Забыть, простить

Не спится пожилому голландскому профессору в уютном доме на Принсенхрахт, ох, не спится. Вздыхает, ворочается – на душе неспокойно. Некомфортно.
Спустился по винтовой лестнице на первый этаж, к бару – хлебнул коньяка. Задумался.
Вечером с коллегами был в модном нынче ресторане, неприятно резанула русская речь за соседним столиком. Обернулся с достоинством – две пары. Одна из женщин чем-то неуловимо похожа на Неё – осанка, жесты... Настроение сразу испортилось, в рассеянности что-то невпопад ответил, бокал уронил.
Да уже сколько лет прошло? И всё в полном порядке в жизни – и новая подружка в Финляндии, и почёт и уважение в Университете, а вот надо же – случайность, и сразу – ну как она могла, и что это со мной было тогда?
Она меня обманула? Использовала? Но если ей нужен был дом и деньги – то я ведь всё это ей предлагал, она была полноправной хозяйкой в доме! Что ей ещё было надо? Поначалу как всё шло у нас – она мила, нежна, всегда весела, внимательна. Смех, мои статьи взялась корректировать – как будто я в жизни не разбираюсь!
А потом как-то всё сошло на нет. Откровенно предпочитала с сыном своим время проводить – возьмёт его за ручку – и к Вондель Парку. Часами там то на траве валяются, то на дерево залезут, то просто на скамейке сидят, на клумбы смотрят. Искала она там кого-то, что ли?
А потом взяла и заявила – я ухожу. Думал, она так, в театр играет -  куда ей идти-то? Так нет – собралась, сына опять же за ручку – пока!
Почему я дал ей уйти? Почему не выяснил – в чём причина? Как она могда вот так меня бросить? Неужели она была просто банальной хищницей, охотницей на состоятельных мужчин? Но даже если и так – то что? Вот он - я, вот - мой дом, всё – её. За неделю до того, как она ушла – предлагал ей замуж за меня выйти. Думал – обрадуется, сразу поедем, колечко ей с бриллиантиком маленьким купим.
Она вскинулась, затараторила сбивчиво, что не готова, что рано – ерунду какую-то.
Что не так!?
Почему так случилось? Где я не досмотрел?
А если бы её тогда удержать...
Нет – сбежала, без объяснений, без благодарности за всё, что я для неё сделал. Вот всё же дрянной характер. Скорее всего, с психикой у неё проблемы были. Ну да и бог с ней, что теперь...
Но как же я тогда допустил, что она взяла и исчезла?! А если бы не отпустил... была бы со мной сейчас – нежная, весёлая, внимательная...
Авантюристка...
Эх...


А другой профессор, в только что отремонтированной квартире в достойном районе Рима, пьяцца Истрия, рядом с только что заснувшей молодой женой, не очень убедительно симулировавшей оргазм и тут же равнодушно засопевшей в шёлковую подушку – коньяк не пьёт, да и вопросами особо себя не изводит. Здесь сигнал в мозг идёт по другим каналам -  тело тоскует, потому что помнит, не забывает!
Закрываю глаза – а рядом она. Даже запах её духов на секунду вспомнил – и уже не смог выкинуть его из памяти. Она, её тело, её бешеный темперамент, всегда непредсказуема – всегда есть, что сказать – и никогда, никогда не уверен, что -  всерьёз, а что – в шутку!
На неё оглядывались не только мужчины на улице, но и женщины - с любопытством изучали, рассматривали.
А я до сих пор помню эту её СМС-ку. Встретила мужчину. Дальнейшие отношения – невозможны.
Кто сказал, что невозможны? Ну и что, встретила. Я всё могу понять – с твоей-то внешностью и твоим-то характером – встретила, ну и что? Через пару недель, ну – месяцев, он уже надоест. Ведь мы же строили вместе что-то, хотели жить вместе! Ну, подвернулся кто-то под твою горяченную руку, но ведь это не может быть навсегда?
Мне бы тогда приехать, забрать тебя насильно с собой! Ничего, скоро успокоилась бы! И была бы ты со мной сейчас, здесь – и не похрюкивала бы, повернувшись ко мне спиной...
Как я мог её упустить? Мне даже мама потом сказала: она тебя бросила – и правильно сделала! Мама, мама – почему правильно? Потому, что ты ни разу не привёз её ко мне! Да – не привёз. Думал – не время ещё.
А теперь – уже не время. Уже... сколько лет? Шесть? Семь? Почему же я помню запах её духов – и хочу её, хочу безумно, растерзать её, замучить, затрахать до того, чтобы она без сил рухнула. Я хочу тебя, ты слышишь?


Вроде бы и совсем не вспоминает, и не убивается вовсе, не оплакивает упущенную возможность безалаберный безработный программист -  все ещё на Кортивалло, в Лугано, всего несколько минут до моего любимого озера...
Иногда – редко – но зато как...
Нельзя ему пить – каждый раз одна история – дрожащими руками ловит мышь за хвост -  ну где же они, где? Вот – распечатаю вот эту, ну да, отличная фотография – мы вместе, тут же на Кортивалло, под пальмой сидим, она меня обнимает – глаза счастливые, улыбка беззаботная! Как нам хорошо было вместе! Только одного не знал я, придурок – это для меня было вместе, а для неё – поближе к тому, другому... Как чувствовал – она с сыном на озеро ушла, купаться – а я всю её почту с сервера скачал – как не убил сразу, когда вернулись, не знаю. Да и не помню точно, всё уже в тумане было – ругаться начали по мелочам, конечно, мне уже всё равно было – знал, что ни к чему не приведёт.
Она и уехала. К нему.
Я все её письма перечитал... все фотографии  - на мелкие кусочки, всю одежду, которую она оставила – в клочья – как она могла, дрянь! Моя любовь, сам я – значит, для неё это ничего не значило?! Гадина! Стерва! Мразь! Поближе к нему захотелось быть! Сука!
И не платья-футболки – я бы её саму порвал, если бы не сын её. Мальчик-то ни в чём не виноват.
Слёзы душат его - непутёвого, бестолкового, по-своему правого... Радания бьют по плечам – он падает лицом в кучу изодранной одежды – её запах всё ещё здесь! -  и даёт волю эмоциям... Как ты могла...? Подлая...!  Милая... нежная... любимая... самая лучшая на всем свете... стерва... сучка драная! ... Чудесная...  волшебная...
Он засыпает, уткнувшись в моё порванное платье...


В двух часах езды...
2 часа ночи...
Бар закрыт, зал убран, девочки ушли, свет выключен. В своей офисной каморке  - сидит и заканчивает необходимые дела, деньги в сейф, бумаги по папкам – так, вроде всё.
Вдруг – уверенно и привычно – каблуки по деревянному полу салуна.
Вскинул голову – дверь приоткрывается – она. Губы в ласковой полуулыбке. Подошла, легко прикоснулась губами ко лбу, погладила по волосам – устал, дорогой? Села прямо на стол – ногами обвила меня, придвинула вплотную к себе. Она, нежность её рук, запах её тела – она... Провела ладонью по моей щеке – и впилась резко ногтями в затылок, губами – в мои... Её поцелуй, страстный, почти дикий, совершенно неистовый! Не отрывая губ, не размыкая объятий, встаю, быстро расстегиваю, развязываю, разрываю всё то, что мешает добраться до неё, она ловко стаскивает ненужную одежду с меня – прямо на столе, на неподшитых счетах, накладных, разбросанных монетах – ураганный секс...
Голова кружится, дышать трудно...
Открываю глаза – никого... передо мной, на столе – только смятые бумаги... И неуловимое ощущение тревоги.
Вышел из каморки, прошел за стойку, налил виски – она как-то написала, что оценила наконец этот напиток мудрости, Макдаф 24-летний... Запах прошлого... Глория от Кашарель – я всё ещё помню...
Вернулся со стаканом, взглянул на полуоткрытую дверь...
- Ну что, мой хороший – пошли домой? – ласковый шёпот...
И могло же быть именно так!
Хлопнул об стол, рванулся, выбежал в салун – никого. Где ты, моя дорогая? Где? Милая, любимая - очень, очень любимая... до хруста в сердце... близкая... ближе всех в этом мире... не здесь, не со мной... Как тяжело, когда самая нужная  женщина – не с тобой.
И как невыносимо знать, что виноват в этом – только ты сам... Только ты – нет её вины в этом, она...
Прозрачная дымка тревоги в баре сгущается до тумана почти непереносимой тоски...
Она стоит ко мне спиной – слишком реальная для видения - отпечаток двухфранковой монеты на нежной коже её такой родной попы...


И ещё пара часов на северо-запад! Маленькая деревушка, огромный гараж, полно грузовиков Скания – на все случаи жизни! Дом – через площадь.
Суббота – но что до того отъявленному трудоголику?! Надо столько всего закончить до понедельника! Солнечный луч упал на каминную полку – серебрянный подсвечник грациозно выступил из полумрака. Её подарок. Он не часто вспоминает её – и время прошло, да и последующий роман навсегда отбил желание думать о женщинах.
Но она – она была совсем не такая...
Тепло подсвечника приятно влилось в ладонь. Да, ты была – особенная! А как мы ждали нашей встречи! Полгода переписки – каждый день, несмотря ни на что – занят, проблемы, заболел – не важно, получить от неё очередную порцию радости – вот что было действительно нужно, необходимо!
Светлое чувство ты несла мне – а я... Ну да ладно, что теперь? Теперь – одиночество. Я даже не знаю, где ты и с кем, замужем, одна... да и не хочу знать! Что теперь? – поздно. Тогда надо было думать, кто – настоящая, а кто – фальшивка. Каким же я был идиотом! Такой шанс даётся один раз в жизни – да и то не всем. Мне – дали. А я – просрал его, глупо, по-мальчишески! Ведь если бы тогда я всего лишь не дал той стерве опутать себя...
Подсвечник летит в камин...
Его всегда спокойное лицо перекошено яростью – на самого себя. Вены вспухают на сжатых кулаках.
Солнечный зайчик, отбрасываемый подсвечником, недоуменно подрагивает на его прикрытых глазах и сведённых отчаянием бровях...


Ну, а ты что – туда же? Тебя и права на воспоминания надо бы лишить! Но нет – и ты здесь, и так же предсказуемо, по вечной схеме...
Дети выросли. Я им больше не нужен. Раз в месяц позвонят – а уж видимся-то и того реже. Всё другое – им не интересно со мной. Я им не интересен... Одиночество – вот что я выбрал тогда, когда исчез из её жизни... Почему я так решил? Чтобы не испортить жизнь детям... Чтобы не появилась в их жизни чужая женщина – и ребёнок, который бы стал моим сыном – а кто знает, как бы отреагировали на это мои родные дети? Они только после нашего развода в себя пришли, жизнь налаживалась, и вот... Нет, не мог я так с ними...
А с ней? Как она расплакалась, когда про сына рассказывала, что не верит в возможность счастья для всех нас – а я её обнимал, солёные щеки её целовал и говорил – нет, это не так, всё будет...
Что будет? Ничего не будет... Она – мне поверила тогда, глаза засияли, такая красавица! Ко мне прижалась – и затихла, успокоилась...  её стройное тело, нежные руки - мне всегда мечталось о такой женщине! Удивительно чувственной и умеющей забывать обо всём рядом с мужчиной.
Она мне поверила тогда. А я? Даже сказать ей на смог, что мы прощаемся навсегда. Боялся слёз. Не хотел видеть её горе. Не мог!
Не мог!!! Струсил...
Не мигая, смотрит на огонь - немолодой, никому не нужный  - ни детям, ни друзьям, ни женщинам... Ей он тоже больше не нужен...


Одет небрежно, небрит, умыт наспех – если, конечно, умыт! Сидит на камнях у воды, всего в 10 минутах от славнейшей Гриндсгатан, на Сёдермальме.
Как тогда! Мы были тут втроём – я, она и её милый малыш. Просто быть рядом с ней – было такое счастье! Так легко и свободно. Говори - о чём хочешь! Делай - что хочешь. Интересно с ней было общаться – её ассоциативный ряд шёл почти параллельно моему – но она скакала по своему намного быстрее меня. Она читала всё, о чём мне так хотелось узнать побольше – а то, что мнения наши  почти всегда расходились, делало наши бесконечные разговоры только увлекательнее.
Она бродила по моей квартире в какой-то невообразимой блузе  - или это был сарафан – не суть, главное, что под ним никогда ничего не было, была гладкая загорелая кожа и стройное тело. При этом в любом споре она запросто сражала  меня какими-то удивительными аргументами – и с видимым удовольствием добивала! Толстой и Генри Миллер, Конфуций и Деррида, культ Левой Руки и Ошо, путешествия в альтернативные миры и трактовка космического разума – она не просто читала всё это, но имела свою собственную, почти всегда неожиданную, точку зрения.
Будущее казалось возможным только вместе и именно таким, каким было настоящее... Упоительным...
А потом... Нам просто пришлось расстаться, как мы думали – ненадолго. Получилось – навсегда. Ну да, я виноват! Не сделал того, что обещал - поленился, наверное. Но она не сильно звала – и не настаивала. Вот так и родилось чувство, что не такая уж радужная картинка нашего будущего вырисовывается.
Позже я понял – она уже не свободна. Конечно – я и не рассчитывал, что она будет ждать меня вечно! Но было  больно...
Сколько у меня потом было подружек... а такой больше не будет... такая – одна.
Забыть такую – нельзя.
Может, надо было меньше думать – а просто взять и приехать к ней, схватить на руки – и унести в то самое будущее, которое было таким прекрасным, таким близким...
Эх, да что теперь об этом думать?! Слишком поздно...


А ты – вспоминаешь ли ты меня иногда? Думаю, что да. Одну из дурочек, которая повелась на твои сказки, на сопливые бредни о любви – купилась, как девочка-подросток!
Да, много их было, но эта... Сначала я был уверен, что она просто подыгрывает мне – вовсе не глупа была... А хороша – слов нет...
А когда понял, что она – всерьёз, даже опешил сначала. Но было поздно менять сценарий – больше двух недель на одной я никогда не задерживался. Смешно – она меня даже на подобие раскаяния пробила своей искренностью – вроде как и жалко её стало, дурёху – уж так она переживала, когда я пропал.
Правда, на секунду мелькнуло – если есть на свете женщина, которая в состоянии вот так чувствовать – может, бросить всё к чертям, да и попробовать ещё один – последний – раз?
Мелькнуло - и растаяло...
А потом... несколько месяцев прошло – увидел её как-то. Да и пожалел, что тогда не послушал голоса сердца  -  какая женщина! Появиться опять на её пути – невозможно, она на меня как на собаку бешеную посмотрела – и дальше пошла.
Гордая, красивая. Искренняя. Могла бы быть – моя...

__________________________________________________________


Нет, я так и не дошла до того, чтобы их имена, лица, тела и запахи начали путаться в тайных лабиринтах моей памяти – и, само собой, не соображения высокой гнилой морали явились причиной того, что я решила сменить образ жизни и повесить последний портрет во внутренней галерее моих любовников, мужей, партнёров.
Много их было, не не это, не это главное... Слишком много моих расплывчатых отражений, секундных образов, созданных по спец заказу то для одного, то для другого... Они, эти образы, начали наполнять и переполнять меня уж слишком разнообразным звучанием своих совершенно не похожих ни на меня, ни друг на друга характеров, повадок и манер...


Прошлое не терзает меня, не мучает. Просто его стало слишком много – оно не умещается в отведённых ему рамках, выплескивается оттуда – и пенисто наползает на мою настоящую жизнь.
От тоски, просачивающейся с той стороны сквозь толстую стену в прошлое, бледнеют краски на картинах и вянут цветы на этой стороне.
Всё ещё звучащая оттуда ненависть ломает линию моего горизонта и смертельным торнадо уносит моё спокойствие прочь.
Молоко в моём погребе скисает от невысказанных упрёков из тумана.
И скребутся гадко по ночам мелкие мерзавчики – досада, упущенная возможность, затаённое раздражение...


Я забыла  – забыла их всех. Но они – нет! И вспоминают... По-разному – кто с непонятным чувством неприязни и дискомфорта, кто – с тоской, засевший в венах и мозгу, кто – со стыдом и ощущением полной несостоятельности...
А есть и такие - протягивают ко мне издалека ледяные дрожащие руки безнадёжности...
Им всё ещё интересно, как я живу – и они ревнуют к тому, с кем я могу быть. Они ему завидуют, даже если меня – проклинают. Острые отравленные импульсы этой зависти и ревности царапают гладкую поверхность того, что я ежедневно создаю.
Они мне мешают. Они переполняют моё энергетическое пространство своим негативом – заглушают вечную песнь счастья, звучащую в моей душе! Они – радиопомехи в постановке моей сегодняшней жизни. Но ведь я забыла, выбросила их из памяти! Что теперь?
Думать. Выходит, забыть – мало.

Надо – простить...

Я прощаю вас, мои бывшие мужья, любовники, женихи, партнёры, бойфренды. Прощаю всех вместе – и каждого  персонально. Прощаю то, что не смогли  понять, подняться, постичь, удержать. Что не сумели освободиться от страхов, перешагнуть привычки, принять решение.
Прощаю мелочное сведение счётов, ханжеские наставления и фальшивые пожелания.

Я прощаю вас – отпустите меня.

Стёрла начисто всё из памяти, промыла родниковой водой наступившего прозрения... Высушила на ветру под жарким солнцем – что теперь?
Опять тень прошлого накрывает. Ты забыла, ты простила – но мы, мы – были... И как бы ты ни притворялась, изо всех сил стараясь от нас избавиться  - но мы, мы  - были...

Я поняла!
Не имеет смысла забывать!
Не достаточно простить.

Надо – поблагодарить! Причём не притворно, а от души. Даже если практически невозможно зацепиться хоть за намёк на что-то хорошее, светлое, доброе... Всё равно – найти, раскопать – и от всего сердца поблагодарить, в пояс поклониться...

Непростая у меня задача, однако! Ну что – начнём?