Нездоровый

Фёдор Владимирович Ярославов аккуратно снял пальто. Пальтишко было буржуазно-чёрного цвета, с эдаким старомодным меховым воротником, блещущим серебристым отливом, как собственно и положено хорошему меховому воротнику. Фёдор Владимирович взял его в одну руку, приподнял, дабы не запачкать полы и лёгким движением другой руки скомкал и засунул в рукав шарф. Шарф против дорого пальто наоборот был простенький, советский. Затем он посадил пальто на вешалку и в таком виде отправил в шкаф, сверху навесив каракулевую шапку пирожок, после отошёл и закрыл дверцу шкафа. Далее он сменил обувь, оставив лоснящиеся импортные туфли в углу, сменив их на более удобные и унылые башмаки, когда-то в прошлом коричневого цвета. Одел белый и лёгкий халат поверх костюма, взял в руки старую, кожаную папку с документами и вышел из кабинета, закрыв на маленький ключ нелепую, ещё советскую, дверь, которую от чего-то не сменили во время ремонта. Времени было самое большее половина восьмого утра.

Шёл он медленно, размеренно по довольно длинному коридору. Его ботинки издавали правильный начальничий скрип, такого же толка глас издаёт труба герольда идущего пред господином. Очень, кстати, гуманный звук – нерадивый подчинённый за короткое время должен успеть правильно вытянуться или закончить мимолётное дело которым он был занят по причине безделья. Он прошёл к посту. За столом сидела ещё сонная после ночной смены сестра в схожем белом халате. Рядом было двое мужчин, один покрепче, один среднего телосложения, тоже в халатах. Фёдор Владимирович не произвольно зевнул и поздоровался:
- Добрый день, где он?
- Добрый, в боксе. – мужчина среднего телосложения крепко пожал руку.
- Один?
- Да один, он спокойный.
- А к чему тогда такая спешка?
- Привезли на скорой, был при смерти.
- В наше-то отделение?
- В наше.
- Ну что ж, пойдёмте, это они интересно затеяли.

Врачи втроём отправились в изолированную от прочих комнату. Там возле окна на металлическом чёрном стуле сидел молодой человек. Лицо у него было обычное, даже чересчур, карие глаза, светлая кожа, лёгкая щетина, нормальный нос, обычные губы, стройные брови – увидишь такого и забудешь, будто толи был человек, а толи его и не было. Из одежды на нём был серый свитер, застиранные джинсы когда-то чёрного цвета и белые, больничные тапочки. При виде коллегии врачей молодой человек чуть хрипло сказал “здравствуйте!”. Фёдор Владимирович тоже поздоровался и попросил снять свитер. Молодой человек снял, под ним оказалась майка с рисунком, изображающим синий корабль в бушующем море. Доктор попросил приподнять майку и по средствам стетофонендоскопа прослушал молодого человека, после попросил повернуться спиной, прослушал там, затем проверил пульс и дозволил одеться. После попросил молодого человека сесть на казенную и железную кровать, а сам сел на стул подле окна:

- Меня зовут Фёдор Владимирович Ярославов, а вы Никодим Петрович Жуков, так? – сказал доктор просматривая содержимое папки.
- Верно.
- На что жалуетесь Никодим Петрович?
- Не знаю. Не на что.
- Так что ж вы тут делаете, коли не на что не жалуетесь? Получается место чужое занимаете, того кому оно действительно нужно, - доктор неподдельно улыбнулся.
- Получается так. – молодой человек пожал плечами.
- А зачем же вы тогда вызвали скорую помощь?
- Я не вызывал.
Фёдор Владимирович на мгновение замолчал, но тут вмешался другой доктор (которого, заметим, звали Владимир Николаевич Яблочков):
- Больной Жуков Н.П. поступил в четвёртом часу. Сам он не вызывал. Вызвала его мать. У него сердце остановилось, только в скорой и откачали, а когда привезли всё уже в норме было. Ну, вы сами слышали.
- Ну а к нам-то тогда его зачем? – сказал Фёдор Владимирович, нелепо повернувшись влево - коли, здоров то и отпустили бы человека на все четыре стороны, зачем здорового держать тут? – доктор повернулся к пациенту, - верно говорю?
- Понимаете, Фёдор Владимирович, - доктор Яблочков замялся, - судя по всему, команду остановить сердце больной отдал сам…
Фёдор Иванович, слегка поправил очки – как это сам отдал?
- Так, сам. Других причин не нашли. Ну, или конечно, просто случайное стечение обстоятельств – и тогда действительно взять да отправить домой, тем более метро-то уже открылось, да вот, если ошиблись, если не случайность… Ну, сами понимаете.
- Понятно, - Фёдор Владимирович повернулся к Никодиму, - вот видишь? - не могу тебя просто так отпустить, говорят, не здоров ты!
Молодой человек, сидевший тихо свободно посмотрел на доктора и ответил:
- Коли так, то не отпускайте.
- Ты вот что, расскажи-ка лучше, что с тобой ночью случилось, что тебя вот так вот привезли.
- Я сидел в интернете, разговаривал…
- О чём?
- …О ерунде всякой, о том, как жить после смерти, точнее даже не разговаривал – а слушал как говорят другие и так надо прибавить затейливо говорили. Вроде один прав, а второй ему ответит, и думаешь, а второй-то правее будет, а тут опять первый отвечает, и опять мнение меняешь.
- Так убедительно говорили?
- Да, очень убедительно. На столько, что мне в какой-то момент стало очень интересно, а что же там на самом деле, захотелось лично проверить – и настолько я захотел, что вот попал к вам. Наверное…
- И что же – вы вот так захотели так уйти от нас?
Молодой человек грустно улыбнулся:
- Ну что вы, я хотел с возвратом.
- Ещё чуть-чуть молодой человек и с возвратом, у вас бы не случилось, самостоятельно вы такое вытворять не можете. Да и видано ли это, чтобы человек на тот свет с возвратом уходил?
Молодой человек заинтересованно посмотрел на доктора, слегка наклонил вправо голову и ответил:
- Я знаю одного человека, который умер и вернулся обратно.
- Как это? – доктор слегка приоткрыл рот.
- Он учился на врача и как-то его нашли на улице с многочисленными ножевыми ранениями и констатировали смерть, а после он вернулся обратно и сказал, что жив и вполне здоров.
- То есть? Откуда вы узнали, что он умер?
- Он об этом сам сказал, когда воскрес.
- А откуда узнали что умер?
- Он сам сказал об этом.
- И вы ему поверили?
- Конечно, поверил, как может наврать человек который вернулся с того света? Да и вообще неверие большой грех, а он очень достойный и интересный человек.
- Очень интересно. А кто же он, доктор я так полагаю?
- Нет, что вы, на доктора он только учится, но это, наверное, не правда, а так он мыслитель. Очень талантливый и очень интересный, ему очень не безразлична судьба русского народа, он говорил, что нам русским нужно вернуться к своим корням, а после отрёкся от этого убеждения.
- А, молодой человек, позвольте, кем же был этот ваш мыслитель, верно считал себя Богом?
- Нет, ну что вы, он правда рассказывал как стать Богом, но сам им не был.
- Изумительно, - доктор сделал пометку в исписанном листке, - а кем же он тогда был?
- Он был, пророком.
- Каким пророком?
- Пророком Богов Хаоса. Он сначала учил нас этому и призывал древние силы.
- Как это призывал?
- Он ездил в Великий Новгород и там вызвал Великого Ящера.
- Дракона?
- Нет, Крокодила.
- Какого крокодила?
- Легендарного князя Волхова.
- А что такое, разрешите, князь Волхов должен был сделать?
- Князь Волхов должен был развалить Россию и избавить русский народ от тысячелетнего бремени России.
- Русский должен отречься от России?
- Он этому учил, он говорил, что далёкие есть Северные Боги, которые не от мира сего и к ним надо возвращаться. Но потом он отрёкся от этого.
- Почему?
- Не знаю, вернее не то, чтобы отрёкся, просто отсёк лишнее и устремился в будущее, к звёздам и другим планетам.
- А почему же он всё-таки переменил свою направленность?
Молодой человек тяжело вздохнул и слегка опустил взгляд:
- Наверное, потому, что мы его предали, мы не оправдали его стремлений. Кое-кто из нас даже напал на него…
- Это, наверное, были нехорошие люди?
- Что вы! – молодой человек встрепенулся, - это были очень достойные, добрые люди! Один из них философ, а второй талантливый музыкант! У них очень большое будущее, я верю в это!
- Так почему же, эти добрые люди напали на вашего философа?
- Не философа, философами у нас дураков зовут, он мыслитель…наверное, они просто его не верно поняли.
- Понятно, - доктор вновь сделал пометку в листках, - и что случилось дальше?
Никодим, вздохнул и продолжил:
- Он, увидев, что мысли его искаженны, отторгнуты и не поняты, попробовал их изложить по-другому. Он выдумал такое, от чего стало ясно, что русскому необходима Россия, что русские это есть единица России и без России русскому не быть.
- И как же он это объяснил?
- Он сказал, что муравейник важнее муравья, что все мы наследники Золотой Орды, а он потомок Чингизхана.
- Он сам сказал, что является потомком Чингизхана?
- Нет-нет, он никогда не говорил, что является потомком Чингизхана – мы сами это поняли, да ведь он и вправду похож! Он построил Железный Трон, на котором восседал, а мы внемли ему.
- Где построил?
- В России.
- А где в России?
- Этого не знаю…
- А потом что?
- Потом он сказал, что в России беда, что нужно объединятся, что нужно создавать партию.
- И вы создали?
- Он создал.
- Один?
- Почти, он выдумал всё от начала и до конца и воплотил идею в реальность, для того чтобы спасти нас, но и тут нечего не вышло.
- Почему?
- Он назначил совет, но никто не пришёл на него, кроме двенадцати самых верных.
- Почему кроме двенадцати самых верных?
- Потому что он назначил время на двенадцать часов дня и верные пришли, а прочие пришли к девятнадцати.
- А почему прочие пришли к девятнадцати часам?
- Они его не расслышали.
- И что случилось?
- После этого неудачного совета, через несколько дней его убили, а потом он воскрес и проклял нас.
- Как проклял?
- Он сказал, что все мы не годные, не достойные, и все мы должны славить туалетный ёршик, ибо как сказал он ёршик наш Бог. А сам ушёл.
Доктор поправил очки и вновь добавил запись в и без того переполненный листок.
- И что же теперь?
Молодой человек светло и как-то по-доброму улыбнулся:
- Нечего. Ждём, когда он вернётся второй раз.
- Зачем он вернётся?
- Это только ему одному известно.
- Это всё что вы можете про него сказать?
- Да наверное, ну может ещё кое-какие детали, уточнения, но они не имеют под собой ничего серьёзного и по-настоящему ценного.
- Ага, ага, - доктор Ярославов копался в папке просматривая отдельные листочки и кажется, не поднимая на Никодима взгляд вовсе, - Скажите вы лекарство от кашля принимаете?
- Нет, ни сколько, - молодой человек усмехнулся, - всегда был здоров на горло.
- У вас что-нибудь с собой есть? – доктор пристально посмотрел на больного.
- У меня нечего нет, кроме того, что у меня нет денег, - Никодим попробовал улыбнуться, но вышло вяло и грустно.
- Ага, спасибо. Значит, смотрите, я вас, если не возражаете, оставлю здесь ещё на пару дней, мы вас всё-таки дообследуем, после мы с вами обсудим дальнейшее ваше местоположение, вероятнее всего отправлю вас домой.
- Как скажите, - Никодим флегматично пожал плечами, - а вообще, он уже вернулся и очень скоро всё будет иначе.

Врачи вышли из бокса.
- Ну что скажите, Фёдор Владимирович? – спросил доктор Яблочков.
- А что сказать? – не здоров конечно, но выпустим.
- Но почему?
- А чего держать, а главное зачем? – зла он не причиняет, не буйный, ну да проверим внимательнее, в какую секту вступал, милицию подключим, да и всё. Ну а то, что случилось с сердечком, я теперь больше прочего уверен – простая случайность.
- Почему вы так думаете?
Фёдор Владимирович посмотрел в глаза собеседнику и загадочно произнёс:
- Да вот знаю, а вообще судя по всему, дальше будет весело.
- Что вы имете в виду?
- Да как вам сказать...