Самая счастливая суббота 4

Полгода назад.

 Да,Вероничка... Что бы Кристи делала без неё. Она вспомнила, как через неделю после приезда в Лондон, после этого парализующего ужаса, в котором она находилась эту неделю, это было полгода назад, Майка дала ей телефон Веронички и сказала позвонить, может она поможет, т.к. она работала в маленьком нелегальном швейном цеху у индусов. А когда Кристи позвонила ей, та сразу предложила приехать. Выбежала в обед с работы, встретила её на станции метро, отвела в цех, попросила за неё. А потом, после работы они пошли вместе домой и к вечеру уже Кристи была устроена в маленькой но своей комнатке на втором этаже в этом же доме на Гудмэйсе.

 А в первый день, когда Кристи пришла с работы, еле сдерживая слёзы, Вероничка строго прикрикнула на неё, - А ну ка не реветь! - Налила ей полстакана водки, Кристи хотела ей что-то возразить. Но она и слушать не стала, налила себе целый, выпила залпом, включила громко музыку, да, как пошла плясать по комнате! Да ещё в присядку!... а потом потащила и Кристи за собой, ну и ей ничего не оставалось, как, давясь хохотом и слезами, тоже залпом выпить свои полстакана, и закружиться по комнате... а потом пришли с работы какие-то ребята-соседи, кто приносил полбутылки вина, кто пиво, кто закуску, и веселье понеслось, как по Питерской!...

 Первую неделю Кристи держалась на работе из последних сил и не потому, что работа была тяжёлая, это был просто конвейер, а она ведь не была швеёй мотористкой, она была дизайнер по натуре, профессиональная вышивальщица, творческий работник. Но по тому, как к ней относились русские девчоки, она никак не могла понять, почему они такие грубые, жестокие, безжалостные, завистливые... Она же никому не мешает, не сплетничает, да и вообще, почти не поднимает голову от машинки... А одна литовка, которая сидит напротив, просто, как удав на кролика смотрит на неё, постоянно наблюдает за каждым её движением. Постоянно ею командует, да ещё так по-хамски, хоть в два раза её младше, то и дело твердит, что в Литве у неё с сестрой было ателье и она шьёт здесь лучше всех... Кристи только сидела, не поднимая головы от машинки, и молилась про себя целыми днями. И однажды один индус-шестёрка, пристал к ней, - Почему ты так медленно шьёшь?... А Кристи всё уже так надоело, что она взяла, да выпалила громко, - Да потому, что Бог так повелел!... Одному быстро шить, а другому быстро трахаться! – Все русскоговорящие девчонки в цеху аж глаза опустили и еле сдерживали хохот, но, конечно, как он не допытывался, никто ему не сказал, что это означало на английском. А через месяц она уже шила так же быстро и даже аккуратнее, чем другие.

 Кристи уже работала у индусов почти три месяца, но денег собрать никак не получалось, всё время ходила в одних джинсах, майка да свитер, только то, что взяла с собой из Риги, как бы на три дня, по легенде, потому что ехала сюда нелегально. А каждое воскресенье был для неё, как маленький праздник, потому что весь день был посвящён Богу и общению с христьянами в одной из маленьких русских церквей.

 И вот, в одно из таких воскресений, в один из таких маленьких праздников, в конце февраля, через три месяца после приезда в Лондон, Кристи пробегала по Стратфорду, чтобы пересесть на другой автобус, идущий в церковь. Все магазинчики в этом большом торговом центре только начинали открываться, скручивая свои железные жалюзи. Кристи остановилась у дверей своего любимого магазинчика, просто посмотреть, а он всё не открывался. Ну, сколько можно ждать?... Так и в церковь опоздаешь!... А, впрочем, не всё ли равно, где смотреть, покупать всё равно ничего не буду, увы, пока  на вещи не заработала... И она зашла в соседние двери, напротив.

 Народу в магазине ещё не было, да и из обслуги никого не видно было. Кристи взяла несколько вещей в серо-розовой гамме и побежала искать примерочную.      
 - Ну куда же они все подевались? И где эта их «Fitting Room»?...          
Кристи лавировала среди этого огромного количества красивых, ярких вещей, и  вдруг, перед ней возник удивительно приятный молодой человек. Красивый, загорелый цвет лица, длинные чёрные волосы, явно какой-то итальянец, испанец...               
– O! Sorry! Sorry! Where is your fitting room?               
- Сюда, пожалуйста,- хоть и с акцентом, но чисто по-русски,с улыбкой ответил он.
– WOW! Вы говорите по-русски?... Изумлению Кристи не было предела... И она начала болтать без умолку, ей страшно не хотелось отходить от этого молодого человека, казалось, будто что-то может потерять. Она не понимала, что это такое, да и не собиралась в этом копаться, просто почувствовала, что с первого взгляда их, словно магнитом потянуло друг к другу... Он похвалил её английский, и тут она немного схитрила, повернув разговор так, что очень бы хотела говорить по-английски перфектно, но не знает, где было бы лучше учиться.               
– О! It’s no problem, could I help you?...
               
 Они болтали, весело смеялись, перебивая друг друга и радуясь этому, как дети, пока не заметили, что на них стали обращать внимание все прохожие и обслуга... а в его работе это не поощрялось, и тогда они быстро обменялись телефонами и Кристи убежала примерять свои вещи. Щёки у неё горели, сердце готово было вырваться наружу, да и тряпки эти были ей уже безразличны. И она полетела в церковь, как на крыльях. А на прославлении пела и танцевала так, что завела весь зал.

Следующие пару дней  Кристи сидела на работе с блаженной, дибиловатой улыбкой на лице, не замечая никого и ничего вокруг, только механически строчила партию за партией, и постоянно на сотни ладов произносила про себя его имя, - Мухамед... Му-ха-мед...
М-у-х-а-м-е-д...               
 Ей вдруг пришла чёткая идея, что она обязательно снимет короткометражный фильм о любви в Лондоне христианки и мусульманина. Там не будет слов, только музыка и титры из Библии из «Песни песней»

 А во вторник она опять шла с работы, еле сдерживая слёзы, успела забежать в магазин до закрытия и на последние пару паундов взяла бутылку вина. Совсем близко от их дома был потрясающий парк с озером, с лебедями, но ворота в него уже были закрыты. Пройдя вдоль забора она заметила немного раздвинутые металлические прутья – видно не только она имела желание прогуливаться по ночам в этом парке. Она проскользнула между прутьев, и напряжение всего этого дня вырвалось наружу дикими рыданиями, молитвой, перемежаясь вином, которое она глотала, как пьяница, прямо из бутылки... – Господи!!!- кричала Кристи, заливаясь слезами, - Ну почему они такие злые? Что я им сделала? Я же и так тише воды, ниже травы... Господи!!! Если Ты ничего не изменишь, я просто умру здесь!...

 Да, способ не из лучших, заливать, как пьяница своё горе вином, которого, впрочем, уже оставалось меньше полбутылки. Стоп, больше пить нельзя, ведь она ещё должна перенести все вещи к одной своей знакомой. Вот уже почти четыре месяца Кристи работала в Лондоне, а собрать деньги не получалось, ни на поездку домой, ни на какие-нибудь покупки, помимо необходимых плат за квартиру, еду и воскресных поездок в церковь. А после служения, все, кто мог, толпой катили или к Лорке с Майклом, или к Жаку - пастору. По дороге, те, кто на машине, заезжали в какой-нибудь супермаркет, набирали еды, питья, конечно, ни капли спиртного, и пока подтягивались другие на общественном транспорте, готовили стол. А потом начиналось такое безудержное веселье, какого она не видывала ни в молодости, ни в успешные и не бедные совковые года. Часто, в малюсеньком дворике, за домом, а английские дворики были до смешного маленькие, 5на5, или максимум 10на10 метров, как у Жеки, устанавливали мощные колонки, ставили наше новопоколенское прославление и так пускались в пляс!... Никогда в жизни, ни на какой свадьбе, Кристи не видела такого бурного веселья. Да, Духом Святым можешь наполниться так, что со стороны будешь казаться пьянее любого пьяного.

  А сейчас одна знакомая с работы предложила ей пожить у неё пару месяцев за плату в два раза меньшую, т.к. её бойфренд уезжал домой в Литву на это время. Кристи, не долго думая, согласилась. За два месяца съэкономлю колосальные деньги, а там, как Бог даст... И вот она уже совершенно успокоившаяся, даже весёлая, брела по улице к дому. Недалеко от дома стояла, непонятно откуда взявшаяся, пустая супермаркетовская каляска. А ведь это классный вариант! Можно все вещи сбросать в неё, и покатил, всего-то несколько улиц...

 Кристи поднялась к себе на второй этаж, но её комната оказалась закрытой, постучалась к соседям, там жила молодая пара тоже из Латвии, но врядли её кто-то мог услышать, потому что за дверью гремела музыка. И когда она, зарёваная, с полбутылкой вина заглянула к ним в комнату, зрелище увидела прикомичное – оба они, полуголые, каждый с бутылкой вина, сидели на кровате и гарланили во всю песни... Увидев Кристи, начались охи-ахи, рассказы-расспросы, смех и слёзы, потом всё дружно запивалось, закуривалось... Оказалось к ним в парке просто подошла полиция и попросили предъявить документы, а ведь все мы здесь жили и работали нелегально... Документов, конечно, на руках у них не было, и они, заикаясь, врали напрополую, что они гости, туристы, называли какие-то адреса, фамилии, и как-то отвязались от этой полиции. А придя домой, и, дрожа от страха,  отходили, опустошая бутылку за бутылкой.
Потом они помогли Кристи запихать в каляску кучу пакетов, чемодан, расцеловались, разобнимались и она попробовала сдвинуть эту тачанку с места...

 О!... Если бы кто-то снимал со стороны это действо на видео, то, накерное, ползал бы от смеха... Так как в этой стране все тротуары были сделаны с небольшим уклоном к дороге, чтобы вода во время дождя стекала в канавки по бокам тротуара. Ну и тяжеленная, нагруженная каляска, естественно, сползала с тротуара и нужно было прикладывать неимоверные усилия, чтобы хоть как-то продвигать её вперёд. А у Кристи на голодный желудок, да после бутылки вина, не только голова кругом шла, но и ноги заплетались. И так она продвигалась зигзагом в час по чайной ложке, толкая перед собой, нагруженную выше крыши тачанку, то хохоча в голос, то молясь, чтобы только милиция не проехала мимо, иначе прямиком в каталажку...

 На следующий день, после работы, Кристи забежала к своим бывшим соседям забрать оставшиеся пакеты. Но картина вчерашней ночи не изменилась ни на грошь, только прибавилась батарея бутылок. И они не были пьяницами, просто, если ты не знаешь Бога, без Божьей помощи, не каждый может выдержать такое давление. Ведь, живя и работая здесь нелегально, они даже дверь входную не открывали никому, пока осторожно выглядывая в окно, не убеждались, что это свои.
 Вдруг у неё зазвонил мобильник... Она сначала не поняла кто это, а, когда поняла, еле сдержалась, чтобы не закричать от счастья, и заикаясь, то по-русски, то по-английски лепетала что-то...               
– Я так соскучился по тебе... А почему ты не звонила?...               
– Правда? Я тоже, очень... но... в нашей стране женщина первой не звонит...    
– Я очень хочу тебя увидеть...               
– Я тоже... очень... - шептала Кристи, а рука дрожала, сжимая телефон.         
– Давай встретимся в субботу?                - Конечно! Где?               
- У Макдональда!... На Стратфорде!... В семь!... Я буду ждать!... Целую!               
- Я тоже... целую!


     БЫВАЮТ И ТАКИЕ СОБАКИ.
               
... Не прошло и получаса после того, как Кристи сбегала по лестнице у Мо, впрочем не сбегала, конечно, летела на крыльях любви... Они с Дайву вышли из машины, каждый взял свой рюкзак с лифлетками и пошли по соседним улицам, договорившись встретиться через полчаса на каком-то перекрёстке.
Кристи даже не ходила, а просто летала от дома к дому. Выхватывала глянцевый листик рекламки пиццы, просовывала между жёсткими щётками в щель в двери – такое вот подобие почтового ящика в английских домах... Да и вообще всё у них шиворот на выворот, руль у машин справа, а чтобы умыться, в раковине нет смесителя, а нужно налить в раковину воду, прежде заткнув дырку слива, и бурзаться в этой воде, умываться, чистить зубы, бреясь, полоскать станок с пеной и всем, что на нём прилипло..., наши шутили – Что с них возьмёшь? Это же остров...

 Кристи бегала от дома к дому, дверь-щель-лифлетка, дверь-щель-лифлетка, пальцы на мгновение скользили между щёток и в следующее мгновение она уже неслась к следующей двери.  И вдруг! Дикий крик непроизвольно вырвался у неё изнутри от страшной боли... Секунду она словно в шоке стояла, соображая, что произошло - руку изнутри невозможно было вытянуть. Потом сознание начало проясняться и она поняла – с другой стороны двери собака, не издав ни одного звука, прокусила ей все пальцы и держала, не разжимая пасть, мёртвой хваткой. Кристи почувствовала, как кровь отливает от головы, но мозги ещё соображали, - Нельзя! Нельзя терять сознание!... Кристи потрясла головой, усилием воли заставляя себя думать, - Надо что-то делать!... Перед глазами поплыли какие-то голубые круги... Думай!!!- кричало сознание... А ей как-то всё стало безразлично и она, как в замедленной съёмке, просунув руку в эту дверную щель, попробовала пошевелить этими щётками. Собаке за дверью щётки, видно, защекотали в пасти и она разжала свои челюсти.
 А Кристи, вытянув руку, и увидев впервые в жизни, вывороченные наружу куски мяса и стекающую по руке кровь, уже не в силах была удержать глаза открытыми...      
 А в сознании стучала одна мысль,  - Я не должна упасть! Я не должна упасть!...

 В каких-то 5-10 метрах от неё, у соседнего домика, стоял на лестнице англик и красил белой краской раму от окна. Услышав её крик, он посмотрел на Кристи сверху вниз, постоял, не произнеся ни слова, и опять отвернулся и продолжил красить свою раму. Кристи просто захлестнула волна удивления, возмущения и злости... И, слава Богу, от этой злости она начала соображать, - Надо как-то остановить кровь... Но в рюкзаке, кроме этих пятисот глянцевых бумажек, нет ничего, даже носового платка, вот бывает же так... Тогда она просто зажала руку в кулак, что есть силы, стараясь не смотреть на постоянно стекающую по одежде кровь, и подняла руку к верху. Она была профан в медицине, но понимала, что кровь будет медленнее идти, если поднять руку к верху. А в голове ясно отпечаталось, - Теперь мне может помочь только Бог...  И только твердила себе, словно молотом ударяя по стене,  - Я не должна упасть! Я не должна упасть!...

 Потом приехал Дайву и начал на неё кричать, что тебя же предупреждали, чтобы не совала руки в эти щели для почты... но, как можно засунуть тоненький листик  между этих щёток никто ведь не объяснял... А она только извинялась и успокаивала его, дико боясь испачкать его салон, или вообще потерять здесь сознание, не доехав до дома.
 Он спросил, куда её отвезти, в госпиталь или домой. – Нет, нет, только домой! Какой может быть госпиталь? У неё нет денег... У неё нет ничего... И она здесь никто. Дома Кристи, конечно же, не имея никаких бинтов и медикаментов, оторвала от чего-то кусок белой тряпки, сполоснула немного под краном кровь и даже не перевязывая каждый палец, потому что смотреть на это уже не было сил, просто замотала туго всю руку тряпкой, прилегла на кровать и тут же провалилась куда-то на целые сутки.

 В пицерии ей разрешили ещё два дня отлежаться дома, а потом, отработав пару недель, их с Олечкой просто «кинули», тоесть не заплатили. И всё из-за того, что не отдалась ни этому шестёрке Дайву, ни начальнику. Они ещё тогда, гордо подняв голову, вышли из пицерии, не возмущались, не требовали своего, только Кристи, сжав зубы, посмотрела в глаза и одному и другому, словно полоснув ножом по их хитрым физиономиям, и сказала, - Бог видит всё!   Правда, выйдя на улицу, она разразилась таким отборным матом, что Олечка, как испуганный зайчонок, шла рядом и шептала, - Не ругайся... пожалуйста, только не ругайся... Бог с ними, с этими деньгами, только не ругайся...
 

2004 май

 А сегодня суббота, уже вечер, а никто не звонит. Она решила набрать горячую воду в ванну, напариться и в кровать. Открыла набираться воду и спустилась вниз за полотенцем.                – Ну и кто такой Мохамед? – сходу выпалила Вероника. Кристи от неожиданности остановилась, как вкопанная.               
– А откуда ты знаешь? – медленно произнося, но быстро соображая, рылась в памяти Кристи,- может я оставила свои записи открытыми?...               
– Да вот уже который раз звонит, я ему говорю, – She go to bathroom, а он всё не унимается... 
 У Кристи сердце забилось, как белка в клетке, впрочем уже поздновато, девять часов вечера, но всё равно, она хотя бы сможет услышать его голос... и сияющая, она залезла в ароматную ванну и стала ждать звонка. А ведь что-то похожее уже было. Но тогда Кристи просто не брала телефон от обиды. А теперь она уже может спокойно сказать ему, что не хочет больше быть только женщиной для кровати. Он звонил несколько раз, упрашивал, объяснял, она даже почувствовала в его голосе какую-то злость, обиду, но в ответ она только смеялась, разряжая обстановку, и игриво объясняла ему, что хочет танцевать, отдыхать, развлекаться, а не только лежать в кровати. В конце концов он устало произнёс, - Пока, - и положил трубку. Кристи хотелось торжествовать, но почему-то в сердце было пусто. А через несколько минут он позвонил опять и опять и на русском и на английском, то волнуясь, то раздражаясь, объяснял, что он всё понимает, всё будет, но не сейчас, а именно сейчас друг уехал в Манчестер и он просит, просто умоляет приехать сегодня... Кристи уже не смеялась, она просто наслаждалась его голосом и она уже летела к нему в мыслях. Впрочем и в натуре минут через десять она быстро побросала в рюкзак всё, что нужно будет завтра для церкви, и помчалась на автобус.

 Может быть от ожидания, от волнения встреча получилась у них какая-то скомканная, они не смотрели друг на друга, она прошла в комнату, села на диван... Ничего не значащие слова слетали с губ и у одного и у другого... А дальше Кристи не могла даже понять почему так получалось?... Он, лёжа в кровати, сонно, но нежно, мягко мурлыкал,
- I weighting you, my darling, come on... А она, не видя никаких сюрпризов, ничего нового, разделась и мягко скользнула к нему под одеяло. А дальше происходило ещё более непонятное... Страсть возникала в них, как будто самолёт со взлётной полосы вдруг взмывал над землёй всё выше и выше к небесам. А потом они становились совсем другими. Они понимали друг друга с полуслова, хоть и говорили много каждый на своём языке. Он объяснял ей, что другие гуляют, пьют, развлекаются, а он должен закончить учёбу и тогда сможет найти хорошую, пристижную работу, ведь он окончил институт и хочет работать по своей специальности. Тогда будет бизнес, тогда будут деньги и жить будет в другой стране, может в Дубае. А сейчас он платит огромные деньги за жизнь здесь, устаёт, спит часто по несколько часов в сутки и у него просто нет сил на развлечения. Кристи вдруг как-то по-новому взглянула на него и сердце у неё начало таять и мягко плавиться, - Господи, да ведь это настоящий мужчина о котором она мечтала, и он вот, рядом, она не просто дотрагивается до него, она может плыть в нём, а он в ней, она может наслаждаться им, а он ею, они могут быть так близко, как одно целое... И опять она уже жаждала только отдавать...       
– Ты ни в чём не виноват, это я виновата, потому что после нашей первой встречи я не должна была больше с тобой видеться. Я хочу уйти, но не могу. Я не могу уйти от тебя. Я знаю, что это грех, но я ничего не могу поделать, я хочу просто отдавать тебе всё, что имею, хоть я не имею ничего, кроме моей любви, ласки, страсти и Бога в сердце. Я всё время молюсь за нас, прошу прощения за себя и за тебя...
- А что ты будешь делать, если будет ребёнок?
- Может быть уеду к себе на родину и буду ждать очень красивого малыша. От тебя будут очень красивые и умные дети.
- Ты не будешь делать аборт?
- Ни в коем случае, я не имею права делать аборт перед Богом, да и сама не хочу. Но сейчас, честно говоря, у меня другие планы – я хочу говорить людям о Боге, встать твердо на ноги, путешествовать, да и вообще одной с ребенком очень нелегко.
- O! You are my angel!... Ты просто сумашедшая...- восхищенно шептал Мо, нежно обнимая и целуя Кристи.
- Я ведь все понимаю, тебе нужна молодая жена, у тебя будут дети, ты будешь жить далеко-далеко, может быть в Дубае, а я где-то в Латвии и буду растить очень красивого малыша...
- Но я хочу видеть своего сына! Я никогда не оставлю своего сына!... Я поеду в Латвию!...
- О, нет... мужчины все так говорят. Говорят одно, а делают другое, но я люблю тебя такого, какой ты есть, люблю сейчас...
- Но мой сын будет мусульманин? – более утвердительно, чем вопросительно спросил Мо.
-... Если я решусь на то, чтобы мой муж был мусульманин, то всё будет так, как он захочет. Я с удовольствием подчинюсь умному и доброму мужчине во всём, но про себя подумала,- Только никогда не уйду от Бога, моим Господом всегда будет только Иисус!
- My darling!... You are my angel...
Слова... поцелуи... свечи... Энигма... и опять планер их любви выруливал на взлётную полосу...

 Кристи ехала с работы домой. Было уже темно, около одинадцати часов, а народу в автобусе было не мало. Она, не стесняясь, достала свои большие бутерброды, ела и даже закусывала брокколи, перечитывая вчерашние записи, и, постоянно возвращаясь в ту сладостную негу удивительного единства душ. Сегодня после работы набегалась так, что ноги еле держали. Накупила кучу сюрпризов и интересных вещей, и, когда дома разложила всё на скатерти так, как будет на дне рождения у Мо, похвалила себя. Да, это было великолепно! А потом по ТV начался интересный фильм с Ван Дамом и она послала СМС Мо, что бы он включил ТV. Он тут же позвонил:
- Please! Please! Please! Come to me, I weighting you very much, but sorry, only 30 min., becourse my brother will be soon... 
- OK! – недолго думая, написала Кристи.
Через 10 минут она уже подходила к его дому, а он стоял на улице и курил, дожидаясь её у открытой двери. Его мокрые волосы были наскоро завязаны в хвостик, а черные глаза блестели и притягивали, словно магнитом...

          Словно прыжок с вышки...

 Он познакомил Кристи с братом жены брата. Это был хоть и молодой парень, в шароварах и платье-рубахе, но совершенная противоположность Али, друга Мо. С тем Кристи общалась, как будто сто лет знакомы, а этот, после 2-3 вопросов, спросил о том, есть ли у неё дети и где они. Естественно, что можно было от него ожидать – отрицательный отзыв всем родственникам о ней.
 Мо, бедный мой мальчик, он даже не представляет в какие проблемы его может затянуть знакомство со мной..., а может, как раз не представляю я? - думала Кристи.
Затем, посидев молча с ними в комнате, брат ушёл на кухню что-то готовить.     Мо сразу закрыл двери на ключ, зажёг свечу, зная, что ей нравятся свечи и присел к ней на диванчик.
 Кристи уже привыкла к тому, что, как только они оставались одни, их страсть взмывала фонтаном, но тут же брат мог постучать в любой момент... Кристи пробовала не раз об этом напомнить Мо, но он только тупо твердил одно и то же,  - Мне всё равно,- и, как обычно, может даже с большим нетерпением, начинал сдирать с неё одежду. Раньше Кристи такое обращение с женщиной просто казалось бы оскорбительным. Теперь же, она, как бы почувствовала вкус к острой восточной пище, и ей это всё больше нравилось. В одно и то же время он был и жёстким и сильным, как тигр, и нежным и мягким, как котёнок... Они метались, как два диких зверя, скатываясь с дивана на пол, потом на матрац... Она почувствовала вкус крови на губах, даже не обратив внимания на то, обо что ударилась. Удивительно, откуда в этом худом мальчишке такая остервенелая сила? – пронеслось у неё в голове... Впрочем и Кристи тоже не уступала ему, она же каждое утро бегала в парке, отжималась на каждой скамейке. И, хоть была тоже дико худая, мускулы начинали преобретать форму. В какой-то момент она почувствовала, что просто умрёт, если не высвободится из-под его мощного пресса, которым он просто пригвоздил её к матрацу. Это было похоже на то, как, если бы ты нырнул в воду с десятиметровой вышки и стараешься быстрей вынырнуть на поверхность, в легких уже нет воздуха, ты выбиваешься из последних сил, а над головой еще толща воды, твои движения судорожно энергичны, мозг работает только в одном направлении и ты вылетаешь на поверхность, как пробка из бутылки шампанского, чтобы, спланировав в свободном падении, затихнуть, как мёртвый.
Но сейчас нельзя было затихать, в любой момент мог войти брат. И они, шатаясь, как пьяные, судорожно хватая воздух ртом, и, быстро натягивая на себя и поправляя друг на друге одежду, уселись каждый на свой диванчик, и, окунувшись каждый в свои ощущения, позволили себе отключиться на несколько мгновений.

2004 июнь

 Кристи ехала с одной работы на другую, сидя в трэйне и жевала сухой индийский блин – чисто резина, но до того хотелось хоть что-то положить в рот, что ела бы и резину. О!- вспомнила про шоколад и, конечно, о Мо.
- Ну как, хорошо ли тебе девица? Хорошо ли тебе милая? Когда твой любимый ангел уже не звонит тебе целую неделю?
Писала, и засыпала на ходу, а строчки разъезжались в разные стороны. Всё было классно, даже уже собрала  за несколько дней работы на долг за комнату. Но сил не было, как будто кто-то просто шлангом высосал их из неё. А ведь это всего-то неделю нет звонка от Мо. У него сегодня день рождения, будут родственники, друзья, но она совсем не хотела бы встречаться с ними. И всё же нет сил даже губы растянуть в улыбке. А что же будет дальше? Ведь проблем, как таковых ещё и не было-то. Кристи подняла свой тяжелый рюк, т.к. сейчас каждый день возилась с вещами – автобус, трэйн, метро, опять трейн, опять автобус... и слёзы покатились, не удержать... Хорошо, что хоть очки затемнённые ...
 
 Прошло всего две недели, а столько перемен... Кристи уже жила в своей маленькой комнатке на «Лейтоне» в доме с украинцами. С Вероникой было легко и просто, но через месяц её чёрный «мальчик» поставил ей условие, чтобы она жила одна в комнате и Кристи пришлось съехать от неё. Она попросила на пару недель переконтоваться у Жака - пастора, за которые она сможет заработать на долг за этот прошедший месяц и переселиться в уже найденную комнатку.
 Об этом черном «мальчике» в возрасте и под 150 килограм, о том, как жила последний месяц, как их с Олечкой «кинули» афганцы, не заплатив за работу, из-за того, что она не собиралась спать ни с шестёркой, ни с шэфом, рассказ отдельный, весёлый и печальный. 
 
 Да и в отношениях с Мо она уже чётко решила поставить точку. Это была сказка. Невообразимо красивая сказка. А все сказки когда-то заканчиваются. И не все сказки заканчиваются, когда уходит любовь. Иногда её нужно просто остановить, когда страсть, застилающая глаза, начинает переходить в любовь.  А любовь и брак между ними – это уже что-то запредельное. Впрочем так рассуждала она, а заглянуть в сердце другому человеку может только Бог. И она молилась, чтобы Он открыл ей это.

 И вдруг, звонок... Она даже испугалась, потом никак не могла понять кто звонит, не могла найти слов на английском, чтобы правельно спросить, а он говорит,- это Мо. Кристи от неожиданности вначале не могла двух слов связать, потом просто молчала, слушая его оправдания, что он был не в Лондоне, а в Манчестере, что он очень хочет её видеть и сразу после работы ждёт её у себя. И она почувствовала вдруг такое спокойствие и удовлетворение, будто её сердце Бог поливал бальзамом, губы расплывались в улыбке до ушей и она уже спокойно и с достоинством ответила,    
- После десяти часов я пришлю тебе смс. Он потом ещё сто раз повторял,         
- No! No! This is bad!... please... I weight you 10 o’clock... Но она отвечала одно,
- Я тебе пришлю СМС,- становясь с каждой секундой всё сильнее, и видя перед собой добрые, улыбающиеся глаза Господа.
 Где-то моментами всплывало лицо, которое она целовала, жаждущие глаза, небритые скулы и совершенно умопомрачительные волосы, дотрагиваясь до которых её просто бросало в дрожь ... Но теперь она уже была спокойна.

 Целый день Кристи потратила на подготовку, готовку, одним словом украинскую тусовку – день рождения соседа. И в десять вечера вдруг звонок,               
- Здравствуй любимая... Это было ВСЁ!
Потом эта фраза, хоть и совсем обычная, звучала у неё в сердце, как мотив. Сколько бы раз за ночь она не просыпалась, эта фраза, как бальзам на душу, и успокаивала, и возбуждала, и делала её красивой и мудрой и слабой перед любимым, и сильной перед грехом.
   
 Кристи лежала на кровати в своей маленькой комнатке. Вокруг были разложены: Библия, словари, записи, рисунки, две её большие игрушки – божья овечка и бесподобный пушистый пёс – эта сладкая парочка занимала половину её кровати.
Она никак не могла взяться за ручку, чтобы писать, т.к. сердце просто плавилось от сегодняшних событий, как свечка, которая всегда у неё горела в красивом подсвечнике – две зеркальные поверхности с обеих сторон свечи, в которых отражались два сердца. Перед глазами всё время был Мо, а рядом его фото.

 Они не виделись три недели и за эти три недели многое произошло –
Однажды она заехала к Жеке, они не редко болтали по душам и Кристи спросила, как он относится к браку христианки и мусульманина. На что он ответил, - Ну если ты хочешь, чтобы я тебя пожалел, то конечно... но вот в Библии чёрном по белому написано – Не становись с неверным под одно ярмо – то есть брак с неверным это грех.
- Ну и ладно!... Ну и не надо мне тогда больше ничего!... – еле сдерживая слёзы, промямлила она.
А потом Лорка с Майклом рассказывали о разных своих знакомых, кто вышли замуж за мусульман и все рассказывали через время, как они ужасно стали относиться к своим женам после свадьбы и, если жена хотела уйти, развестись, то детей ей не отдавали... Потом показали ей такую статью в газете, где такие страхи описывались о том, как в арабских странах мужчины относятся к женщинам вообще и к жёнам в частности, что волосы дыбом становились...

 Однажды Кристи прохаживалась в районе Истхама, гуляла по магазинам в свой выходной. И вдруг звонок – Мо. Удивительно, но он оказался в пяти минутах езды от неё и у него тоже был выходной. Он упросил её не двигаться с места и подождать его всего несколько минут. И она не двигалась, стояла и размышляла: Они не должны больше встречаться, она должна разорвать эту грешную связь, но как?... Мысли о нём не покидают её буйну голову все 24 часа в сутки, ни на работе, ни на отдыхе, ни во сне. А, когда она его видит, она становится вообще какой-то безвольной амёбой.
И вот сейчас он идёт на встречу – простая белая рубашка, чёрные брюки и эти умопомрачительные, длинные, чёрные волосы развиваются на ветру, как будто сошёл с обложки журнала... Потом был сильный дождь и они бежали на автобус... потом его маленькая, уютная комнатка, его страстные поцелуи и она опять становилась, как безвольная амёба...

 А однажды они случайно встретились на Ильфорде. Он шёл домой с работы, а Кристи просто прогуливалась в этом красивом торговом районе. От такой неожиданной встречи сердце её покатилось, как по кочкам. Он пригластл её зайти на чашечку кофе. Она сначала отказывалась, говорила, что кофе можно выпить и на улице, т.к. знала, дома будет уже не до кофе... Но он упрашивал зайти, хоть на минутку, он должен выпить лекарство, т.к. занимаясь в фитнесклубе, растянул мышцу и врачь обязал его неукоснительно следовать определённой программе приёма лекарств и массажа. Ну что ж поделаешь, только жестокая, грубая эгоистка может лишить любимого приёма лекарств и обязательного массажа. А уж Кристи была массажисткой от Бога. Ну а влюблённая женщина и классная массажистка в одном лице, это, как шампунь, два в одном. Не прошло и пяти минут, как Кристи, умелыми, то нежными, то жёсткими движениями, начала разминать ему плечо, присев на краешек кровати, а Мо сидел перед ней на полу, как он вскочил, попросив подождать секунду, подбежал к двери, закрыл её на ключь, и начал зажигать свечи... Кристи, аж вскрикнула от неожиданности... – Нет!... Ты же обещал!...
И вдруг она увидела искривлённое злобой лицо и услышала, хоть он и очень тихо произнёс, - Fuck you!
Кристи аж задохнулась от услышанного...- Что?... Что ты сказал?!... Ты сказал мне?...... В следующую минуту она мгновенно накинула свои спортивные тапочки, схватила рюкзак и, не оборачиваясь, выбежала из комнаты.

 Она быстро шла по улице красная, как рак, слёз не было, а в духе почему-то было легко, и до неё вдруг медленно стало доходить, - А ведь это именно то, чего ей не хватало... Перед глазами стояло красивое мужское лицо с каким-то оскалом на губах и жёстким взглядом чёрных южных глаз. Это лицо, эти глаза, эти широкие скулы, квадратный подбородок, эти волосы она целовала тысячу раз...
Это её любовь, которую она, как дитя, на руках приносила к Богу в молитвах...
Ещё на прошлом служении она, задыхаясь, кричала в молитве к Богу, а Жека-пастор, вёл молитву, и будто обращаясь к ней одной, кричал одно и то же, - Ещё, ещё...кайтесь... ещё! Кто ещё?... Принесите жертву Богу!... Это продолжалось неестественно долго... У неё уже не было сил стоять, дышать, рыдать, кричать...
- Как я смогу жить без этой любви?!!!... Без него это – смерть!!!...
Но если положить на одну чашу весов любовь к этому мужчине, а на другую – любовь к Богу?... Сравнений быть не может.
И она отдала эту любовь, это грешное дитя любви, Богу, в жертву...

Потом через пятнадцать минут он опомнился, звонил, извинялся, ещё звонил...
А Кристи уже шла с поднятой головой и улыбкой на губах и смеялась, - Нет, сатана, ты меня больше не проведёшь!...

2004 июль

 Они не виделись месяц. Кристи давно не сердилась на Мо. Да и глупо было сердиться, да и на что? Пришла к мужику, завела его и убежала?... Сердиться на то что он разозлился?... Да и потом она много раз расспрашивала всех и выяснилось, что это выражение часто совсем не равносильно русскому мату, как ей показалось вначале, а просто выражение досады, прокол, неудача, потеря...
Она всё так же его любила, хоть и понимала, что, пожалуй, им не суждено быть вместе.
В это время Кристи увлекалась бестселлерами Роберта Киосаки. Она купила первую, самую популярную из его книг «Бедный папа, богатый папа» и с ничего не означающей, но приятной, нежной запиской, однажды подошла и бросила в его почтовый ящик в двери.
Она дрожала от страха, когда подходила к его дверям, и быстро убежала, чтобы случайно не столкнуться с ним перед домом. Теперь счёт времени пошёл на минуты.
Мо позвонил через два часа. Очень благодарил за подарок, извинялся за что-то, мягко пригласил её в гости, так как скоро и он и она должны были разъехаться по своим странам в отпуска.

 И вот уже через полчаса она подходила к его двери, шикарная, загорелая, вся в белом, а он стоял, дожидаясь её, и курил. Его шикарные, чёрные волосы ещё лоснились капельками воды, как обычно, только что из душа... Она подходила к нему, как по облакам, не чувствуя ног, а он схватил её, прижал к себе, начал целовать... сумка выпала из её рук и они опять уносились на седьмое небо.

 Это была, наверно, самая потрясающая, самая нежная и самая длинная ночь в её жизни, которую она провела с любимым человеком. Они почти не спали, просто проваливались время от времени в тягучую сладкую темноту ненадолго и опять выплывали из небытия, играли, смеялись, любили друг друга, и опять не на долго отключались... Всю ночь, без остановки играла музыка – релакс, море, волны, пробуждение природы...

 Кристи открыла глаза... темно, но какое-то необычное сияние отражалось на белых занавесках... сон... явь... на столе от долгоиграющей свечи исходят необычно длинные языки пламени... какая красота, просто не прекращающаяся сказка в духе, в душе и в теле...
 Она нежно дотронулась до спящего мужчины, - Мой ангел, посмотри, что это такое?
Мо приоткрыл глаза, повернул голову, потом, увидев огонь, вскочил, схватил свечку, обжёгся, быстро потушил, накрыв её чем-то... А в центре стола осталась круглая чёрная метка истлевшего дерева. Как напоминание о любви двух Божьих ангелов, которых разделяло море человеческих традиций, вероисповеданий...