Все уходит

Было уже часов двенадцать или около того, и люди сновали туда-сюда, казалось, совсем не замечая друг друга. Поздняя осень раскидала по парку сухие чёрные листья. Солнце блёклым жёлтым диском проглядывало сквозь пепельно-серую дымку облаков. На лужах появилась рябь от сильного ветра – похоже вот-вот должен был начаться дождь. Я медленно шёл по аллее, глядя себе под ноги. Слева от меня расположилась кампания школьников - им  лет по 15-16;  они пьют пиво и едят сухарики. Все ребята уже «на бровях». Один парень сиплым голосом горланил хулиганскую песню под гитару, ещё трое ему подпевали. В эпицентре всего этого празднества расположились две девушки. Они поминутно дико и звонко хохотали, по всей видимости, без всякого повода.

Потихоньку начал накрапывать дождь. У меня не было зонта, да он и не нужен – дождь мелкий и тёплый, наверное, последний тёплый дождь в этом году. В прозрачном воздухе запахло сырой землёй. Мне вдруг стало как-то хорошо и уютно. Я вспомнил, как в детстве через этот парк папа водил меня из детского сада домой. Деревья и вправду казались огромными, аллея бесконечно длинной, а небольшую рощицу с другой стороны дороги я называл «лесом». Я остановился посреди тротуара и огляделся: деревья с тех пор стали меньше, и парк казался скучным и каким-то совсем обыденным. Но ведь по большому счёту ничего не изменилось. Нет, не в моей жизни, а этом городе, этой природе, этом мире. И сто лет назад шёл такой же дождь, трава также блестела от росы и деревья росли вверх, а не вниз. Какие-нибудь парни также пили пиво, а девушки смеялись над их шутками. Все эти Ньютоны, Декарты, Канты и Менделеевы сделали миллионы изобретений, выдвинули неисчислимое множество идей и… Ничего не изменили. Как ни странно, мир остался тем же, только появились космические корабли, машины, компьютеры и многое-многое другое. Всё это, искусственное и временное, исчезнет или изменится, а нечто первопричинное, естественное будет неизменным всегда. Я сам удивился своим философским мыслям. Задумавшись, я совсем не заметил, что дождь усилился. Пришлось спешно брести под козырёк ближайшего подъезда.

Посреди тротуара сидел огромный рыжий кот, весь сырой, взъерошенный и жалкий. Видимо, он не понимал, откуда вдруг взялось столько воды и это обстоятельство мешало ему спрятаться от дождя. Укрывшись под чёрным зонтиком, мимо прошла симпатичная девушка, цокая по асфальту каблучками изящных туфелек. Стоявший поодаль пьяный мужик лет сорока, долго смотрел ей вслед. Осознав, что идёт дождь, он нетвёрдыми шагами по «синусоиде» направился к соседнему подъезду.

Сзади меня хлопнула дверь, и на крыльцо вышла старушка в вязаном тёплом платке и зимнем пальто. «Как так можно одеваться – на улице +10 ?» - пронеслось у меня в голове. Бабуля, будто услышав мои мысли, посмотрела на меня. Я отвернулся – ещё подумает, что я хочу с ней общаться.

Под козырьком соседнего подъезда всё ещё стоял пьяный мужик, справа от него расположился тот самый лохматый рыжий кот, а по левую руку свой боевой пост занял дворовый пёс непонятно какой породы. Вся эта смешная троица молча смотрела на дождь.
Старушка, сказав в пустоту несколько дежурных фраз про плохую погоду и маленькую пенсию, ушла домой. Я очень обрадовался, так как мне не хотелось ни с кем разговаривать, и шея очень устала от того, что была повёрнута строго в сторону от бабули.

Дождь постепенно стих. Надо было идти домой. Я ещё раз окинул взглядом парк: «И всё-таки жалко ушедших  лет… Вообще всего того, что со мной когда-то случалось». Странно… Мир как будто не меняется, но каждая секунда что-то забирает с собой, что-то неуловимое, но чрезвычайно важное. В итоге, нам ничего не остаётся, кроме обрывков воспоминаний… Уходя из парка, я вдруг застыл, поражённый простой и очевидной, но при этом необыкновенно пронзительной, страшной и всеобъемлющей мыслью: «Всё уходит. Навсегда».