1

Ветер завывал в непроглядной темноте ночи. Синие облака клубились в черном небе, ни одной звезды не было видно, и даже свет луны не мог прорваться сквозь них. В обиталище было тихо, ну насколько там вообще может быть тихо, ветер дул, издавая плачущие звуки, вдали слышался рёв двигателей, всё было в ожидании.
- Тревожно как-то на душе, - прошипел оператор, - не находишь?
- Отчего бы и нет, хотя пустое, это просто осень, осенью всегда так, тоскливо что ли.
Оператор поёжился, вытащил руки из перчаток и потер пальцы о свитер, потом снова одел перчатки. Второй сидел всё так же тихо, потом встал, что-то промычал себе под нос, сделал два круга по комнате, снова сел.
- Разминаюсь, - пояснил второй.
- Ясно, - просипел оператор. Потом немного помолчав, добавил еле слышным шепотом: «И всё-таки не нравится мне это. Слишком тихо».
Второй задумался на минуту. Да нет, он не считал, что было слишком уж тихо: гул ветра, вздохи двигателей, шипение оператора. Хотя чего-то всё-таки не хватало, но он никак не мог сообразить чего.  Оператор потянулся как всегда бесшумно и, как, казалось второму угрожающе. 
- Что ты, ё-маё, хоть бы охнул что ли, - второй раздраженно кинул в сторону оператора кривую усмешку, - так и кажется, что ты гад чего-нибудь сейчас устроишь, чего-нить нехорошее, понимаешь, о чём я?
- Нет. – Оператор покосился на второго, в его взгляде не было ничего, никакой угрозы, пустота и тишина, такая же тишина, как и в его шипении. Через минуту он снова покосился на второго и сказал: «Говорю тебе, как-то неспокойно сегодня. Вот уже и тебе кажется что-то нехорошее».
- Может быть, - второй вдруг встал, но сразу как-то резко присел, - хотя лучше просто осень и сплин, не хочу ничего неожиданного.
- Тогда жди, - нарочито весело прошипел оператор и выжал из себя смешок.
- Да ну тебя, что ты за такое вообще, возвращайся к работе. – Второй поднялся и начал снова кружить по комнате, отчего-то он вспомнил вдруг совсем другую осень, осень из давно забытого сна или вообще из другой жизни. Он вдруг увидел солнечный луч, играющий на стене из белого кирпича, увидел двух мальчишек, пинающих мяч на траве, которая только начала вянуть, а вокруг кружили разноцветные листья, сейчас они ему казались чрезмерно яркими: красные, желтые, оранжевые. Второй подумал, что это, наверное, осень из той, другой жизни, он улыбнулся про себя.
- Эй, ты тут? А помнишь, какой была осень?
Оператор не отвечал.
- А я помню, - прошептал второй. Помолчал, послушал ветер и двигатели, издающие такие разные звуки, которые никак не хотели соединяться в единую песню, а звучали абсолютным диссонансом, и тихо-тихо, чтобы услышал только он сам, добавил: «И не только осень».
Вдруг он услышал незнакомые прежде звуки – звуки чьих-то совсем чужих шагов. Второй вздрогнул. Отошел к стене и прижался к ней спиной, сделал он это совсем неосознанно, прижался ладонями, стена была холодная и слегка влажная – шел дождь.
Дверь комнаты резко открылась, и он увидел силуэт тоненький, небольшого роста. Ему показалось, что это был ребенок. Вместе с этим силуэтом в комнату вошел тусклый сероватый свет, блуждающий и прыгающий, чем-то напомнивший второму солнечного зайчика. Силуэт осторожно, но уверено двинулся вглубь комнаты. Оператор конечно же не слышал ничего, он был в сети. Хотя сюрприз был неприятным второй не чувствовал никакой угрозы от ребенка. И тут серый луч нашел оператора. Силуэт подошел к нему. Второму померещилась какая-то тень между оператором и силуэтом. Вдруг он услышал выстрел. Неожиданный. Страшный скрип выстрела.  Что это? Почему? И два слова последовали за ним.
- Я могу! – произнес тонкий ломающийся голос, действительно ребенка.
Второй ничего не понял, но что-то заставило его подбежать к оператору. Тот лежал, как и всегда не двигаясь, но прыгающий луч, падающий ему на голову, озарял бордовое месиво там, где было лицо, было всего несколько мгновений назад.
 - Что ты наделал? – второй попытался схватить пацана за плечи. – Зачем?
- Не подходи! – истошно заорало маленькое существо, направляя оружие на оглушенного случившимся человека, смотрящего на него дикими глазами. – Я просто вдруг понял: я могу, просто я могу!
 А ведь оператор был прав. Парень наставил ствол на второго. Больше второй уже ничего не ждал. Осень теперь уже никогда не будет прежней.

вторник, 31 августа 2010 г.