МАТЬ

Для матери и отца нет краше, умнее и роднее своего ненаглядного чада, даже если он хромой, горбат, не очень умён. А уж если дитя ласковое, послушное, работящее и преуспевает в учёбе — мы души в нём не чаем, благодаря Господа за сей чудесный дар.
Миша был горбатый, некрасивый маленький мальчик. Он это знал, потому что люди говорили об этом, не стесняясь, оборачивались и делали замечания ему вслед. Миша проходил по улице всегда торопливо: он был бы рад, если бы никто его не замечал.
— Петруха, а Петруха, смотри-ка… Эва, какой горбун! — проговорил высокий парень в синей поддёвке, дёргая за рукав товарища и останавливаясь. — Ишь ты какой! От земли не видать. Тоже, как и настоящий человек: книжки несёт. Должно, из школы.
— Ахти, желанненький! Ах, болезный! Горб-то у него какой! Ну и жаль же мальчишку, братцы мои, смотреть на него боязно, — затараторила визгливо баба в красном платке.
Миша всё слышал. Сердце его застучало шибко, и он прибавил шагу, чтобы поскорее уйти от них. В это время в большом каменном доме на другой стороне распускали школу. Увидели школьники Мишу и шумной толпой погнались за ним, дёргали его за пальто, кидали камешками, вырывали сумку с книгами, передразнивали. «Горбун… Урод… Какой смешной!» Миша, затаив дыхание, молча пробирался между ними. Лицо его становилось всё более красным, губы дрожали, сердце стучало так, что готово было выскочить. «Оставите ли вы меня? — прошептал он дрожащим голосом. — Что я вам сделал?» — «Ещё бы ты сделал! Да мы бы тебя! У-у-у! Горбун!» — кричали мальчишки. Миша дрожал от обиды. Но вот он завернул в улицу, и шаловливая толпа пронеслась мимо. Мальчик остановился и вздохнул глубоко: «За что? За что меня не любят? За что смеются, дразнят? Ведь я никому не сделал ничего дурного?» Вдруг из-за угла показалась молодая женщина с грустным и кротким лицом. Она, улыбнувшись, прибавила шагу, и Миша очутился в её объятиях. Она его целовала и участливо заглядывала в глаза: «Голубчик мой! Хотела тебя встретить пораньше, да занята была, так досадно!» — «Мама, я сегодня хорошо учился… Учительница похвалила меня. Ах, мамочка, как я рад тебя видеть!» Всё только что пережитое вдруг ушло. Радостно, спокойно, хорошо становилось в маленькой душе от нежного привета и ласковых слов. Припав головой к родной груди, он забывал и прощал несправедливость людей и становился добрее.
К.Лукашевич