Брюссельское столпотворение

БЕЛЬГИЙСКИЕ АКЦЕНТЫ

Общего языка валлийцы и фламандцы найти не могут, но люди они очень общительные.

В ходе самостоятельно организованного турне по европейским странам этим летом мне дважды довелось побывать в Бельгии, и оба раза я гостил как в совершенно новой стране. Получилось так потому, что это небольшое по размерам государство в национальном отношении очень неоднородно.

Когда фламандец Стефан ван Остен гостил у меня в Великом Новгороде, он настолько искренне приглашал к себе, что не воспользоваться таким радушием было бы просто грех. Задумав поездку методом коучсерфинга, то есть по гостям, я уже был уверен, что в городе Мехелен меня примут хорошо.

Так и случилось. 34-летний инженер по телекоммуникациям даже взял отгулы на работе с тем, чтобы поводить меня по своему городу и для сравнения показать ещё и Антверпен. Экскурсии наши проходили на складных велосипедах, которые оказались очень надежным, простым и эффективным средством передвижения. Пару движений рукой — и двухколесный транспорт превращается в поклажу, которую можно брать с собой в электричку, в автобус, в трамвай.

Слышал звон?

Малоизвестный россиянам город Мехелен — на самом деле один из самых старых и значимых городов в Бельгии. Первое упоминание его в летописях под названием Machlines относится к 1008 году. Строить его начали римляне. Не случайно именно здесь расположена сегодня резиденция бельгийского епископа Римской католической церкви.
Главная достопримечательность города — собор Святого Ромбаута. Он известен своим карильоном. Механический звонарь выводит мелодии по команде от механических же часов. Уже к XVII веку Мехелен стал европейским центром колокольного литья и колокольной музыки. Известное выражение «малиновый звон» россияне наверняка растолкуют как красивый, очень приятный, мягкий по тембру звон. На самом деле оно пошло от названия Мехелен, потому как по-французски название города звучит как Малин.

Кстати, в 2003 году Россия и Бельгия совместно выпустили две марки (сцепку), изображающие собор Святого Ромбаута в Мехелене и Петропавловский собор в Санкт-Петербурге — именно в городе на Неве был установлен первый карильон России.

В Малине

Стефан с гордостью показал мне в Мехелене одно из самых старых в Европе зданий гильдии. При этом подчеркнул, что его фасад — достоверный. Речь идет о том, что в погоне за туристом многие города начали штамповать средневековые фасады домов один за другим, просто подражая древним архитекторам. Новоделы заполонили Брюгге, Гент, Антверпен, Люксембург и другие европейские города.

В Мехелене держатся достоверности. На рыночной площади в общей массе булыжной мостовой оставлена историческая вставка. Здесь камни лежат именно такие и так, как это было в стародавние времена. Ничего общего с современным мощением, кстати.
Недалеко от центра города планируется соорудить парковочный комплекс. Перед тем как передать землю строителям, здесь развернулись раскопки. О берестяных грамотах европейцам мечтать не приходится, но, как выяснилось, есть что поискать и на древнем кладбище. Старатели-поисковики выкапывают останки умерших, проводят ДНК и находят родственников. Как правило, те соглашаются выкупить останки своих предков и устраивают перезахоронение. 

Среди охотников за скелетами один (охотник) оказался русскоговорящим, а потому я смог получить несколько больше информации, чем обычно. Выходец из Казахстана Виталий рассказал, что нашел социальную работу случайно, указав в анкете на бирже труда, что хотел бы поработать археологом. Платят ему около 1000 евро в месяц, что его вполне устраивает. Виталий уверенно владеет голландским. Именно на этом языке в Бельгии говорит теперь большинство жителей. А не на французском, как думают многие. В Бельгии проживают более 50 тысяч выходцев из бывшего Советского Союза. Так что среди меньшинств русские следуют за немцами, которых в Бельгии 70 тысяч.

Яблочный сидр

Велосипедная прогулка по Антверпену прошла прекрасно. В тот день в городе было много парусных судов — они прибыли сюда на фестиваль старинного флота. К вечеру мы благополучно добрались до дома. Чем хорош коучсерфинг — всегда есть возможность не только полюбоваться фасадами, но и окунуться в бытовую среду. За столом в гостях узнаешь много нового об образе жизни и привычках местных жителей.
На работу в Брюссель Стефан ездит на электричке по самой древней в Европе железной дороге. Таковая была построена как раз из Мехелена в Брюссель. Благодаря общественному транспорту и велосипеду Ван Остену удалось скопить денег на покупку дома в пригороде Мехелена — Мозеле. Трехэтажная жилая постройка имеет выход в маленький сад — сотки две, не более. Здесь яблоньки, лучок, укропчик и столик для гостей. Стефан увлекается виноделием. Из выращенных в саду и купленных у соседей яблок готовит сидр. Им и угощает друзей.

Еще я обратил внимание на то, что хозяйка дома Эльке, библиотекарь по профессии, сама печет хлеб. Электрический аппарат она загружает тестом и оставляет на ночь. С утра по всему дому распространяется приятный запах свежевыпеченной буханки. Ван Остены считают, что свежий домашний хлеб — самый вкусный, да к тому же и экономия. Детей у молодоженов нет пока, но это дело, как известно, наживное.   
Работает Стефан на центральном телевидении в Брюсселе. Мне показалось странным, что он говорит по-французски не так охотно, как по-русски или по-немецки. Бельгия — уникальное государство. Страна есть, но бельгийского языка как такового нет. Государство образовалось в 1831 году на волне буржуазных революций, однако политической устойчивости так и не обрело. Французский и валлонский языки здесь постепенно вытесняются фламандским. Более трудолюбивые и удачливые голландцы не понимают, почему им надо говорить на французском языке, ведь их соседи живут более бедно и пользуются дотациями северных, голландских регионов. «Пусть они учатся, в том числе и языку», — так рассуждают сторонники нидерландской культуры.

Атомиум

По стечению обстоятельств, через неделю после посещения бельгийской провинции мне довелось принять  участие в праздновании Национального дня Бельгии в Брюсселе.
В столице страны, да и Европы в целом, потому как здесь располагается ряд важных европейских институтов, меня принимала болгарка Ваня Стойнова. Удивляться не стоит, потому что более четверти населения Брюсселя — это иностранцы: эмигранты, беженцы, чиновники, иностранные рабочие.

Накануне праздника мы посмотрели Атомиум на северной окраине города. Он представляет собой увеличенную в 165 миллиардов раз модель кристалла железа высотой 102 м. Здесь в 1958 году проходила Всемирная выставка. Крупнейшие экспозиции представили СССР и США. Две системы мира соревновались, представляя свои достижения в науке, технике и машиностроении. Теперь Атомиум  — объект туризма.

В центре Брюсселя главная достопримечательность теперь вовсе не писающий мальчик, по легенде когда-то спасший город от пожара, а… девочка. Феминизм и борьба за равные права между полами привела к тому, что на одной из улиц на барельефе здания нашли место, чтобы посадить бронзовую девочку. Статую поместили за решетку, а потому девочке никто не мешает, а вот мальчика каждый день одевают по-новому. Нам он предстал в костюме бойскаута с неизменной струйкой, а вообще у него более чем 800 нарядов. При желании на улицах Брюсселя можно найти и писающую собачку…

Гран пляс

Национальный День Бельгии — большое событие. Перед публикой появляются коронованные особы, военные приготовили самолет Ф-16 и другую технику для того, чтобы каждый мог сфотографироваться в кабине пилота или джипа, спасатели учат население, как действовать в чрезвычайных ситуациях, инструкторы из полиции дают консультации по замкам для парковки велосипедов… Все это сопровождается раздачей призов, шариков, а также дегустацией йогуртов, творожных сырков, а по центральным улицам города идет праздничное шествие.

Праздник в городе у всех народов на одно лицо. Иногда я ловил себя на мысли, что точно так же действуют чудовцы и маревцы, когда надо отмечать праздник города или поселка, только размах мероприятий в европейской столице, понятное дело, гораздо шире. Вечером, как водится, праздничный фейерверк и лазерное шоу на Гран Пляс — центральной площади города длиной 110 м и шириной 68 м.
Впрочем, главное удовольствие брюссельцев — это просто посидеть в ресторане. На родине жареного картофеля и вафель как раз начался сезон ловли мидий. Жареные деликатесы подают на стол в закопченных кастрюлях. Гора раковин постепенно перекочевывает на крышку, и когда официант уносит блюдо, то они по-прежнему возвышаются над кастрюлей, но уже разломанные.

В Брюсселе, несомненно, стоит попробовать местное пиво и шоколад. У них особенное качество. В путешествие по бельгийской гастрономии к нам присоединился и муж Вани (звучит непривычно для русского языка, но в Болгарии, Сербии и других славянских странах Ваня — женское имя). Лоттер только к вечеру главного праздничного дня страны освободился от работы.  В штаб-квартире Европейской комиссии всегда горячая пора, особенно если ты не простой служащий, а начальник отдела. К сожалению, он оказался настолько занятым и усталым человеком, что поговорить с ним о европейской политике мне не представилось возможным. В ресторане Лоттер закрывал глаза и дремал, не в силах бороться с сонливостью, под нашу легкомысленную болтовню. Как он объяснил, если европейскому бюрократу удается поспать четыре часа в сутки, то это для него большая удача.

В брюссельской семье, где в брак вступили болгарка и австриец, шутят, что дети в этом случае точно уж вырастут бельгийцами и будут многоязычными. Между собой супруги общаются на болгарском языке, так легче, а вообще в европейской столице им приходится быть в лингвистическом всеоружии. Тут и французский, и голландский, и немецкий… Однажды, когда мы ехали на городском автобусе в центр города, то наблюдали, как подчеркнуто строгая немка покрикивала на двух мальчишек лет двенадцати и натянуто улыбалась их нянюшке — пожилой китаянке. Та разговаривала с немецкими подростками на китайском. 

Чем закончится брюссельское столпотворение, предугадать сложно, но хочется надеяться, что, говоря на многих языках, европейцы всегда будут находить один, общий голос согласия.