По волнам наших мыслей - работа 4

ВЕРЕСК - ЛИЦА ТВОЕГО ОТРАЖЕНИЕ

(31 460 знаков с пробелами)

Пролог.

Ночь. Отойдя от черного проема окна, Клара обернулась к роженице.
-Вряд ли они появятся, метель поднялась.
Застонав, разметавшаяся на постели женщина, устало зарыла глаза. Ее муж граф Дэл Артам отбыл еще минувшей весной, но твердо обещал вернуться к родам. Ему было важно первому взять своего наследника на руки – таков был обычай, а обычаи в их роду приравнивались к закону.
Повитуха подоспела вовремя. С поклоном испросив прощения, старуха скинула запорошенный снегом платок и ополоснула в тазу руки. Ей был лет восемьдесят, не меньше, но прищуренные бледно-голубые глаза, смотрели по-молодому пронзительно и ясно.
-Похоже, у вас двойня, госпожа! – осмотрев графиню, изумленно произнесла старуха. – Не припомню такого, а ведь принимаю не первое поколение Артамов! Придется постараться…
Время тянулось медленно. Метель за окном разыгралась не на шутку и ветер, бросая в ставни колючие брызги снега, зловеще завывал. Свечи на столе почти догорели, и Кларе пришлось зажечь новые. Она устала и, сама будучи на сносях, еле держалась на ногах. Но муж приказал твердо: наследника его двоюродного брата, графа Дэла Артама, необходимо убрать. «В мире не осталось места волшебству, - с усмешкой произнес он, когда провожал жену, - и все, кто так или иначе с ним соприкасается, должны или забыть свой дар или умереть».
В целом, Клара была согласна. Люди, как она, не обладающие никакими выдающимися способностями, выказывали готовность, пойди на все, чтобы исключения из общества – исчезли. Ее муж, знал это слишком хорошо и не хотел упускать возможность. Высокий, статный, умный Джейс Артам, тоже был сыном древнейшего рода волшебников, но родился обделенный наследием предков. Да и мало кто в их время помнил о роде Артамов. Несколько веков войн, эпидемий - и родословная графа канула в лету – люди забыли их историю и оставили в покое. Но дар передавался от отца к сыну и сохранялся незыблемо, хотя и тайно. Вот и сейчас, жена графа рожала в мир очередного волшебника – мальчика, которому судьба уготовала унаследовать титул и земли отца. Впрочем, судьбе было уже не остановить алчную руку смерти.
Клара поежилась – несмотря на пылающий в камине огонь, было холодно. И страшно. Она не смела ослушаться мужа, но на душе стало неспокойно: предчувствие упорно нашептывало о грядущей расплате. Да, зло, что они задумали, не могло остаться неотомщенным. Но думать об этом не следовало. Пока. Впрочем, вина лежала на Джейсе, она лишь исполняла.
«Есть ли выход?» - в очередной раз спросила себя женщина, зажимая уши, чтобы не слышать криков снохи. Ребенок в ее собственном чреве отчаянно брыкался, вызывая приступы тошноты и ноющей боли. Не рожденный младенец словно чувствовал душевные муки матери…
Спустя час, на свет появился мальчик. Еще через пару минут, повитуха извлекла на свет и слабенькую девочку. Малышка была вдове меньше брата и совершенно на него не похожа: худенькая, с густым белым пушком волос и огромными синими глазами, она была настолько истощена, что даже не закричала. Мальчик же напротив, кричал так, что, казалось, вибрировали стены.
Подойдя к постели, Клара внимательно взглянула на младенца. Да, ее муж оказался прав – ребенок унаследовал дар отца. И не просто дар, судя по изъяну, которым отметила его природа, сила его была немалой.
Нарочно, зажав рот рукой, женщина в ужасе отшатнулась.
-Уродец!
Роженица вздрогнула и вопросительно на нее взглянула.
-Энн-Эйс, у него нет пальцев на одной ноге! Дитя проклято! Граф прикажет выгнать тебя - ты родила уродца!
-Но госпожа… - попыталась вмешаться изумленная повитуха.
-Молчи! – оттолкнув старуху, Клара взяла ребенка на руки и, изобразив брезгливость, показала матери.
-Что же делать? – в голосе Энн прозвучал неприкрытый ужас. Она была сиротой, бесприданницей, и идти в случае гнева мужа, ей было просто некуда. Закусив губу, она умоляюще взглянула на сноху и повторила: – Что мне делать?
Клара положила младенца на постель и, склонившись ниже, быстро что-то зашептала. Она видела, что сноха достаточно напугана и последует ее совету.
-…никто не узнает… мы закопаем…
Расслышав обрывки фраз, стоявшая неподалеку старуха нахмурилась и решительно шагнув, взяла младенца на руки. Это был третий Граф Артам, которому она помогла родиться на свет и что бы ни задумали женщины, его жизнь она была обязана сберечь. В нем была надежда для многих, кого считали уродами и умалишенными, многих, носящих бремя изгоев.
-Госпожа! – грубо прервав их тихий диалог, сказала повитуха. – Зачем пачкать руки кровью? Я заберу его и спрячу далеко отсюда, граф никогда не узнает, что у него был сын. Клянусь. А кому-то дитя принесет радость. В чем оно виновато? Пусть живет…
Клара нахмурилась и внимательно оглядела старуху. Муж сказал избавиться от младенца, но прямого указания убить, она не слышала. Неужели судьба избавляла ее от участи палача? Не это ли был столь желанный, но невидимый ею выход?
Выпрямившись, женщина откинула со лба прядь темных волос и, выдавив улыбку, кивнула:
-Мы с Энн-Эйс будем признательны тебе за помощь.
С облегчением вздохнув, старуха поклонилась и, закутав ребенка в платок, поспешила к двери. Следовало как можно скорее покинуть замок – спохватившись, женщины могли передумать.
Только когда ворота остались позади, повитуха немного успокоилась и, смахнув одной рукой набежавшие на глаза слезы, покрепче прижала к себе ребенка. Метель стихла и немного потеплело. До ее хижины было совсем недалеко, там можно будет отогреться и накормить мальчика. Утром, до рассвета, они должны будут покинуть графство – путь предстоял неблизкий.
«Ты вернешься», – с необъяснимой жестокостью вдруг подумала она, почувствовав, как всхлипнул у ее сердца ребенок. – «Да-да, все тайное когда-нибудь станет явным. Уж я-то знаю, знаю, не первый год живу»!
***
Мороз стоял такой, что птицы замерзали на лету. Даже старики не помнили столь лютой зимы. Среди народа поднялся ропот, и начались разговоры о небесной каре. Найти виноватого не составило труда – о брате графа, сэре Джейсе Артаме всегда ходили дурные слухи. Поговаривали даже, что он колдун, а жена его – ведьма. Да и мороз, ни дать ни взять, начался в день, когда у них родилась дочь.
Наступил апрель, а зима все не отступала. Настроение у крестьян становилось все мрачнее: тайные домыслы постепенно перерастали в разговоры, разговоры в планы, планы в действия… Графу, к этому времени уже вернувшемуся из долгого путешествия, о намерениях заговорщиков было известно. Однако сделать он ничего не мог – безопасность семьи была дороже жизни кузена. Тем более, последний представлял для него реальную угрозу: титул передавался в роду Артамов только по мужской линии, а Джэйс почти открыто заявлял, что рано или поздно завладеет замком. В отличие от графини, его жена могла рожать столько детей, сколько потребуется, для получения наследника мужского пола. Дэну же не хотелось подвергать жену и дочь опасности рано или поздно оказаться под тяжелой рукой жестокого и расчетливого брата. Он бы предпочел, чтобы титул достался сыну другого кузена - мальчик имел все задатки будущего волшебника и по вступление в совершеннолетие, мог сочетаться браком с его дочерью. Это был идеальный вариант, поэтому граф решил положиться на милость небес и не вмешиваться в ход грядущих событий.
Увы, законы судьбы были неумолимы и нелицеприятны. К концу мая, поместье Джейса Артама сожгли дотла. Спасти удалось только ребенка – какая-то старуха, вынесла девочку из огня и, отнеся в замок, передала в руки графини.
-Всякий осуждающий, будет поставлен на место осуждаемого, – тихо сказала она и, прежде чем прозвучал вопрос, исчезла.
Граф, признав в спасенном ребенке двоюродную племянницу, тотчас же согласился стать ей отцом и возместить своим вниманием потерю родителей. Жребий же наследника перешел к последнему в их роду отпрыску, имеющему дар – маленькому Эрику Артама. Отец Эрика, болезненный сухой старик, под конец жизни, женившийся на молоденькой аристократке, был чрезвычайно рад оказываемой чести. И мало кто мог догадаться, что именно он сумел подговорить покойного Джейса избавить графа от сына-уродца, а затем настроил против сообщника безумную толпу…

1.
Метель всегда нагоняла тоску… Задернув занавеску, я вернулся в кресло и вытянул к огню ноги. Весело танцуя, языки пламени оживляли в комнате тени. Блаженно прикрыв глаза, я сплетал из размытых очертаний предметов замысловатые фигуры и образы. Тень стула превратилась в лихого коня, кувшин на столе стал всадником с развивающимся за спиной плащом, а сам стол – горизонтом.
Слегка шевельнув пальцами, я заставил мебель медленно двинуться к двери… Тени ожили и конь поскакал, лихо перепрыгивая через невидимые рытвины и канавы. Пришлось немного подбодрить огонь, чтобы увеличить скорость и размер рыцаря. Подняв глаза, я усилием воли перенес с каминной полки свечу и опустил ее на стол. Теперь в руке у моей фигурки загорелся факел. Получилось очень впечатляюще.
-Джанал!
Вздрогнув от неожиданности, я потерял власть над тенями и огорченно вздохнул, увидев, что тень от кувшина безжизненно застыла, а лошадь расплылась в двуногое подобие стула.
-Все играешь?
Голос отца звучал строго, но без раздражения. Он сам когда-то учил меня искажать тени… правда никто не думал тогда, что безобидное занятие настолько придется мне по душе.
-Извини, отец.
-Ты должен больше времени уделять учебе, а не праздным развлечениям. От этого будет зависеть твоя жизнь. Еда ведь не растет на деревьях, сынок… Ее нужно уметь заработать.
-Да-да, я помню.
Улыбнувшись, он подошел и, сев напротив, внимательно взглянул мне в глаза.
-Пробовал воплощение?
-Немного… - я почувствовал, что дрожь в голосе выдала волнение.
-Покажи-ка, интересно, насколько ты смог продвинуться.
Послушно закрыв глаза, я окинул его образ мысленным взглядом. Черная короткая борода, морщинки у глаз, резко очерченный род, упрямый подбородок… Глубже шли эмоции, еще глубже – его восприятие мира. Уровень за уровнем, шаг за шагом… Я примерял на себя новую суть, изменяя собственные параметры и ощущая, как силы меняют направление, преображая черты и…
-Довольно!
Поддавшись вперед, он встряхнул меня за плечи и, вмешавшись, остановил.
-Получилось? – тяжело дыша, я с надеждой взглянул на него.
-Да. Более чем. Не стоит увлекаться, а то потеряешь собственный образ.
-И что тогда?
-Станешь тем, в кого воплощаешься.
-Только внешне?
-Разумеется, но и этого довольно. Лично я не хочу жить с зеркальным отражением. Ты мне нравишься таким, какой есть.
Улыбнувшись, я хотел пошутить, но не стал. Уважение отца было для меня свято, так уж повелось с детства.
-Мне больше нечего дать тебе, Джанар… Ты усвоил все, что мог и даже больше. Помнишь, наш разговор пару лет назад?
Я понял, о чем он и медленно кивнул. Мне было лет десять, не больше. Упражняясь с самогипнозом, я дошел до воспоминаний детства и наткнулся на стену. Словами трудно это объяснить, но дальше трех месяцев, шло черное пятно, словно кто-то нарочно стер начало пути. Разумеется, стало любопытно.
«Придет время, я открою двери, которые закрыл ради твоей же безопасности», - ответил тогда отец, и отмел все возражения. Спрашивать дальше было бесполезно, оставалось только ждать. И вот теперь, похоже, ожидание подошло к концу. Рад ли я был? Наверное, нет. С возрастом человек начинает ценить то, что имеет и меньше стремиться к мечтам. Я был не исключением. Жизнь с отцом, держащим небольшую лекарскую лавку в центре города, всегда приходилась по душе. Я не видел смысла, что-либо менять.
-Не думаю, что по-прежнему так этим интересуюсь… - вняв проснувшейся в сердце тревоге, я попытался остановить разговор.
Отец хмыкнул.
-Иногда судьба не спрашивает нашего мнения, сынок… – щелкнув пальцами, он затушил горящие в комнате свечи и приглушил огонь в камине.
Стало темно и тихо. Завывания ветра за окном и собственное взволнованное дыхание, сплетались в какую-то зловещую, но до боли знакомую мелодию, словно слышимую однажды. Давным-давно...
-Давным-давно, - отец подхватил мою мысль и дал почувствовать в его эмоциях улыбку, – далеко отсюда, жил был одни граф. Он был одним из последних волшебников этого мира. Как я. И как ты. Но дар свой, граф был вынужден скрывать ото всех, кто не принадлежал к его роду. Даже от своей супруги. И было у того графа два двоюродных брата: Джейс и Ярр…
Услышав последнее имя, я в волнение сжал кулаки.
-Да-да, сынок, человек, чуть не погубивший меня когда-то, сыграл решающую роль и в твоей судьбе. Узнав, что жена графа Энн-Эйс понесла, Ярр подговорил брата убить наследника. А сам – отозвал графа в свое поместье. К счастью, женское сердце не чуждо жалости и рожденное дитя избежало смерти. Посмевшие же поднять на него руку – сами вскоре стали жертвами. Ярр желал, чтобы земли и титул графа перешли к его единокровному отпрыску.
-Я сын Графа Дэна Артама? – мой вопрос скорее походил на утверждение.
-Однажды ночью, - не ответив, продолжал отец, - такой же холодной и снежной, что беснуется сейчас за окном, в дверь моего дома постучала старуха. Эта была повитуха, которая приняла тебя на свет и волею неба спасла от смерти. Бросившись в ноги, женщина умоляла позаботиться о тебе и коротко пересказала случившееся. Впрочем, я узнал больше, чем она хотела, и потому без колебаний исполнил ее просьбу. Вот, собственно и все.
-Зачем? – я понимал, что вопрос дерзок, но не мог не задать его. Следовало знать все до конца, недоговоренность имела обыкновение сжигать между людьми даже самое дорогое прошлое.
Отец вздохнул, а затем с горечью произнес:
-Нас осталось слишком мало…
-Но ведь сын Ярра тоже волшебник, разве нет?
-Как ты заметил, я не стал вмешиваться в ход ваших судеб, лишь исправил несправедливость. Дальнейшее направление, тебе придется избирать самостоятельно. И сыну Ярра – тоже. Пусть судьба сама решит, как быть и есть ли на земле место для вас обоих.
Мы немного помолчали. Я должен был обдумать услышанное, а отец – успокоиться. Было немного не по себе.
-Что ты намерен делать? – не выдержав затянувшейся паузы, спросил он и, вновь зажег пламя камина.
Завальсировав, свет вырвался на волю и выхватил из темноты его осунувшееся лицо. Он ждал ответа.
-Хочу увидеть мать, - озвучил я первое, что пришло в голову. Затем, подумав, добавил: - и поговорить с сыном Ярра. Быть может, он неплохой человек.
Вздохнув, отец хлопнул себя по коленке и рывком встал.
-Ну что ж, на том и порешим. Выспись.
Жалобно скрипнула дверь, взметнулось от воздушной волны пламя в кабине, и комната вновь погрузилась в тишину.
2
Я покинул дом, который всегда считал родным, в первый числах марта. Ни горечи от расставания, ни каких либо других душевных терзаний, испытать не довелось. Мысль, что отец приходился не родным по крови, ничуть не смутила – я догадывался об этом и раньше, хотя и не настолько, чтобы утруждать себя долгими раздумьями. Жизнь подарила прекрасные годы детства и юности, и не менее прекрасного человека. И было все равно, кто он и зачем стал для меня родителем. Теперь, предстояло исполнить свой долг и сделать то, ради чего, собственно, я и родился когда-то на свет: принять титул, принадлежавший по крови.
Городок наш был небольшим, и потому мой отъезд не смог остаться незамеченным. Въедливые тетушки, извечные сплетницы, еще за неделю до ухода, заметили приготовления и пристали с расспросами. Отец отвечал довольно сухо и с неохотой. Ему было сложнее принять предстоящую разлуку: он волновался. Однако мы оба знали, что поступить иначе было бы неправильно по отношению к людям, чьи судьбы так или иначе, сплелись с моей.
-Напиши, как все сложиться, сынок, – обнимая на прощание, попросил отец. – Я бы хотел навестить тебя, повидать новые места…
-Конечно, - я старался улыбаться. – Быть может, ты и на совсем переедешь…
-Кто знает, поглядим, - нарочито бодро ответил он и на этом мы расстались.
Лесная тропинка, петляла между стволами корабельных сосен, то выныривая к опушке, то вновь уводя в чащу. Снег на полях почти растаял, но в лесу кое-где еще встречались грязные полу обледеневшие островки. Пахло влажной землей и подгнившей хвоей, иногда в воздухе улавливался легкий дымок и доносился приглушенный лай собак: небольшие деревеньки я старался обходить стороной.
Путешествие заняло всего месяц, хотя я шел довольно быстро и почти не тратил время на охоту. Еды, которую дал с собой отец, мне хватало, благо изготовление волшебных концентратов было его хобби. Я же предпочитал работу с иллюзией и превращениями. Вероятно, такова была наследственность.
Замок Артама находился на возвышенности посреди небольшого островка хвойного леса. Остальная территория графства была почти сплошь покрыта полями и только на востоке шла широкая полоса леса, граничащая с соседними угодьями. Именно оттуда я и пришел.
Вопреки ожиданиям, никакого чувства ностальгии в душе не проснулось, только легкая грусть и чувство неуверенности. Решив переждать ночь в лесу, к полудню следующего дня я подошел к распахнутым воротам замка и, сказав, что являюсь странствующим лекарем, попросил на несколько дней меня приютить. Управляющий, человек лет пятидесяти с небольшим, обещал переговорить с хозяйкой. Впрочем, в положительном ответе, я не сомневался – лекари всегда были желанными гостями.
Как и ожидалось, графиня приняла меня с радостью и, расспросив, кто я и откуда, любезно предложила задержаться у них подольше. Как я узнал спустя несколько часов, повод оказать подобное радушие, у нее был серьезный.
Трудно назвать людей, которых впервые видишь в двадцать лет, отцом и матерью. Несмотря на родство, никаких чувств я к ним людям не испытывал, разве что любопытство. Граф Дэл на момент, нашего знакомства, находился уже при смерти и окружающую действительность воспринимал неадекватно. Помочь ему уже было не в моих силах, хотя, конечно, я попытался.
-Его смотрели лучшие доктора, но никто не смог найти причину… - графиня с надеждой вглядывалась в мое лицо, надеясь разглядеть отблеск надежды.
Вздохнув, я покачал головой и тихо произнес:
-Увы, госпожа, его болезнь неизлечима, потому что никто еще не нашел лекарств от старости.
На третий день моего пребывания в замке, граф Дэл Артам мирно скончался. Провидение ли то было или нет, но я благодарил судьбу, даровавшую возможность увидеть человека, чье родовое древо предстояло продолжить. И, конечно, поддержать ту, что когда-то родила меня на свет. Я не винил Энн-Эйс в том, что она поддалась малодушии и страху, решив убить меня в младенчестве. Кто знает, как бы на ее месте поступил сам…
Надо отдать должное, годы наложили на графиню Артам не слишком заметный отпечаток. Высокая светловолосая женщина лет сорока, с аристократическими чертами лица и удивительно синими глазами, она была еще красива. Несмотря на горе и предстоящие трудности, Энн держалась сдержанно и достойно, что трудно было сказать о ее дочерях.
Старшая, Анна, белокурая красавица с довольно мягким, но не лишенным капризности характером, переживала смерть отца с присущей молодым особам истеричностью и самобичеванием. Меня девушка предпочитала не замечать, хотя, по правде, именно к ней, я испытывал родственные чувства. Наверное время, проведенное в одной утробе, все-таки оставило след.
Вторая дочь, как я понял из разговоров, по крови приходившаяся графине племянницей, была полной противоположностью сестре. Высокая, темноволосая, с решительным и, я бы сказал, мужским характером, она не блистала красотой, но была весьма начитана. Говорить с ней было одно удовольствие и спустя неделю после кончины графа, я стал ловить себя на мысли, что наше далекое родство скорее радует меня, а не огорчает.
Так, появившись в стенах замка в минуту скорби, я без труда нашел ключик к сердцам всех его обитателей. Однако, что делать дальше и как доказать свои права, представлял еще довольно смутно. Оставалось ждать приезда наследника, человека, которого моя сестра ожидала с особым трепетом и надеждами. Я, в свою очередь, связывал с ним не меньше благостных ожиданий, ведь будучи волшебником, кузен мог проверить и в дальнейшем подтвердить мои права на графство. Увы, нашим общим чаяниям не суждено было оправдаться.
Однажды вечером, после ужина, слуга доложил о прибытие молодого господина. Приказав убрать остатки трапезы и заново накрыть стол для гостя, графиня приготовилась к встрече будущего зятя и хозяина.
Он вошел, небрежно бросив слуге перчатки, и равнодушно оглядел зал, стараясь не задерживать взгляд на наших лицах.
-Лорд Эрик, я рада… - женщина растеряно улыбнулась.
-Приношу вам соболезнования, мадам, – прервав ее, холодно бросил мужчина и, подойдя, окинул надменным взглядом. – Будьте любезны представьте меня дочерям.
Побледнев, графиня нерешительно обернулась и подозвала к себе девушке.
-Лорд Эрик, леди Анна, моя…
-Очень приятно, – вновь перебил он и небрежно поклонился. – А это, насколько я понял, дочь Джейса?
Женщина кивнула и, предупредив вопрос, указала на меня.
-Джанар, лекарь и друг нашей семьи.
Я поклонился.
-Хм… Не привык ужинать со слугами, - сдвинув брови, лорд покачал головой и, не дожидаясь приглашения, сел.
Поняв намек, я вежливо извинился перед дамами и, сославшись на срочные дела, поспешил удалиться. Необходимо было подумать. План, на который я надеялся, провалился в самом начале, а другого пока не было. Впрочем, одно стало понятно – отдавать сестру подобному человеку, было бы чудовищной ошибкой. Допустить этот брак не позволили бы ни честь, ни совесть.
3
В дверь отчаянно стучали. Проснувшись, я встал и, натянув брюки, поспешил отпереть засов.
-Кто? – на всякий случай поинтересовался я, в последнюю секунду остановив движение задвижки.
-Джанар, откройте, прошу вас!
Распахнув дверь, я впустил девушку в комнату. Ее лицо, обычно невозмутимое и спокойное, было залито слезами. Не дав опомниться, Мария обняла меня и, уткнувшись в плечо, зарыдала в голос.
Ей потребовалось несколько минут, чтобы прейти в себя и набраться мужества рассказать, что произошло. Когда она замолчала и с надеждой заглянула в мои глаза, я не выдержал и отвернулся.
Некоторое время мы молчали. Я пытался найти выход и не видел его. А ситуация, тем временем требовала немедленного вмешательства.
-Нас больше некому защитить, если вы не поможете, мы с матерью останемся без крова, а бедная Анна станет рабыней этого чудовища. Графиня словно зачарована, не видит, что он за человек. Вначале видела, а теперь…
Поняв, что девушка снова готова заплакать, я осторожно коснулся ее руки.
-Не расстраивайтесь, леди. Я ведь не отказываюсь помочь, но и вы должны понимать, что убийство человека, серьезное преступление. Кроме того, к кому перейдет титул?
Не найдясь, что ответить, она опустила взгляд.
-Вот видите, об этом вы подумать не успели, - укорил я и отбросил со лба надоедливые волосы – Впрочем, думаю, что смогу помочь. Но потребуется ваше участие и молчание.
-Все что угодно, Джанар! Я…
Внезапно она умолкла и нахмурилась. Проследив за ее взглядом, я досадливо поморщился. Моя ступня, лишенная пальцев, с рождения была темой для насмешек. Но такова была плата за дар – все, кто им обладал, имели те или иные физические уродства.
-Кто вы? Неужели… – ее голос был настолько тих, что я не расслышал бы фразу, не успей прочесть по губам.
-Да, я – волшебник. Точно такой же, как и лорд Эрик. Если бы вы были внимательнее, леди, то заметили, что у него отсутствует одна ушная раковина.
-Я заметила. И именно поэтому испугалась.
-Меня вы тоже боитесь?
Она испытующе взглянула и отрицательно покачала головой.
-Нет, вас я… - смущенно покраснев, девушка встала и отвернулась. - Что от меня требуется, Джанар?
Сделав вид, что не заметил ее смятения, коротко обрисовал свой план.
-Только помните, Мария, - взяв за руку, я вновь усадил ее рядом и, улыбнувшись, поцеловал тонкие пальцы. Девушка вновь зарделась, но руки не отняла. – Физическое уродство не всегда подразумевает уродство душевное, хотя бывает и такое. Что же касается дара, то не стоит бояться того, чего не в силах объяснить разум. Старайтесь, впредь, смотреть на людей сердцем. Душа – она ценнее внешнего.
Она кивнула и, попросив быть осторожнее, ушла. Еще минуту слышались в отдаление торопливые шаги, а затем все вновь погрузилось в тишину.
Натянув сапоги, я подошел к зеркалу. Отполированная серебряная поверхность отразила знакомое лицо. Молодой человек лет двадцати, со светлыми, слегка вьющимися волосами, немного длинноватым носом и выразительными черными глазами. Я с грустью улыбнулся сам себе и, достав гребень, причесался.
-Ну, прощай Джанет, вольный лекарь, - помахав себе на прощание, вздохнул и решительно вышел вон.
4
Время тянулось медленно. Площадка, на которой я стоял, находилась на вершине надвратной башни и, казалось, была открыта всем ветрам. По крайне мере, за два часа я успел порядком замерзнуть.
-Похоже, я обманут в лучших надеждах! - насмешливый голос заставил резко обернуться.
Он стоял и улыбался, разглядывая меня с ног до головы.
-Вместо влюбленной невесты, мальчишка-волшебник.
-Ты знаешь, кто я? – не успев скрыть удивление, спросил я.
-Джанар Артам, сын графа Дэла Артама, не так ли? – мужчина пожал плечами. – Видел твоего отца при жизни. Ощущение вашего волшебства схожи. Да и история твоя, мне известна. Догадаться было легко. Впрочем, понять твои замыслы тоже не составило труда. – Он поднял руку, предупреждая, мои возражения. – Не стоит, молодой человек. Подтверждать ваш титул я не стану, равно как и делить графство. Мне не нужны ни лишние родственники, ни соперники.
-Я хотел бы избежать кровопролития, Эрик, - спокойно заметил я, стараясь не впустить в душу раздражение.
-Увы, не удастся, – он снова улыбнулся и вскинул руку. – И, право, мне не жаль.
Серебристая ниточка энергии, обвитая вокруг его указательного пальца, вдруг ожила и стала разматываться. Не сводя с меня внимательного взгляда, лорд быстро выплел из нее замысловатый узор. Я плохо владел боевыми навыками, да и отражать их мог постольку поскольку, но зато умел нечто иное. Оставалось только ждать.
Думая, что я растерялся, мужчина не спешил. Лишь когда узор был выровнен, он поймал ветер и плавно отпустил сеть. Смертоносное полотно немного покачалось и полетело ко мне. Машинально отступив, я подпустил его почти вплотную, а затем, закрепив в середине паутины собственную нить, поменял направление ветра.
Эрик удивленно вскинул брови и расплылся в улыбке. Подняв обе руки, он быстро выплел барьер перед сетью. Тем временем, обогнув энергетическую стену, моя ниточка устремилась к волшебнику. Старательно изображая на лице страх, я медленно отступал в сторону, пытаясь убежать от надвигающейся плоскости.
Шаг, еще шаг… Он следил за каждым моим движением, поэтому не заметил, как кончик золотистой нити вплелся в его предплечье. Не подпуская надвигающуюся стену с налипшей на нее сетью, я аккуратно сматывал собственную нить. Главное было верно рассчитать длину и силу натяжения.
Уперевшись спиной в камень, я крикнул:
-Может, все-таки договоримся?
Вряд ли он стал бы отвечать, да и времени ждать не оставалось. От смерти отделяло всего лишь мгновение, а нить уже была готова порваться. Резко вскинув левую руку, я всеми силами ударил по барьеру. Воздух вспыхнул снопом искр и, лишившись опоры, сеть, влекомая золотистой нитью, с огромной скоростью полетела назад.
Эрик не успел ни увернуться, ни вскрикнуть, только беспомощно заслонился рукой, а затем замертво упал на каменный пол.
Вставало солнце… Широкие лучи разрезали горизонт на сине-золотые полосы, и зажигали на земле хрусталики росы. Я стоял на краю башни, смотря на легкую салатовую дымку на полях, и жадно вдыхал прохладный утренний воздух. Чувство сожаления от сделанного запрятались куда-то глубоко, и душа радостно пела, наслаждаясь новым днем, его красотой, и даже дыханием, отзвук которого был для меня сейчас как музыка. Я жил! Да, жил и дышал, мог видеть и слышать.
Когда солнце поднялось достаточно высоко, а облака потеряли золотой оттенок и вновь стали белыми, я подошел и, опустившись на колени, склонился над лежащим посредине площадки телом.
Эрик был не похож на меня. Высокий и худощавый, с резкими чертами лица, и волевым подбородком. Коснувшись его холодной руки, я подавил отвращение и закрыл глаза.
Ощущения были знакомыми, хотя теперь к неприятному покалыванию, присоединилась боль. Черты лица искажались, принимая заданную форму, а кости вытягивались. Блокируя основные нервные окончания, я сосредоточенно лепил свое новое отражение. Видеть его глазами. Слышать его ушами. Осязать его руками…
Прошло не менее двух часов, прежде чем я почувствовал, что каждая клеточка преобразилась и стала иной. Теперь следовало избавиться от мертвого тела-двойника. Немного поразмыслив, я сплел огненный знак и сжег труп, позволив ветру развеять дым и запах. Вскоре, все было кончено.
Эпилог.
Неуверенно ступая по ковровой дорожке, я зашел в гостиную.
Приглушенный тюлем свет, рассеивался по голубому шелку стен. Графиня сидела в низком кресле, сосредоточенно выводя стежок за стежком. Ее строгое траурное платье, слегка смягченное кружевным воротничком, белый лоскуток рукоделия в руках… В отличие от дочерей, она выглядела спокойно и умиротворенной. Застыв на пороге, я невольно ей залюбовался.
Заметив мой взгляд, графиня слегка улыбнулась.
-Милорд…
Я поклонился и, испросив разрешения присоединиться к ним, сел на небольшой диванчик у стены.
-Вынужден попросить у вас прощения… - слегка улыбнувшись, начал я.- Мое поведение было несколько резковато, что впрочем, легко объяснить плохим самочувствием. Но теперь все в порядке.
Женщина сдержанно кивнула.
-Я бы хотел кое-что разъяснить касательно моих дальнейших планов.
Мария гордо выпрямилась, и, проигнорировав строгий взгляд матери, тихо спросила:
-Разве вы не определились?
-Нет. С вашим батюшкой все произошло слишком внезапно, я был болен и потому не отдавал себе отчета в словах.
-Как же вы намерены поступить?
Я встал и отошел к окну. Стекло было слегка запотевшим, и солнечный свет поблескивал в маленьких капельках, то и дело стекавших вниз.
-По закону я являюсь единственным наследником земель Артама. Не нами эти законы были писаны, не нам их и отменять. Однако брак с Анной, - обернувшись, я взглянул на графиню, - являлся волей вашего покойного мужа, но не моей.
-Что же в таком случае будет с нами? – женщина слегка нахмурилась.
-Почту за честь, мадам, если вы с дочерьми останетесь хозяйкой в этом доме.
В ее глазах вспыхнула радость и благодарность. Не сдержав улыбки, Энн-Эйс кивнула.
-Благодарю.
***
Молодого лекаря Джанара искали несколько дней, однако его следов не удалось найти ни в замке, ни за его пределами. В конце концов, графиня решила, что дорогой гость не стерпел оскорблений со стороны нового хозяина и ушел.
Мария очень тревожилась. Она лично опрашивала слуг и дважды поднималась на башню, пытаясь понять, что же все-таки произошло. Меня она сторонилась и старалась не вступать в диалог. Я очень надеялся, что видя перемены в поведении и мое внимание к ней, она догадается, но, увы: человеку, не знающему законы волшебства, было почти невозможно понять случившееся.
И все же, время оставалось самым сильным оружием против любых чувств и воспоминаний. Спустя три года, я сделал Марии предложение и она его приняла. На свадьбу, которую решено было устроить в тесном семейном кругу, был приглашен только один человек – лекарь из небольшого отдаленного городка. Во время обряда, когда священник с улыбкой произнес: «можете поцеловать невесту», я наклонился к ее губам и тихонько шепнул:
-Душа – она ценнее внешнего.