Влюбленные в хаос I. Увертюра

  Влюбленные в хаос: I. Увертюра

  Раздались громкие звуки органа, клавишник сыграл пару аккордов в духе Баха, зал заполнила се-кундная пауза; затем послышался тихий размеренный ритм ударных и вслед за ним к композиции подклю-чился звук гитары, искаженной дисторшном.
  Майкл сыграл медленное минутное соло в высоком регистре, снова подключились клавишные, на этот раз в виде приятных звуков органа Хэммонда, усилился звук ударных и началась гитарная импровиза-ция.
  «Это хаос, - подумал Майкл, одновременно извлекая из своего черного «Фендера» быструю очередь звуков, - и он работает! Именно так и надо постигать музыку – играть одну ноту, а затем следующую, одно-временно забывая про предыдущую».
  - Стоп! – раздался громкий голос из мегафона, - стоп, хватит!
  Музыка прекратилась и музыканты взглянули на недовольного координатора.
  - Это вам не рок-концерт, а классическая музыка. Что вы играете?!
  - Классику, - ответил Майкл, - вы когда-нибудь слышали о преемственности в музыке? Рок – это за-коннорожденный сын классики.
  Координатор только помотала головой. Майкл понял, что она ничего не понимает не только в музы-ке, но и в жизни. «Она не может допустить какого-либо неортодоксального мнения. Она мыслит линейно, музыка же хаотична и нелинейна; как и жизнь. И это прекрасно!».

  - Хорошо, хорошо!.. – ответил Т. – здесь я вроде понял. А как насчет любви?
  Дул несильный весенний ветер, в воздухе пахло свежестью и прохладой, яркое солнце играло луча-ми в лужах, оставшихся после вчерашнего дождя. Майкл стоял с Т. на крыльце колледжа, пристроившись под табличкой «Не курить!», за плечами его была зачехленная гитара, в пальцах правой руки он держал сигарету.
  - Любовь!.. – усмехнулся он, - что ты хочешь от меня, Т.?
  - Раскидай мне, что это такое.
  Майкл снова усмехнулся, помотал головой и посмотрел на Т. Тот пожал плечами, мол если сумел начать разговор, то сумей и закончить. Майкл затянулся, не отводя от него взгляда. Т., предвкушая очеред-ную дискуссию с Майклом, ждал его ответа.
  - Это Хаос, - сказал Майкл.
  - Хм… - протянул Т. – не думал, что любовь хаотична. Я думал, что она всегда сконцентрирована и направлена… на кого-то или на что-то.
  - Смотря что ты понимаешь под хаотичностью и под самим понятием любви.
  - Ну как… хаос… беспорядок, неорганизованность, беспредел, анархия, суета…
  Майкл засмеялся.
  - Что такого смешного? – удивился Т.
  - Линейно, - ответил Майкл, - это слишком линейно. Ты мыслишь не так, как положено будущему специалисту.
  - Ах, извините! – воскликнул Т., - знаешь, я не так часто посещаю занятия.
  - А этому и не учат на занятиях. Не обижайся, но до этого человек доходит сам, - Майкл снова затя-нулся, выждал паузу и продолжил: - все мы мыслим нелинейно, но не все знаем об этом. Однако нам прият-но думать, что наши мысли строго упорядочены и линейны. Короче, это то мышление, за которое отвечает левое полушарие, а вот правое…
  - Ну начинается! – сказал громко Т., - только лекции по психофизиологии мне сейчас не хватает.
  - М-да, ты прав. Не надо таких моментов. В общем, если бы человек был богом и руководствовался линейным мышлением, то мы бы имели конусообразные горы, треугольные деревья, реки с параллельными берегами, круглые озера и овальные облака, но природа не такая. Взять хотя бы это лужу…
  Майкл последний раз затянулся и бросил окурок в небольшую мутную лужу рядом с крыльцом. Т. посмотрел вслед упавшему окурку.
  - Ты знаешь, что измерить эту лужу невозможно? Ее площадь равна бесконечности.
  Т. посмотрел на Майкла. В его удивленном взгляде была мысль, которую Майкл уловил: «Он дума-ет, что я чокнутый!»
  - Эта один из приколов теории хаоса. Например длину вот этой периллы можно измерить обычной линейкой, так как она линейна, но как измерить длину нелинейного объекта?.. Хм… парадокс.
  На крыльце воцарилась тишина. В нескольких метрах на лавочке сидели несколько студентов: трой-ка парней дружно обсуждала, кто и с какой скоростью выпьет больше всех пива и то, как кто-то ночью на-бил кому-то морду; девушки стояли в сторонке и тихо разговаривали, иногда бросая презрительные взгляды на своих инфантильных друзей.
  Высказывания Майкла, может и не заставили Т. тут же броситься к луже и начать измерять ее пло-щадь, но они все же поставили его в тупик.
  - Ладно, пофиг, мистер философ, - сказал вдруг Т., - так ты мне не ответил про любовь. Ты всегда так уходишь от темы.
  - Я от нее и не отходил, - ответил с усмешкой Майкл, - это все об одном и том же.
  - Черт тебя знает, я не вижу беспорядка в любви.
  - А там и нет беспорядка.
  - Прекрати действовать мне на нервы! – негромко вскрикнул Т., - ты только что сказал, что любовь хаотична.
  - Да, но я не сказал, что хаотичность и беспорядок одно и тоже.
  - Ты больной! – выдохнул Т., - ты точно шизик! У тебя… идиотский взгляд на вещи.
  - Хочешь сказать, хаотичный?!
  Т. махнул на него рукой. Майкл не хотел доводить его до крайней точки и оставался спокойным. Т. же начал ходить туда-сюда по крыльцу, то засовывая, то высовывая руки из карманов.
  - Хаос это не беспорядок, - продолжил он, - это скорее наивысшая степень порядка.
  - Ладно, пусть так. А как насчет точки зрения, что любовь – это Бог?
  - Да, это так. Но Бог – это я.
  - Ты? Хе! Ты не Бог, ты просто больной! – Майкл пожал плечами, - ладно, допустим, я поверю, что ты Бог…
  - Отлично! – воскликнул Майкл, - теперь тебе осталось понять, что и ты тоже.
  - Что «тоже»? Бог, что ли?
  Майкл кивнул.
  - Да, да… Бог равно Любовь равно «ты» равно «я». Так?
  - Ты забыл равно Хаос.
  - Еще лучше! А что подразумевает под собой Любовь?
  - А ничего. Понятие «Любовь», как и «Бог», и «Хаос», и «Я», и «Ты» лишены смысла.
  Т. глубоко вздохнул, снова махнул на него рукой и зашагал к двери. Майкл засмеялся и побежал за ним.

  Майкл потрогал свою жесткую щетину и подумал, что неплохо бы побриться. Он бессмысленно хо-дил по коридору с гитарой за плечами, по пути заглядывая в разные аудитории. Заглянул в одну – никого, в другую – влюбленная парочка сидит и целуется. Открыл дверь третьей – в ней проходил семинар по фило-софии. Взгляды студентов тут же обратились к нему, взглянула на него и мисс Лавкрафт.
  - Здравствуйте, - сказал вежливо Майкл.
  - Здравствуй, Майкл, - ответила она, улыбнувшись.
  Майкл закрыл дверь и снова пошел по коридору, размышляя о Хаосе и Любви.

  Одри Лавкравт вышла из аудитории самой последней. На ней был неофициальный светло-коричневый костюм, под ним – светлая кофточка, облегающая красивую грудь, а также туфли на невысоком каблуке, в руке – небольшая папка с бумагами; недлинные мелированные волосы, в которых больше преоб-ладали все же темные цвета, были элегантно завязаны в хвостик. Что-то в ней привлекало Майкла, хотя «привлекло» какое-то кощунственное слово в данной ситуации: она была вроде бы как все, но в тоже время чем-то выделялась.
  - Майкл, - сказала она, выйдя из аудитории.
  - Да, мне жаль, что я не смог поучаствовать в сегодняшнем семинаре.
  - Разве у тебя сегодня занятия?
  - Нет, но я люблю… размышлять.
  Они взглянули друг другу в глаза. Майкл тут же отвернулся. «Это и есть Хаос», - подумал он.
  Она зашла на кафедру философии, Майкл улыбнулся и направился к лестнице.