Ему, водителю, было трудно. Йосель Бернштайн

[ЕМУ,  ВОДИТЕЛЮ,  БЫЛО  ТРУДНО…]
                Йосель Бернштайн
(Из сборника «50 израильтян с коротенькими рассказами»)

Ему, водителю, было трудно закрыть переднюю дверь. Он просил, чтобы больше не входили, но они не слушались и втискивались внутрь. Последний остававшийся застрял с рукой снаружи. Водитель взглянул в левое зеркало и пожаловался на убийственную жару, пришедшую в страну, и на странное поведение ее жителей. Когда рука была высвобождена, дверь закрылась и автобус тронулся с места, женщина, сидевшая позади водителя, вспомнила, что забыла выйти. Она нашла отверстие в перегородке, вставила в него палец и принялась тыкать в спину водителя с криком: «Минутку! Минутку!»
Водитель остановил автобус, но женщина не успокаивалась. Напуганная мыслью, что была бы вынуждена вернуться пешком, если бы проехала еще одну остановку, она воскликнула:
- Посмотрите на мою ногу! – и подняла свою палку.
Из-за тесноты никто не мог увидеть ее искривленную ногу. Палка была тонкая, из сухого дерева, на ней виднелись сучки до самой изогнутой ручки.
Проход к  передней двери был загорожен, и поэтому она начала проталкиваться в сторону задней.
- Ой, горе мне! – причитала она, все еще в панике: вдруг водитель передумает и тронется в путь, прежде чем она успеет выйти.
Водитель, со своей стороны, понукал ее, крича:
- Госпожа! – и некоторые пассажиры присоединились, вторя ему в ритме легкой капели: «Госпожа, госпожа».
Весь автобус следил за женщиной, когда она медленно приблизилась к концу прохода и увидела распахнувшуюся перед ней заднюю дверь. Она смотрела на дверь и в этот момент заметила человека, который помогал ей перенести корзину:
- Шломо! Шломеле Герштейн!
И вместо того, чтобы выйти из автобуса, она теперь спрашивала этого человека, где он пропадал тридцать лет. Она вовсе не знала, что он жив и находится здесь, в Израиле, в Иерусалиме. Какое чудо, что она вдруг встретила его здесь, в автобусе. Она посмотрела на открытую дверь и испугалась, не зная, что делать: выйти и снова потерять друга времен ее молодости или продолжать ехать и страдать от болей, возвращаясь назад.
Между тем в автобусе поднимался ропот. Водитель крикнул громче: «Госпожа!», а прежняя капель превратилась в дождь.
Человек, которого звали Шломо, посмотрел на распухшую ногу женщины, на ее палку. На ее лице были видны темные пятна, напоминающие сучки на палке. Из такого же пятна на шее рос длинный жесткий волос.
- Шифра! Шифреле, красавица! – воскликнул мужчина на идише и рассказал, что там, в местечке, не было ни одного парня, который не был бы готов на смерть ради нее.
Водитель потихоньку двинулся с места с открытой дверью. Снова остановил автобус, и женщина вышла из него под аккомпанемент ливня «госпожа». Она обернулась и крикнула вслед удаляющемуся автобусу:
- Где я найду тебя опять, Шломо? – И повторила на идише:
- Где ты будешь, Шломеле, где будешь?!