Старый дом. глава первая

                Глава первая.
Тишину ночи, разрезал пронзительный женский крик, молящий о помощи. Голос срывался на фальцет, переходящий в душераздирающий визг. Собравшись с силами Филипп, с трудом оторвал голову от подушки и посмотрел на часы.
- Второй час ночи, что же тебе не спится, - сказал он, и снова рухнул на «думочку», именно так он называл свою подушку.- Болтаются по ночам, неизвестно с кем, а потом орут тут под окнами:- Помогите, убивают,- ворчал он, пытаясь снова заснуть, прячась под одеяло с головой.
Не сказать, чтобы он был занудой и ворчуном, но всё что касалось его покоя, вызывало в нём агрессию. Никто, считал он, не имеет права покушаться на его отдых, после трудового дня.
Вкратце о нашем герое. Через месяц ему исполнялось тридцать лет, он был вполне респектабельным молодым человеком, хорошо обеспеченным и довольно интересным как мужчина. Но жизнь сложилась так, что к своим тридцати у него не было, ни семьи, ни детей. Голова была забита работой и карьерой, которая ему покорялась легко и, движение вверх по служебной лестнице его радовало больше, чем не налаженный быт и отсутствие сопливого потомства. Жил он один в трёх комнатной квартире, отдельно от родителей. На квартиру он заработал сам, чем очень гордился. Дом был престижный, старой постройки, с высокими, трёхметровыми  потолками.  Такие дома строили в далёкие пятидесятые, и называли их «Сталинскими».  До него здесь была коммуналка, а теперь он один владел всем этим богатством.  Ремонт был ещё не закончен, но подходил к своему логическому концу, если вообще когда-нибудь можно остановить это действо.
- Этот процесс вечен, - считал Филипп. Так как он был натурой творческой, все его задумки, быстро устаревали, и всё хотелось переделать заново, но для этого надо было время и немалые средства. Оставалось доделать, маленький чуланчик, в котором находились сейчас инструменты и всякое другое барахло необходимое для ремонта. Из этой пятиметровки, Филипп решил сделать гардеробную комнату, больше она ни на что не годилась.
- Последний штрих, и надо остановиться, - решил Филипп, - а то я сойду с ума с этим ремонтом.
 Когда он купил эту квартиру, в этой комнатке был склад бытового хлама, копившегося годами, который, старые хозяева даже не стали забирать с собой. Здесь было всё, от старого трёхколёсного велосипеда до ржавой раскладушки. Половину дня ремонтная бригада, курсировала на помойку, гружёная раритетами Советской эпохи.
- Зачем здесь окно?- спросил он сам у себя, когда работа была закончена. - Наверное, чтобы даже из этого чулана было видно «светлое будущее»,- решил Филипп, всматриваясь в застроенный горизонт, современными многоэтажками.

Друзей у него было немного, но все были проверены годами, а товарищей, и сослуживцев он не впускал в свой закрытый мирок, в котором жил, можно сказать отшельником. Имени своего он стеснялся, потому, что из воспоминаний детства, всплывали неприятные для него клички, типа «Филя», «простофиля» или Филиппок, последняя была самая обидная почему-то. Когда его так называли, он чувствовал себя ущербным, и готов был смериться даже с собачьей кличкой «Филя», но только не Филиппок. Лишь близким друзьям было разрешено называть его «Флиппером»  Как-то в детстве, после просмотра фильма про умного дельфина, кто-то из ребят спросил:- Ну, на Флиппера-то ты согласен?
На что Филипп, резонно задал свой вопрос:- А, что просто по имени нельзя?
- Нет,- сухо ответили друзья, - у всех кликухи есть, а тебя одного по имени называть будем.
Мода тогда, что ли на клички была? Сравнение с умным дельфином, ему понравилось, и он дал своё согласие.

- Помогите,- доносилось из распахнутой форточки.- Кто-нибудь,- молили за окном.
- Нет Бась, спать нам сегодня не суждено,- сказал Филипп, обращаясь к своей собаке, настороженно смотрящей в сторону окна.
Пару слов о собаке, если её можно таковой назвать. Это гремучая смесь московского тойтерьера и ещё каких-то неизученных пород, но куплена она была на рынке как Чи-Хуа-Хуа. Филипп не мог пройти мимо, когда на него взглянуло эта лупоглазое чудовище.
- Сколько?- спросил он у продавца.
- Двести баксов,- ответил мужчина и достал из-за пазухи «валютную штучку» на тоненьких ножках, дрожащую как осиновый лист на ветру.- Сторож хороший, предан хозяину,- начал перечислять он собачьи достоинства,- ну и порода дорогая очень,- добавил он.
- А чего же так дёшево отдаёшь?- спросил Филипп.
- Деньги нужны,- ответил продавец, не мудрствуя лукаво.
Отдав продавцу, просимую сумму, Филипп, сунул к себе щенка за пазуху.
- Не было печали, - сказал он, садясь в машину,- что же мне с тобой делать?- смотря в преданные глаза, «сторожевой собаке»,- Филипп усмехнулся.
То ли на нервной почве, то ли ещё от чего, пёс напрудонил лужу на переднем сиденье, и передвинувшись на край, свернулся клубочком как кошка, виновато глядя на нового хозяина.
- А это ты зря, брат,- строго сказал Филипп,- я этого не люблю.
 Со временем он так привык к щенку, что прощал ему все его шалости. Их дружба была обоюдной, продавец не соврал, собачья преданность не знала границ. Это была комнатная собака, спала она на кровати, в туалет ходила на газетку в ванной комнате, грызла резиновые игрушки и хозяйские тапочки. На улице с ней гулять было не надо, что очень устраивало Филиппа. Кличка была присвоена уже в машине, по пути домой.
- Будешь «Баксом»,- сказал Филипп, посмотрев на пса, улыбнувшись,- ты не против?
Тот, приподняв брови, насторожился и тявкнул.
- Другого ответа я от тебя и не ожидал, - засмеялся Филипп.
Эта дружеская идиллия продолжается уже четвёртый год, только кличка стала более мягкой, Филипп называет его «Басей», «Басиком», только в официальном представлении гостям, звучит грозное «Бакс»

- Ну, что там?- подходя к окну и, открывая его, спросил Филипп, то ли у себя, то ли у собаки, всматриваясь в темноту двора.- Фонари не горят, ни черта не видно,- выругался он.
- Помогите, пожалуйста,- взмолились в темноте.
- Заткнись сука,- услышал он мужской голос, и тупой удар обрушился на жертву.
- Эй,- крикнул Филипп,- отпусти девчонку.
- Тебя забыли спросить, - со злой усмешкой, ответил оппонент.
Оглядевшись вокруг, и не найдя хулигана, Филипп сделал для себя вывод, во всех окнах была темнота, весь дом мирно дремал или делал вид, что ничего не происходит.
- Тебе, что больше всех надо?- спросил он у себя, натягивая брюки от спортивного костюма,- ведь так легко было укрыться с головой под одеяло, и сделать вид, что ты спишь.- В конце концов, есть милиция, это её работа разбираться с бандитами,- бормотал Филипп.- Согласен?- Посмотрев на пса, спросил он.
Тот тявкнул в ответ, преданно пожирая глазами хозяина.
- Без меня не ложись, я быстро,- усмехнулся он и, схватив ключи с тумбочки, открыл входную дверь.
Подъездная темень, напугала его больше чем дерзкий диалог за окном. Мигающая лампа дневного света над его входной дверью, излучала синеватый свет, а ртутное напыление в ней переливалось и напоминало северное сияние.
- Опять перегорела,- сказал Филипп, - или стартёр накрылся.
Подпрыгнув, он попытался поправить лампу, но, не рассчитав свои силы, нанёс сильный удар по ней. Яркая вспышка на секунду озарила лестничный проём, прозвучал негромкий хлопок, и мелкие стекляшки от разорвавшейся лампы, новогодними блёсками посыпались на его голову. Собака за дверью тявкнула и, заскулив, заскребла когтями, по дубовой двери. Голубоватая молния электричества пронзила тело Филиппа насквозь, пробегая через него смертельным разрядом. Филипп рухнул на бетонный пол, конвульсивно скрутившись в клубок. На мгновенье всё замерло, и воцарившаяся темнота в подъезде, укутала Филиппа своим одеялом. 
По истечении какого-то времени, глубокий вдох нарушил тишину, облокотившись на прохладную стену, Филипп перевёл дух.
- Не хреново девки пляшут,- сказал он, растирая шишку на голове.
Продвигаясь на ощупь и матерясь, Филипп, с трудом преодолел три этажа. Открыв парадную дверь, он пытливо всматривался в темноту, вспоминая цель своего визита на улицу.
- Ну чего щеришься, Робин Гуд, - услышал он.
- Мужчина помогите,- запричитала растрепанная девчонка.
Дешёвенькое ситцевое платьице на ней было разорвано, а испуганный взгляд молил о помощи. Рядом с ней стояли два бугая, один потрошил дешёвую сумочку, выбрасывая себе под ноги содержимое, а другой виртуозно вертел остро заточенным клинком возле лица девчонки.
- Ты чего пришёл-то?- спросил виртуоз,- тебе, что, больше всех надо?
Всматриваясь в незнакомые лица, Филипп заметил, что одежда на грабителях явно не соответствовала духу времени. Так ходили в далёкие пятидесятые года, двадцатого столетия, и то не всё население, а в основном шпанистая молодёжь. Какие-то убогие тряпичные кепки были у них на голове, широченные шаровары, да и лица были другого склада, не охваченные интеллектом.
Со спортом Филипп был на «ты», и устрашающий внешний вид оппонентов, не сильно его смутил.
- Спрячь свою игрушку, - строго сказал он,- А то обрежешься ненароком.
- Сёма, ты слыхал, что мне сказал этот кадет?- вытаращив глаза на Филиппа, виртуоз, оттолкнув девчонку, выдвинулся в сторону Филиппа.
- Кончай его «Сиплый», да валим отсюда. А то и так шума много навели, как бы нам не спалиться,- сказал Семён и, закончив с осмотром сумочки, бросил её в сторону хозяйки.- Денег-то всего семьдесят рублей, а визжала как резанная,- посмотрев на девчонку, добавил он.
- А я вам сразу сказала, что у меня ничего нет,- сквозь слёзы, промямлила девчушка. -  Отдайте ребят деньги, они у меня последние,- заливаясь слезами, взмолилась она.
- Умолкни шалава,- цыкнул виртуоз, на мгновенье, переведя взгляд на девчонку.
Филипп, не раздумывая, нанёс удар кулаком по лицу, оппоненту, потерявшему концентрацию, и сбил того с ног наваливаясь на него всем телом. Нож вылетел из рук виртуоза и упал на землю.
- Сёма,- заорал бандит, взывая о помощи к другу,- наших бьют.
Здоровенный бугай Семён, недолго думая, накинулся сверху на Филиппа и, обвив его шею рукой, начал того душить.
Перепуганная девчушка заголосила ещё громче, и бросилась на Семёна с кулаками, нанося тому удары по голове. Семён наотмашь влепил ей оплеуху, и та, потеряв сознание, рухнула на землю.
- Валим отсюда «Гнус»,- сказал Семён, стаскивая с кореша задыхающегося Филиппа. Помятый «Гнус» выбравшись из этой кучи малы, нанёс Филиппу удар кулаком под дых. - Потом поговорим, а сейчас живи пока кадет,- сказал он, нагибаясь за ножом.
Через мгновенье наступила тишина, Филипп сидел на земле, растирая шею руками, и смотрел вслед быстро убегающим бандитам.
- Ты как?- спросил он у девчонки, лежавшей рядом.
- Сволочи,- сказала она, понемногу приходя в сознание.- Весь район запугали, гады.
- Ты их знаешь?- поинтересовался Филипп.
- Одного. Витьку «Гнуса», известная личность, - сказала она, пытаясь собрать на груди остатки разорванного платья.- А второй не наш, не местный.
- Что же ты по ночам одна болтаешься, задал Филипп, резонный вопрос.
- Я не болтаюсь, я с работы домой иду,- пытаясь помочь Филиппу встать на ноги, сказала она.
- Зацепил всё-таки скотина,- прижимая руку к животу, сказал Филипп, - а я даже не почувствовал.
Девчушка, аккуратно отодвинув руку Филиппа, посмотрела на рану.
- Перевязать надо,- сказала она,- я в этом доме живу, можно у меня.
- Да я сам здесь живу,- усмехнулся Филипп,- но лучше, вызвать скорую помощь.
- Ближайший таксофон через два дома, у магазина, но там вечно трубка оторвана,- сказала незнакомка.- К тому же я сделаю это профессионально, я медсестрой в хирургическом отделение работаю,- добавила она,- вот с дежурства иду.- Рана не глубокая,- осмотрев порез, вынесла вердикт юный медик,- промоем, перевяжем, и всё будет нормально.
- Ну, пошли,- сказал Филипп, недоверчиво разглядывая девчушку.- А мамка не заругает?- улыбнулся он.
- У меня нет мамки, я сирота,- сказала она, потупив взгляд.
- Извини, я не знал, - сменив улыбку, на серьёзную мину, прошептал Филипп.
- Да ничего страшного, я не одна такая, много у кого родители погибли на войне. А у тебя родители живы?- спросила она.
- Слава богу, живы, только я отдельно от них живу,- не особо понимая, о чём идёт речь, ответил он.
- В Чечне, что ли погибли?- спросил Филипп.
- Почему в Чечне?- вопросом на вопрос, ответила она,- Под Смоленском, немцы всю нашу деревню сожгли, а меня эвакуировали на Урал тогда.
Филипп тупо смотрел себе под ноги пытаясь понять, о чём идёт речь.
- Я почти всех знаю из нашего подъезда, а тебя в первый раз вижу. В гости к кому приехал?- посмотрела  вопросительно на Филиппа, девчушка.
- Нет, я просто недавно купил квартиру в этом доме,- сказал Филипп.
- Это как это купил?- удивлённо спросила она.
- Заплатил денежки и купил, - сказал Филипп.
- А что, разве так можно?
- В этой жизни всё можно, лишь бы деньги были, - сказал Филипп, испуганно озираясь по сторонам.
- А у меня теперь денег нет ни копейки, всё сволочи, забрали, а получка, только через неделю,- производя математические подсчёты в голове, сказала она.
- Не жалей, разве это деньги,- подходя к подъезду сказал Филипп, - хлеба батон не купишь.- Дам я тебе денег до получки, не волнуйся, - добавил он.- Зовут-то тебя как?
- Полиной.
- А я Филипп,- открывая подъездную дверь, сказал он,- вот и познакомились.- Темень хоть глаз коли, не иначе проделки Чубайса,- пошутил Филипп.
- Это кто? Злой дух?- спросила Полина.
- Ну, типа того,- захохотал Филипп.
- Ой, я ужасно боюсь всю эту нечисть,- прижимаясь к Филиппу, испуганно произнесла Полина.
- Ты на каком этаже живёшь?- спросил Филипп.
- На третьем,- ответила она.
- Значит мы с тобой соседи,- сказал Филипп, пытаясь разглядеть в темноте силуэт Полины,- я тоже на третьем живу.
- Получается так,- сказала она.
- Ты осторожно, я здесь лампу разбил, когда спускался, стёкол на полу полно,- предупредил Филипп, поднявшись на третий этаж.
Полина, покопавшись в сумке, извлекла из неё ключ.
- Спички есть?- спросила она.
- Не курю я, - ответил Филипп.
- Да я не прикурить, а подсветить,- ухмыльнулась она.
- Если я не курю, то откуда у меня с собой спички,- следуя логике, ответил Филипп.
Подойдя к дубовой двери Филипповой квартиры, она вставила ключ в замок и провернула его два раза. Дверь скрипнув, открылась. Опешивший Филипп, молча, наблюдал за этим аттракционом.
- Так мы ко мне, или к тебе?- поинтересовался он.
- Не шуми,- приложив палец к его губам, сказала Полина,- соседей разбудишь.
И протолкнув его вперёд, быстрыми шагами направилась в сторону чулана, таща за собой очумевшего Филиппа. Войдя в комнатушку, она, закрыв за собой дверь, включила свет. Филипп стоял как вкопанный, тупо озираясь вокруг.
- Ты чего?- посмотрев на него, спросила Полина.
- У меня, по-моему, столбняк,- попытался пошутить он.
- Вряд ли, - но если хочешь завтра в поликлинике сделай укол, - вполне серьёзно, сказала медсестра.- Ты присаживайся, я пойду, воды принесу,- сказала Полина и вышла за дверь.
Филипп ущипнул себя за ногу и, скривив лицо от боли, схватился двумя руками за голову.
- Бред какой-то, - прошептал он.
Оставалась последняя надежда, он подошел к двери и, приоткрыв её, тихо позвал:- Бася, Бакс.
- Ты чего кричишь,- заталкивая его обратно в комнату, сказала Полина.- Соседи и так ворчат, что я поздно возвращаюсь.
Филипп плюхнулся на кроватку, стоявшую вдоль стены и, смотря в глаза Полине, произнёс:- Я сошёл с ума, какая досада.
- Странный ты какой-то,- не обращая внимания на трагедию, написанную на лице Филиппа, сказала Полина, - как будто ты с другой планеты.- Одежда у тебя странная, но красивая,- и пощупав синтетический материал спортивного костюма Филиппа, она, намочив полотенце в тазике, повернулась к нему лицом.
- Снимай свой скафандр, надо рану промыть, а то правда столбняк начнётся.
Филипп, послушно расстегнув молнию, стащил с себя олимпийку.
- Ложись на спину,- сказала Полина и, приложив полотенце к ране, начала потихоньку протирать её.
Боли  он не чувствовал, рана и правда была не глубокой, длинная царапина проходившая от пупка до бока, выдавила из себя много крови, и создавалось впечатление, что он перерезан вдоль и поперёк. Внимательно всматриваясь в угол комнатушки, он увидел новый трехколёсный велосипед.
- А это чей?- спросил он.
- Дочки,- обернувшись, сказала Полина,- она на пятидневке у меня в саду.- Ведь я постоянно на дежурствах, а домой её забираю только на выходные.
- И сколько дочке?- продолжал задавать вопросы Филипп.
- Пять,- спокойно произнесла Полина.
- А тебе, тогда сколько?- посмотрел на неё, удивлённо Филипп.
- Двадцать два. А что?- спросила она.
- Просто считаю, во сколько ты её родила,- сказал он, присаживаясь на край кровати.
- В семнадцать, так получилось,- пряча глаза, Полина бросила полотенце в таз.- Осуждаешь?
- Да нет, какое я имею право,- сказал Филипп.
- А все меня осуждают,- сказала она, присаживаясь рядом с Филиппом.
- Просто для девочки, родившей в таком возрасте, это последняя кукла, а не первый ребёнок, - сказал Филипп.- Пойду я,- вставая, произнёс он, и тут же сел обратно.- Только вот куда?
- Филипп, ты обещал с деньгами помочь, я как получку получу, сразу отдам. Ты не волнуйся, я не обману.
- Да я не волнуюсь, мне их взять просто негде,- сказал он, растерянно глядя на Полину.
- Какой сейчас год?- Спросил Филипп.
- Шутишь?- улыбнулась Полина.
- Хотел бы, но мне сейчас не до шуток.
- Тысяча девятьсот пятьдесят седьмой, - растягивая слова, произнесла она, и рассмеялась.
Филипп откинулся на спину и, раскинув руки, тупо уставился в потолок.
- Полин,- я не сумасшедший, поверь, просто я оказался в другом временном пространстве, но как это произошло я и сам не пойму, - серьёзно сказал Филипп. - Прямо как в кино, « Назад в будущее». Не смотрела?
Полина отрицательно покачала головой.
- Я ложился спать в две тысячи восьмом году, а проснулся в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом.
- Ты забавный, всё шутишь,- сказала Полина, присаживаясь рядом с ним.
- Да не до шуток мне сейчас, ну как мне тебе доказать, что я не шучу?- Филипп вопросительно посмотрел на Полину.
- Не знаю, испуганно глядя на него, - сказала Полина.
- В пятьдесят седьмом,- напрягая память, сказал Филипп,- будет фестиваль какой-то.
Полина расхохотавшись, плюхнулась рядом с ним на кровать, закрывая рот рукой.
- Ну, рассмешил,- утирая слёзы, сказала она.- Он же летом был.
- Да? - растерянно глядя на неё, произнёс Филипп,- а в апреле шестьдесят первого, Гагарин в космос полетит.
- А это кто?- посмотрела на Филиппа, Полина.
- Первый космонавт, Юрой зовут,- сказал Филипп и, поняв, что ему не верят, почесав затылок, замолк.- Да, вспомнив, крикнул он, ещё денежная реформа будет.
- Ой, про деньги лучше молчи,- сказала Полина, махнув рукой, и поднялась с кровати.
Филипп понял, что все его потуги напрасны, и доказать он вряд ли  чего сможет.
- Поль,- взяв её за руку, сказал он. – Мне, правда, идти некуда, можно я останусь?
- Ты же сказал, что у тебя родители живы, езжай к ним,- спокойно ответила Полина.
На лице у Филиппа, появилась гримаса растерянности.
- Ты представляешь,- сказал серьёзно он,- отцу сейчас четыре года, а мамка только в ноябре родится.
Полина, повернулась к нему лицом и, посмотрев в его глаза, прошептала:- Брат у меня был, мы с ним потерялись во время войны. Мне было семь лет, а ему тринадцать, он сбежал тогда с поезда, когда нас эвакуировали. Всё на фронт рвался, бить фашистов, я искать пробовала, но безуспешно.- Не знаю почему, но я верю, что ты человек хороший. На афериста ты не похож, да и на бандита тоже, ведь ты один вышел меня защищать.
Оставайся, живи, в тесноте, да не в обиде, скажем соседям, что ты мой пропавший брат.
- Спасибо Полин, я не буду для тебя большой обузой, тяжело будет первое время, а потом всё будет нормально. С моими мозгами я сумею денег заработать. А брата-то как звали?
- Сергеем,- сказала Полина,- только давай скажем, что ты не насовсем, а погостить приехал.
- Да я и сам здесь долго не хотел бы, задерживаться, у меня ведь там работа, собака,- сказал Филипп, и стукнул себя ладонью по лбу.- А как же Баська без меня там?- добавил он.
- Ложиться надо, а то мне завтра опять на работу на сутки заступать,- сказала Полина.
- На полу тебе постелю, - виновато посмотрев на Филиппа,- добавила она.
- Да, да,  конечно, ты не волнуйся, я без претензий,- сказал Филипп.

 Филипп сладко потянулся, и потёр затёкшую руку.
- Баська, ты где?- пробормотал он, не открывая глаз.
Обычно пёс облизывал его, приветствуя так своего хозяина, и тихо повизгивал от удовольствия.
- Бась,- повторил Филипп, и открыл глаза.- Значит, это был не сон,- прошептал он, осматриваясь вокруг.
Натянув на себя треники, Филипп пересел на аккуратно застеленную кровать. На столике в углу лежала записка, выведенная красивым женским почерком на тетрадном листе.
Я на работе, попробую отпроситься, если не получится, буду завтра.
- Нормально, - сказал Филипп. А мне-то чего делать?- задал он сам себе вопрос и, увидев  на стене репродуктор, крутанул ручку.
- Говорит маяк,- донеслось из громкоговорителя,- в Москве полдень.
Филипп посмотрел на свои наручные часы и, сверив время, остался, очень доволен Швейцарской точностью своего «Ролекса». На стуле висела куртка от спортивного костюма, кровь была замыта, а дырка аккуратно заштопана. Естественный утренний позыв подталкивал его к двери. Приоткрыв её, Филипп просунул голову в щель.
- Здравствуйте,- услышал он женский голос,- Сергей, если не ошибаюсь,- поинтересовалась дама средних лет.
Она как будто дежурила возле дверей, если бы он не проснулся сам, его непременно разбудили бы.
- Не ошибаетесь,- сказал Филипп и вышел в коридор.
- А нам Полинка всё рассказала про вас,- продолжала дама.- И про то, как вы потерялись в детстве, а теперь нашлись. Про всю вашу жизнь, про то, как вас контузило на войне, и что у вас теперь провалы в памяти.
- Мне бы в туалет, - робко произнёс Филипп.
- Там сейчас Иван Тимофеевич,- сказала дама,- этот выйдет не скоро.
- Ну ладно, я подожду,- сказал Филипп, и вернулся в свой чуланчик.
- Контузило, провалы в памяти,- бормотал он,- она меня за ненормального, по-моему, принимает.- А как бы ты её принимал, поменяйся вы местами,- сказал Филипп, представляя эту картину.
В дверь постучали.
- Кто там?- спросил он.
- Сергей, чай пить будете?- услышал он уже знакомый голос.
- Спасибо,- ответил он.
- Спасибо да, или спасибо нет? - продолжали диалог за дверью.
- Мне бы в туалет,- сдерживая себя из последних сил, сказал Филипп, жалостно смотря в глаза Полинкиной соседке.
- Тимофеевич,- заорала та, на всю квартиру,- освобождай помещение.
Здоровенный толстый мужик, в семейных трусах, вывалился из туалета и недобро зыркнув на Филиппа, проворчал:- Имею право, я здесь прописан.
- Не обращайте внимания, Серёженька, он у нас добрый, просто сегодня он что-то не в духе,- сказала дама.
Филипп быстро проскользнул за дверь туалета и, накинув крючок на петлю, закрылся.
- Иван Тимофеевич,- услышал он, пожилой женский голос, - выходите.
Дверь затряслась, а Филипп, вздрогнув, схватился за ручку.
- Там Полинкин брат,- услышал он голос дамы,- Тимофеевич вышел.
- Проснулся голубчик,- сказала бабуля и пошаркала на кухню.
- Дурдом какой-то,- пробормотал Филипп и, выйдя из туалета, направился к себе в пятиметровку.
Но путь ему снова перегородила дама.
- Так как же насчёт чая?- спросила она.
Поняв, что она не отстанет, он согласно кивнул головой.
- Меня Ларисой зовут,- сказала дама.
- А меня Филипп, - ляпнул он, и осёкся,- Сергей, поправился он, фамилия Филиппов.
- А у Полины другая фамилия, недоверчиво посмотрев в его сторону,- сказала Лариса.
На вид ей было лет под сорок, но она следила за собой, и внешний вид у неё был вполне достойный.
- Правильно,- сказал он,- мне эту фамилию на фронте дали, я сыном полка был. - Командир сказал, Филипповым будешь, и спорить с ним было бесполезно.
- А,- протянула Лариса, не особо вникая в то, о чём он говорил.- Одежда, какая на вас интересная,- пощупав материал, сказала она, - только я не пойму, почему на ней Рита написано.
- Не Рита, а пума,- поправил её Филипп,- зверюшка, такая есть.- А вообще-то это спортивный костюм.
- Так вы спортсмен?- оживилась Лариса, - и каким же вы видом спорта  занимаетесь?
 Только Филипп хотел что-то соврать, как входная дверь открылась, и он увидел Полину.
- Полиночка,- заегозила Лариса,- а мы с вашим братом чаю решили попить.
- Попьёте ещё, Лариса Петровна,- сказала Полина, - нам просто, уходить с Серёжей  пора.
И запихнув того в комнату закрыла за собой дверь.
- Я отпросилась на сегодня, - сказала Полина, присаживаясь на край кровати,- что будем делать.
- Не знаю,- пожал плечами Филипп.
Пауза затянулась, каждый думал о своём.
- А забавная у тебя соседка, эта Лариса Петровна, - нарушил первым тишину Филипп.
- Обыкновенная стерва, два раза была за мужем, и оба мужа от неё сбежали,- сказала Полина.
- А зачем ты всем сказала, что я контуженный,- улыбнулся Филипп.
- А что мне оставалось делать, ведь ты иногда говоришь такие вещи, которые нам не понять,- серьёзно посмотрела на него Полина.
- Наверно ты права, - немного подумав, сказал Филипп, - пусть буду лучше  контуженным, чем умалишённым.
- Тебя бы переодеть надо во что-нибудь, а то твой костюм сильно привлекает внимание,- посмотрев на него, сказала Полина.
- Угу, - согласно мотнул головой Филипп.
- Можно было бы чего-нибудь купить, но денег нет, ни копейки, - развела руки Полина.
- Деньги, деньги, всё упирается в них,- виновато опустив глаза в пол, пробормотал Филипп.- На работу я устроиться не могу, у меня нет документов, а если бы и были, у меня там год рождения стоит, семьдесят восьмой.- Да и кем я буду здесь работать?
- Идея,- обрадовано сказал он.- Я могу предсказывать будущее, откроем конторку, купим всякие там стеклянные шарики, свечки, и будем вешать народу лапшу на уши.
Полина строго посмотрела на него.
- Посадят тебя лет на десять, и меня с тобой за компанию.
- За что?- удивлённо посмотрел на неё Филипп.
- За шарлатанство, и мошенничество,- сказала она.
- А у нас это сейчас модно и разрешено. Сидит какая-нибудь Марья Ивановна, колдунья в восьмом колене, висит у неё на стене официальное разрешение с печатями, и стрижёт она бабло, не особо задумываясь о нравах и морали.- Да в наше время можно, чем хочешь заниматься, люди со смекалкой у нас не пропадут.
- Так значит мы, вот такое «светлое будущее» строим?- вопросительно посмотрев на Филиппа, сказала Полина.
- Всё ваше строительство закончится, через тридцать лет,- махнул рукой Филипп.- Социализм скончается, а коммунизм не наступит, и жизнь нескольких поколений будет напрасна.
- А как же герои?- чуть не плача, спросила она.
- Какие?
- Которые победили в войне за отечество? Которые положили свою жизнь, за это «светлое будущее»
- А, эти,- махнул снова рукой Филипп.- Будут доживать свою жизнь в нищете, лишь недавно про них вспомнили, когда их остались единицы. Видно содержать целую страну героев было тяжело.
На глазах Полины появились слёзы и, смахнув их рукой, она отвернулась в сторону окна.
- Ты чего Поль?- испуганно спросил Филипп.
- Значит и моя жизнь будет напрасна?
Филипп поняв, что наболтал много лишнего,  пошёл на попятную.
- Не напрасна, только ценности изменятся, - обняв её за плечи, он вытер слёзы с её красивых глаз.
- Ты не вздумай, кому ещё сказать,- серьёзно, произнесла Полина,- а то за эту смену ценностей, нам с тобой не поздоровится.
- А работу я тебе найду,- сказала она,- нам санитар в морге нужен, я с заведующим хирургического, договорюсь.- Скажу, что надо брату помочь. Все документы и вещи у тебя в поезде украли. Понял?
Филипп согласно мотнул головой.
- А просто санитаром нельзя?- спросил он.
- Нет. В морг особо никто идти не хочет, поэтому я думаю, он согласится,- сказала Полина.
- Пожрать бы чего,- перевёл разговор в другое русло Филипп.
- Сейчас чего-нибудь придумаю,- сказала Полина и вышла из комнаты.
Филипп сидел на кровати и смотрел на электрическую розетку.
- Ведь именно после электрического разряда я здесь оказался, может сунуть в неё пальцы, или убьёт, или я снова окажусь дома,- размышлял он.
 Перспектива работать санитаром в морге его не прельщала, но спорить с Полиной он не мог, потому что он здесь был на птичьих правах.
- Хорошо, что не выгнала в ту же ночь, а то где бы я болтался?
Идея с розеткой приобретала всё более осмысленную форму, одним мигом можно было решить все проблемы. Подвинувшись поближе к ней, он пришёл к выводу, что так просто всё не пройдет, надо найти кусок провода, или на худой конец, открутить винтик и разобрать розетку. Инструмента под руками никакого не было, взяв со стола Полинину заколку для волос, он стал ковыряться в розетке. С горем пополам он отвернул винт и, сняв аккуратно крышечку, уставился на оголенные провода.
- Прости меня господи,- сказал Филипп и, закрыв глаза, протянул руку к ним.
Зажмурившись, он стал ощупывать холодное железо проводов, эффекта не было никакого.
- Потом починишь, - сказала вошедшая Полина,- лучше помоги.
В руках у неё была сковорода с шипящей на масле картошечкой, а под мышкой деревянная доска.
- Поставь на стол,- подвигаясь к Филиппу боком,- добавила она.
- А она что не работает?- беря у неё доску и ставя на стол, он посмотрел на розетку.
 - Давно уже, починить-то некому,- ставя сковороду на дощечку, сказала Полина, - иди, помой руки, а после разберёшься.

После обеда жизнь показалась Филиппу не такой уже и страшной, умирать в тридцать лет ему расхотелось, и он решил отдаться течению времени, которое само всё расставит по своим местам. Ведь если я здесь оказался, подумал он, значит это неспроста. Да и забавно было переместиться из расцветающего капитализма, в развитой социализм, будет, что друзьям рассказать. А то, что он вернётся, он почему-то уже не сомневался. Терзало только одно, почему он?
- Полин, а покажи мне свой город,- сказал Филипп,- я думаю, что он сильно отличается от моего.
- Обязательно покажу,- сказала  Полина,- но только после того как я тебя переодену.
- Ну да, я и забыл, что в таком виде мне выходить можно только ночью,-  поглаживая свою «Пуму»,  добавил он. - А скупка у вас есть, или ломбард?- посмотрев на свои часы, спросил Филипп.
- Есть, конечно,- ответила Полина, убирая посуду со стола,- только за твой костюм нам ничего не дадут, он ведь рваный.
- За костюм, понятно, а вот за часы я думаю, деньжат нам с тобой отвалят, мама не горюй,- расстегнув браслет, он прокрутил свои часы на пальце и, положив их на стол, довольным взглядом, посмотрел на Полину.
- «Победа»?- спросила Полина.
- Какая «Победа»,- удивлённым взглядом посмотрел на неё Филипп,- Ролекс.
- За такие много не дадут, были бы «Победа» тогда да, - протянула она.
- За эти часы можно машину «Победа» купить,- возмутился Филипп.
- Я уж не совсем дура,- обиженно посмотрев на него, сказала Полина,- когда это было, чтобы часы стоили дороже машины.
- Будет ещё,- беря часы со стола, сказал Филипп,- у них корпус золотой и браслет тоже, да и вообще, это ведь «Ролекс».
- У, - мотнула она головой, - понятно.

Пройдя пару кварталов, Филипп с неподдельным интересом рассматривал окружающий его пейзаж, пытаясь восстановить в памяти современный ландшафт района.
- Ты знаешь Поль, здесь, где мы с тобой сейчас идём, будет большой проспект, эти старые дома все снесут, и построят семнадцатиэтажки, вон там будет большой торговый центр, а вон там кинотеатр.
- Там как раз сейчас скупка,- улыбнулась Полина,- опуская руку, которую Филипп постоянно вытягивал, проводя лёгкий экскурс в будущее.

- Здравствуйте, - сказал Филипп, проходя в сероватое помещение, больше похожее на лавку антиквариата.
- Добрый день,- поднимаясь из-за своей конторки, сказал лысоватый еврей, внимательно рассматривая Филиппа.- Что у вас?- спросил он.
- Часы,- сказал Филипп, и протянул свой «Ролекс»
- Я вижу,- натягивая на глаз увеличительное стекло, сказал старый еврей, и погрузился в осмотр.
- Золотые,- сказал Филипп, посмотрев важно на Полину.
- Не возьму, - сказал еврей, и протянул часы Филиппу назад.
- Почему?- удивился Филипп, - хорошие Швейцарские часы.
- Я вижу, но мы не скупаем краденые вещи,- сказал оценщик,- мне не нужны проблемы с законом.
- Какие краденные?- возмутился Филипп,- это мои часы, честно заработанные.
- Молодой человек,- сказал скупщик,- я прожил большую, нелёгкую жизнь, чтобы так просто вам поверить.- Вы или бандит, или вор, а часы, скорее всего вы на Фестивале  молодёжи, у кого-нибудь умыкнули,- он с видом следователя посмотрел на Филиппа.
- Пошли, - взяв за руку Полину, сказал Филипп.- Может жизнь-то вы и большую прожили, а в людях разбираться не научились.
- Триста рублей, - крикнул в спину Филиппа, еврей,- больше не дам.
 Филипп остановился и посмотрел в загоревшиеся глаза Полины.
- Это много?- спросил он у неё.
- Месячная зарплата медсестры,- опустив глаза в пол, пробормотала она.
- Вообще-то они стоят другие деньги,- Филипп  шепнул на ухо оценщику сумму.
- Долларов?- удивлённо посмотрел на него тот.
Филипп утвердительно мотнул головой.
- Валютные махинации, это же большая проблема в нашем государстве, можно и головы не сносить, - почесав лысый затылок, он лукаво посмотрел на Филиппа.
- Я же вам не валюту предлагаю у меня купить, а всего лишь часы.
- А доллары, часом не продаёте?- прошептал чуть слышно тот.
- Старый,- захохотал Филипп,- да ты сам фарцовщик, а меня вором обозвал, бандитом.
- Ну, это я так, - смущённо посмотрел на него старик,- для профилактики.
Филипп повернулся и открыл дверь.
- Пятьсот, - крикнул еврей,- вы же понимаете, что мне никто не поверит, что ваши часы стоят таких денег.
- Ни твоя, ни моя,- сказал Филипп и, расстегнув браслет, снял часы,- ещё сотку добавляй, и договорились.
- По рукам, только бумаг никаких не будет,- сказал тот и полез в конторку за деньгами, - сами понимаете,- развёл он руками.
- Понимаю, - сказал Филипп, с сожалением протягивая часы.
Взяв в руки странные купюры с изображением вождя мирового пролетариата, Филипп усмехнулся.
- Это явно не Американский президент, кому рассказать не поверят,- и, убрав деньги в карман, вышел на улицу.
- На, трать,- отдав всю наличность Полине, улыбнулся Филипп.-  Купим мне шаровары, кепку, ещё какую-нибудь хрень.
-  Я не возьму, мне с тобой не рассчитаться, ведь это немалые деньги,- сказала она.
- Это тебе за постой, ну и на питание. Бери когда дают, я же тебе обещал, что дам денег.- Эх, Полинка,- сказал Филипп, слегка обняв её,- лучше бы ты к нам попала, тогда бы у нас с тобой никаких проблем не было.
- Я подсчитала, мне в две тысячи восьмом будет, семьдесят три,- сказала она, и расхохоталась,- если доживу,- добавила она.
- Куда ты денешься, доживёшь, конечно,- поддержал её своим хохотом Филипп.
- А у вас, про, что фильмы снимают?- спросила Полина, беря Филиппа под руку.
- У нас,- растянул Филипп, задумавшись.- Или про ментов, или про бандитов,- сказал он, пролистав по памяти последние новинки. Как будто снимать больше нечего,- добавил он.
- У,- понимающе мотнула головой Полина.
- А по телевизору, вообще какую-то хрень крутят, мыльные оперы всякие, сериалы,- сказал Филипп и улыбнулся, глядя на Полинкину удивлённую физиономию.
- А это, что такое?- спросила она.
- Ну как тебе объяснить,- задумался Филипп,- если взять фильм «Высота», и сделать из него триста серий, вот и получится мыльная опера.
- А зачем, триста,- спросила удивлённо Полина.
- Да я и сам не знаю,- пожал плечами Филипп,- в общем, пойдёшь на пенсию, сама будешь торчать у телевизора часами.
Полинка расхохоталась, прижимаясь к Филиппу всем телом. Филипп неожиданно для себя поцеловал её в щёку.
- Ты это зачем?- спросила Полина, покраснев.
- Не знаю, так получилось,- сказал он, смутившись.
Филиппу показалось, что ему сейчас влепят оплеуху, и вдобавок, выгонят из дому. Неловкая пауза затянулась.
- А у тебя телевизор КВН? - спросила Полина, больше для того, чтобы снять напряжение.
- У меня три телевизора, в каждой комнате, и большая плазма в холле,- затараторил Филипп, обрадовавшись быстрому решению нависшей угрозы.
- Ты прости меня Поль, я не хотел тебя обидеть,- сказал он, глядя себе под ноги.
- Извинения принимаются,- сказала та, улыбнувшись.- А у нас только у Ларисы Петровны телевизор КВН, от последнего мужа остался, она иногда пускает нас посмотреть. Я не очень люблю, экранчик маленький, ничего толком и не видно.
- Я такого и не знаю, - сказал Филипп,- «Сони» там, или «Панасоник», на худой конец «Тошиба» какая-нибудь.
- Да его всего два года назад выпустили, новинка,-  сказала с гордостью Полина.
- А,- не особо понимая, о чём идёт речь, сказал Филипп.- Что ты мне голову, морочишь какая новинка,- захохотал он.- Это огромный чемодан с экраном со спичечный коробок? Такое старьё если только в Политехническом музее осталось.
- Это последнее достижение Советских учёных,- с обидой произнесла Полина.
- Может быть, ты и права,- захохотал Филипп, - последнее.- Наши так и не научились делать телевизоры, в электроники мы отстали безнадёжно, как и во всём остальном, только оружие мы делаем лучше всех. Танки, самолёты, ракеты, всё, что убивает человечество.
- Как-то грустно становится от твоих слов,- сказала Полина,- не рассказывай ничего больше,- попросила она.
- Ну, если не хочешь, не буду,- согласился Филипп.

Заскочив в универмаг, они купили Филиппу костюм, и рубаху, благо на улице было не так холодно. Парень получился хоть куда. Молоденькие продавщицы, оценивающе провожали взглядом, лощёного красавца, с завистью поглядывая на Полину. Та же не упустила ни одного взгляда потенциальных соперниц.
- Подлецу, всё к лицу,- сказал Филипп, крутясь у зеркала, и рассматривая свои новые брюки.- «Большевичка», прочитал он, на куске картонки. – Не «Армани» конечно, но сойдёт для сельской местности.
Поправив ворот у рубахи, он посмотрел на свою спутницу.
- В таком наряде и под венец, идти можно. Ты как думаешь?- спросил он у Полины.
- Думаю, можно,-  ответила та.- Но мы вроде в кино собирались,- захохотала Полинка.
Ой, правда, - вспомнил Филипп, стукнув себя ладонью по лбу.- Заканчиваем с самолюбованием и бежим.- Девушка,- обратился он к продавщице,- можно у вас пакетик попросить, чтобы костюмчик убрать.- Выбрасывать не будем, пригодится ещё, дома буду ходить,- сказал он, и посмотрел на Полину.
Та, утвердительно махнула головой.
- Какой пакетик?- продавщица тупо посмотрела на Филиппа.
- Целлофановый, такой с ручками,- с издёвкой, сказал он.
- Вы берёте брюки или нет?- не понимая, о чём идёт речь, спросила продавщица.
- Да беру я брюки, беру,- повысил голос Филипп,- костюм мой можно убрать куда-нибудь.
- На кассе его вам упакуют,- фыркнула та.
Свернув конверт из плотной бумаги серого цвета, и перевязав его бечёвкой, миловидная дама преклонного возраста, вручила Филиппу его костюм.
- Пожалуйста,- сказала она, и принялась заворачивать следующую покупку.
- Сервис, - улыбнулся Филипп, размахивая кульком.- Как вы живёте без одноразовых пакетов?
- Мы наверно много без чего живём, но делаем всё для того, чтобы у вас там всё было,- сказала Полина.
- Странно слышать от такой молодой девушки, такие взрослые речи,- ухмыльнулся Филипп.- Наша молодёжь, совсем другая. Ей бы всё сразу и ничего для этого бы не делать.
- А куда же комсомольская организация смотрит?- удивилась Полина.
- Комсомольская организация почила вместе с социализмом, а её вожаки разграбили страну. Некоторые до сих пор у руля власти стоят, хают ваши идеи, при этом забывая, что сами являются продуктом системы.
- С твоим появлением, жизнь начинает терять всякий смысл,- задумчиво произнесла Полина.- О будущем больше ни слова. Договорились?
- Договорились,- согласился Филипп,- Ты не думай, там не всё так плохо, есть и много положительного.
- Всё равно, ничего не хочу знать, ты как цыганка на вокзале предсказываешь будущее, только она предсказывает, а ты о нём рассказываешь. Это ещё хуже.
- Ты лучше расскажи, девушка у тебя есть, или жена? – спросила Полина.
- Нет у меня никого, не сложилось у меня с личной жизнью. Вот если бы встретил такую как ты, то обязательно женился,- пробормотал Филипп.
- Опять начинаешь?- строго посмотрев на него, сказала Полина, но голос у неё был мягкий и, вся строгость была напускной.- Как можно жениться, зная друг друга два дня.
- Можно, мне кажется, что я тебя знаю, целую вечность,- не поднимая глаз от земли, пробормотал Филипп.- Я вообще жутко стесняюсь женского пола, а ты совсем другое дело. Ты как хороший друг, мне с тобой легко и просто.
- Так, ты, что меня как женщину не рассматриваешь, только как друга,- улыбнулась Полина.
- Да всё я рассматриваю, - засмущался в конец Филипп,- вогнала меня в краску.- Пойдём уже в кино, что ли, а то я как светофор полыхаю от этого румянца,- и, схватив Полинку за руку, он потянул её в сторону кинотеатра.
- Руку оторвёшь,- захохотала Полина, быстро перебирая ногами и семеня за ним.
Новенький кинотеатр «Победа», выполненный в стиле «Сталинского ампира» привёл Филиппа в восторг.
- Ну как?- спросила Полина.- Только отстроили в этом году,- добавила она.
- Чего говорить, хорош,- не скрывая своего восторга, сказал Филипп.
- Ты внутри ещё не был, там люстры необыкновенной красоты,- не скрывая гордости за отечество, продолжала восхищаться Полина.
- За основу проекта был взят дворец какого-то итальянского архитектора шестнадцатого века,- сказал Филипп.
- А ты откуда знаешь?- удивилась Полина.
- Читал в интернете.
- Где?
- Во всемирной паутине, в общем, долго объяснять,- махнул рукой Филипп.- Вот на что он будет похож через сорок лет…
Он хотел что-то ещё добавить, но Полинка приложила палец к его губам и прошептала:- Молчи.
Филипп непроизвольно чмокнул её палец губами.
- Опять,- нахмурив брови, она строго посмотрела на Филиппа и расхохоталась.
- Только пальчик,- виновато как пацан, он опустил свой взгляд себе под ноги и, расхохотавшись, схватил Полинку на руки и закружил её.
- Молодые люди ведите себя прилично, - услышал он у себя за спиной чей-то голос,- а вам девушка должно быть стыдно,- укоризненно посмотрев на Полину, сказала древняя старушка, проходившая мимо.- Молодёжь, не стыда ни совести, комсомольцы, небось,- продолжала бубнить она.
- Ты с ума сошёл,- отдёргивая платье, - прошептала Полина,- люди кругом.
- Ты чего людей боишься?
- Хорошо дружинников поблизости нет, а то было бы нам сейчас кино,- поправляя причёску, добавила она.- Ещё на работу сообщили бы.
- Как у вас тут всё запущенно,- сказал Филипп, озираясь по сторонам.- А если у меня к тебе чувства?
- В общественном месте нельзя,- строго произнесла Полина.
- А у нас везде можно, всем по барабану, кинотеатр это или скамейка в парке,- сказал Филипп, подтягивая свои новые брюки,- а бабку эту, послали бы куда подальше.- Надо было ремень ещё купить, а то я штаны потеряю,- улыбнувшись, добавил он.

Купив два билета на фильм «Высота», они, вручив билеты билетёрше, затерялись в толпе любителей кино, валившей на очередной сеанс как на демонстрацию. Эпоха киноиндустрии была в самом рассвете.