4. - Омут -

                УХОДЯ,  ОГЛЯНИСЬ...

                О М У Т


                " И   средь   бела   дня   останусь  я   в   ночи,   
                И,  зернами    дыша    рассыпанного    мака,
                На   голову    мою   наденут   митру    мрака..."  (Мандельштам)
       

                Последующие  дни  траурных  церемоний  были  для  неё,   как  дурное  сновидение.   Они   были   заполнены   тягостными   хлопотами,  связанных   с   погребением...  Эти  дни  Анна  вспоминала  с  содроганием  в  душе...

                Тело  матери  ей  разрешили  взять  только  через  день   и   Анна  сразу  же  наняла  женщину-санитарку,   чтобы  та  обмыла  покойницу.  А  в  это  время  сама  Анна  бегала  по  разным  инстанциям,  оформляя  документы,  необходимые  для  похорон.

                Утром  в  понедельник  к  больничному  моргу  подъехал  ритуальный  автобус  с  гробом  внутри.  Туда  перенесли  тело .   Анна  села  рядом   и   всю  дорогу  не  сводила  взгляда  с  лица  матери.  Оно  очень  изменилось,  - осунулось, окаменело  и  было  очень  бледным.  Анна  с  трудом  узнавала  давно  знакомые  черты.

                Когда  автобус  тормозил  на  перекрёстках,  голова  матери  слегка  качалась  и  Анне  казалось,  что  мать  сейчас  проснётся  и  откроет  глаза.
                Откроет   глаза   и    тихо  спросит : " Куда  ты  меня  везёшь, Аннушка ?"
                От  этой  мысли  у  Анны  дрожь  пробегала  по  телу.

                Но  вот  автобус  въехал  в  ворота  кладбища  и  остановился.  Анна  торопливо  вышла  из  автобуса  и  поспешила  в  кладбищенскую  контору.  Пока  она  там  узнавала  номер  участка  и  место  погребения,    автобус  уехал.

                Когда  Анна  вышла  из  конторы,  то  она  увидела  только  гроб,  стоящий  на  земле.  В  стороне  сидели  и  курили  мужики-могильщики.  С  ними  ей  пришлось  долго  договариваться  о  том,  чтобы  они   помогли  ей  похоронить  мать.

                Мужики  вначале  запросили  за  свои  услуги  невероятную  сумму,  но  потом  всё-таки  устыдились  и  согласились  на  те  деньги,  что  были  у  Анны.

                Они  подняли  гроб  и  быстро  понесли  его  на  окраину  большого  кладбища.  Там,  около  уже  выкопанной  ямы,  они опустили  его  на  груду  земли  и
отошли  в  сторону, давая  возможность  Анне  проститься  с  матерью...

                Анна  подошла  и  низко  склонилась  над  матерью,   оправляя   на  ней  белое  покрывало,  аккуратно  отклоняя  прядь  волос  со лба  и гладя  её руки.
Потом она наклонилась и поцеловала мать в холодный  лоб. И тихо прошептала: "Прости"!

                Могильщики,  накурившись,   подошли  и  закрыли  гроб,   громко  приколачивая   крышку.   Анна  закрыла  глаза  и  замерла  в  ужасе... Ей  казалось  что  гвозди  вколачивают  в  неё...

                Но  вот  под  гроб  протянули  верёвки  и  стали  опускать  в  яму.
А  потом,  взяв  лопаты,  стали  быстро-быстро  забрасывать  яму  землёй...Комья  земли  гулко  ударялись  о  крышку  гроба...  И  вот  уже  яма  засыпана  и  над  землёй  вырос  небольшой  холмик...

                Анна  расплатилась  с  могильщиками  и  они  ушли...  А  она  осталась  одна ,  стоя  над  сырым  могильным  холмом.  Ей  всё  ещё  не  верилось,
что  она  больше никогда-никогда  не  увидит  свою  мать...  Никогда ! Какое  страшное слово...  Ей  казалось,  что  это  похоронили  её…  О  лучше  бы  её  похоронили !!!

                Домой  она  вернулась  поздно  вечером  и  без  сил  опустилась  в  кресло...  Какая  тишина  вокруг !  Оглушающая  тишина !
         
                Анна  смертельно  устала…   Она  никогда  не  думала,   что  так  тяжелы  и  тягостны  будут  траурные  церемонии,  которые  вдруг  нежданно  легли  на  её  слабые,  хрупкие  плечи… 
                Анне  всё  время  хотелось  куда-нибудь  спрятаться  от  всех  и  выплакаться,  -  выплеснуть  из  себя  накопившуюся  усталость  и  боль.  Она  мечтала остаться   совсем-совсем   одной   и   отдохнуть  от  всего,   успокоиться...  Она  чувствовала  себя  опустошенной,   словно  из  неё  вынули  душу.   Осталась  только  боль  в  сердце.

                Отдохнуть,  забыться,  уснуть... Боже, как  она  устала! 
                Уснуть-уснуть  и  забыть  обо  всем…
                Но  когда  всё  эти  жуткие  хлопоты  остались  позади,   это  не  принесло  Анне  облегчения...  Какая-то  тяжесть  давила  ей  сердце,  -  её  тяготило
неясное  сознание  виной,  -  будто  невидимый  крест  висел  над   нею. 
                И  это  мучило  её...  Она  не  находила  себе  места.  Её  пугала  тишина,  но  в  тоже  время  её  раздражало  чужое  веселье  и   она  невзлюбила шумные  сборища  и громкие  звуки.    Но   и  одиночество   сильно  тяготило  её…


               " Когда   я   свалюсь   умирать   под   забором   в   какой-нибудь   яме
                И   некуда   будет   душе   уйти   от   чугунного   хлада    -
                Я   вежливо,  тихо   уйду.   Незаметно   смешаюсь   с   тенями.
                И   собаки    меня   пожалеют,   целуя    под   ветхой   оградой…"
                (Мандельштам)
               

                Анна  ходила  молчаливая,  неприкаянная,   раздраженная  и   сама  себе  была   неприятной.   Она   чувствовала  себя  ОЧЕНЬ  потерянной…  Ничего  не  интересовало  её…  Все  померкло   и  поблекло   вокруг   неё.   Жизнь  потеряла  для неё  всякий  смысл.  С уходом  матери  в  её  жизни  образовалась  холодная  пустота,  -  словно  из неё  вынули  душу,  оставив  на  прозябание  усталое  тело… Она  ничего  не хотела,  ни  к  чему  не  стремилась…  Её   душа  ныла  от  тоски…

                День  и  ночь  она  думала  о  матери…  Она  ничего  не  трогала  и  не  меняла  в  доме.   Ей  почему-то  казалось,  что  мать вернется,  -  обязательно  вернется,  -  и  всё  опять  наладится   в  её  жизни,  всё  войдет  в  прежнюю  колею  и  будет, как  раньше… Всё  будет,  как  раньше…  Какая  чушь ! -   Она  не  сумасшедшая...  и  прекрасно  понимает,  что  мёртвые  не  воскрешаются...

                Анна  тосковала  по  матери…  Ей  не  хватало  материнского  тепла.
                На  зеркало   она  приклеила   фотографию  матери   и  долго-долго  разглядывала  милое,  незабываемое  её  лицо.  Анна  смотрела  и  всё  никак  не  могла  насмотреться  на  это  давно  знакомое  ей   лицо.  С   теплым   умилением  разглядывала  она  каждую  морщинку,   каждую  черточку  дорогого  образа.  Мама !

                Как  холодно  и  одиноко  мне  без  тебя.  И  как  ужасно  тебе  быть  там,   в  темноте,   в  сырой  земле…   Ты  так  любила  солнце  и  тепло…  Ты   была  добра  ко  всем…  Ты  так  любила  жизнь…  А  судьба  оказалась  неласковой  к  тебе… За  что?
      
                Анна  не  находила  себе  место…  Она  то  сидела   взаперти   дома, то  уходила  в  далекие  одинокие  прогулки  по  городу…  и  ходила  долго-долго, до  изнеможения,   стараясь  хотя  бы  усталостью  заглушить  свое  горе… Но  боль утраты ни  на  минуту  не  покидала  её…  И  Анна  таяла  буквально  на  глазах,  ни  о  чём  не  жалея  и  ничего  не  желая...
 
                Не  находя  нигде  покоя,  Анна  часто  уходила  на  кладбище  и  там часами  просиживала  у   могилки,   мысленно  разговаривая   с   матерью…  Жизнь  для  неё  стала  пустой  и  скучной,   а  она,  -  никому  ненужной... И  от  этих  мыслей  ей  становилось  еще  больней  и  печальней…

                Но  неожиданно  на  неё  свалилась  новая  забота,  -   время  шло  и  вскоре  перед  Анной  встал  вопрос  о  необходимости  поставить  хотя  бы  небольшой  памятник  на  материнскую  могилку,   чтобы  она  не  заросла  травой  среди  дикой  кладбищенской  поросли…

                Анна  и  не  представляла,  какое  это  нелегкое   дело...  При  её  женской   неприспособленности  и  непрактичности   такие  заботы  были  для  неё  поистине  титаническим  трудом.   Но  болезненное  чувство  долга  перед  умершей  придавали  ей  силы   и   она  упрямо,   шаг  за  шагом,   постепенно  преодолевала  все  неприятные  препятствия.   К  осени  всё  было сделано так,  как  она  этого  хотела.
       
               И  памятник,  и  ограда  были  строги  и  красивы…  Но  как   же  тяжело  ей  это  далось !  Сколько  сил  и  нервов  она  потратила,  чтобы  добиться  своего…  Столько  сил ! 
               Но  вот,  наконец-то,   можно  и  отдохнуть...  Господи,  как  она  устала  от  всех  этих  хлопот  и   забот !  Боже  мой,  как  же  она  устала ! Как  ужасно  она  устала !
              Отдохнуть, успокоиться  и  забыть  всё,  -  всё  забыть… всё  забыть... 


                « Пустое  место.  Вечер  длится,                И    на   стекле   не   проведешь
                Твоим   отсутствием   томим,                Узора  спящими  губами
                Назначенный   устам   твоим                Напрасны    резвые    извивы  -
                Напиток   на   столе    дымится.             Покуда    он    еще    дымит –
                Так    ворожащими    шагами                В   пустынном   воздухе   чертит
                Пустынницы   не    подойдешь.              Напиток   долго  терпеливый… »
                (Мандельштам)

                Анна  долго  приходила  в  себя  после  пережитых  потрясений… 
                Но время  шло  и  оно  постепенно  сгладило  остроту  боли  от  потери,  уступая  место  то   грусти,  то  тихой   печали... Анна  всё  ещё  была  полна  апатии  и  странного  безразличия.   Её  настроение  постоянно  менялось...  Она  то страстно  стремилась  домой,   то  вдруг  почему-то  оттягивала  возвращение  в  свой  родной  уголок.   

                Ей  часто  казалось,   что  с  уходом  матери  её  дом  опустел  и  в  нём  теперь  нет  ни  тепла,  ни  уюта…  Зато  здесь  надолго  поселись  тишина  и  полное  одиночество… 
                И  вот  теперь  здесь  зазвучала   музыка…

                Но  не  было  на  сердце  у Анны  никакой  радости  и  душевного  покоя,  -  даже  сейчас,  когда   вся   комната  наполнилась   волшебными  звуками  прекрасной  мелодии  и  божественно-чистый  голос  мягко  вливался  душу   своей  ласковой  струёй.
               
                Господи,   как  прекрасна  эта  песня !  Но  отчего  же  плачет   её  неприкаянная  душа  и  почему  тоскует  её  сердце  среди  глухих,  холодных  стен...
                Анна  невольно  сжалась   в  зябкий  комочек,   ласково  прижав  к  себе  теплого,  сонного  кота.  Как  хорошо,   что   рядом  с  ней  есть   хотя   бы   одна  живая  душа !
                Милый,  добрый  Кот!  -  мудрый  утешитель !  Чтобы  я  делала  без тебя,   мой  хороший,  молчаливый  друг,  -  моя  маленькая  радость !.
      
                А  за  окном,  с  тихой  настойчивостью,   монотонно-усыпляюще  шуршал  дождь,  осторожно  постукивая  косыми  струями  по  стеклу.
                Осень  что-то  шептала  всем  за  окном.   
                А  Аннушке,  сквозь  плотно  закрытые  веки,   всё  казалось,   что  это  шуршит  мамино  платье  и  она  словно  слышит  её  мягко-тихие,  чуть  шаркающие шаги,  что  всё  ближе  и  ближе  приближаются  к  её  креслу.

                Анне  очень  хотелось  открыть  глаза  и  встать,  очнуться,   -  но не  было  сил  даже  пошевелиться.   Тяжелые  веки  словно  налились  свинцом  и  намертво  слиплись,  -   невозможно  даже  приоткрыть  их…  Мысли  путались  и  блуждали,  как  в  тумане,  -  Анна  не  могла  никак  сосредоточиться...
 
                Странно  обессиленное  тело  тяжелело,  цепенело  и  Анна  не   могла уже  ни  шевельнуть  рукой,   ни  повернуть головы  на  шорох  приближающейся  тени…
Ах,   увидеть  бы   эту   тень !   -   но  нет  мочи  проснуться  и  невозможно  даже
приоткрыть  отяжелевшие  веки…  О,  как  тяжело…  как  тяжко…  Душно…

                А  шаги  уже  совсем  близко,  почти  рядом  и  можно ощутить  легкое  дыхание  и  тепло  протянутой  к  ней  милой  маминой  руки...  Вот-вот  она  сейчас
коснется  лба,  волос,  щеки… 
                Проснуться,  проснуться  бы   и   увидеть  наяву  дорогой,  любимый  образ  матери.  Как  хочется  прижаться  к  ней,   зарыться  лицом  в  теплые  складки
знакомого  платья  и  прошептать, -  как  же  она  стосковалась  и  соскучилась  по  ней…   Мама,  мама,  как  мне  плохо  без  тебя !

                Господи,  как  же  мне  плохо одной !… Как  мне  плохо…  Такая  тоска !

                Но  увы,  она  не  в  силах  превозмочь  себя…  Оцепеневшее  тело  сковало  все  её  движения  и  желания.    И  нет  сил  даже  шевельнуться,  даже  вздохнуть.   И  это  странное  чувство,  что  будто  кто-то  рядом... Какое-то  сонное туманное  видение,   лёгкое движение,   тихий  шорох ...

                Анна  была  уверена,   что  в  комнате  витает  тень  её  мамы,   что это она  голосом  чарующей  песни  на  незнакомом  языке  что-то  хотела  сказать  ей, -  возможно  утешить,  ободрить,   приласкать…
                Как  ласково  звучит  этот  нежнейший  голос  с  черного  диска  старого  проигрывателя...   Но  как  грустно  и  холодно  в  пустом  доме!    Как  грустно-грустно !  Какой  морок,   какой  туман  вокруг !  И  как  душно!… Душно...

               Анна  дремала... Она  давно  уже  дремала... Она  уснула... Она  спала.
               А  за  окном  шёл  дождь. 
               За  окном  тихо   шуршал  бесконечный  осенний  дождь…

               Вокруг  царила  тишина.  И  в  этой  сонной  ночной  одури  монотонно  шипел  давно  умолкший  чёрный  диск  проигрывателя...   
               Ночь…  Дождь...Тишина…
               И  сон  с  бесконечными  сновидениями…
               Осень...  Дождь...  Ночь... Тишина...
               Анна  спала…   Анна  уснула  и  видела  сны…   Она  растворилась  в   своих  сновидениях…   И  реальность  переплелась  с   её   грёзами...  Анна  спала...