Железнодорожное танго

   Работали на одной железнодорожной станции начальник и его заместитель.  А взаимоотношения у них были плохие, и ладу в работе не было. Звонит, например, заместитель дежурному по станции и говорит:

- Отправить все поезда на север!

- Есть, отправить на север!

Машинисты фуражки с кокардами наденут, гудком электровоза свистнут, и поехали себе.

А начальник в окошко со второго этажа всё это увидит и даёт дежурному  другой приказ:

 - Отставить! Отправить  все поезда на юг!

Машинисты фуражки поправят, поезда развернут, свистнут гудком, и потянутся вереницей на юг.

Или крикнет заместитель из своего кабинета длинноногой секретарше:

 - Уволить таких-то людей за пьянство на работе, к чёртовой матери!

А начальник из своего кабинета:

 - Оставить таких-то рабочих! Пусть пьют и работают!

 Потом  Зам командует:

 - Загрузить все вагоны на станции углём!

Работяги железные лопаты схватят, и давай уголь в вагоны кидать. Сами чёрные от пыли, как негры, но пьяные и весёлые, знай, бросают уголёк быстро и сноровисто.

Но начальник опять  в своё окошко  всё видит:

 - Выгрузить уголь из вагонов! Загрузить лесом!

Рабочие к штабелям бросятся и, как муравьи, бревна таскают, да в вагоны складывают.

   И стала эта станция передовой на железной дороге. Проблем с дисциплиной нет. План по отправлению поездов, по погрузке и выгрузке вагонов перевыполняется. В соцсоревнованиях станция побеждает.

   Но однажды ранней весной оказалась проездом на этой станции цистерна со спиртом. А у неё течь образовалась. Бьёт струя толщиной с карандаш, а замазать её ничем не могут. Тут уж железнодорожники и местные жители потянулись к цистерне кто с кружкой, кто с канистрой, кто с флягой на спине. И настал для всех праздник необыкновенный!

    Узнал об этом главный начальник железной дороги и звонит из  своей Москвы:

 - Пока какой-нибудь пьяный дуролей спичку не бросил и всю станцию на хрен не спалил, вывезти оттуда вагон и гнать его без остановки, пока весь спирт не выбежит! Хоть до самого Владивостока!

Тепловоз подогнали и   повезли цистерну на перегон со скоростью 5 км/час.  А все железнодорожники, стрелочники, путейцы и жители того городка следом потянулись кто с ведром, кто с тазиком, кто просто на четвереньках. И исчезли за горизонтом.
А в дымину пьяный электрик перед уходом ещё и сдёрнул со столбов три километра провода и на плече с собой унёс.

    Остались начальники  на этой станции совсем одни. Без связи, без электричества. Поездов нет, людей нет. Тишина.

    Через несколько месяцев стали пути крапивой и лопухами зарастать, шпалы начали гнить, рельсы ржаветь. Но начальники всё равно, меж собой не разговаривают, но охраняют вверенный объект. Один в северной горловине сгорбившись ходит, другой – в южной. Летом в плащах и резиновых сапогах, зимой в валенках, полушубках и шапках-ушанках. Чтобы кто-нибудь шпалы и рельсы не спёр. Да глядели с надеждой каждый в свою сторону – может поезд какой нечаянный заедет или из людей кто обратно вернётся. Заброшенная станция уже кустами затянулась, в ветвях птицы гнездятся, звери норы под путями роют. А  ни поезда, ни люди так и не появляются.

    Как-то  ясным сентябрьским днём высоко в синем небе летел клин журавлей с прощальными криками. Подняли обросшие и одичавшие начальники головы кверху и долго провожали печальным взглядом из-под ладони курлычущую стаю. А потом тягостно вздохнули, махнули рукой, и пошли каждый своей дорогой. Один через тайгу на север, другой через поля - на юг. И больше их никогда не видели.