Фауст. По фандому Лорел Гамильтон

Фандом: серия книг Лорел Гамильтон про Аниту Блейк
Персонажи: Ашер, Жан-Клод, Фауст (да, был там такой второстепенный вампир, появлялся страниц на пять)
Warning 1: биография Фауста есть полностью фанон, по мотивам ролевой игры. При большом желании читать как вампирский оридж.
Warning 2: время действия - лет за 300-350 до событий книги, пока еще Ашер, Жан-Клод и Джулианна были вместе.
Warning 3: Тайо опять не дописывает до логического конца то, что бросил.)))


- Я поражен, Жан-Клод. Я просил тебя быть моим заместителем те два месяца, которые я должен был провести в поездке… и по возвращении я последним, - последним, Жан-Клод! – узнаю, что на моей территории появился еще один мастер вампиров, пусть и не столь сильный. К тому же, из линии Belle…
- Прости, mon ami.
Черноволосый мужчина, сидящий на ручке кресла, виновато развел руками, от чего тончайший шелк кружевной рубашки взметнулся, сделав его похожим ворона, лениво расправившего крылья.
- Отчего ты не сообщил мне?
- Он был настолько слаб, что я опасался, сможет ли он выжить. К тому же… - ослепительная улыбка скользнула по губам Жан-Клода. – Я так хотел сделать тебе сюрприз.
- У тебя получилось.
Собеседник Жан-Клода, сидевший в глубоком кресле в глубине комнаты, устало прикоснулся к вискам.
«Ты даже не представляешь, как я был шокирован».
«Прости».
«Уже».
«Я люблю тебя».
«И я тебя».
В зале почти на минуту воцарилась полная тишина, которую нашил только тихий шорох ткани по кожаному переплету книги. Жан-Клод поднял голову, бросил взгляд на судорожно сжавшиеся пальцы стоящего поодаль рыжеволосого юноши и плавно поднялся с места. Девять нешироких шагов – как в танце или бою.
- Итак. Жан-Клод, как его зовут хотя бы?
Изящно-аристократическая ладонь, утопающая в кружеве, стоит лишь опустить руку, легла на плечо юноши, резко контрастируя с грубоватой тканью рубашки, более всего напоминающей монашеское одеяние.
- Фауст.
Подушечка указательного пальца обвела линию едва заметного шрама на скуле юноши.
- Какое интересное имя… твое настоящее? – обратился он к младшему вампиру.
- Ja, messier. – Юноша торопливо посмотрел на спросившего. – Мой отец… он восхищался творчеством Гёте. Несмотря на протесты матери, он выбрал имя главного героя наиболее очаровавшего его произведения… Entschuldigen Sie, messier, я многословен.
- Ничего страшного. Откуда он, Жан-Клод?
- Из одной небольшой немецкой деревушки… я затрудняюсь выговорить ее название. Фауст был там священником…
- Что?! – Мастер Города взвился с кресла, стукнув кулаками по подлокотникам. Есть такое негласное правило – нет, священники не неприкосновенны. Священников нельзя обращать. Потому что это ставит под угрозу всю линию крови обратившего. – Жан-Клод!...
Юноша вздрогнул, инстинктивно шагнув назад от крика. По-видимому, он не первый раз сталкивался с подобной реакций на свое прошлое… и вряд ли следовавшее за таким открытием было приятно ему.
- Он мой и не мой одновременно, Ашер, mon ami, – темноволосый мягко обнял юношу сначала за плечи, а потом привлек к себе. Осторожно провел по рыжим вихрам. Бывший священник выглядел растерянным соседским мальчишкой, случайно угодившим на тайную сходку аристократии, встревоженным и немного напуганным.
- Поясни.
- Помнишь Аннет? Одна из тех, на ком Мастер тогда велела мне тренироваться, чтобы я мог потом обратить самостоятельно? О нет, конечно же, не помнишь. Она была так… о, как это… insouciance, беспечна, что ее существование было лишь прихотью времени, - кружева щекотали щеку юноши, но тот не сделал и попытки их убрать. – По несчастью, она выжила, но стала почти безумна. На нее организовали облаву местный жители... в отчаянии агонизирующего зверя она возжелала уничтожить того, кто казался ей самой доступной мишенью – священника, жившего поодаль от деревни. О, она была столь одержима, что сумела передать Фаусту часть своей жажды… вечной жажды, что мучает нас всех в первые годы.
- Твой… Фауст… оказался стойким к голоду, раз смог уйти от односельчан и потом не обратил против себя кинжал?
- Самоубийство – великий грех… - тихо, но твердо проговорил рыжий священник. Жан-Клод весело улыбнулся, видимо, похожей реакции на слова Мастера Города он и ожидал. – Пусть все грехи человеческие в равной мере рождают смерть, но самоубийца никогда не сможет раскаяться в совершенном…
- Он решил уйти в леса, тем более, что в ту зиму орудовала стая волков… - на губы юноши легла ладонь, приказывая замолчать. - Фауст полагал, что если погибнет, с оружием в руках уничтожая тех, кто нес смерть его пастве, то это в какой-то мере искупит его вину как восставшего в посмертии.
- Выжил, - полуутвердительно кивнул вампир, которого называли Ашером.
- Да, mon ami, новообращенные обладают поразительным инстинктом самосохранения…
- Не все при том сохраняют рассудок.
Жан-Клод, продолжая улыбаться, убрал руку, которой закрывал Фаусту рот.
- Ответишь, почему?
- Потому что моя вера не оставила меня, messier, - послушно откликнулся тот.
- Это не все, - Жан-Клод кивнул, отстраняя юношу от себя, чтобы тот выпрямился. Заметно было, что священник очень хотел обернуться в поисках поддержки… и мгновенно успокоился, едва ему положили руки на плечи. – Клан той местности нашел Фауста, когда его начала мучить… иная жажда. Собственно, она и позвала остальных.
- Иная жажда? – Ашер сел обратно в кресло, но уже только лишь на самый край, наклонившись вперед и сцепив руки перед собой.
- О, да. Ardeur так прихотлив, выбирая носителя…
- Жан-Клод!!! – но восклицание было на сей раз негромким. Ведь друга и впрямь не в чем винить – он и не знал о том, что кто-то, обращенным им в молодости по приказу Belle, мог выжить. И, более того, предсмертной агонией суметь обратить сам.
- Можешь представить себе, как мучила жажда того, кто принял обет безбрачия, и оставался истово верен своей религии, - рыжие вихры вновь были поправлены, кружево проскользило по шее благодарно улыбнувшегося священника. – Естественно, мастер той территории был осведомлен о прошлом нового подопечного, происходившего не из его линии… и не старался одергивать своих. Кроме того, Фауст оказался уникальным по своей силе воле юношей. Правда, Фауст?
- Меня поддерживала только моя вера. Но молиться я мог так редко… когда оставался один. Перед рассветом.
- Конечно, - Жан-Клод кивнул и вновь обратился к сидевшему собеседнику. – У Фауста оказалась железная воля, он почти сумел подчинить ей ardeur, представляешь? Точнее… смог контролировать его проявления, но это уже так немало.
Ашер кивнул – его помощник и любовник знал, о чем говорил. Сам несколько лет промучившись в чужом окружении, без того, кто мог бы помочь обуздать жажду… у Жан-Клода были все причины восхищаться своим новым приобретением.
- Я снова подозреваю, что это не все.
- О, да, mon ami, я не могу удержаться, чтобы не похвалиться. Ardeur, не найдя пищи, обратился против Фауста… уничтожая и сжигая его изнутри. А когда ему удавалось прорваться, он…. Он так изменился. Такая колючая агрессия, абсолютное желание не обладать или отдаваться, но жажда причинять боль, чтобы только так достичь разрядки… - вампир прикрыл глаза, облизнул клыки и пересохшие губы. – Признаюсь, я сам едва не ударил свое дитя.
- Не чувствую ничего похожего, - Ашер, происходивший из той же линии крови, что и его собеседники, но не обладающий даром управлять столь мощной силой, прислушался к себе и покачал головой.
- Естественно, что Фауста это сводило с ума… хотя он успел познать как любовь женщин, так и любовь мужчин, он ведь довольно привлекателен, mon ami, - костяшками пальцев Жан-Клод приподнял объект разговора за подбородок. – Ну что ты, не стоит так смущаться… Он был в ужасном состоянии, когда я увидел его впервые. Вздрагивал от любых попыток с ним заговорить, с головой погружался в отчаяние от каждого прикосновения. Ardeur умеет мстить. Просачиваясь сквозь барьер его сильнейшего самообладания, он будил у тех, кто с Фаустом был рядом, желание изощренно издеваться, получая удовольствие самыми неприемлемыми способами.
- И как он к тебе попал? – Ашеру, видимо, очень не хотелось, чтобы любящий театральный эффекты компаньон продолжал ради развлечения смущать вампира с такой непростой судьбой.
- Забрал на нейтральной территории, - на удивление быстро ответил на вопрос тот. - Когда я понял, что он из нашей линии, я дал согласие забрать его, но когда меня коснулся его голод и отчаяние, я был поражен. Фауста было так трудно накормить… он то кидался к тому, что я предлагал, то отворачивался, отвергая… да, Ашер, представляешь, он отказывался при бушующем ardeur. Его слепая вера – его стержень, несгибаемый стержень, - вампир почти восхищенно провел по голове младшего товарища. – Я объяснил ему, как умел, что он теперь – дитя инкуба, что пытаться игнорировать себя бесполезно… Поразительно, но Фауст принял это объяснение.
- Так легко? – мастер города в такие подарки судьбы от полубезумного вампира с жаждой не верил.
- Ну что ты, нет, mon ami, - увлеченно пустился в объяснения Жан-Клод. – Его разум настолько нуждался хоть в каком-то объяснении, которое не противоречило всем его убеждениям, что он с радостью прислушался ко мне… Фауст полагает, что раз инкуб - по сути своей демон, а он теперь – дитя инкуба, то он в некоторой мере одержим. То есть не может контролировать ни свои желания, ни свое тело. Ему было так легче принять резко изменившийся мир. Кроме того, его, наконец, перестала терзать утоленная жажда. Это восхитительное ощущение, особенно, если впервые... Сопровождавшие Фауста посланники были поражены, насколько спокойнее он стал, проведя со мной только двое суток. Конечно, они объяснили такое чудесное превращение присутствием старшего мастера той же линии крови, - вампир весело улыбнулся.
- По большому счету их мнение абсолютно верно. А ты не только забрал у них головную боль, но и одел его… в сутану? – Мастер Города иронии не сдержал.
- Нет, aim;, - Жан-Клод вернулся на облюбованное им до этого кресло и жестом поманил к себе юношу. Дождавшись, пока Фауст подойдет, потянул за локоть, усаживая боком к себе на колени и со смешком вынуждая того перекинуть одну ногу через ручку кресла. Этакая наглядная демонстрация брюк свободного покроя. – И рубашка… но ведь, правда же, весьма похоже?
- Весьма, - вынужден был согласиться Ашер, пристально рассматривая корешок книги, которую бывший священник прижимал к себе, старательно пряча глаза, но довольно спокойно позволяя делать с собой все, что старшему вампиру заблагорассудится. – Еще и Библия?...
- Не только, - темноволосый вампир выглядел как кот, улакавшийся сливок. – Фауст, покажи mon ami, что ты носишь на груди…
Юноша кивнул, откладывая книгу на подлокотник, потянулся к воротнику, недолго провозившись с застежкой, и потянул за цепочку.
- Жан-Клод!!!
Распятие тихо светилось, и явно не отраженным светом. Серебряное массивное распятие, которое Фауст держал в руке, не только не обжигаясь, но и не испытывая дискомфорта.
- Кажется, это его способность как Мастера, пусть и очень слабого, - Жан-Клод прикрыл глаза от серебряного отсвета.
- Я верил, и моя вера осталась со мной, messier, - Фауст убрал крест вновь под рубашку и старательно застегнул воротник. Забрал книгу с подлокотника, обнял фолиант покрепче, опуская голову.
- Конечно, Фауст, - Жан-Клод поморгал, утирая выступившие слезы. – Вот так, Ашер… мне и тебе больно даже смотреть, а мое дитя носит и выглядит при этом счастливым.