Навстречу солнцу

Холодно... сегодня в нашем доме так холодно. Первые деньки осени после знойного лета кажутся едва ли не даром свыше. Ты постоянно подогревал замерзающий огонь наших долгих, трепетных чувств, зная, что я люблю прохладу. Особняк, оставшийся мне как напоминание о том, что мы когда-то были рядом, были вместе, теперь растерянно пустует посреди полей у выхода в бескрайнее море, увенчанного каменистыми скалами.

Я помню день, когда мы переехали сюда, и сейчас, прогуливаясь по веранде, собираю в ладони каждую каплю света, уходящего в путешествие к другой стороне Земли. Он так мягок, так нежен и отливает сотнями жемчужных брызг на моей оливковой коже. Ты любил солнце, бескрайнее небо, тысячи созвездий, за которыми наблюдал при помощи телескопа. Ты любил быть в центре внимания, любил намеки и недосказанности, любил крепкий кофе по утрам, который я с удовольствием приносила тебе в постель. Ты любил интриги и был склонен к изменам, но я все прощала, поскольку не могла иначе и всецело принадлежала одному тебе.

Ты любил дворец, замок, что мы общими усилиями возвели на крутом берегу, где жили, пока судьба не разлучила нас. Любил устроиться с газетой в кресле-качалке у окна, умилительно сдвинув очки на кончик носа. А еще ты любил меня, хоть и не мог устоять перед соблазном ухватиться за какую-нибудь молоденькую смазливую юбчонку. Я знала, что любил, иначе бы давно ушел – подобно своенравному орлу вспорхнул над нашим домом и умчался в огненную закатную высь. О, Кристофер... помню тебя, как сейчас.

Тихие шаги вновь нарушают вечное молчание. Я поднимаюсь по ступеням на второй этаж в нашу общую спальню. Ты любил это место, чтил его, как неприкосновенную святыню. Здесь в свое время мы хранили все наши интимные тайны и секреты. И я молилась около дверей этой райской комнаты, когда ты погиб. Я знала, что здесь твоя душа непременно появится, прежде чем покинет мир и окончательно растворится в безбрежной вселенной, хотела, чтобы ты меня услышал, понял, почувствовал в последний раз, и упивалась терпким горем, сжимая в ладонях ткань твоей рубашки, окропленной моими горючими слезами. Я ждала знака, сигнала, поддержки и получила ее в виде легкого дуновения ветра, украдкой прошмыгнувшего сквозь распахнутую форточку. Он обвил меня холодом, словно воплощая в себе дыхание умершего человека, ведь ты не мог уйти не простившись. Теперь мы были квиты.

Я осторожно переступаю порог и медленно подхожу к широкой постели – на цыпочках, невесомо и легко. Вспоминаю, как сидела у тебя на коленях, как ты гладил меня по волосам – бережно и заботливо. Вспоминаю, как сгребал меня в охапку, устраиваясь поудобней и заставляя почувствовать себя самой крохотной дюймовочкой из когда-либо живущих. Я целовала твое лицо, не пропуская ни одной строгой черточки, шептала что-то и приговаривала. Гладила одной ладонью огрубевшую щеку, другой же обнимала тыльную сторону шеи. Ты нежился в моих объятиях, мурлыкал, расплывался в довольной и приветливой улыбке. А после мы сливались в самом долгом поцелуе, готовом стать началом незабываемой ночи для двоих влюбленных: таких разных, таких особенных, но непременно жаждущих тепла. И каждый стон отзывался эхом, отталкивающимся от гладких стен фисташкового цвета, и каждый жест сопровождался скрипом старых половиц, долгие годы служивших нам верой и правдой. Страсть поцелуев сплеталась с робостью касаний, дерзость мыслей сменялась трогательностью твоего взгляда – преданного, честного и открытого для меня в любое время суток. И так до утра, пока мы снова не начинали жить своей беспечной жизнью в мире, полном несправедливости и печали.

Мы оба верили в судьбу, но отрицали существование любви с первого взгляда. Наша любовь была рождена с первого крика, когда ты сбил меня на дороге, вынудив рассыпать на асфальт покупки, а я выругалась в ответ, будучи своенравной молодой девчонкой, от которой сейчас у меня остался разве что все еще юный голос – задорный, игривый, такой забавный. Я вновь окидываю печальным взглядом свое отражение в зеркале, возвышающемся над трюмо. Ах, время! Оно вырвало из меня жизнь, вытянуло силой, заставив сгорбиться, прирасти к полу, лишив изящества и грации невинной нимфы, в которую ты был когда-то влюблен. Морщины скрывают красоту лица, прячут ее от целого мира. Но нет времени грустить – в душе я все еще молода и полна сил для совершения подвигов во имя любви к тебе, мой милый.

Вскоре я вышла на улицу, опять миновав лестницу с узорными перилами и предаваясь все новым и новым воспоминаниям, без конца терзающим мой разум. Зеленая трава была еще так свежа и сочна: кто бы мог подумать, что не пройдет и двух недель, как она поникнет и приобретет грязновато-песочный оттенок. Я спокойно и неторопливо брела к конюшне, где в прошлом обитал твой вороной красавец Фицджеральд, которого мы оба так любили. Теперь его законное место пустует, там бродят сквозняки и тот самый холод твоего дыхания, который накрывает все здешние места.

Сегодня удивительное небо – нежно-голубое с золотистыми отливами, ясное и романтичное, на которое хочется любоваться, окунаясь в грезы. Солнце плывет на запад, за ним же улетают стаи птиц – туда, где им не будет так же одиноко, как мне без тебя, Кристофер. Единственным другом остался статный конь, в прошлом несший мою утонченную фигуру со скоростью света по бескрайним полям. Я подошла к нему, коснулась гривы и утонула в ней пальцами. Такой преданный и близкий друг не может отказать своей хозяйке в последней просьбе. Сегодня мы прокатимся с тобой, прекрасный спутник, чтобы взглянуть поближе на чуткое солнце.

Я ловко и осторожно запрыгнула на спину Орфея, предварительно распахнув деревянные дверцы стойла. Навык все еще течет в моей крови, опыт не растерять с годами, как и талант, коли он у вас есть. Мы вышли с конем во двор, он нес меня на своей сильной, мускулистой спине гордо и величественно. Я так давно не была в седле, но все еще ощущаю привкус первых выездов в обществе любимого мужа. Легкой рысью мы помчались прочь от белоснежного особняка, вдаль от воспоминаний и утрат. Холодный ветер мчался нам навстречу, дерзко бил по щекам и путался в волосах. Аромат свежести, листвы на деревьях и луговой зелени витал в воздухе, наполняя собой мои легкие. Никаких препятствий, никаких границ – только линия горизонта, сплошь усеянная остроконечными пиками деревьев. И счастье... такое, о котором можно только мечтать.

У кромки леса я остановила Орфея и прижалась щекой к его шее, слушая, как часто он дышит, а потом подняла глаза ко все еще голубому небу, на котором крохотными огоньками начали проступать первые звезды. Затем, сделав глубокий вдох и проведя ладонью вдоль спины любимца, я приказала ему развернуться в противоположном направлении и тронуться с места. Страх сковывал мысли, вечерний воздух оседал на лице влажными капельками росы. Я знала, что делаю, знала – игра стоит свеч. Скакун набирал темп, слушался меня, позволял указывать путь. Огненное светило, повисшее над водой вдали от дома, с каждым рывком становилось все ближе и ближе. Сердце билось безумно и яростно, разгоняя вновь ожившую кровь по телу пожилой женщины. Мысли путались в голове, а душа рвалась наружу: хотелось кричать, плакать, стремиться навстречу солнцу, и я делала это – летела к такой далекой, но в то же время близкой звезде! Земля сокращалась, океан приближался к нам с невиданной скоростью. Последним словом, что шепнула в порыве чувств Орфею, было доброе и светлое «прости», после чего мы миновали обрыв. Мне осталось только зажмурить глаза, в очередной раз вспоминая лучезарную улыбку Кристофера.

Распахнув ресницы, я поняла, что мы все еще в небе. Падения не было, иначе я бы его ощутила. Конь нес меня по воздуху, летел на невесомых крыльях прямиком к закатному свету. Когда я взглянула на свои руки, то осознала, насколько они прозрачны, невесомы и... молоды? Тяжесть в теле пропала, усталость незримо рушилась вместе с покидающим меня страхом. Когда я обернулась, чтобы окинуть взором дом, виднеющийся вдалеке, то заметила на прибрежных скалах под обрывом тела белоснежного скакуна и старой женщины, отжившей свой век и готовой с ним проститься. Они словно отдыхали, убаюканные вечным сном.

Я снова вспомнила тот ужасный день, когда Фицджеральд, взбесившись, нес моего мужа на верную смерть. Я кричала им вслед, рыдала, но ничего не могла поделать. Их тела лежали на скалах точно так же тихо и спокойно, перед тем как отпустить две души в удивительное путешествие к небесам. Жаль, что я так поздно разгадала эту тайну. Но теперь ничто не помешает нам встретиться. И в тот момент, когда самые светлые мысли забрели в мой разум, на фоне солнечного круга показался знакомый силуэт – вороной пегас, несущий на своей спине прекрасного мужчину, отправившегося встретить меня этим вечером. Да, милый, счастье все-таки возможно. Больше не покидай свою супругу, ведь то расставание, что я пережила, и без того было самым сильным ударом за всю мою жизнь. Увидимся за облаками, так что вперед – наперегонки до седьмого неба! О, Кристофер... люблю и помню тебя, как сейчас.