торгового центра тоже понравится.
 Про «мы» - это тоже целая отдельная песня.
 На следующее утро после заказа, когда шеф принёс концепцию, он мне велел позвонить аниматорам, которые уже работали с ней и пригласить от её имени в офис. Отзвонился семи человекам. Пришло два.
 Уже тогда это должно было меня насторожить. Но я пропустил эту первую ласточку и даже не обратил на это никакого внимания. Как и на многое другое…
 Ну так вот, нас четверо, мы – креативная группа и мы придумываем праздник. Мы вспоминаем литературных героев и киноперсонажей, прикидываем, насколько они подходят к данной промо-акции и что они могут говорить. Просчитываем реакцию посетителей. Целый день наполнен креативом. К вечеру – как выжатый лимон. Но ощущение – непередаваемое.
 Ни с чем не сравнимое ощущение от хорошо, на совесть выполненной работы. Представьте себе Сизифа, который, наконец-то втащил свой камень в гору, а теперь сидит, оперевшись о него мокрой от пота спиной. Примерно тот же спектр эмоций испытывал и я, но не в таких масштабах – куда мне до мифического царя.
 Весь следующий рабочий день я занимался «причёсыванием» того, что мы вчера напридумывали. То есть, фактически, придумывал всё заново, поскольку креативная группа на то и креативная, чтобы накреативить и уйти. А менеджеру по проектам, то есть мне, всё это разгребать и приводить в презентабельный для заказчика вид.
 Но это было здорово! День прошёл незаметно. Я писал, переписывал, придумывал, перепридумывал! Это, конечно, не было тем грандиозным шедевром всех времён и народов в области литературы, который я жаждал написать, но за всё моё, хоть и не столь продолжительное, пребывание в «Праздничной Академии» это было первое и единственное, что я делал с удовольствием.
 Не помню, что чувствовал, о чём думал, я просто делал. Делал то, что нравится.
 Единственное, что несколько напрягало и нервировало, так это сроки, которые поджимали и заставляли торопиться.
 И я написал за один рабочий день двенадцать брифов для различных персонажей. Двенадцать – это чтобы заказчик мог выбрать понравившиеся, ведь мы – профессионалы, и должны были это продемонстрировать.
 Ключевое слово – «продемонстрировать».
На следующее утро на свежую голову я перечитал все брифы и остался не то, чтобы удовлетворён, но доволен, вполне. Показал их шефу с монитора ноутбука, чтобы, прямо не отходя от него исправить, если что-то надо исправить, тем самым, сэкономив на бумаге (а, следовательно, на затратах офиса). А зря.
 Да простят меня женщины сорока-пятидесяти лет от роду хорошо или профессионально общающиеся с компьютерами, но всё остальное женское (да и мужское тоже) население России упомянутого выше возраста (а то и более молодые его представители) имеют очень смутное представление не только о работе на компьютере в разных программах, но даже не знают, как он включается. Да и не хотят знать. Потому что боятся.
 А боятся, потому что пределом развития электронно-вычислительных машин (ещё не компьютера!) во время их юности для них был калькулятор, обладанием которым могли похвастаться далеко не все в классе, а только те, чьи родители были не из простых смертных. А компьютер тогда занимал этажи научно-исследовательских центров и был ламповый, а программы загружались на него с помощью перфокарт и перфолент. Это даже, скорее, не страх, а нежелание вникать и разбираться в новую отрасль человеческого знания, мотивируемое примерно одной и той же фразой: «А вдруг что-нибудь сломаю?». И их искренне удивляет ответ: «А чему тут ломаться-то?».
- Что ты мне его суёшь? – шеф явно не в духе. Непонятно только почему – заказ есть, работа идёт, фирма, если не процветает, то, по крайней мере, зарабатывает какие-то деньги.
- Ну вот, брифы. Проверьте.
- Я так не могу. Ты мне их распечатай.
- А если что не так?
- Исправишь.
 А ещё только вчера она жаловалась между делом, что на офисные расходы уходит очень много денег. Но хозяин – барин. Распечатываю и отдаю на рецензию.
 Хотя, что можно рецензировать у человека, пишущего сценарии и не только, последние десять лет, то есть у меня? Но был бы текст – а рецензент найдётся. И он-то найдет, что исправить. Это я понял ещё из практики написания курсовых и дипломных работ в период своего обучения.
 И точно! Вот оно! Началось!
 Я смотрел на непробиваемое, каменное выражение лица босса и ждал. Ждал довольно долго, потому что текст получился, на самом деле, грамотно выстроенным и даже где-то смешным.
- А вот это что у тебя за слово?
- Это опечатка.
- И как сейчас этот бриф клиенту отсылать?
- Я же предлагал вам прочитать…
- Ты мне предлагал текст проверить, а не ошибки! Я тебе не корректор! Не можешь писать грамотно – нанимай за свои деньги человека.
 Когда женщина не в духе – это неприятно, но можно пережить, когда босс не в духе – это угнетает, но тоже терпимо, когда же босс женщина и не в духе – это…
 Спросите об ощущениях подопытных крыс, у которых из герметичной ёмкости выкачивают постепенно воздух, да ещё и стены с потолком стремятся их расплющить. Спросите, и они вам не ответят. И не потому, что не умеют говорить. Да даже если бы и умели – не сказали бы. Потому что те, кто психически послабже умерли бы от страха, а те, кто выжил бы – замкнулись в себе или страдали бы какими-нибудь другими формами психического расстройства, заикание из которого – самое легкое.
 Шеф же не в настроении с утра, и хотя прошло ещё только два с половиной часа нашего с ней совместного пребывания в одном помещении, я уже психически истощён, как после неудачной сдачи какого-нибудь экзамена.
 Но не заикаюсь. Поистине, человек приспосабливается ко всему!!!
- И вот здесь вот «дамы и господа» надо заменить на «господа и дамы». Это же всё-таки салон в первую очередь мужской одежды.
 А ничего, что это – устоявшееся выражение, идиома?!
 А ничего. Не надо нервничать и переживать. Она – босс. Она – всегда и во всём права. А твои нервы тебе дороже. И перемена эта никакой глобальной роли в твоём становлении как личности не сыграет. Должна же она была, в конце концов, найти ошибку?
 Должна…
 Просто я так увлёкся написанием брифа, что как-то подзабыл про свою небольшую хитрость, найденную ещё в школе, – оставлять несколько непринципиальных ошибок на видном месте, лучше где-нибудь вначале, чтобы проверяющий их сразу нашёл и далее не слишком усердствовал, ибо дело своё он уже выполнил. А вот тут как-то не оставил. И придётся теперь исправлять свои промахи в незнании особенности промо-точки, где будет стоять промо-персонаж, произносящий данный текст.
- Исправил? Теперь распечатывай, звони и отправляй по факсу, - она молодец, она в ударе, она руководит фирмой.
 Из принципа «кнута и пряника» она, видимо слышала только про кнут, по крайней мере пользуется только им. Не читала она истории или забыла, почему пала Римская империя?

8.
Заключение договор.
 После посылки брифа по факсу (пять листов десятым шрифтом – и это во время повальной интернетизации всей России) по видению ведения дел моим шефом, самое время взяться за составление контракта. А когда же ещё его разрабатывать и подписывать, как не после того, как основная часть работы уже сделана – текст с описанием персонажей уже отослан, и теперь только ленивый или патологически честный не сделает всё сам.
- Но нет же, мы же честные предприниматели, мы же заключили устную договорённость, мы же и дальше будем работать вместе, - то ли размышляет вслух, то ли сама себя успокаивает босс.
 То есть, вполне может оказаться, что два с половиной дня и всё то, что я понаписал за всё это время, не возымеет должного резонанса в широкой общественности посетителей торгового центра и, как следствие, в моём кошельке тоже. Нас, попросту говоря, могут кинуть.
  И это говорит и делает человек, который по любому подходящему и не подходящему случаю декларирует, что она «не занимается благотворительностью»!
 Конечно это не благотворительность! Она бы ещё дверь домашнюю не запирала, уходя в офис руководить мною, а потом по возвращению удивлялась бы: «А куда это всё из дома делось?»
 А никуда. Умнее надо быть и не подставляться – и так есть много желающих подставить.
 Лично бы я так и сделал.
 Я имею в виду не квартиру, а промо-акцию.
 И не потому, что дураков надо учить. Вовсе нет – ведь мне за это никто не платит.
 Просто это тупо выгодно – экономишь на сценаристе, которому надо платить и за саму идею, и за детальную проработку каждого образа.
 А за эту работу (за мою работу) по нашему варианту договора я должен был получить неплохие деньги. Для меня - неплохие.
 Ключевое слово – «должен».
 Потому как наш вариант оплаты нашей же работы отличался от конечного как минимум в два раза. Конечно, мы несколько завышали цену на услуги с тем, чтобы было место для манёвра при обсуждении.
 Так я думал, увеличивая цифры в договоре процентов на двадцать-тридцать. При грамотном ведении переговоров мы не должны были остаться в накладе. Ну никак не должны.
 Так я думал.
 Но на следующий день пришли представители торгового центра, и я многое понял.
 Их было двое. Две молодые, лет двадцати трёх-четырёх, не вполне симпатичные, но ответственные.
 К их приходу мы готовились так, как, наверное, на флоте готовят корабль к приёму главнокомандующего с послом какого-нибудь иностранного государства. Не то, что навели идеальный порядок в офисе, но и разобрали все документы, касающиеся нашей деятельности так, чтобы все те из них, которые могли оказаться необходимыми в ходе переговоров, были под рукой и на видном месте. Развесили по стенам невесть откуда взявшиеся сертификаты, дипломы и благодарственные письма. Сбегали за хорошим кофе и конфетами. Правда, моё предложение купить ещё и коньяк не прошло, но это только из-за его дороговизны и больших офисных расходов, хотя озвучено было что-то типа: «Как они на нас посмотрят. Мы же – солидная фирма!».
 Да солидные фирмы специальных людей держат в штате, чтобы клиентов для подписания нужного контракта по кабакам поить! Но это солидные конторы с большим штатом сотрудников, чётко структурированной иерархией и солидным доходом.
 Я за этой банкой кофе и коробкой конфет все окрестные магазины обежал – искал, где подешевле. А когда принёс, услышал ставшее уже привычным «А надо было…»
 Но это – наши внутренние офисные взаимоотношения, сейчас же мы ждали клиентов.
 К оговоренному сроку всё было готово. Они, как и водится в таких случаях, задерживались. Шеф им звонила, они говорили, что в пути, что не могут выехать, доехать, найти нас… Пришли спустя полтора часа.
 И я понял. Что они – тоже профессионалы. Как и мы.
Как и водится в подобных случаях, они не взяли с собой те брифы, которые мы им отослали – у нас были отпечатанные копии; из первых фраз стало понятно, что они даже их не читали – пришлось им пересказывать. Они смеялись, им понравилось практически всё, но после комментированного чтения и первой выпитой чашки кофе началось.
 А собственно что «началось»? Началась работа.
 Началось обсуждение персонажей, их дислокации, корректировка текстов.
 В итоге осталось только семь промо-точек, наиболее точно и полно отвечающие специфики проводимой торговым центром политики формирования положительного имиджа среди посетителей.
 На самом деле, за этими умными словами стояла суровая реальность в виде бюджета, выделенного на это дело их начальством и их личными вкусовыми предпочтениями. Причём от бюджета зависело, сколько персонажей они возьмут, а от их личных вкусовых (хотелось написать вначале «эстетических», да что-то удержало) предпочтений – что именно они возьмут.
 После полутора часов упорных обсуждений они сказали, что торопятся. Спустя ещё сорок минут они начали собираться.
 Они сказали, что им ещё надо переговорить с начальством, забрали наш вариант контракта и ушли.
 А мы остались, по сути, с тем же, с чем и до переговоров. Только без кофе и конфет. И времени до «дня Х» осталось ещё на один день меньше.
 А пока не подписан контракт, мы вообще не должны были ничего делать… Однако же.
 Чтобы не утомлять долгим и нудным описанием наших ожиданий, переговоров по телефону и прочей рутины, скажу, что контракт был подписан за три дня до начала акции, был урезан ровно наполовину (при том, что был добавлен ещё один промо-персонж) и был внесён пункт про неустойку, в которой фигурировали наводнение, ураган и землетрясение, которых в нашей полосе не было вообще никогда.
 Это всё равно, что страховать пингвинов от солнечного удара и перегрева! А аборигенов центральной Африки – от обморожения конечностей.
 Но шеф подписал этот контракт. Мы же профессионалы – мы и за три дня соберём команду и сделаем промо-акцию. И, если повезёт, не хуже, чем у всех, а может, даже с нами захотят ещё сотрудничать.
Конечно повезёт. Профессионалы всегда и во всём полагаются на везение.
 Конечно, таким, как мы везёт. Я имею в виду «новичкам».
 Но, прежде чем нам сделалось «повезло», мне пришлось опять обзванивать аниматоров, уговаривать, льстить, объяснять, почему предлагаемая в этот раз цифра в два раза меньше первоначально озвученной, бегать по всему городу собирать костюмы и реквизит для персонажей. Словом, работать менеджером по проектам.
 Создавать праздник в отдельно взятом торговом центре. Из ничего.


9.
День промо-акции.
 И вот он настал, этот день.
 Всё основное было сделано ещё вчера: все костюмы собраны и повешены, аниматоры познакомились, наконец, со своими текстами, ролями и промо-точками, как, впрочем, и друг с другом. Были заготовлены пластиковые стаканчики, кофе, чай, сахар – на тот случай, если вдруг аниматоры несколько подустанут. В договоре, к слову сказать, предусматривались десять минут отдыха каждый час работы. А часов было четыре, по договору.
 А сейчас я шёл к торговому центру, неся десятилитровую канистру с питьевой водой. Мой шеф, как профессионал в своём деле вспомнил о том, что мы не предусмотрели, и позвонил мне… в семь утра…
 Так он проявляет заботу о людях, которые с ней работают. Я – не в счёт. Я – менеджер по проектам, и мы плывём с ней в одной лодке.
 Когда она воспроизвела вслух эту метафору, я в очередной раз поразился её спонтанной житейской мудрости. Как же точно образ корабля, метафора «корабль» описывает реальное состояние дел в отдельно взятой фирме. И насколько он универсален.
 Внимательный читатель, конечно же, спросит: «Откуда взялся «корабль», когда как твой босс говорил про «лодку»?» И я их отошлю к энциклопедическому словарю, где говорится, что «В ВМФ лодками называют корабли некоторых классов, напр., канонерская лодка, подводная лодка». Да и потом, «корабль» – звучит красивее и поэтичнее, чем «лодка».
 Ну так вот, корабль – единственное твердое и надёжное место в бушующем и полном опасностей море бизнеса. Вся команда корабля работает на достижение одной и той же цели – доплыть до желанных берегов финансового благополучия. Команда корабля – одна большая семья.
 А, если развивать эту метафору и дальше, то получится, что всё вышеперечисленное – правда, но с одной оговоркой. Капитан корабля находится на верхней палубе, обедает в кают-компании, а по вечерам играет на рояле или в покер со своими помощниками, тогда как простой матрос из последних сил гребёт вёслами или парится в машинном отделении (это, смотря по уровню развития корабля-фирмы). А в одной лодке плывут!!!
 Отсюда, видимо и бунты на кораблях, и увольнения с работы.
 Но до этого ещё далеко, заветной земли ещё не видно на горизонте, и я – менеджер по проектам пополняю запас пресной воды на корабле.
 Торговый центр ещё закрыт – рабочий день ещё не начался. В здании только охрана, уборщицы и пришедшие подготовить рабочее место продавцы. На входе – проверка пропусков. Я прохожу, улыбаюсь и здороваюсь. Охранник здоровается мне в ответ. Я прохожу.
 И никому нет никакого дела, что у меня в канистре ёмкостью десять литров… Конечно, десяти литров мало, чтобы взорвать весь торговый центр, но вполне достаточно, чтобы пострадало несколько десятков человек. Если бы я был террористом…
 Что это – моё природное обаяние, которое иногда произвольно включается, или беспечность службы безопасности? На беспечность не похоже – поскольку босса и аниматоров, тоже пришедших несколько ранее, не пускали внутрь, как они не размахивали выданными нам пропусками. Значит, верно первое, хотя в тот же день я увидел на снегу цепочку следов, уходящих вдаль от окна первого этажа подсобного помещения.
 Но это не важно. И никак не относится к промо-акции.
 Итак, настал «час икс», и аниматоры заняли свои посты.
 Началось.
 Завертелось.
 И тут оказалось, что мой функционал расширился ещё на одну должность. Шеф велел мне ходить по торговому центру и контролировать работу аниматоров. В других солидных фирмах для этого есть специальная должность, кажется, она называется «супервайзер». И оплачивается она несколькими деньгами больше, чем курируемые им промоултеры.
 И я ходил по торговому центу, и смотрел на работу аниматоров, и видел реакцию посетителей, и прошёл час, и другой, и был праздник.
 Ну а как же? Конечно же праздник. Как ещё можно назвать то, что происходило?
 Атмосфера необычности и радостности начиналась с самого входа и была равномерно расставлена по всему помещению. Всё было настолько неплохо, что руководство попросило нас задержаться ещё на один час. И мы задержались.
 Но люди неподготовленные реагировали, мягко говоря, неадекватно. Один мой знакомый подошёл ко мне и спросил: «А что здесь происходит?» и пришлось пускаться в пространные объяснения.
 Хотя, если задуматься, этих людей можно вполне понять. Только представьте себе, вы заходите в магазин, чтобы купить что-то нужное для себя, семьи или хозяйства, и тут к вам, прямо на входе, подлетает какой-нибудь нищий и просит дать ему миллион. Или походит какая-нибудь цыганка и, гадая по руке, говорит, что будет вам счастье, если вы купите в таком-то отделе на такую-то сумму. А в отделе одежды, когда вы берёте понравившуюся вам рубашку, стоящий рядом манекен протягивает руку, чтобы пожать вашу.
 Шок? Недоумение? Непонимание?
 А что бы вы испытали, попадись в такую ситуацию?
 Было забавно наблюдать за реакциями некоторых, очень уж активно реагирующих или с выразительной мимикой.
 Непонимание – удивление – смутная догадка – тень подозрения – начало прозрения – окончательное понимание происходящего.
 Не многие доходили до конца цепочки. Некоторые даже застревали на первом этапе. А были даже такие, которые изменяли маршрут своего движения, чтобы только не пересечься с нашими промо-персонажами.
 Да, далёк ещё наш город от адекватного восприятия разного рода event-ов…


10.
День расплаты.
 Вся следующая неделя прошла под эгидой проведённой промо-акции.
 Шеф только и говорила о том, как всё всем понравилось, что руководство торгового центра было в восторге от персонажей, что это самым что ни наесть положительным образом скажется на их имидже, что теперь они наши постоянные клиенты и что их надо ставить на «корпоративное обслуживание».
 И не спрашивайте меня, что такое «корпоративное обслуживание» – ничего вразумительного я ответить не смогу по ряду причин. Во-первых, это ноу-хау моего босса, по крайней мере, так она декларировала, и разглашать его содержание я не имею права ещё полтора года (поскольку подписывал соответствующий документ о неразглашении), а во-вторых, если честно, то я до конца сам не понял, что она имела под этим в виду. Единственное, что я понял точно, так это то, что за радость и счастье работать с нами и быть нашими постоянными клиентами фирмы и компании должны вносить определённую абонентскую плату, что даст им гарантию того, что мы отзовёмся по их первому же зову и сделаем всё по высшему разряду, да ещё и со скидкой. Предложение настолько заманчивое, что за всё моё время пребывания в «Праздничной Академии» не было подписано ни одного такого договора.
  А ещё звонили аниматоры. То есть они уже были не аниматорами, а нормальными людьми, живущими своей нормальной жизнью. Они хотели получить деньги за свою работу. Вполне законное желание, тем более, что они всё сделали хорошо – ни одной претензии со стороны заказчика озвучено не было.
 И мне приходилось говорить им, что денег ещё нет, что они ещё не перечислены на счёт, и что когда это произойдёт, неизвестно.
 Одним словом, я работал. Менеджером. По проектам.
  И вот день расплаты настал.
 Внезапно, как и любой аналогичный день в мировой истории.
 Где-то к обеду ближе приезжает наш бухгалтер и удивляется, а где же люди.
 Я сажусь на телефон и не слезаю с него, пока не обзваниваю всех. После чего босс отправляет меня на обед – верный знак того, что сейчас начнётся разговор, который я не должен слышать. Мы же плывём в одной лодке.
 Начнут делить деньги – кому сколько. И я не должен знать всех нюансов.
 Это была уже, наверное, третья ласточка, которая предупреждала меня о приближении чего-то… И явно не лета.
 Но разве мы обращаем внимание на небо, когда выполняем задание начальника?
 Да и потом, одна ласточка ещё не делает лета. И пока гром не грянет – event-менеджер не… в общем, никак не отреагирует он на поступающие сигналы.
 Вот и я тоже никак не реагировал, а просто вышел из офиса на улицу и, впервые за всё то время, что работаю в «Праздничной Академии», посмотрел на город при дневном освещении. Не сказать, что до этого момента свой родной город был виден мной исключительно в ночное время.
 Нет. Просто последнее время весь световой день я проводил либо в помещении пять на шесть метров, именуемом гордым словом «офис», либо спеша по каким-нибудь поручениям шефа, касающихся напрямую продажи воздуха ни в чём не повинным людям.
 Приятно иногда выйти в город, не имея какой-то определённой цели, и просто идти по улице. Вне темпа и ритма, которому подчиняется всё, движущиеся вокруг: от людей до общественного и личного транспорта. Даже воробьи, кажется, подвержены этой деловой пульсации и начинают чирикать и летать значительно быстрее, чем в выходные или праздничные дни. В таком настроении лучше идти не в своём потоке, и не во встречном, лучше поймать баланс, некую середину между ними, и идти, ощущая себя не там и не там, не принадлежа ни к одному из них.
 Ты даже не идёшь, ты как будто летишь, но не над толпой, а в ней. И к реальности тебя возвращает только какой-нибудь толчок плечом спешащих по делам.
 Вот какой-то молодой человек полу-идёт, полу-бежит, обгоняя впереди идущих, и говорит сам с собой. Это так выглядит со стороны. На самом деле он говорит по телефону, просто гарнитура такая маленькая и незаметная, что выглядит он как городской сумасшедший. И таких людей, как я заметил, днём в разы больше, нежели в нерабочее время.
 Я несколько завидую этому офис-менеджеру: судя по его внешнему виду и портфелю в руке, он работает в довольно успешной конторе, продающей явно не воздух. Хотя зависть – не совсем точное слово. Я просто мимоходом отмечаю про себя, что хотел бы иметь такое же пальто и портфель, и работу, которая давала бы мне возможность излучать такую уверенность.
 А вот девушка. Она выходит из парикмахерской и явно никуда не спешит. У неё выходной? Или она любовница кого-нибудь из? Одета неброско, но стильно… волосы только что покрашены и уложены. А как же иначе – она же из парикмахерской выходит.
 Пожалуй, если бы я был тем менеджером, то осмелился бы подкатить к ней, заговорить и даже пригласить на чашечку кофе со всеми вытекающими оттуда. Но есть несколько «но». Во-первых, я – не тот самый менеджер. Во-вторых, если бы я был им, то у меня не было бы времени на это знакомство, ведь оно спонтанно и не занесено в бизнес-план. А в третьих, ну её, куклу крашеную… Тем более что она уже скрылась из поля моего зрения, переместив себя в подъехавшую довольно дорогую машину.
 Окружающее занимает моё внимание ровно столько времени, сколько находится в поле моего зрения. Не больше и не меньше. Метров двести пространства, минуты полторы времени и не сколько психических напряжений и переживаний.
 Именно это состояние, по моему внутреннему ощущению, и называется старинным французским словом «променад». Просто прогуливаюсь. Без цели и спутников.
 Зачем-то пристал к большой ходячей картофелине… Специфика продаваемого мной воздуха позволяет мне видеть в этом, ходящем по довольно прохладной погоде гигантских размеров клубне, такого же человека, как и я. Такого же продавца услуг.
 Только он продаёт себя, а я продаю его…
 Помните из школы? Из учебника по биологии – пищевая пирамида: трава – травоядные – хищники. Структура event-компании, по-моему, налицо: аниматоры – менеджеры по проектам – директор. И эта пирамида верна для любого производства, в любой сфере услуг, скорее всего она даже универсальна.
 Зачем мне приставать к ходячей рекламе какого-то очередного фаст-фуда? Очень просто – мне надо узнать:
1.из какой он event-компании,
2. сколько ему платят,
3. и прочее, и прочее, и прочее…
 «Надо» потому что это часть моих обязанностей – смотреть, узнавать, выведывать обо всём, что происходит в городе в сфере продажи услуг. Это называется «мониторинг» и в солидных компаниях этим занимаются целые отделы.
 Ключевое слово – «солидные».
 А мне пора возвращаться в свою академию, «Праздничную Академию» - может и мне что-нибудь перепадёт от щедрот их…
 И вернулся я в офис, и перепало мне от щедрот их, и остался я недоволен.
- Тут и за написание брифа? – вопрошаю я бухгалтера.
- Да.
- И за то, что я выполнял функции супервайзера?
- Да.
- И за…
- Послушай, что ты меня спрашиваешь?! Моё дело маленькое – выдать и всё. А уж за что, сколько, кому – эти вопросы не ко мне.
 А что? Очень удобная стратегия поведения, хоть и не вполне честная и несколько примитивная. Но дело не в этом, главное – что работает. И не плохо работает.
 Все мои возникшие в одночасье вопросы так и умерли во мне, поскольку шеф за время моего отсутствия мифическим образом куда-то исчез. Наверное, поехала на важные переговоры с новым клиентом.
- Ну а что ты хотел? Ты же первый месяц только работаешь, - так комментировала бухгалтер цифры, под которыми я подписывался в ведомости.
 Чего я хотел? Я хотел оплаты по факту! По факту произведённых мною работ! По договору, который я сам же и набирал.
 Не то, чтобы я был мелочный или меркантильный, не то, чтобы за деньги я готов на всё. Вовсе нет. Мне нравилось то, что я делал это время. За некоторыми, вполне терпимыми, исключениями. Но я так же видел, сколько мне за это полагается, должно полагаться, и хотел бы получить именно ту сумму.
 Но босса не было весь оставшийся день, а следующие два дня, как-то волшебным образом оказались субботой и воскресеньем. Так что все мои вопросы так и умерли, не дойдя до ушей адресата.
 И на этих вот ласточек я тоже не обратил должного внимания – подумал, что всё это простое стечение обстоятельств…
 

11.
«Новый год» начинается в ноябре.

 Безмятежное ожидание очередного праздника продолжалось недолго. Ровно столько, сколько времени потребовалось моему шефу, чтобы сложить один и один и придти к выводу, что скоро Новый год.
 «Новый год – год кормит» - такая расхожая поговорка бытует в среде профессиональных Дедов Морозов и Снегурочек.
 Ну, если не год, то весьма существенно пополняют их бюджеты. При грамотном подходе к делу.
 Ключевое слово – «при грамотном».
 До Нового года оставалось полтора месяца. И уже надо было что-то делать.
 А что можно сделать?
 Логика подсказывает развивать бурную деятельность в следующих направлениях:
1.детские праздники типа «ёлка»;
2.взрослые праздники типа «корпоратив»;
3.выезды Деда Мороза и Снегурочки на дом.
А шеф сказал, что давно бы пора было разработать и разослать во все фирмы коммерческие предложения по проведению Нового года, этакий симбиоз брифа и прайс-листа.
- Это надо было сделать ещё вчера! – любимая фраза босса. Она ею пользуется практически постоянно, особенно, когда хочет указать на твою никчемность и нерасторопность.
- Но вы мне ничего не говорили, - слабая попытка оправдаться, как я понимаю потом, потому что она не в настроении. А это значит, что воздух в офисе будет сгущаться, атмосферное давление давить сильнее обычного раз в десять, а если уж очень не повезёт, то к концу рабочего дня возможны небольшие электрические разряды, в простонародье именуемые «молнии», с соответствующим звуковым оформлением, в простонародье именуемым «гром».
- Как это не говорила?! Когда ты брифы для торгового центра печатал, я тебе говорила, что надо бы и на Новый год брифы разработать. Память плохая – записывай!
- Вы говорили «надо бы», а не «надо»…
- И что?!
- Понимаете, это сослагательное наклонение, а не императив…
- Ты мне это брось! В университете у себя там умничать будешь! Я тебе говорила, значит надо сделать! За что я тебе деньги плачу?!
 А вот это – лишнее. Вот этого никак не надо было говорить. Не надо дразнить быка красной тряпкой, даже, несмотря на то, что быки – дальтоники. Не надо показывать, кто тут босс - короля играет свита. А то ведь кто-нибудь из толпы может крикнуть, что «король-то голый».
 Но она этого не понимает, а я не говорю ей этого. До поры. До времени.
- А как хоть оно должно выглядеть-то?
- А ты как думаешь?!
 Отлично! Я сделаю, как я думаю.
- Вот, посмотри, как другие фирмы это оформляют! – в её тоне явное превосходство по всем мыслимым и не мыслимым параметрам. – Из Интернета скачала.
 Это тенденция. На подоконниках, на книжных полках, в шкафах лежат распечатки с разных сайтов других, более продвинутых event-компаний, у которых есть свои сайты. И она их все читала. В те редкие минуты, когда она мимоходом вспоминает о том, что меня надо ещё чему-то поучить, она вспоминает очередную распечатку и начинает её искать. Иногда поиски затягиваются. Иногда она пересказывает своими словами. Но всегда неизменно одно – она всё равно, рано или поздно находит нужный ей листок и кладёт мне на стол.
 Для ознакомления. Как будто я с её слов не понял, что она хотела.
 А иногда, когда босс затруднялся в формулировке своей мысли, она просто ссылалась на очередную распечатку примерно следующим образом:
- Ну, там я тебе показывала позавчера. На розовой бумажке. Там ещё стихи какие-то потом были…
 А я помнил и то, что она показывала мне позавчера, всё до мельчайших подробностей. И то, что было именно на разовой бумажке, помнил. Даже стихи, которые после шли - наизусть выучил!
 И, что самое интересное, как правило, информация, которую она подобным образом доносила до меня, была даже не второстепенной важности, так - информация к сведению.
 И я её просматривал, прочитывал, штудировал. Делал вид, чтобы показать, что я занят. Занят делом. Делом, которое мне придумала шеф.
 Ключевое слово – «придумал».
 Открываю свой ноутбук и начинаю компилировать из трёх листочков разных цветов и происхождения один оригинальный прайсо-бриф (или брифо-прайс) – собственность «Праздничной Академии».
 Кстати, согласно трудовому договору, подписанному мной на днях, всё, что я сделаю во время работы в этой event-компании, является её собственностью.
 Лажа конечно… Но я играю по правилам. Делаю вид, что играю, точнее – делаю вид, что по правилам. А «играю» - это способ существования. Иначе было бы вообще тоскливо.
 Весь оставшийся день набираю, выбираю, отбираю. Печатаю, перепечатываю. Консультируюсь с боссом - создаю видимость работы.
 До конца недели обзваниваю все более или менее крупные компании и фирмы всех родов и сфер деятельности по телефонному справочнику, отсылаю им факсы – ставлю их в известность о том, что есть такая «Праздничная Академия», что она готова сделать им праздник любого уровня, что она – лучше всех, что без неё вашей фирме в Новом году вообще не будет никакого счастья и успехов.
 Меня обещали обучить технике и методике переговоров по телефону. Вместо этого, после каждого законченного разговора, я слышу критику своего поведения с извечным «А надо было бы».
 И понимаю, что да – надо было бы. Надо было бы повернуться лицом к шефу и спокойным и ровным голосом сказать:
- Знаете что? Ваша опытность и мудрость не вызывает лично у меня никакого сомнения. Также нет никаких оснований сомневаться в Вашей компетентности в данном роде деятельности. У меня только один вопрос, который не даёт мне покоя: почему, занимаясь праздниками двадцать лет и живя в этом городе уже семь лет, Вы, с Вашим умом и талантами, не обросли постоянными клиентами? Почему Вы не ведёте переговоров сами? Почему мне только в крайних случаях, когда уж клиент прижмёт в угол своими вопросами, позволено называть фамилию директора «Праздничной Академии»? Почему под каждый новый проект надо заново обзванивать всех аниматоров? Почему всю клиентскую базу я начинаю с «холодных звонков» из телефонного справочника, а не звоню уже «нашим» клиентам? И даже по-другому – почему они сами нам не звонят и не заказывают праздник?
 Одним словом, много чего я мог спросить у неё, много вопросов скопилось у меня, но они так и не слетели с уст моих, ибо с самого детства я уяснил себе, что не надо задавать провоцирующие вопросы истеричным представительницам противоположного пола – и вразумительного ответа не дождёшься, и нервы себе поднимешь.
 Я просто продолжаю звонить и продавать то, чего пока вообще нет. Но оно может появиться, если будет сделан заказ на праздник.
 Дайте мне воздушный шар – и я наполню его воздухом!
 Только вот что-то желающих мало. Их вообще нет.
- Поэтому они и называются «холодными звонками». Ты просто ставишь в известность о том, что есть такая «Праздничная Академия». В следующий раз ты будешь звонить в те фирмы, которые заинтересовались твоим предложением.
 То есть в те, которые сразу не послали, и выслушали мою тираду до конца, а таких было немного.
 Несмотря ни на что продолжаю звонить, говорить, отсылать факсы. Все слова босса проходят мимо меня, не задерживаясь. Я их даже не воспринимаю как просто информацию. Я их слышу. Делаю вид, что слушаю и продолжаю звонить, отсылать факсы.
 Что-то не очень в период Финансового Кризиса люди жаждут покупать воздух и заказывать себе праздник.
 

12.
Как начинается Новый год.
- Что-то я давно не слышу телефонных переговоров!
 Это было в понедельник, и шеф опять была не в духе.
- Так в пятницу последние фирмы обзвонил - больше некуда.
 Отличное начало рабочей недели!!! Значит, так будет до пятницы…
 У некоторых людей есть потрясающая особенность – выносить окружающим мозг. Они ничего не говорят, ничего не делают, а атмосфера в комнате становится нестерпимой, воздух – вязким и плотным. После получаса нахождения с ним в одном помещении чувствуешь себя измотанным и выжатым, как после полноценного, наполненного тяжёлым физическим трудом рабочего дня. Только ради того, чтобы выйти из офиса, стоит найти какой-нибудь заказ и поехать подписывать бриф и контракт.
 Но что я могу сделать, если никому не нужны наши event-услуги!!!!
- Звони им снова!
- И что им предложить?
- Как что? Ты разве не знаешь, чем мы занимаемся?! За что я тебе деньги плачу?!
 Есть люди, которые не могут спокойно смотреть, как другие не заняты каким-нибудь делом. Неважно каким. Как в армии: «Взяли ломы и копаем от меня и до обеда!» «А не лучше ли лопатами?» «Мне надо не как лучше, а чтобы вы замучались!»
 Примерно так…
- Я пошла на риск и наняла тебя, а ты что делаешь?!
- Но больше звонить некому. Все фирмы закончились.
- Все?
- Ну да. Не так уж их в нашем городе и много…
- Так ещё что-нибудь придумай!!! Включи мозг!
 Мозг включается, когда созданы условия для его нормальной работы, или за деньги. За другие деньги. Или за то и другое. Но это уже идеал, который, как мы знаем, недостижим.
- Ну, подумай же – Новый год, - продолжает давить босс. – С чем он у тебя ассоциируется?
- Дед Мороз, ёлка, подарки, шампанское, хоровод…
- Вот именно! А что если нам сделать новогоднюю ёлку для детей?
- А не поздно ли?
- Ну да, поздновато несколько. Вообще-то ёлки с сентября начинают делать… но можно попробовать.
 Попробовать-то можно. Попытка – не пытка. А вдруг, да и выгорит что из этого. Тем более, что…
- Так, надо позвонить договориться с режиссёром, потом договориться с площадкой, заказать билеты, афиши… У тебя остались телефоны аниматоров с промо-акции? Позвони им, спроси, не хотят ли они подработать.
- А сколько, если спросят, по деньгам-то?
- Ну, не знаю пока ещё, надо смету посчитать. Пока просто спроси. Скажи – не обидим, договоримся.
 Конечно.
 И опять зазвонил телефон. «Праздничная Академия» приветствует вас!»
 Меня всегда поражали такие люди. Я им абсолютно искренне завидую. Их бы энергию, да в мирных бы целях. И даже не в мирных, а просто бы им сесть и несколько посидеть и посчитать рентабельность грядущего предприятия.
 Это же просто даже для моего абсолютно не математического склада ума: считаешь накладные расходы, зарплату актёрам, аренду помещения, прикидываешь, за какую цену люди пойдут на то, что ты предлагаешь и умножаешь на то количество билетов, которое реально сможешь продать. И если эти две цифры сопоставимы, то за это стоит браться. Я так думаю.
 Но я же не профессионал. Я – всего лишь продажник. И моё дело продавать. И от того, сколько я продам, зависит моя зарплата. Должна зависеть.
 Итак, у нас новый проект. И мы должны поднять его. С прицелом на будущее. Так, чтобы и в дальнейшем можно было сотрудничать, чтобы по городу шла позитивная молва, и сформировался положительный имидж нашей компании.
 К слову сказать, до того открытия «Праздничной Академии» босс руководил каким-то некоммерческим фондом той же event-направленности. Только вот одно мне было непонятно – почему при переходе на коммерческие рельсы не осталось старое название? Это же всегда хорошо – опираться на опыт прошлого.
 Хотя нет, не всегда. Хорошо только тогда, когда опыт положителен. И имидж сложился позитивный. Иначе и переходить не стоило. Я так думаю…
 И шеф тоже так думает. И в глазах у неё неподдельный страх, когда в офис без неё приходят люди, которые работали с ней раньше. А по их уходу – один и тот же вопрос: «Что они рассказали?»
 А они ничего не говорили. Просто смотрели на меня с какой-то жалостью, как, наверное, смотрели все участвующие в торжественном жертвоприношении древние язычники на бычка или барашка, они знают, что с ним произойдёт через несколько минут, но не показывают и вида, сохраняя торжественное молчание. Так и происходит заклание. Под молчание равнодушных.
 Я всё это видел. И анализировал. Мне просто было интересно досмотреть этот спектакль до конца. Тем более, что билеты куплены и половина представления уже прошла.
 Начались весёлые и интересные времена. Во-первых, было много работы, а во-вторых, грела мысль о том, что, то, что ты делаешь, принесёт праздник и ощущение чуда детям.
 Очень важно осознавать важность того, что ты делаешь. Это мощный стимул и сильная дополнительная мотивация.
 На этом многие и играют. Многие этим и пользуются. А ты каждый раз надеешься, что на этот раз всё будет по-честному, что на этот-то раз каждому воздастся по делам его. А глубоко в душе теплится робкая надежда, что не просто воздастся, а воздаться сторицей.
 И хоть бы раз так случилось!!!
 
 
13.
Новый год «под ключ».

 Если хотите, чтобы у вас отбили всю охоту к чтению книг – идите учиться на филологический факультет. Если хотите видеть в окружающих вас людях только шизоидов, циклоидов, параноиков, холериков и сангвиников – идите учиться на психолога, а ещё лучше – на психотерапевта. Если хотите работать в праздники, если хотите, чтобы праздники были вашей работой – идите в event-компанию, да хоть бы и нашу, в «Праздничную Академию».
 На первый взгляд, это интересно, увлекательно и даже здорово. По первому, по второму разу это так.
 А теперь представьте, что вы три года подряд занимаетесь всеми праздниками в течение года. У вас постоянные клиенты и заказчики. Есть даже своя «труппа». Вы – креативная и даже творческая личность. Кроме этого вы – человек не глупый и в своём развитии стремитесь к постоянному творческому росту.
 Это-то вас и губит, в конце концов, ставя перед дилеммой. Такая логическая вилка – или продолжать делать то, что делаешь, или продолжать своё развитие.
 Видимо этот тезис нуждается в пояснении. Что ж…
 Первый год. Вы готовите все календарные праздники: Новый год, День святого Валентина, 23 февраля, 8 марта, 1 апреля, День Победы, 1 сентября, ну и что-нибудь ещё. Вы пишете сценарии, репетируете, контролируете подготовку банкета, ну и так далее. Вам всё внове и поэтому интересно.
 Второй год. Праздники все те же. Но вы-то теперь опытнее. Вы знаете, что уже было, и пытаетесь сделать так, как ещё не было, открыть что-то новое, быть не как все. И у вас получается. Хуже или лучше – не столь уж и важно. Хотя, по отзывам тех, для кого вы делаете «красиво», им бы хотелось чего-то более похожего  на «как у всех». Но в целом, все довольны – и актёры, и зрители.
 Третий год. Праздники те же. Труппа та же. И ваши желания не изменились – вам по-прежнему хочется сделать что-то особенное. И вы делаете, во-первых, не повторяя того, что было у вас, во-вторых, того, что было у других – вы же следите за тем, что происходит в event-среде. И непонимающих взглядов всё больше. И всё большие ваши шутки проходят в тишине, в молчании зрителей. Они уже не ржут над вашими шутками. Потому что ваш юмор стал более тонким, интеллектуальным что ли. Да, их ценят, они заставляют задуматься. Но на праздники приходят не за этим. И ты это понимаешь.
 Четвёртый год. Вот тут-то и возникает дилемма – развиваться ли дальше, или откатываться назад и продолжать делать «красиво» и «весело».
 И вот тут – сколько людей, столько и выходов. Каждый выбирает для себя. Кто-то перестаёт развиваться и всю оставшуюся жизнь продолжает развлекать подвыпившую публику короткими штанишками и шутками ниже, ну, или на уровне пояса.
 Кто-то уходит в высокое искусство, одаряя нас шедеврами, которые, к слову сказать, так и остаются непонятыми подавляющим большинством современников.
 Есть и промежуточные варианты. Кто-то занимается этим, чтобы подзаработать несколько денег, кто-то – от нечего делать, кто-то – от того, что им нравиться видеть радость на лицах людей.
 Возможно, эта вилка возникнет на год раньше или на год позже. Не в этом дело. Дело в том, что, занимаясь подготовкой и проведением праздников более двух-трёх лет, поневоле становишься циником.
 Но я в event-бизнесе только несколько недель, и мне ещё пока всё интересно. Мне интересно, как выглядит подготовка к проведению Нового года, что называется «изнутри». Мне интересны реакции зрителей, больших и маленьких, на происходящее на сцене. Мне интересно наблюдать вопиющий диссонанс в восприятии тех, кто пришёл и заплатил деньги за это, и тех, кто пришёл зарабатывать деньги на этом.
Чтобы проиллюстрировать это, можно было бы прибегнуть к уже изобретённым и проверенным литературным ходам и приёмам.
 Например, можно было бы показать, как выглядит сцена, на которой происходит новогоднее представление глазами пришедшего на него ребёнка, и того, кто эти декорации выставляет каждый день, в течение недели. Чтобы в образовавшийся люфт между непосредственным детским и циничным взрослым восприятием одного и того же поместилось и ваше воспоминание.
 Примерно так:
- Мам, мам! Смотри, Снеговик!!!
- Да, Снеговик. А там видишь, ёлка. А это – подарки под ёлкой. И у нас такие будут в Новогоднюю ночь.
- Мам, Снеговик-то, прямо как в мультике!!! А когда мы домой придём, ты мне дашь краски – я его нарисую?
- Ну, конечно же.
- Я его папе покажу. Чтобы он тоже на него посмотрел! Его же сейчас нет с нами.
- Он работает сегодня, ты же знаешь. Только знаешь что, вот эти шарики ты не рисуй – не надо.
 И второй вариант:
- Так, здесь, значит у нас подарки будут под ёлкой… А вот тут, с другой стороны как-то пусто. Только два шара каких-то невнятных… Чего-то не хватает…
- А давайте снеговика поставим, я его тут в подсобке видел. Только его помыть бы…
- Ну так помой и тащи быстрее. Полчаса до начала.
- А почему я?
- А кто, я? Я тебе за что деньги плачу? За оформление сцены. Вот и оформляй! И быстрее!
- Ну вот он, снеговик. И как его ставить?
- Вот так вот. А шары – перед ним положи!
- А вам не кажется, что символ уж слишком фаличен? Как-то по Фрейду…
- У тебя одно на уме! Да брось ты – никто не заметит ничего. Стоит что-то в углу и ладно – главное пространство заполнить.
 Конечно, у профессионалов главное – заполнить пространство, создать видимость, всеми силами сделать так, чтобы после представления разгневанные зрители не подходили и не требовали денег назад, а если при этом им ещё и понравится то, что они видели, так это вообще хорошо.
 Вот так вот всё и делалось – технично, методично, грамотно, по всем законам сценического искусства. Бездушно.
 Сценарий? Взяли и скомпилировали из трёх разных книжек, вставили несколько игр с залом, детских новогодних стишков и зимних песен в тему.
 Актёры? Студенты местного Культпросветучилища и некоторые другие, успевшие себя зарекомендовать в прошедшей промо-акции.
 Площадка? Вот с этим – сложнее. Все дома культуры не терпят себе конкурентов. Но и это – не проблема. Нашли отличную площадку – что-то среднее между концертным залом и кинотеатром, точнее, и то и другое в одном.
 Что ещё? Вроде бы всё. Осталось только всё это свести и собрать в одном месте.
 А да! Нужны же ещё реклама и зрители – мы же не занимаемся благотворительностью, цель нашей деятельности – получение прибыли. И мы должны её получить.
 Во что бы то ни стало.

14.
Реклама Нового года.

 В нашем развитом постиндустриальном обществе рекламируют всё – от пива и сигарет до здорового образа жизни и вечных ценностей, в том числе и семейных. И занимаются этим практически все, кто сумеет пробиться к кормушке и удержаться там.
 В «Праздничной Академии» я целый месяц занимался рекламированием Нового года.
 А почему нет? Такой же товар, как и всё остальное. Ну да, несколько специфический. Хотя рекламируют же живой йогурт – и ничего, думаю, совесть их по ночам не особо мучает.
 Итак, с чего начинается любая эффективная рекламная компания? С определения базовой аудитории, или как там это понаучному  называется…
 Определяем – это младший школьный возраст, плюс – минус.
 Шаг следующий. Доводим до сведения потенциальных клиентов про услуги, которые мы им можем предоставить. Предлагаем. Навязываем. Продаём.
 Около полусотни школ. В день удаётся сделать звонков шесть – семь. Кого-то нет на месте. У кого-то уроки. За неделю все звонки сделаны. Результаты – не впечатляют.
 Дело в том, что нас опередили. Конкуренты. Ещё в начале октября обзвонили все школы. А в начале ноября пришли с билетами – и буквально заставили их купить.
 Это мне рассказа знакомая учительница младших классов.
 Это называется «агрессивный маркетинг». Так, кажется.
 Так, с целевой аудиторией не получилось – придётся расширять круг.
- Какие магазины торгуют детскими игрушками? Посиди, подумай, - новое задание от шефа. Чтобы мне не было скучно, чтобы я работал.
 За полчаса, перебрав все торговые центры и магазины, я набросал список из восьми более-менее крупных.
- А теперь позвони им и спроси, нельзя ли на их территории повесить афиши детского новогоднего представления. Делай акцент на то, что они красивые и  на то, что представление для детей. И спроси про условия размещения, - какой-то уж слишком подробный инструктаж. Даже удивительно – наверное, у шефа хорошее настроение.
 Опять телефонный справочник, опять телефонная справочная служба, опять «Праздничная Академия» приветствует Вас».
 Где-то меня отсылали к директору, которого сейчас нет на месте, и неизвестно когда он будет. Где-то отсылали в Москву, ссылаясь на то, что там всё руководство и что оно всё решает. Где-то говорили, что у них нет приспособленного на это места. Где просили деньги за размещение.
 Я просто записывал. И пересказывал каждый телефонный разговор шефу. Слово в слово.
 Зачем? Я уже не задавался этим вопросом. Просто делал то, что мне говорили. Практически на автомате. На полуавтомате, потому что иногда, когда на том конце телефонного провода я слышал приятный голос, который заинтересованно слушал меня, какой-то тумблер в мозгу переключался, и моему красноречию не было преград.
 Такие разговоры пересказывать не хотелось.
 Дальше – больше. После магазинов и торговых центров настала очередь общественного транспорта. И на нём должны были красоваться афиши нашего новогоднего представления. Две компании из трёх согласились. Одна – за билеты на представление для сотрудников, другая – за то, чтобы мы провели им ёлку у них. Конечно же за бесплатно.
- Так, тебе надо съездить за макетом афиши! – всё тот же категорический императив в голосе шефа. А как ещё общаться с подчинёнными?
 Так афиш ещё нет? Какая прелесть! А я уже договорился о том, что их повесят.
 Профессионализм!!!
 С афишей тоже была целая эпопея. Мне искренне было жалко девушку, которая разрабатывала нам макет, кажется Машу.
- Во всём городе не найти хорошего дизайнера! – босс опять не в духе. – Никто ничего предложить не может! Идиоты!
 Последнее время это слово я слышу всё чаще и чаще из уст шефа. Может быть, дело в том, что Новый год приближается быстрее, чем наша к нему подготовка. А может быть и в том, что задание для дизайнера не чётко сформулировано. «Сделайте мне красиво» - примерно так.
 Нет, конечно же, у неё в голове есть какое-то идеальное представление о том, как должна выглядеть афиша. Ну так на то он и идеал.
 В итоге она соглашается на один из вариантов макета, да и то только потому, что «времени ждать больше нет». Это её слова.
 А я доносил их до дизайнера, всеми силами пытаясь сгладить весь негатив и хоть как-то сформулировать то, чего мой босс хочет. Вербализация абстракции.
 Как в сказке: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Но если то, что ты принесёшь, мне не понравится – не сносить тебе головы.
 А потом я ездил в типографию за афишами. А потом развозил эти же самые афиши по местам их вешания. Кое-где даже сам их вешал.
 А подготовка самого представления застыла на стадии текста. Как бы и его на меня не повесили. Хотя этим я занялся бы с удовольствием…
 За три недели до наступления Нового года начались репетиции.
- Сегодня в семь вечера репетиция. Приди со своим ноутбуком, повключай там музыку, - по сути, вроде и просьба, но вот по форме – явный приказ.
 Как будто бы это входит в мои обязанности. Как будто бы мне за это платят деньги.
 Любопытство меня подвело. Стало интересно, на каком этапе находится подготовка, и что же там всё-таки получается.
 Видимо, во мне больше от Евы, нежели от Адама.
- Да, конечно же.
 А завтра с утра опять на телефон. Восьмичасовой рабочий день?
«Работайте, негры!» - как-то сказала она в шутку. В каждой шутке есть доля… Доля того, ради чего стоило бы и промолчать. Но слово – не воробей. И оно уже вылетело. А я услышал. И принял к сведению.
 Ну ладно – доглядим до конца. Осталось всего-то последний акт досмотреть, а уж эпилог я сам доиграю.
 Но до этого…
 До этого пришлось ещё несколько поработать и вкусить плоды проведённой рекламной компании.
 Начались телефонные звонки от заботливых родителей, желающих сделать для своих чад праздник. Они звонили и спрашивали, уточняли детали того, что будет.
- А подарки будут?
 Конечно же. За такие деньги и подарки, и каждому индивидуальный Дед Мороз и Снегурочка, и доставка туда и обратно на лимузине – всё включено!
 - А хороводы вокруг ёлки будут?
- Хороводов не будет – там место не позволяет. Но зато по ходу представления дети будут активно участвовать в действии – с ними будут активно играть в игры разные подвижные.
- Значит, хороводов не будет…
 Будут! Индивидуальные! На улице ёлочки стоят – вот после представления выйдете и водите, сколько вам вздумается.
- А костюмы карнавальные одевать?
 Да мне-то что?! Хоть голыми приводите! Для нас главное – чтобы вы пришли. Даже не так: для нас главное – чтобы вы билет купили. Для нас главное – прибыль. Мы продаём праздники.
 Ключевое слово – «продаём».
 На увеличение продаж направлена вся деятельность event-компании «Праздничная Академия». Ради этого во многих магазинах, торгующих игрушками и детскими товарами, развешены афиши нашего новогоднего представления. Ради этого по всему городу ездят троллейбусы и автобусы с нашими афишами.
 Не охвачены только теле- и радио-станции. И то только по причине дороговизны их услуг. А мы пока не можем себе этого позволить. Но вот в будущем…
 
 
15.
  Но вот она – финишная прямая. Последний бросок – вечерняя репетиция, плавно переходящая в ночную. А завтра – подъём в шесть, чтобы в восемь быть на месте, потому что в десять начало. Премьера.
 Каким-то непостижимым волшебным образом я был повышен из включателя музыки на репетициях во включателя света на представлении. Неплохой карьерный рост. Так скоро могу дослужиться до «Почетного негра «Праздничной Академии».
 Интересно только, как это скажется на моей зарплате?
 И откуда этот меркантилизм? Откуда это преклонение золотому тельцу?
 Это называется «корпоративная культура». И её формирует, в данном случае, шеф.
 Деньги… Деньги. Деньги! Деньги!!!
- Мы не занимаемся благотворительностью! Наша цель – получение прибыли.
 В разных интерпретациях эти мысли звучали каждый день, на дню по нескольку раз - поневоле проникнешься корпоративным духом.
Но все разговоры о грядущей зарплате потом, после того, как все спектакли отработаются, а пока – только думать о ней, прикидывая примерно, за скольких специалистов я трудился в течение этого месяца.
 И вот теперь я расставляю поролоновые кубы, задрапированные под подарки в красочных обёртках, разноцветные, блестящие, некоторые даже с бантами. Выставляю снеговика, большие надувные шары.
 Последний взгляд на сцену, и, практически рысью, за световой пульт. К запуску зрителей в зал нужно ещё посмотреть, какой свет есть, и что с ним можно сделать.
 И вот зал потихоньку наполняется детским шумом. Это шум определённого рода. Мне совершенно откровенно и честно нравится наблюдать за детской реакцией на то, что они видят, входя в зал.
 Я даже несколько фантазировал на тему того, как собирали сегодня с утра того или иного ребёнка на это представление, чтобы хоть чем-то сбить нервы перед началом представления.
 Итак, выходной день. И мама будит своё ненаглядное чадо часов в восемь. Он, как и любой другой нормальный человек, не хочет вставать, но мама говорит ему, что надо вставать, потому что сегодня они идут на ёлку.
- А что это «ёлка»?
- Ну, ты же знаешь, что за праздник приближается?
 Откуда он знает, если это его первый сознательный Новый год? Он только и слышит «Новый год», «Дед Мороз», «Снегурочка», «ёлка», «хоровод». А что это, ему никто вразумительно объяснить не может, потому как Новый год, да ещё, пожалуй, и День рождения, праздники сугубо индивидуальные. И если, в рамках какого-либо психологического эксперимента, дать десяти разным людям в ключевых словах описать, что для них Новый год, то совпадут, наверное, только Дед Мороз, ёлка, Снегурочка, подарки, запах хвои и мандаринов. Вот так вот и объясняют спящему на ходу карапузу, что же такое то, на что его подняли и ведут.
 Он не понимает, но идёт. А куда ему ещё деваться-то?
 А ещё его одевают в какой-нибудь маскарадный костюм, то есть в то, что в обычный день не наденешь, и в то, чем тебя хочет видеть мама: снежинкой, Бэтменом, пиратом или какой-нибудь белкой – не суть. Но он терпит и даже не обижается, так – капризничает для виду.
 И вот они приходят и снимают верхнюю одежду. И тут карапуз видит, что он не один такой – в костюме. Что здесь много детей с родителями. И что вон у того ребёнка маскарадный костюм, пожалуй, покрасивее будет. И карапуз решает, что на следующий Новый год он тоже хочет быть в таком же костюме. И заявляет об этом вслух. И ему говорят: «Ну конечно же». И конечно же к следующему Новому году это обещание благополучно забудется. Как и многие-многие другие.
 И  вот он заходит в зал и замирает. Он никогда не был в таком большом помещении, которое ещё и так украшено. Он настолько поражён, что не сдерживает своих чувств и эмоций и практически кричит от радости. То есть он-то просто говорит маме о том, что видит, и ему искренне не понятно, почему она говорит, чтобы он говорил тише. Она, наверное, просто не туда смотрит! Ей надо сказать, куда смотреть!
- Мама, смотри, какие большие подарки! Ой, смотри, снеговик! Мы с папой такой же делали. А почему он не тает? Вот наш – растаял.
 Вопросов много. Эмоций – ещё больше. А ответов – нет, только тихие окрики мамы, чтобы он вёл себя прилично, как воспитанный ребёнок.
 Но вот этого карапуза, наконец, довели до места и посадили на кресло. От того, что движения ограничены креслом, эмоции ещё больше и сильнее. Он начинает вертеться, смотреть по сторонам, задавать вопросы, которым просто нет конца.
 И тут, вдруг, свет гаснет…
 И весь зал замирает на вдохе. Дети – потому что для них это неожиданно, взрослые – потому что по их детским ощущениям сейчас должно что-то начаться. Начаться чудо, праздник, представление.
 И это я! Я выключил в зале свет. Я сейчас потихоньку буду прибавлять красный и фиолетовый, нагнетая ощущение сказочности и загадочности. Я даю тем самым сигнал к началу.
 Конечно, до этого подошла шеф и сказала, чтобы без её команды не начинали. Она и тут делает вид, что главная.
 Но я не хочу думать об этом. Не хочу слушать её.
 Я смотрю на сцену глазами того карапуза и думаю, какого цвета она должна быть. И расцвечиваю её прожекторами, лампами, стробоскопами. Всем, что есть. Так, как подсказывает мне какое-то чувство, наверное, интуиция.
 Поэтому я не пишу световую партитуру. Свет зависит от игры актёра, от настроения зала, я не знаю, от чего ещё, но каждое представление я светил, как в первый раз и переживал, и дёргался.
- Музыку погромче можно сделать?! – почти в полный голос говорит босс.
 Конечно можно, но зрителям будет не комфортно.
- Я ничего не слышу! Где тут громкость регулируется?! – она уже за звуковым пультом. Дёргает за кокой-то ползунок – и один из микрофонов начинает дико фонить. – Что это?!
 А ничего! Не надо просто лезть туда, куда не надо лезть! Предоставьте небо птицам, а сами наблюдайте за полётом с земли. И не надо кидать в них камнями, если вам кажется, что они летают недостаточно высоко.
- Я буду тут с вами находиться во время спектакля – вы же не знаете когда и какую музыку включать, - говорит он вчера перед генеральной репетицией.
 Ну, хорошо, ты – босс.
 И она стояла между мной и звукооператором и говорила, какие треки включать. И ни разу не угадала ни с номером, ни с посылом. Да и как можно запомнить спектакль, побывав на трёх репетициях – первой, генеральном прогоне и ещё как-то раз. Для этого надо быть, по меньшей мере, профессионалом.
- А может, мы партитуру напишем?
- А сможете? – в голосе шефа неподдельное удивление – как это можно обойтись без неё.
- Ну да.
- Ладно. Но я всё равно рядом буду!
 Хорошо. Рядом - это не у тебя за спиной. И ладно бы просто стояла, что само по себе несколько напрягает, так она ещё и комментирует игру актёров. Вслух.
- Если я буду мешать, можете меня даже посылать – я не обижаюсь. Так все делают. Просто я так переживаю за спектакль.
 Зачем мне её посылать? Мне это не интересно. Я хочу просто делать то, что умею, в комфортных условиях, ну или чтобы никто над душой не стоял. Да к тому же, не так я воспитан, чтобы посылать женщину хоть на три, хоть на четыре буквы. Даже если она – мой босс.
 Мы со звуковиком переглянулись и, не сговариваясь, облегчённо вздохнули. Тогда.
 И вот теперь она лезет своими руками туда, куда не понимает!
- А можно посветлее сцену сделать – темно как-то…
  Конечно можно – вы же босс, работодатель, наниматель, вы здесь главная и вам отвечать за всё. Мне же легче – включить полный свет и не заморачиваться.
- Можно, но мне кажется, что так лучше, - отвлекаюсь от сцены я, и чуть не пропускаю посыл (слова, после которого нужно включать музыку). Так уж мы договорились со звуковиком - я подсказываю ему, когда чего включать.
 На сцене небольшая заминка. Но это не очень страшно. Это заметно лишь искушённому зрителю и тем, кто знает, как всё должно быть.
 Вообще, театральные заминки и накладки – тема отдельная и не для этого повествования. Им место в мемуарах тех актёров, которые напрямую участвуют в этом действе, или в курилке после спектакля.
 Но пока представление продолжается, несмотря на все «старания» шефа. И продолжается на удивление неплохо.
 Я даже не ожидал, что зал будет реагировать на происходящее так активно. Хотя чему удивляться-то - сценарий, по правде говоря, был грамотно прописан, музыка неплохо подобрана, актёры держали аудиторию. Дети в зале кричали, пели песни, передавали шары – всячески помогали добрым героям победить зло и вернуть Новый год. А после феерической победы над мировым злом – финальная песня, поздравление с Новым годом и фотография с Дедом Морозом и Снегурочкой.
 Детскому счастью не было предела, но чувствовалось, что чего-то не хватает, какого-то финального чуда.
 Наверное, так и должно быть – чтобы до полного и безграничного счастья не хватило буквально чуть-чуть. Чтобы захотелось вернуться и повторить, в надежде, что на этот-то раз уж точно получится всё, как надо.
 
 
 
16.
Начало эпилога.
 С попеременным успехом, но без особых эксцессов, прошли все положенные представления, и наступил день зарплаты.
 Предыдущие два дня шеф бегала перед спектаклем и кричала, что она в минусе с этим спектаклем, что она ничего не заработает – всё уйдёт на покрытие аренды, оплаты актёрам и прочих накладных. Типичное поведение жадных на деньги людей, и первый признак того, что на тебе собираются сэкономить.
 И кончилось последнее представление, и ушли из зала зрители, и были убраны декорации со сцены, и собрались все в гримёрке, и был час расплаты, и получили все по заслугам их. Точнее не по заслугам, а по контракту. А со мной дополнительных контрактов подписано не было, и я получил только то, что положено было менеджеру по проекту…
 Вчера, возвращаясь после спектакля домой, я нашёл на улице двадцать рублей – мятые, грязные, мокрые бумажки. Так вот, им я радовался больше, чем полученному от шефа.
- Да, вот ещё что – возьми листок бумаги и пиши заявление на отпуск без содержания на январь.
 В моём взгляде – немой вопрос. Очень явный. Настолько явный, что на несколько мгновений в гримерке повисла тишина.
- Понимаешь, я, лично я ничего не заработала. А январь – вообще провальный месяц. Ты уверен, что найдёшь заказы, если выйдешь работать?
- Нет. Я не уверен. А раньше предупредить нельзя было об этом? – я не ругаюсь, не наезжаю, я просто хочу разобраться в ситуации.
- А что бы это изменило?
- Я бы знал, и подыскал бы какую-нибудь работу на это время.
 Какая-то не вполне приятная обстановка. И это – за два дня до Нового года. Наверное, так и поступают профессионалы со своими подчинёнными. А как же иначе, ведь главное – доход босса.
 Из соображений экономии у нашей конторы не было новогоднего корпоратива. Сапожник без сапог.
 Да и не это главное – с этими людьми как-то не особо хотелось за одним столом сидеть.
 Я досмотрел эту пьесу до конца.
 Эпилог – мой.
 За двадцать минут словесного пинг-понга с шефом я убедил его, что для всех будет лучше, если я выйду после новогодних каникул. И я вышел.
 А шеф вышел ещё через неделю. И никаких инструкций всё это время я не получал от неё.
 Я думал. Анализировал. Взвешивал все за и против. Даже репетировал предстоящий разговор.
 Не было ни злости, ни обиды. Просто вдруг резко все элементы головоломки совпали, и картинка прояснилась. И я понял, что не хочу работать в конторе, зная, что на тебе в любой момент могут сэкономить.
 И пришла босс…
- Ну что, как у нас дела? Много заказов нашёл? Куда звонил?
- Никуда.
- Как это «никуда»?! А что же ты всю неделю делал? Ты же говорил перед Новым годом, что будешь искать заказы!
- Я говорил, что не уверен, найду ли что. А после праздников ещё не все пришли в себя.
- А кому ты звонил? Ты хоть кому-нибудь звонил?
- Нет.
- Почему?! Я тебе за что деньги плачу?!
 Зря она про деньги заговорила.
- А что я им скажу?
- Ты что, не знаешь, чем мы занимаемся?! Себя продавать надо!
 И вот это она тоже зря.
- Знаю. А конкретно что продавать-то?
- Как что?! Дни рождения, корпоративы, промо-акции. Помнишь, мы говорили про корпоративное обслуживание?! Вот и продавай!
 Да кому надо оно?! Да и что это вообще такое?! Абстракция. Фикция. Бред, где-то вычитанный боссом в недрах Интернета. В девяностые годы примерно подобным же образом бандитские группировки предлагали защиту и безопасность фирмам и конторам, только называлось это «крышевание». Они так же звонили или приезжали и предлагали свои услуги, но у них в руках были не брифы, а стволы, хотя предлагали они, в принципе, тоже воздух. Но были убедительнее, а порой и убИдительнее (от глагола «убить»)…
- Вы только представьте себе: солидная большая контора, секретарша, директор. Им звонят постоянно, они должны сделать в день звонков двадцать. По делам. И тут звоню я и предлагаю взять все их проблемы по проведению праздников на себя. Попахивает заманухой, вы не находите? Я отбиваю их от работы. Неудивительно, что они практически посылали меня подальше.
- Надо быть убедительней! Надо заставить людей себя слушать!!!
Немая сцена: беру телефонный справочник, не глядя, раскрываю и кладу перед шефом, ставлю перед ней телефон.
- Что ты мне суёшь?!
- Покажите как? При приёме вы обещали меня научить тактике и стратегии телефонных переговоров. За всё это время я слышал только «а надо так-то и так-то». Покажите класс.
 Лицо её краснеет, дыхание учащается.
 Я – спокоен.
- Да что ты позволяешь себе?! Да я тебе деньги плачу!!!
- А вот об этом я тоже хотел поговорить.
- Что?!
- Зарплата.
- Я ждала этого разговора.
 Я тоже. И готовился.
- Тебе не показалось, что в первый раз я много тебе заплатила?
- Почему же?
- Потому что торговый центр – не твой заказ, не ты его нашёл.
- Тогда почему я на нём работал? Почему я писал для него брифы? Почему я готовил реквизит и следил за работой аниматоров?
 Или она считает, что если я – новичок, то на мне можно экономить? Конечно она так думает. И не одна она. Таково убеждение практически всех работодателей.
- А теперь несколько вопросов по Новому году.
- А что по Новому году? Я сама ничего не заработала! Только-только всё сошлось!
 А вот это уже не моя проблема. Это уже надо было с самого начала просчитать рентабельность.
- Я сидел на всех репетициях и включал музыку, я сидел на каждом представлении на свете, а мне заплатили за это меньше, чем аниматорам.
- А откуда ты знаешь, сколько им заплатили?
 Наивность этой женщины иногда просто поражает меня! Куда как проще узнать, сколько обещали заплатить у людей, которых видишь каждый день в течение недели.
 Затем она называет сумму, ровно вдвое меньшую, чем мне говорили люди, не заинтересованные в сокрытии истинных цифр.
- Я чуть в минус с этим праздником не вышла! Я не занимаюсь благотворительностью!!!
- Я тоже. И бесплатно работаю только за идею, которой здесь лично я не вижу. Я понимаю, что формально мне вас не в чем упрекнуть – никаких дополнительных контрактов мы с вами не составляли. Я просто надеялся на честность.
- Зарплату фирме я начисляла по остаточному принципу, сначала – тем, кто работал на проекте.
- А я не работал на проекте?
 Вообще, про жадность этой женщины мне говорили. И не раз. И не раз я был сам свидетелем проявлений этого. Одному человеку она заплатила только через год. С другого взяла пятьдесят рублей из семисот за то, что передала заказ. Мне она не заплатила ничего за работу на проекте. Только за офисную работу. Так, по крайней мере, считаю я.
- Я пошла на риск, наняв тебя в период Кризиса.
- Что ж, это легко исправить. Я увольняюсь.
- Что?
- Я больше не хочу работать там, где на мне в любой момент могут сэкономить.
- Но я думала с этого года посадить тебя на проценты от заказа. Сколько заказов найдёшь – столько и получишь. Ты сам будешь знать, сколько тебе причитается.
 Ещё одна замануха. Но это – эпилог. А он – за мной.
- Десять процентов от валовой сбора. Понятно, что это такое?
- Примерно.
- Это то, что остаётся фирме, когда всем подрядчикам заплачено.
- То есть пятнадцать агентских процентов?
- Да. Давай посчитаем. Например, заказ на пятьдесят тысяч…
 А вот это зря она начала. Во-первых, такой контракт надо ещё постараться найти. А во-вторых, ради полагающейся мне суммы так напрягаться не стоит.
 И она это тоже поняла, судя по нависшей паузе.
- То есть вы предлагаете мне работать за полтора процента?
- Откуда ты взял полтора процента?
- Потому что десять процентов от пятнадцати процентов – это полтора процента от общей суммы.
- А сколько ты хочешь?
 Эпилог явно затянулся. Мне уже скучно.
- Тысячу?! Пять тысяч?! Это и так большой процент я тебе положила!
 Конечно. Если черпать информацию из книжек, в которых пишут про миллионные контракты…
- Ну, так что надумал?
 А что я мог надумать? Или она думает, что переубедила меня? Чем?
- Я увольняюсь. Как оформим?
- Пиши заявление по собственному желанию.
 Вот уж не ожидала она этого. Не привыкла она к тому, что от неё уходят, да ещё и так – без предупреждения. Ей привычнее, когда она кидает и увольняет. А тут вот так. И ей надо ещё сохранить своё лицо. Но она срывается.
- Я понимаю, что это никак нельзя проверить, но я полагаюсь на твою честность – удали со своего компьютера всю информацию, что ты набирал: все брифы, все прайсы.
 Вот о чём надо было ещё упомянуть – об аренде за мой ноутбук. Но да ладно, не настолько я мелочен.
- Конечно же удалю.
- И помни про два года неразглашения информации!
 Конечно. И мне понятно, почему она так трясётся – про неё и так слухи ходят нехорошие.
- Да, конечно, - беру куртку и открываю дверь.
- А жаль, я рассчитывала на тебя…
 Что она имела в виду? Не буду даже думать об этом.
 Event-компания «Праздничная Академия» приветствует вас!
 Мы продаём воздух.
 «Ваш праздник – наша работа»!
Бред!


17.
Эпилог.
 Я пришёл дать вам праздник!
Ключевое слово – «дать».
 Люди, зачем вам покупать воздух?! Зачем платить деньги за то, что и так есть у вас?! Покупной воздух – рафинированный воздух. Как из кондиционера. Это как любовь за деньги – не любовь, а удовлетворение физиологической потребности.
 Спустился по лестнице. Распрощался с охранником. Открыл дверь на улицу. Замер. Поднял воротник. И сделал шаг.
 И чуть не ослеп от солнца, отражённого снегом и льдом. Меня буквально утопил шум города. Я сделал глубокий вдох и поплыл. Не по течению, не против. Просто поплыл без четкого направления и цели, наслаждаясь процессом.
 Город никак не хотел распрощаться с праздником. На всех площадях, во всех торговых центрах и магазинах стояли наряженные ёлки. Какие-то дети детсадовского возраста вместе с несколькими взрослыми, наверное, воспитательницами, водят вокруг одной из них хоровод и поют вечную «В лесу родилась ёлочка». Без разряженных в клоунов аниматоров, без комплекта звуковой аппаратуры, без брифов и смет. И они счастливы!
 Я останавливаюсь и любуюсь на них, и чувствую, что улыбаюсь. Во весь рот. Как какой-то ненормальный.
 А ведь если бы они заказали это в какой-нибудь конторе, то сто процентов, что остались бы недовольны. Те же воспитательницы, которые с таким удовольствием сейчас водят хоровод, нашли бы кучу мелочей, к которым непременно бы придрались. Они же заплатили деньги! И теперь имеют полное моральное право выставлять неустойки, выдвигать требования и так далее и тому подобное.
 А сейчас они просто счастливы. И, я уверен, что воспоминания об этом ещё долго будут жить в их памяти, каждый раз вызывая непроизвольную улыбку.
 Вот о чём я думал, вот чего хотел, устраиваясь в «Праздничную Академию», - нести людям праздник, радость, улыбки. И получать за это деньги. Совместить приятное с полезным. Я же не какой-нибудь повёрнутый на всю голову идеалист, я понимаю, что надо работать, чтобы зарабатывать деньги. Чтобы жить. Это всё так. Но всё-таки…
 Но всё-таки я не хочу зарабатывать деньги на рафинированном воздухе для людей. Это – не праздник, это – выполнение заказа согласно заполненному брифу. Это работа, которую надо работать. А я не хочу заниматься праздниками с девяти до девятнадцати часов, с перерывом на обед с тринадцати до четырнадцати, пять (а иногда и все семь) дней в неделю.
 Интересно, как надолго я потерял ощущение праздника? Когда я смогу опять трепетно и беззастенчиво радоваться простым мелочам? Как долго я буду смотреть на праздники с точки зрения профессионализма: его соответствия целям и задачам; его смета и зарплата аниматоров и актёров; сколько обещали заплатить и сколько заплатили сценаристу и режиссёру.
 «Как только подумаю, что пиво состоит из молекул, сразу же перестаю хотеть его пить». Это из одного старого анекдота.
 А мне вообще не смешно! Я хочу видеть в празднике праздник и ничего более! Но и не менее! Я не хочу знать, что подарок на Новый год под ёлку мне кладут родители! Я не хочу знать, что Дед Мороз, которого я на протяжении сорока минут спасал изо всех сил от злых Леших и Кикимор, на самом деле студент четвёртого курса, и не самый хороший студент! Я не хочу знать, что всё это сделано не для того, чтобы порадовать меня, чтобы привить мне чувство прекрасного, доброго, вечного и прочих хороших качеств, а только чтобы заработать на моём желании праздника!
 Я хочу опять верить в праздник, в чудо! Я хочу забыть, что событие - это «event», что клоуны – это «аниматоры»!
 И мне кажется, что в своих желаниях я не одинок. Что в каждом спешащем мимо меня офис-менеджере живёт ребёнок, который тоже жаждет Праздника. Пусть даже и за деньги, пусть рафинированного – так быстрее и надёжнее, ведь их бешеный ритм жизни диктует свои правила.
 И в любом человеке, встреченном мною, я вижу этого ребёнка и даю ему праздник. Толику праздника. Всё, что могу, своими руками и не отходя никуда – прямо на месте.
 Я улыбаюсь им! Всем вместе и каждому по отдельности! И не дежурной или заискивающей улыбкой, нет! Я дарю им толику моего хорошего настроения! И вокруг меня формируется некая аура хорошего настроения и праздника!
 У сердитого кондуктора, ворчащего на всех и вся в салоне троллейбуса, из-за уха вытаскиваю монетку для оплаты за проезд. Старый избитый фокус. Но работает безотказно. Кондуктор смотрит на меня сначала с непониманием, затем морщинки на лице у неё разглаживаются, затем они вновь появляются, складываясь в широкую и искреннюю улыбку. Цепная реакция запущена. И маленький праздник в отдельно взятом общественном транспортном средстве готов.
 В магазине:
- Десять копеек не посмотрите?
- Показывайте.
 Я улыбаюсь, а у продавщицы та же цепочка мимических изменений на лице, что и у кондуктора.
 Если глаза – зеркало души, то лицо – зеркало настроения.
 И я несу хорошее настроение. А чем это не праздник?
 Спешите делать добро! Ибо нет лучшего праздника, чем нести праздник людям! И да не смутит вас эта тавтология и другие формальности, принятые в обществе за «правило».