Влюбленные в хаос II. Постижение на практике

  Маржори уже начала выходить из себя и на ее лице начали появляться небольшие слезы, блестевшие в неоновом свете.
  - Майкл, - сказал тихо Т., пододвинувшись ко мне, - до чего ты ее, блин, довел!
  Мне вдруг стало не по себе. Чертово определение сциентизма! Впервые я ощутил тошноту от того, что учусь на факультете человековедения. Как-то странно, ведь я всего лишь ответил на ее вопрос.
  - Я просто спросила, Майкл, - сказала Маржори, взяв в руки стакан с «лунным светом», - неужели нельзя было просто ответить?
  - Ответ был довольно полным, Марж, - сказал спокойно я, отхлебнув еще немного «Миллера», - прости, если обидел тебя. Я не хотел.
  Она несколько раз кивнула головой, однако глаз на меня не поднимала, а по-прежнему смотрела на свой стакан, который держала в руке.
  - Правда, Марж, извини меня.
  Она улыбнулась, бросила на меня неопределенный взгляд, в котором я, все же заметил долю ненависти, и поднесла стакан к губам.
  - Пожалуйста, Майкл, не считай меня за дуру, - сказала она, - и не надо больше грузить меня различными заумными терминами. Неужели ты не можешь рассказать все так, чтобы было просто и понятно?
  Я пожал плечами, допил свое пиво, поставил бутылку на пол, взял следующую и отвинтил крышку. Пиво зашипело, почти у самого края горлышка мгновенно образовалась пена; я выбросил крышку под столик и с характерным звуком отпил пену.
  Т. сжал все пальцы, кроме мизинца и большого, в кулак и, приставив данную конфигурацию ко рту, посмотрел на меня. Я понял намек, вытащил из кармана пачку «Лаки страйк» и бросил на стол. Он быстро, с вожделением настоящего курильщика, вытащил из пачки сигарету и закурил.
  Надоедливая однообразная попса сменилась тяжелой музыкальной темой в духе «Хэллоуин»; мое тело почему-то расслабилось и я буквально растаял в жестком металлическом стуле бара.
  - Что они врубили? – возмутилась Маржори, - лучше бы оставили то, что было.
  - Ненавижу попсу, - проворчал Т.
  Марж бросила на него презрительный взгляд и вернулась к своему коктейлю.
  - Тебя не спрашивают, меломан ты хренов. – сказал она, - я уже не говорю о том, что слушаешь ты. Из вашей комнаты только и слышано, что песни про кровь, убийства, сатану и другую чушь.
  - Ну да! конечно! – воскликнул Т., - гораздо приятнее слушать про слюнтявую любовь! Про то, как кого-то девчонка бросила, про идиотские признания, про то, что «мне тебя не хватает»! – он внезапно повысил голос, поставил бутылку на стол и высоким голоском запел: - мне тебя не хватает! Я не могу без тебя, детка! не могу! ты нужна мне, или я умру без тебя! Оооо! Детка!..
  Взгляды молодых (и не очень) людей за соседними столиками на мгновение обратились к Т., но потом вернулись на прежнее место. Я засмеялся, а вот Марж это ни сколько не показалось смешным. Она резким жестом схватила мою пачку с сигаретами, вытащила одну и закурила.
  - Идиот… - сказала сквозь зажатую зубами сигарету Марж, - придурок!..
  Хм, забавно иногда наблюдать за теми, кто когда-то составляли пару. И какую! Нам казалось, что такая пара как Т. и Маржори просто неразрушима в принципе, а оказывается… Блин, из-за чего расстались?! из-за зубной пасты! Полгода назад они начали снимать квартиру в каком-то из дешевых районов Города N; сначала вроде все шло хорошо, а потом начались ссоры. Дело в том, что Т. выдавливал зубную пасту у основания, а Маржори – точно с противоположной стороны. И действия одного раздражали другого. Через месяц они расстались.
  - Никогда ненавидела то, что ты слушал, - закончила она.
  - Ой-ой, - парировал Т., - можно подумать, я когда-нибудь слушал твою попсу?! Так, вид делал, чтобы тебе приятно было.
  Мне вдруг показалось, что его предложение оказалось незаконченным и он готов был вставить в него какое-либо оскорбление в адрес Марж, вроде «сука», «шлюха» или «дрянь», однако, этого не последовало. Маржори же проявила мудрость и не стала продолжать эту бесполезную словесную перепалку. Т. нагло улыбнулся и, чувствуя себя победителем, откинулся на спинку стула.
  - А как у тебя, Майкл? Нашел свою единственную?
  - Хм, - усмехнулся я, также доставая из пачки сигарету, - думаю, я буду искать вечно.
  - Вечно? – иронично сказал Т., - а если умрешь до того как найдешь? – я пожал плечами, - или еще хуже – станешь импотентом?
  Я махнул на него рукой, мол, пошел ты, Т. Он снова нагло усмехнулся, снова возомнил себя победителем и вернулся к пиву.
  - А что плохого в поиске?
  - Да ничего. Просто на это может не хватить жизни.
  - Ты слышал миф Платона о двух половинках, о том, как Зевс…
  - Да, да, - ответил он, перебив меня, - слышал, слышал. Миф, по-моему, просто идиотский.
  - И почему же? – вмешалась Марж.
  - Ну блин! А тебе легко представить, что когда-то ты со своей второй половиной была единым целым и что Зевс в целях разрешения демографической ситуации разделил вас на две части и отправил на разные концы земли? Мне, например, сложно.
  - Это метафора, придурок. Почему ты такой конкретный?
  - Не твое дело! Хорошо, что моя половинка – не ты!
  Марж снова сдержалась от оскорбления в адрес Т., однако я заметил, что она очень хочет высказать все, что она о нем думает. Казалось, она вот-вот готова будет взорваться; я переключил разговор на прежнюю тему.
  - А что плохого в поиске? Разве нельзя просто наслаждаться процессом поиска?
  - Мазохист! – почти крикнул Т., - ты настоящий мазохист! Пока ты будешь наслаждаться поиском, кто-нибудь уведет твою драгоценную Одри!
  - Что! – воскликнул я, - мисс Лавкравт? Ты что, больной?
  - Ой, да ладно тебе! Ты можешь скрыть внешние проявления своих чувств от первого курса, а я, хоть и культуролог, но вижу тебя насквозь.
  Маржори усмехнулась; я бросил на нее беглый взгляд, потом уставился на горлышко своей пивной бутылки.
  - И что же ты видишь? – спросил я.
  - Да все! – всезнающе ответил Т., - хотя бы твою сублимацию. Убери нахрен взгляд от горлышка!
  Меня буквально что-то ударило и я взглянул в нагло усмехающиеся глаза Т. Он перевел взгляд на Марж и они оба засмеялись.
  - Сублиматор хренов! – закончил Т.
  - Да пошли вы оба! – сказал я, махнув рукой, и решительным жестом затушив сигарету.
  - Сопротивляешься? – спросила Марж, - неужели все так серьезно?
  - Да, Майкл. Может, она твоя вторая? никогда не представлял себя с ней одним целым. Знаешь, как в половом акте: во время оргазма нельзя понять где кончаешься ты и начинается твой партнер. Классно!..
  Это было всего мгновение… Дурная мысль обо мне и мисс Лавкравт, возникшая у меня в сознании, и пересечение взглядов Т. и Маржори. Такой взгляд я видел в момент расцвета их отношений; это был взгляд, наполненный желанием, взгляд, содержащий в себе Вселенную. Однако, это было всего лишь мгновение.
  К столику подошла молоденькая официантка в фирменном красном фартуке бара.
  - Что-нибудь еще? – спросила вежливо она.
  Я помотал головой, Марж ответила «нет», а Т. после пятисекундного рассматривания ее бюста и ног заказал еще «Миллера» и немного орешков. Официантка кивнула головой и быстро удалилась.
  - Ну так что? – спросил Т., - с завтрашнего дня в бой или продолжаем «вечный поиск»? Твоя дорогая Одри ждет не дождется?
  Я промолчал.
  - Ну Майкл, это несерьезно. Боишься, что ли? – спросила Марж, - думала, ты не из стеснительных.
  - Не надо давить на меня! – воскликнул я, - просто рядом с ней я чувствую себя… как-то…
  - Все ясно, - сказал Т., - он чокнулся!
  - Да знаю, - вставила Марж, - тогда, помнишь, он зашел к нам на семинар?
  - Ага! «Здравствуйте, мисс Лавкравт, можно войти?» - они рассмеялись, - это какой по счету внеочередной семинар, на который он приходит?
  - Пятый, по-моему.
  - Точно, пятый. Она уже чуть не крестится, - Т. скрестил указательные пальцы и направил на меня, - сгинь! сгинь, нечистый! Слово божье, защити меня от него!!!
  Маржори кивнула, поддерживая Т., я усмехнулся, но только внешне; на самом деле для меня в этой ситуации было мало смешного. Скорее, я постоянно корил себя за то, что постоянно мозолю ей глаза и нарушаю ее пространство, а если и не корил, то уж точно обещал себе, что больше не буду посещать не свои семинары.
  Снова подошла официантка, поставила на стол открытую бутылку пива и чашку с орешками.
  - И счет пожалуйста, - сказал я.
  - Да подожди ты со счетом! – вставил Т., официантка взглянула на него, он двинул бровями и они улыбнулись друг другу, - мы еще посидим.
  Она удалилась, а в мою сторону снова были направлены сверлящие взгляды Т. и Маржори. То ли это было осуждение, то ли усмешка, то ли сострадание – не знаю, однако образ мисс Лавкравт отчетливо стоял передо мной. Я по-настоящему улыбнулся, закурил и окунулся в приятные звуки электрогитары.


  Дилинговый центр брокерского дома «***» представлял собой небольшую кубическую комнату, размерами примерно 20*20*5 метров. На одной стороне располагалась дюжина компьютеров, на противоположной – еще штук пять, а также мягкий диван для посетителей. По другим сторонам – собственно вход в центр, представляющий собой винтообразную лестницу, рядом с которым возле мониторов наблюдения сидел старенький дедушка-охранник; параллельно – дверь, ведущая к менеджеру.
  Майкл сидел, окунувшись в мягкое кресло; компьютер его работал, на мониторе был включен терминал, на нем – различные графики, котировки, новости и другие рабочие инструменты. Однако сейчас он не работал, а просто сидел и читал.
  Людей в центре было немного, всего около пяти, не считая охранника. Негромко жужжал телевизор, диктор говорил об очередном банкротстве какой-то фирмы, подтверждая это интервью с бывшим директором. На противоположной стороне от Майкла двое мужчин негромко разговаривали, дискутируя о возможных точках входа в рынок  и вероятном развороте тенденции. «Разворот? – подумал Майкл, - сейчас? Они сошли с ума!»
  - Эй, Майкл! – сказал один из них.
  Майкл повернулся на крутящемся стуле и узнал мужчин. Один из них – Рэй, человек, занявший в недавнем соревновании трейдеров второе место. Вид у него, несмотря на сорок лет, как всегда раздолбайский – гавайская рубашка, белые джинсы, модные очки и не менее модная прическа. Второй – Джордж, нормальный мужик, однако почему-то ему часто не везет, видимо потому, что он забывает главное правило – не играть на бирже, а работать там!
  Майкл кивнул головой.
  - Вопрос такой: пара фунт-доллар, твой прогноз?
  - Знаете, Рэй, я не слежу за фунтом, работаю на франке, иногда поглядывая на евро.
  - Ну иди, посмотри. Ты же, по-моему занял третье место?
  - Я? – удивился Майкл, - нет. Я и в конкурсе-то не участвовал!
  Рэй сначала махнул, мол, не знал, потом поманил Майкла к столу. Майкл пожал плечами, вылез из-за стола и, с книгой в руках, подошел к ним.
  - Ну как тебе?
  Он взглянул на график.
  - Ничего особенного, - сказал Джордж, - по-моему, надо покупать.
  Рэй усмехнулся:
  - Именно из-за подобных допущений ты и проигрываешь, ты полагаешься на случай…
  Он еще что-то говорил, Джордж же пытался ему возразить, защищая свой довольно-таки сомнительный профессионализм. Майкл же полностью погрузился в график. «Разворот? – думал он, - возможно, но не сейчас. Возможно, коридор; да, коридор, размером где-то в неделю-две».
  - А вы торгуете в коридоре? – спросил он Джорджа.
  Тот помотал головой.
  - Я хотел присоединиться к тренду.
  - Я бы не стал. Тренд уже иссяк, сейчас возможна небольшая коррекция, потом вероятно коридор, а дальше уже можно будет судить. И если вы не работаете в коридоре, то на недельку-другую стоит воздержаться от операций.
  - Ну прямо, блин, аналитик! – воскликнул Рэй, - что же ты здесь не работаешь аналитиком?
  Майкл скромно улыбнулся, однако в глубине души ощутил какое-то чувство, похожее на гордость.
  - Хотя я с тобой не согласен, - продолжил он, - не сегодня, так завтра будет перелом, я уверен. Самое время продавать.
  Майкл пожал плечами и снова задумался. «Продавать? неужели он собрался работать на коррекции? Ну срубит он пунктов сто!.. да и то сомнительно. Хотя он знает больше моего, все возможно, ведь рынок нам ничего не должен и мы не можем…»
  - Билл Вильямс?! – воскликнул Рэй, - ты читаешь Билла Вильямса?
  Майкл вернулся из своих мыслей, взглянул на Рэя и заметил, что тот смотрит на книгу в его руке.
  - Кто такой Билл Вильямс? – спросил Джордж.
  - Ну да, - ответил Майкл, - довольно интересная книга.
  Рэй крякнул.
  - Так кто это такой? – настаивал Джордж.
  - Это тип, который придумал «аллигатора». Про «аллигатор» то хоть слышал?
  Джордж кивнул.
  - И чем же вам не угодил этот инструмент? – спросил Майкл.
  Рэй подошел к нему и по-отечески положил свою руку к нему на плечо.
  - Изучай лучше классический теханализ, - сказал он, - эти методы проверены временем и действительно работают. А всякие там волны Эллиота, «аллигаторы» и фракталы – полная фигня. Никогда ты с ними не заработаешь!
  - «В этой ранней части двадцать первого столетия перед нами стоит выбор: или быть частью последнего поколения трейдеров и инвесторов, использующих линейную (неэффективную) технику, или стать частью первого поколения, использующие эффективные нелинейные (хаотические) технические приемы», - процитировал Майкл.
  Рэй пожал плечами.
  - Громко звучит, - сказал он, - но есть ли в его технике хоть доля правды? Я потерял около тысячи, работая с «аллигатором» и его «абалденным» осциллятором. Лучше уж использовать скользящие средние!
  - Не знаю, - ответил Майкл, - у меня, вроде бы получается.
- Ну, рад за тебя. Однако, я человек старого технического склада ума. Эта новая техника для вас – молодых, я же предпочитаю старый добрый «стохастик» всей этой… метафизической чепухе.

Было уже около десяти вечера, Майкл, Рэй и Джордж вышли на улицу покурить. Ветерок был свежий, однако нисколько не морозил.
- Может, за пивом сбегаем? – спросил Рэй.
- За твой счет, о’кей? – усмехнулся Джордж.
Рэй пожал плечами, мол, хорошо, если предложил, то угощаю.
- Майкл, ты с нами?
- Почему бы и нет, - сказал он, выпустив колечко дыма, однако оно тут же растворилось и унеслось порывом ветра.
- Красиво, - сказал Рэй, - всегда мечтал научиться. Вы сегодня здесь на ночь?
- Я да, - ответил Джордж, - мне нужно дождаться закрытия сессии.
- Вообще-то, она закрылась час назад, - вставил Майкл, Рэй кивнул, - сейчас открылась европейская, так что внимательнее следите за своим фунтом.
Майкл задумался и вспомнил еще одну цитату по Вильямсу: «… мы, человеческие существа, имеем две врожденные наклонности: (1) мы стремимся чрезмерно усложнять все, к чему прикасаемся, и по этой причине (2) мы не можем видеть очевидного».
Табачный дым показался ему одновременно сложным и простым.