Моя родословная-1

 Прадед мой взял в жены Вишнякову Степаниду Васильевну. Приблизительная дата ее рождения – 1885 год. Супруг ее был старше где-то года на два-на четыре. По старшинству моя бабуля была пятой, а следом за ней еще три брата и сестра. Звали ее Марфой. Имя свое бабушка никогда не любила и на родителей за это обижалась. Всегда представлялась Марией, а односельчане звали ее Марусей. Семья их жила тяжело, голодно, как и многие семьи в то время. Отец моей бабушки, Иван Порфирьевич, воевал в гражданскую войну, остался живым, но, вернувшись, домой, умер молодым еще человеком, оставив жене кучу детей и бревенчатый дом с «сенцами» и одной большой комнатой. В 1983 году, когда мы ездили к бабушке на родину хоронить ее старшую сестру Татьяну, я видела этот дом, он до сих пор стоял цел и невредим. Там на тот момент жили какие-то наши родственники с зимней фамилией Январевы. Я стояла посреди этой огромной комнаты с высоким помостом, на котором располагалась как бы кухня, отделенная от залы толстыми деревянными крашеными столбами и никак не могла понять, как здесь могла размещаться и жить семья из одиннадцати человек?..
    Умер мой прадед сравнительно молодым. Вся работа по дому и по хозяйству легла на плечи моей прабабушки и ее старших сыновей, которые сами еще были почти детьми. Держали коров, лошадей, свиней, пернатую живность. Пахали и сеяли землю. Не справлялись, и прабабушка моя наняла двух приходящих работников–обедневших сельчан, за кормежку и кое-какие продукты с урожая. За что в годы коллективизации Степаниду мою свет Васильевну объявили кулачкой и забрали почти всю скотину. Не отправили в ссылку только потому, что было много малолетних детей. Вместо впрягаемых когда-то в ярмо быков ей пришлось впрягаться самой–земля ждать не могла и голодные дети тоже. Четверо из них – Катерина, Александр, Прасковья и Егор умерли в детском возрасте. Причем последние двое были младше моей бабушки.
       В 1934 году моя баба Маруся вышла замуж, в день, когда началась война, 22 июня, ее первенцу Анатолию исполнилось 6 лет, дочери Валентине –четыре, а два младших сына – один под стол пешком ходил, а другой под тем же столом ползал. Забрали на фронт бабушкиных братьев, а мужа Николая не забирали, хотя он и просился добровольцем. У него были золотые руки, он досконально владел любой сельхозтехникой и ему дали бронь. А, может, дали ее по той причине, что был он по происхождению чистокровный немец, потерявший родителей в Первую Мировую войну, брошенный сестрой на вокзале и усыновленный русской семьей. Тогда, сами понимаете, к немцам было особое отношение.
        Но там, где не достала пуля, свела в могилу неосмотрительность. Как-то после работы, уставший и распаренный, попросил Николай у своей жены кваску напиться, холодненького, из погреба. Тот квас его и убил-трое суток провалявшись в горячечном бреду (врачей в военные годы по всей округе было днем с огнем не сыскать – все на фронте), отец четверых маленьких детей отошел в мир иной, а бабушка моя овдовела. Было это в 1942-м году…
    Жила бабушка в семье своего мужа и поначалу было не очень тяжело–семья была довольно зажиточной, в семье имелись золотые украшения, добротная мебель, дорогие детские игрушки. Когда одного за другим скосило родителей мужа, все это добро поочередно бабушка меняла на хлеб и продукты. Помню, как-то она посоветовала мне : «Если будут лишние деньги, не клади их на книжку, не неси в банк, покупай  золото, оно всегда будет в цене. Нас много обманули, в тяжелые годы не давали зарплату, то трудодни ставили, то облигации совали. Вон валяются теперь, как простые бумажки. В войну не голодали только те, у кого было золото. Оно всегда выручит в трудное время и не даст умереть с голоду». Я следовала совету бабушки и в «лихие девяностые» очень хорошо осознала, насколько она была права…                Продолжение следует...