Лужайка

(рассказы из цикла)



ЗАТМЕНИЕ

     На солнце наползла круглая черная тень. 
     В жёлтое блюдце ромашки шлёпнулась толстая Пчела:
     – Ну, всё. Дожили! Ночь средь бела дня!
     Под ромашкой сидел Муравей. Соломинка, которую он нёс домой, лежала рядом. Муравей удивлённо глядел вверх. Пятно в небе не исчезало.
     Гусеница неподалёку уронила кусочек зелёного листика:
     – Ах!..
     - Да что ж это такое!.. –  запричитал посреди маленького озерца Жук-плавунец. – Ай!.. Опять споткнулся!..
     Темнота между тем густела.
      - Делать-то чего будем? – спросил Муравей.
     - Вот именно, – сказала Гусеница. – Что нам делать?
     - Что делать, что делать… – хмуро проворчала сверху Пчела. – Снять штаны и бегать!
     - Какие штаны?! – закричал Плавунец и подбежал поближе к ромашке. – Нет у меня никаких штанов! Я и так без них бегаю!
     - Фи! – сказала Гусеница.
     - Бегаешь и бегай, - сказала Пчела. – Это просто шутка такая. Мы от пасечника научились.
     - Лучше бы вы светиться научились, чем так шутить!.. – и Плавунец помчался назад.
     - Светиться! – вынырнул из травы Кузнечик. – Светиться Светлячок умеет!..
     Пчела немного подумала.
     - Он не станет.
     - Почему?
     - Потому. Мы его вчера обидели. Ты что, забыл? Сказали, что для света солнце есть. И луна. И вообще много чего наговорили.
     Муравей ещё раз поглядел верх.
     - Да, это мы зря, - сказал он. – То-то его нынче не видно. Я первый хорош: чего, мол, порожняком летаешь?
     - Конечно, зря, - сказала Пчела. –  Каждую ведь ночь как фонарик! А я ему, глупая, всё про свой нектар…
     - Ах! А я – что бабочкой не станет…
     - А я – что петь не умеет.
     - А я – что по воде бегать. Ай-ай-ай!..
     - Вот-вот. Не будет он…
     Рядом с Кузнечиком шевельнулась травинка.
     - Привет, - сказал Светлячок. – Темновато сегодня. Посветить не надо?
     - Ой!.. – сказала Пчела. – А мы как раз тебя вспоминали. Тут видишь какое дело…
     Она подняла голову и посмотрела на небо.
     - Затмение, – сказал Светлячок.
     - Чего-чего?
     - Затмение. Это когда солнцу что-нибудь светить мешает.
     - А что ему может мешать? – спросил Кузнечик.   
     - Что-нибудь снаружи. Или внутри.
     - А ты откуда знаешь?
     - Ну… – сказал Светлячок. – Мы с ним всё-таки похожи.
     - У тебя тоже затмения бывают?
     - Бывают, - сказал Светлячок. – Например, когда мне грустно. Но они проходят.
     Гусеница поглядела вокруг:
     - А это – пройдёт?
     - И это пройдёт. Так что – посветить?
     - Посвети.
     - Пожалуйста, - сказал Светлячок.
     Стало светлее. Муравей подобрал соломинку, а Гусеница листик. 
     - Спасибо, - сказала Пчела. – Тогда, я, пожалуй, полечу дальше.
     - А я побегу, - сказал Плавунец. 
     Когда тень начала сползать с солнечного диска,  возле ромашки уже никого не было. Только Кузнечик ещё сидел внизу и рассуждал:
     - Получается, иногда света нет не потому, что его вообще нет, а потому, что ему что-то мешает…  Вот уж не думал, что мир устроен так сложно!..


МАМОНТ

     Громко рыча, зверь пробежал мимо лужайки и скрылся из виду.
     Муравей осторожно высунул голову из-под кусочка берёзовой коры:
     - Кузнечик, ты где?
     - Тут я! – отозвался из-за пенька Кузнечик.
     - Ты видел? Кто это был? 
     - Может, это такой Жук?
     - Жу-ук? Жуки жужжат, а он рычал! И потом, он такой большой!..
     - Да-а… Давай ещё кого-нибудь спросим.
     Гусеницу они застали за очень важным занятием: она укладывалась спать.
     - Никого я не видела, - сказала она. – И вообще мне некогда. Он какой?
     - Здоровый, - сказал Муравей. – Даже больше лося. Шкура чёрная. Морда длинная
     - Четыре ноги, - сказал Кузнечик. – И пятая на спине. И глаза как у Стрекозы
     - Страшный?    
     - Не знаю. Но затоптать точно может
     - Вообще-то, - Гусеница стала заворачиваться в кокон, - моей маме одна моль  рассказывала, что есть такой зверь. Сейчас вспомню… Мамонт! Только у нас он, по-моему, не водится, – она зевнула. – Ну, всё. Спокойной ночи!..
     До настоящей ночи было ещё далеко. Муравей и Кузнечик шли обратно и размышляли вслух.
     - Мамонт, - говорил Муравей. – Странное имя.
     - Это не мамонт, - говорил Кузнечик, – это мамонтище! А если к нему поближе подобраться?
     - Давай! – сказал Муравей. – Только тут без Пчелы не обойдёшься. Пчела!.. Эй, Пчела!..
     Пчела была неподалёку.
     - Мамонт?.. – переспросила она. – В жизни не слыхала.
     Но лететь согласилась. Муравей и Кузнечик уселись ей на спину, и они помчались над лужайкой, над полем, над дорогой в ту сторону, куда убежал зверь
     Там была река. Пчела первой заметила зверя на берегу.
     - Это он, что ли? – спросила она. – Я такого уже видела. Только сверху они поменьше, чем вы говорите.
     - Он самый,  - уверенно  сказал  Муравей,  и  Пчела  пошла  на  посадку. –  Ух ты!  Ещё один! И ещё!..
     - Наверно, у них здесь водопой, - сказал Кузнечик, спрыгивая в траву. – Таким одной росинки точно не хватит.
     Вблизи мамонты были огромные. Они стояли молча, загораживая небо, и бока их поблёскивали от солнечных лучей. Пахло от них не очень приятно. Но Кузнечик почему-то совсем не боялся.
     - А хотите, я на него залезу? – сказал вдруг он.
     И не успели Пчела с Муравьём ничего возразить, как он прыгнул – кузнечики это делают на редкость здорово – и оказался у мамонта прямо на носу! Пчела и Муравей испугались и на всякий случай нырнули за камень. Но мамонт даже не шелохнулся. Он просто не заметил нежданного гостя. А шкура у мамонта оказалась горячая. Поэтому Кузнечик быстро спрыгнул обратно, и они полетели назад.
     Поздно вечером они увидели стадо ещё раз. Мамонты бежали друг за дружкой по дороге, глаза их в темноте горели, и свет от этих глаз летел далеко впереди.
     Теперь, когда слышится знакомое рычание и огромные звери на круглых ногах проносятся мимо лужайки, Муравей с Кузнечиком спокойны.
     - Мамонты! – со знанием дела говорит Муравей. – На водопой пошли.
     - Главное им на дороге не попасться, -  добавляет Кузнечик. – А так они мирные.