Командировка в прошлое. Часть1. Восток-дело тонкое

               

               


5 сентября 1989 года.


          Я спал два часа, а Ил-86 переместил меня из дождливого и сумрачного Свердловска в тёплый и солнечный Ташкент. Первое, что бросилось в глаза, огромные буквы ТОШКЕНТ на здании - аэровокзала.

          Позднее прочитал в справочнике (на узбекском языке «Тош» - камень, «Кент» - город). История Ташкента определила его облик и название. Полагают, что поселение на месте Ташкента возникло за три тысячи  лет до нашей эры. За свою многовековую историю город неоднократно выдерживал натиск многочисленных завоевателей, наталкивавшихся на стойкость его защитников, за что и получил своё название. Ташкент расположен в предгорьях западного Тянь-Шаня, в средней части долины реки Чирчик.
 
          В городе было тепло, солнечно и исключительно комфортно.  После свердловских очередей и сплошного дефицита, разноцветная палитра красок костюмов местных красавиц, изобилие цветов, запах фруктов, пряностей, льющаяся отовсюду волшебная музыка ламбады, создавала настроение восточной сказки.

           Завтракая, национальным блюдом - самса, вспомнил поговорку: «Ташкент – город хлебный», которая появилась благодаря одноимённой повести Александра Неверова, по которой сняли фильм, давший, устами молодых героев, эту крылатую фразу. Всевозможных кафе, закусочных, чайных, было неисчислимое множество. Везде свободно, подошёл, взял, что душе угодно, попил чай, можно полежать на ковре, предварительно сняв обувь.

          Сдал чемодан в камеру хранения и на автобусе № 11 поехал до остановки «Хадра». Там мне нужно сделать пересадку на троллейбус № 4, или № 8,  следующих до конечной – «Вузгородок». На остановке «Хадра» раздался женский вскрик: « Кощелёк укряли, паспорта, билета там». Минут пятнадцать двери автобуса были закрыты. Всё это время женщина настойчиво упрашивала вернуть ей пропажу. Время пик, было очень жарко, плотно и шумно. Кошелёк, вернули хозяйке, правда, уже без денег.

          Вузгородок – утопающий в зелени и цветах студенческий город,  Ташкентского Государственного Университета,  где расположены: корпуса факультетов, общежитий, библиотек, столовых, кафе, спортивных сооружений.

          Нашёл факультет Восточных языков, расположенный в пятиэтажном здании, напротив Дворца спорта. Здесь мне предстоит десять месяцев учить арабский язык. Написал анкету, и меня зачислили в группу подготовки специалистов профтехобразования, командируемых для работы по линии Внешобразования в страны Азии или Африки.

          В этот же день заселился в общежитие гостиничного типа на улице Студенческой, 91. Так было написано на пропуске, хотя, от общежития на улице Каширской, где я жил в студенческие свои годы обучения в Инженерно – Педагогическом Институте в Свердловске, оно мало чем отличалось. Пятиэтажка коридорной системы, туалеты и умывальники в конце коридора, душ на первом этаже. На этаже есть кухня, плита газовая, в рекреации холодильник. До факультета восточных языков пять минут ходьбы, столовая через дорогу и довольно дешёвая, я её сравнил с «Детской» на Уралмаше, по ценам. Всё очень вкусно, поешь, и выйдет меньше рубля. Проживание, к моему удивлению оказалось платным, заплатил за неделю – четырнадцать рублей. Это очень дорого и непонятно почему. Объяснили, что это, какая-то временная несогласованность.




7 сентября 1989 года.


          Очень непонятный, мерзопакостный день. Начинался он, впрочем, хорошо. Группа специалистов, куда я был зачислен, состояла из шести человек, практически одного возраста и все из профтеха. Четверо с Украины, один из Москвы и я. Мы быстро познакомились и не испытывали в общении дискомфорта.

          Преподаватели очень мне понравились. Их было двое. Один преподавал фонетику – Кадыров Тургун Шарапович,  высокий худощавый брюнет,  всегда улыбался и казался очень добрым. Другой грамматику – Ахметсафин Фаит Вагизович, небольшого роста крепыш, был суровым на лицо и казался жёстким, хотя в дальнейшем, всё оказалось совсем наоборот.

          Что касается арабского языка, то мне показалось, что я его никогда не выучу. Вкратце, что удалось узнать в этот день: арабский алфавит имеет двадцать восемь букв, из них двадцать две имеют графически четыре разновидности написания, в зависимости от положения в слове. Остальные шесть букв имеют две разновидности написания. Гласных всего три буквы.  Они бывают долгие и краткие. Все короткие гласные буквы пишутся над согласными и называются огласовками. Это только во время обучения. В реальности, в текстах газет, в книгах их попросту - нет. Согласные буквы тоже могут быть долгими, а в произношении мягкими и твёрдыми. От этого некоторые звуки получаются какими-то утробными. Каждое слово в арабском языке имеет окончание, называющееся - нунацией. Она, эта нунация, имеет три танвина, которые имеют все слова, кроме глаголов и тоже пишутся только в процессе обучения, а в реальной жизни их не пишут. Пишут справа - налево и без графики язык попросту не выучить.

          Я забросил тетради исписанные сегодня вязью арабской каллиграфии в свой номер в гостинице и решил развеяться от неприятного ощущения своей бездарности в изучении иностранных языков.
 
          Прогулку начал с проспекта Навои. Парки, скверы, бульвары, фонтаны вывели меня из депрессивного состояния. Я даже начал насвистывать себе под нос, застрявший в мозгу очень простой и полюбившейся мне мотив ламбады. Выпил красного вина в одной из многочисленных забегаловок и продолжал прогулку по проспекту, глазея,  по-сторонам, наслаждаясь восточным колоритом и формами местных красавиц.

- Не подскажете, как проехать в Юнусабад, двадцать седьмой квартал?
Вопрос задал «мордатый» молодой узбек в спортивном костюме.

- Нет, не подскажу. Ни двадцать седьмого не знаю, ни двадцать шестого, даже  Юнусабад не знаю что это.

- Ну, извини брат, - «мордатый»,  резко развернулся, быстро зашагал прочь, а из кармана его штанов к моим ногам выпали деньги, свёрнутые в толстый рулон и скреплённые большой канцелярской скрепкой.

- Чувак! Деньги обронил! – крикнул я ему вслед.

          Однако «мордатый», ловко вскочил на заднюю площадку троллейбуса, в тот же миг закрывшему двери и отъехавшему от остановки.
 
          Я наклонился, чтобы поднять деньги, но в самый последний момент, когда мои пальцы уже касались этого рулона, чья-то рука опередила меня. Это был щуплый паренёк славянской внешности. Он неожиданно выскочил из кустов, поднял деньги и вальяжной походкой, словно издеваясь, зашагал от меня.

- Послушай, это не твои деньги, нужно их вернуть хозяину.

- Да у этих, торговцев, денег куры не клюют. Они на рынке народ
обманывают. Смотри здесь сколько лавэ.
 
- И, что? Кто первый встал, того и тапки?
 
- Пошли, разделим по-чесноку.

          Предложение разделить деньги было очень заманчивое. За проживание в гостинице мне нужно будет платить и неизвестно,  сколько ещё эта временная несогласованность, просуществует. Мы только успели зайти во двор близлежащего дома, как издали услышали голос «мордатого»:

- Парни-и-и, вы деньги не находили?

Он подбежал к нам и тяжело дыша, повторил вопрос:

- Парни вы пачку денег не находили?

 Я только хотел сказать, что мы нашли деньги, но «щуплый» меня опередил:

- Нет! Ничего не видели!

- Парни! Всю выручку с рынка потерял. Я свои деньги узнаю.  Покажите мне ваши деньги...

Я достал свой бумажник, вынул стопку новых хрустящих червонцев и протянул «мордатому».

- На, посмотри!

          «Мордатый» толстыми пальцами ловко, как картёжник, пролистал мои деньги и тотчас вернул их обратно:

- Нет, не мои. Теперь ты покажи, - обратился он к «щуплому».

Тот достал кошелёк, в котором была одна мелочь.

- А, что, кроме мелочи, денег нет?

- Откуда?

- А это что?


          «Мордатый» показал на карман «щуплого», предательски набухший от рулона денег.

- Свёрток на дороге какой-то нашёл, - прикинулся «щуплый», вытаскивая пачку денег.

- Так это мои деньги! Спасибо, парни! Пойдёмте в ресторан, угощаю, - радостно воскликнул «мордатый».

- Мы согласны! Пойдёшь? – улыбаясь, обратился «щуплый» ко мне.


          Было такое чувство, как будто я залез в чужой карман и мою руку там схватили.

- Нет! Идите без меня, - ответил я и покинул моих случайных знакомых.


           Мне было настолько противно от этой ситуации, в которую я попал, что всю дорогу до гостиницы, уже без интереса, смотрел в окно троллейбуса, на этот казалось уже менее красивый город и его жителей.
 
           В гостинице я оставил бумажник на столе и ушёл смотреть футбол. Команда, за которую я болею, проиграла, и я, расстроенный вернувшись в номер, обнаружил, что из бумажника пропало сто пятьдесят рублей, ровно половина моих денег. Номер в моё отсутствие открывался для уборки. Завтра, для проверки, решил пообщаться с уборщицей, внешне приличной женщиной.


           Уже засыпая, я всё ещё мысленно пролистывал сегодняшний день. Всё сплелось в запутанный клубок неприятного происшествия.  Всегда, подчинявший события здравой логике и закономерности, я пришёл к выводу, что деньги, вероятно, выронил, когда расплачивался в забегаловке за вино или их попросту там украли. Это было наказание за мою сегодняшнюю алчность.




20 сентября 1989 года.


          Моё имя теперь – Ашраф. Нам дали имена, чтобы исключить, даже при обращении друг к другу, русскую речь.  Заведующий курсами Хакимов постоянно повторяет, чтобы мы относились к учёбе ответственно, так как экзамены будут серьёзные. Сам же, не может решить вопрос с проживанием. Оказалось, что мы живём не в университетском общежитии, а межотраслевом ИПК, поэтому проживание платное.  Объясняет нам, что каждый день звонит в Москву, но с этой перестройкой, мы тут никому не нужны и вопрос с оплатой постоянно затягивается.

 
          В гостинице после занятий, дежурная зашла в номер и сообщила, что мне кто-то звонит по телефону. Я спустился вниз.  Номер телефона я давал только жене, поэтому уверенно произнёс в трубку:

- Привет, Киса!

- Привет, Котик! – раздался мужской голос и истерический хохот.


          Я очень удивился этому звонку.  О том, что я в Ташкенте не знали даже мои родители.

- Кто это? – спросил я, хотя по голосам уже узнал товарищей по учёбе в СИПИ – Игоря Дагаева и Сашу Малахина.

 
          Мы учились в институте в одной группе, а с Игорем около года проживали в общежитии в одной комнате. Правда, после одной глупой драки в общежитии, он был исключён из института. Гоша, так мы всегда звали Игоря, плюнул в окно, попал случайно какому-то таджику на его густую шевелюру, которую тот высунул в форточку. Таджик был очень недоволен этому событию и разразился отборной бранью в адрес Гоши.   Игорь  и так-то не особо любил таджиков, а в этот раз особенно расстроился и решил объяснить «матершиннику» о недопустимости такого словесного к нему  обращения. Но по невнимательности спустился не на тот этаж и ударил не того, кого надо. Диаспора таджиков пришла на помощь своему земляку, и уже нам пришлось выручать Игоря. В итоге все таджики, а вместе с ними грузины и все кто походил как-то внешне на таджиков были в общежитии избиты. Гоша, как зачинщик конфликта, был отчислен из института.

- Думал, не вычислим? Наша агентура работает! Тебя сдали! Как к тебе доехать?


          Через пол - часа в комнату зашли Гоша, Саша и приятной полноты губастая блондинка.

 - Это, Света. Это, Вова,  - представил нас друг другу Гоша и плюхнулся в кресло качалку.

 
          Света смело, без приглашения, села на мою кровать.

- Блин, Вова! Хорошо устроился. Как я мечтаю вот так, в командировке в одноместном номере пожить.  Волынишься, наверное, от души? - сказал Саша, ходя по комнате с серьёзным лицом и заглядывая во все углы, пытаясь найти хоть какие-нибудь улики.

- Вон, моя волынка, на столе, - указал я на конспекты.

- Абракадабра какая-то, - листая тетради, произнёс Гоша.

- Арабский язык изучаю, - ответил я.

- А на вывеске написано – «Общежитие межотраслевого института повышения квалификации». Колись Вова, куда тебя готовят? – с маской недоверия на лице к моему ответу сказал Саша.

- Ну-ка, скажи, что ни будь, на арабском,  - попросил Игорь.

- Сабах аль хаир, - произнёс я.

- Про собак понял, а зачем ругаться, – засмеялся Игорь

- Он нас, Гоша, похоже на хер послал, - с серьёзным лицом сказал Саша.


          Света улыбнулась и, высунув язычок, облизала свои пухлые губы.

- Это приветствие: Доброе утро!


          Здесь я рассказал случай про «мордатого», но он был воспринят без особого интереса, и пришлось перейти на историю Фаита Вагизовича, услышанную от преподавателя во время урока. История эта, как нам поведал преподаватель, произошла с супругой одного нашего специалиста, работавшего в одной арабской стране. Она пришла на приём к местному стоматологу, дождалась своей очереди, а когда присела в кресло, пальцем указала в открытый рот и произнесла: «Зуб». Реакция стоматолога была для женщины неожиданной. Врач замахал руками, стал кричать и, в конце концов, выгнал женщину из кабинета. Когда она рассказала о случившемся своему мужу, он ей поведал, что на местном диалекте, слово: «Зуб» означает: «Мужской половой орган», только в нецензурной формулировке.

          Света захохотала и упала на мою кровать.

- Свете, похоже, тоже не мешало зуб стоматологу показать, - заржал Игорь.

- Ты нам зубы, Вова, не заговаривай. Что за конспирация. Куда тебя готовят? – с каменным выражением лица произнёс Саша.

- Бабушка не велела рассказывать, - попытался отшутиться я.


         Света каталась по кровати и дрыгала стройными ногами…




23 сентября 1989 года.


          Сегодня суббота.  Мы вчетвером поехали в город Чирчик, расположенный к северу от Ташкента в долине реки Чирчик, давшей городу своё имя.  С узбекского переводится, как шумная. Саша рассказал, что они с женой Наташей, как-то отдыхали у деда Тажбулата. Сегодня у его внука обрезание и есть повод приехать в гости. На электричке мы доехали до Чирчика за сорок минут.

- Ты, Вова, ещё обрезание не сделал? – спросил Игорь, поглядывая на Свету.

          Света заинтересованно посмотрела на меня.

- Нет ещё.  А можно будет? - как можно серьёзней спросил я.

- Я попрошу Тажбулата, сегодня сделают, а то потом тебя не пропустят через границу, - по-деловому, ответил Саша.

- Это ведь, как пропуск.  Показал на границе: конец резаный, значит свой, проходи, - объяснил Свете, еле сдерживая смех, Игорь.

- Татарам тоже обрезание делают, - вдруг произнесла Света.

- А ты откуда знаешь? -  поинтересовался Саша.

- Работают у нас двое, - ответила Света.

-  Сами показали или ты попросила? – спросил Игорь, и мы дружно рассмеялись.

- Да, ну вас, не поймёшь, когда вы шутите, а когда серьёзно, - расстроилась Света.


           Я знал, что в пятницу у мусульман начался праздник – Поминание. Мужчины идут в мечеть на общий намаз, а в субботу  все соседи приходят на утренний поминальный плов.  Но обрезание звучало, как-то колоритнее, а в компании с длинноногой блондинкой даже эротично.
 
           Дед Тажбулат, низкорослый жилистый старикан, одетый в национальный узбекский халат, тюбетейку и кожаные сапоги, стоял у ворот просторного двора.  В глубине у самого дома, увитого виноградом, на костре, источал ароматные запахи, огромный казан. Тажбулат очень обрадовался нашему приходу и закричал:

- Сашькя! А где Наташькя?

- Она дома с сыном, -  ответил Саша, взглянув, как мне показалось, с какой-то долей смущения, на Свету.


           Тажбулат с нами троими поздоровался за руку, Свете же легко поклонился, прижав правую руку к сердцу, и пригласил всех за большой накрытый стол, стоящий посередине глиняного двора. У восточных народов, в том числе и среди узбеков, гостеприимство всегда было жизненным правилом и нравственным законом. Не принять гостя или плохо его принять, не соблюдая традиций, значило опозорить семью, селение, род. По старинному обычаю мужчины и женщины  сидели в доме за разными столами.
 
          Нас посадили за щедро сервированный стол для гостей, который стоял во дворе.  Виноград, дыни, арбузы, яблоки, груши, лимоны, гранаты, финики, хурма, айва, инжир, грецкие орехи, укроп, базилик, петрушка, множество различной выпечки и сладостей занимали весь стол.   Тажбулат предложил нам традиционную пиалу зелёного чая, а затем все приступили к трапезе.
 
          Узбеки заваривание чая считают искусством, и оно передаётся из поколения в поколение. Об этом мне поведал узбек, который постоянно подливал чай в мою пиалу. Он объяснил мне, что если пиала пустая, значит, гостя не уважают. Вскоре принесли самое излюбленное и традиционное узбекское кушанье – плов. Он считается не только любимым, но и наиболее почётным блюдом при угощении гостей.

          На самом деле узбеки блюдо называют: «Палов Ош». Как объяснил мне внимательный родственник Тажбулата, постоянно подливающий чай в мою пиалу, название состоит из начальных букв всех продуктов, входящих в его состав: П-пиёз-лук; А-аёз-морковь; Л-лахм-мясо; О-олио-жир; В-вет-соль; О-об-вода и Ш-шалы-рис. Плов изобрёл сам Абу Али ибн Сина (Авиценна).
 
          Ещё он рассказал легенду об этом великом учёном, который был родом из  Бухары. По преданию, почувствовав близкий конец, Ибн Сина решил дать бой смерти. Он приготовил множество снадобий, которые надлежало последовательно применить в случае его смерти, и продиктовал правила их использования своему самому верному ученику. После его смерти ученик приступил к оживлению, с волнением замечая, как немощное тело старца постепенно превращается в цветущее тело юноши, появляется дыхание, розовеют щёки. Оставалось последнее лекарство, которое нужно было влить в рот и оно бы закрепило жизнь, восстановленную предыдущими снадобьями. Ученик был так поражён произошедшими изменениями, что выронил последний сосуд. Спасительная смесь пролилась, и через несколько минут перед учеником лежало дряхлое тело учителя.
 
          Мы поблагодарили Тажбулата за гостеприимство. Он, прощаясь, поразил нас своей ловкостью, взобрался, под самую крышу дома, сорвал гроздь винограда и передал её нам. Только сейчас я заметил на цветном его халате Орден Отечественной войны. Это было поколение победителей.




24 сентября 1989 года.


          Сегодня мы поехали на ипподром. Там по воскресеньям рынок. В Ташкент парни приехали за товаром, а я поехал с ними за компанию.  Сейчас, за шмотками  ездят на этот рынок, чтобы потом продать за двойную цену в Свердловске. На метро мы доехали до «Сабира Рахимова», станции, названной в честь Героя Советского Союза, генерала Рахимова, погибшего при освобождении Польши от фашистов.

           На ипподроме, Саша с Игорем сразу растворились в толпе, а мы со Светой через пол - часа, устав от толкотни, решили подождать их на площади перед ипподромом. Рынок мне не понравился, там нет ни прилавков, ни «ручейков», как на нашей свердловской «туче», просто шумная толпа народа, которая хаотически двигается, и от которой быстро устаёшь.

          Света рассказала мне, что познакомилась она с ребятами недавно. После работы ловила машину, остановилась девятка, за рулём был Игорь.

 - Ты с ними спишь?

- Нет ещё, - без смущения ответила Света.

- Поедем ко мне, подождём ребят в гостинице.


          По дороге в гостиницу я рассказал Свете историю, услышанную от преподавателя Фаита Вагизовича.

          У индусов есть религиозный обряд. Молодая девушка, решившая выйти замуж, приходит ночью в храм любви и садится на лежащую статую мужчины, прикрытую одеянием.  Только мужской орган возвышается из разреза накидки. Она лишает себя девственности, отдавшись «святому». Про этот обряд узнали туристы, которые подкупили служителей храма. В полночь, когда одна молодая девушка, пришла совершить религиозный обряд, взгромоздившись на ложе, «статуя» вдруг обхватила её за бёдра и лишила её девственности.

- Это правда или ты сам придумал?

 - Чистая, правда!

- Что она не почувствовала, что член не каменный?

- Он так сильно её хотел, что у него просто окаменел.

- Как у тебя сейчас? Тоже захотел обряд совершить? – Света посмотрела на мои брюки.

- А, нам что-то мешает совершить этот обряд? –  спросил я.

- Нет! Ты пока готовь накидку, а я схожу в душ, - засмеялась Света и убежала из комнаты.


          Я расстелил кровать, в простыне вырезал круглое отверстие, лёг на постель и с головой укрылся. Еле сдерживая смех, стал ждать на своём ложе Свету.

          Через некоторое время, я услышал, как она вошла и закрыла за собой дверь. Но, пауза затянулась и я, как можно величественнее произнёс:

- Ты готова к обряду?

- Да мы всегда готовы, только некого, - раздались голоса Саши и Игоря.

          Я выглянул из-под простыни. Парни, к моему удивлению, спокойно сидели напротив меня, без малейшей улыбки.

- Что случилось?

- Вова! Расскажи ещё раз, про «мордатого», - грустно произнёс Саша.

- Что произошло?

- На рынке Саня, тоже пачку денег нашёл.  Всё как ты рассказывал, - пояснил Игорь.

- И, что, дальше?

- А дальше!  Когда нужно было расплачиваться за товар, триста рублей, как корова языком слизала, - произнёс Саша.

- Да всё понятно, кидалово! – уверенно произнёс Игорь.

- Ты думаешь, нас развели? А я на уборщицу подумал.

 - Всё по сценарию, один в один: покажите деньги, извините не мои, а деньги ломают и отдают, сколько смогли отщипнуть, - объяснил Игорь.

- Вот, суки! Деньги украли, а ощущение такое, словно сам в чужой карман залез, - сказал Саша.

- А я, что вам рассказывал.

- Да, Вова, есть в твоих рассказах правда!

          Открылась дверь и впорхнула сияющая Света. Зелёные глаза её недовольно блеснули на парней обидой.  Она надула свои и без того пухлые губки, прошла около нас виляя бёдрами и опустила свой зад в кресло.

- Света! Ты где ходишь? Самое интересное и пропустила. Тут Вова зуб арабский демонстрировал, - засмеялся Игорь.

- Я про этот обряд уже наслышана, - сквозь зубы процедила Света.

- Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать - с иронией произнёс Саша.

- А ещё лучше пощупать, - захохотал Игорь.

- А уж совсем хорошо, было бы, трахнуть, - посмотрев на Свету, сказал я.

- Да, ну вас! Быстро вы с рынка, что-то. Ничего не прикупили? Облом!

- У нас? Обижаешь, Света, - расстёгивая сумку, произнёс Игорь, - Вот сапоги купил женские по двести тридцать рублей, две пары – серые и белые. Поляки ещё обещали завтра товар подогнать.

- А, ты, Саша, что купил?

- Я тоже мог купить серые и белые, но пачку красных нашёл.

- Какую пачку?

- Червонцев пачку! Кинули меня, по тому же сценарию, что Вова рассказывал.

- Восток – дело тонкое, - закончил я повисшую паузу известным выражением.




26 сентября 1989 года.


          Завтра ребята улетают в Свердловск.  Сегодня решили отметить, отъезд.

 - Здесь тоже по талонам спиртное? – спросила Света.

- Нет! Никаких талонов, всё свободно, всё, что хочешь и сколько хочешь, - ответил я.

- Везёт этим узбекам! У нас и по талонам в драку. Очереди такие, что пить расхочется, - с раздражением произнёс Саша.

- Я заметил, у них в магазинах всё есть, что у нас только ветеранам, да по спискам на предприятиях, - проинформировал Игорь.

- И я видел.  У нас - голяк, а здесь: телевизоры цветные,  свободно стоят, мебель всякая.  Про «жратву» я и не говорю, полное изобилие, - ответил Саша.

- Ташкент всегда хлебным был, а вот телевизоры и мебель продают только своим, из республики не вывезешь, - пояснил я.

- Молодцы! У нас же шаром покати.  Всё сюда видимо отправили, братьям узбекам, - сказал Саша.


          Мы дошли до винного магазина, но к нашему изумлению он был закрыт.

- Всё, что хочешь и сколько хочешь, - ехидно произнесла Света.

- Да, Вова! Всё же не все твои рассказы - правда, - поддержал Саша.

- Забыл предупредить: В мусульманские праздники спиртное не продают, - проинформировал я.

- Мы очень рады за мусульман, - произнёс Игорь.

- Похоже, сегодня ни выпить не удастся, ни обряд провести, - прошептала Света.

          Мы уже отошли от магазина, когда за спиной раздался мужской голос:

- Водка нужна?

- Конечно! – почти хором сказали мы.

- Вон там, в кустах акации, видите женщину с сумкой?

- Видим!

- Вот она продаёт.


          Всю дорогу до Куйлюка, где была снята комната у парней, мы пребывали в приподнятом настроении. А когда нарезали овощи для салата и накрывали стол, то со смехом рассказывали Свете один интересный случай из нашей жизни.

- Ушёл, как-то в субботу, Игорь в баню, которая на улице Первомайской, - начал рассказывать Саша, - а тут Вова в гости приехал.   Мы на Генеральской, у тётки Игоря, в ту пору жили.

 - Я в институте  восстановился, а Саня уже на кафедре там работал, - пояснил Игорь.

- Вова, значит, приехал, мы в магазин сходили, стол накрыли, девчонкам знакомым позвонили.  Девчонки уже приехали, а Игоря всё нет.  Решил Вова в баню позвонить, - продолжал рассказ Саша.

- Я пришёл в баню, отстоял очередь, разделся, запарил веник и зашёл в парилку, - перебил его Игорь, - Сижу, значит, в парилке потею. Вдруг бабка вахтёрша вбегает и орёт на всю парилку: « Капитан Дагаев, срочно на выход! Полковник Бурков звонил. На  улице Генеральской,  серьёзное происшествие. Он с майором Малахиным там тела охраняет». Ну я всё понял. Думаю, успею, помоюсь хоть немного. Вышел, не спеша набираю воду в тазик, а вокруг меня шепоток: «Этим ментам телами хоть всю улицу вымости, они не пошевелятся». Пришлось бросить тазик и уйти …срочно на задание.

- Ну и как тела? Довольные они  остались? – поинтересовалась Света.

- Остались довольные, что живые оттуда ушли, - ответил Саша.

- Вы, что до смерти их чуть не оттрахали! - восхищённо воскликнула Света.

- Мы сидим за столом, Вова цыплят табака на кухне жарит, дымина такая в комнате, хоть топор вешай, уже дышать нечем, задыхаемся, кашляем, - продолжает Саша.

 - Я решил проветрить квартиру, - пояснил Игорь, - открыл балкон, а вся улица в пожарных машинах.  Раздвижными лестницами с нашего дома людей уже эвакуируют. Оказывается, наш дом горит, а мы сидим с вожделением на тёлок смотрим.

- Да, невезуха с вами полная, - тихо, почти шёпотом, произнесла Света.

- Ну, ладно, это дела давно минувших лет, давайте лучше выпьем за нашу встречу здесь в Ташкенте, - сказал я, разливая водку в рюмки.

          Мы подняли наши рюмки, улыбнулись друг другу и выпили. Улыбки моментально слетели с наших губ. Содержимое было отвратительно неприятное на вкус, и о серьёзной угрозе для здоровья все подумали одновременно.

- Восток – дело тонкое, - закончил я повисшую паузу известным выражением.

- И довольно опасное, - добавил Игорь.

- Вова! Какое лекарство, ты рассказывал, Авиценна принимал от отравления? – с издёвкой, спросил Саша.

- Рецепт безвозвратно утерян, - как можно обречённей произнёс я.

- Да, ну вас, не поймёшь, когда вы шутите, а когда серьёзно, - расстроилась Света.



7 – 10 ноября 1989 год.


          Семьдесят вторую годовщину революции мы отмечали в Ташкенте вместе с женой. На ноябрьские праздники у неё выпало целых четыре дня - выходных и она прилетела ко мне.
Мы сняли номер в гостинице «Дустлик» на проспекте Навои, что возле Алайского рынка.  Дустлик, на узбекском языке – дружба.  Это название, показалось мне,  очень символичным именно, для этого места.

 
          26 апреля 1966 года,  в Ташкенте произошло сильное землетрясение. За короткое время город выдержал свыше тысячи подземных толчков и практически весь рухнул. Город отстраивали вновь все братские республики Советского Союза. Район Алайского рынка строила Свердловская область.  В память об этом на многих домах строившие их строители выкладывали из кирпича надпись – Свердловск. Название родного города, как раз и было видно с лоджии нашего номера.

 
          Сам Алайский базар, это отдельная песня. Именно базар, а не рынок. Ташкентцы никогда не назовут базар рынком, только базаром. Алайский базар,  можно сказать – визитная карточка Ташкента. Как Америку нельзя представить без Статуи Свободы, так и Ташкент нельзя представить без Алайского базара.
 
          Здесь большое изобилие фруктов и овощей, солений, пряности благоухают ароматом, большой выбор  свежей рыбы, молока и молочной продукции: сливки и каймак, сыры, брынза, сузьма и чакка, айран и кумыс.   Но главным товаром на базаре во все времена оставалось мясо. Мясо было любое: баранина, говядина, свинина, кролики, верблюжатина и даже крохотные тушки ободранных каракулевых ягнят.  На прилавках магазинов Свердловска, да и практически всех городов таких продуктов не было никогда.  Ароматы этого рынка уже не забыть, один раз там побывав.

           Восточные базары, если отвлечься от их внешней материальной суеты, есть нечто мистическое. У них есть своё лицо и свой характер. И даже душа. На рынке можно наесться до отвала, просто пробуя то, что хочешь купить. Действительно, если не лень и не жалко собственных ног, обойди съестные ряды, пробуя всё, что продают, а на десерт обойди фруктовый и фисташковый ряды и ты уже сыт.


          Эти четыре дня мы знакомились с Ташкентом. В первый день мы посетили ВДНХ и в течение часа любовались красивейшей панорамой города Ташкента с высоты сто двадцать метров.
 
          В ресторане Каинот (Космос) играла живая музыка, и платформа ресторана медленно вращала наш столик вокруг ствола телевизионной башни. Это архитектурное сооружение высотой триста семьдесят пять метров поражало своей красотой и внутри.   Фойе башни украшено необычайным панно в стиле мозаики из драгоценных камней.

 
- Скоро и у нас такая будет, - сказал я супруге, когда мы спустились.

- Такая же высокая?

- Почти такая, триста шестьдесят один метр должна быть.

- Хочется посмотреть Свердловск с такой высоты.

- Посмотрим! Больше половины уже построили.


           У нас в Свердловске уже шесть лет строили телевизионную башню в районе цирка, и высота её была уже около двухсот метров…


           Второй день принёс невероятный исторический сюрприз. Гуляя по улице Карла Маркса в самом центре Ташкента, мы случайно попали на экскурсию в музей антиквариата и ювелирного искусства Узбекистана.

           Это очень красивое здание поразило нас своей необычайной архитектурой.   Причудливые окна этого дворца украшали ажурные решётки.  Декоративные башенки придавали зданию какой-то сказочный вид.  Дворец был огорожен высоким кованым забором и воротами. У ворот дворца стояла скульптура Атланта, согнувшегося под тяжестью земного шара. Между забором и въездной аллеей был разбит круглый, огороженный живой изгородью цветник.
 
          Вход в здание охраняли скульптуры собак, а по обеим сторонам входной лестницы, на мраморных цоколях лежали бронзовые олени с большими ветвистыми рогами.
 
          Войдя через дубовые резные двухстворчатые широкие двери, мы попали в круглый большой холл, отделанный тёмным деревом, с опускающимся на чугунной цепи  замысловатой формы фонарём. Из холла выходило три двери: прямо перед нами, а также справа и слева. Вот за левой дверью и находился невероятный сюрприз – круглая винтовая узорчатая чугунная лестница, шедшая на второй этаж.

          Когда я восхитился красотой этой лестницы, то услышал от экскурсовода, что эта лестница изготовлена уральскими мастерами и привезена из Франции с международной выставки. 

          Годом ранее в Свердловске, посещая музей изобразительных искусств, я слышал от экскурсовода, что знаменитый Каслинский чугунный павильон в 1978 году по решению ЮНЕСКО был признан  «уникальным художественным памятником мирового значения».  В 1900 году павильон демонстрировался на Всемирной Парижской выставке, получил Гран-при и Большую золотую медаль.  После выставки ящики, в которые была упакована чугунная винтовая лестница,  по возвращении в Россию бесследно исчезли, и о ней ничего не было известно.

          Музей антиквариата и ювелирного искусства Узбекистана распологается, как нам поведала экскурсовод, в бывшем дворце Романовых.


- Интересно было бы узнать поподробнее о бывшем хозяине, - спросил я эту приятную женщину.

 
           Мы вышли с ней во внутренний дворик, и она поведала мне эту историю:

          Дворец Романовых в Ташкенте был построен для Николая Константиновича Романова, сосланного в Туркестанский край. Он был сын младшего брата российского императора Александра II и внук Николая I. Великий князь Николай Константинович выпускник Академии Генерального штаба, в которую он поступил по собственной инициативе в 1868 году и стал первым из Романовых, окончившим высшее учебное заведение, причём в числе лучших выпускников – с серебряной медалью.

 
           После завершения учёбы он путешествовал за границей, где начал собирать свою коллекцию западноевропейской живописи. После путешествия по Европе, великий князь поступил в лейб-гвардии Конный полк, и через некоторое время он в двадцать один год стал командиром эскадрона.


           В это время, на одном из бал-маскарадов он знакомится с американской танцовщицей и авантюристкой по натуре – Фанни Лир, которая к тому времени уже успела попутешествовать по Европе, побывать замужем и имела малолетнюю дочь. У них начался роман.


           В апреле 1874 года мать Николая Константиновича обнаружила пропажу трёх дорогих бриллиантов с оклада одной из фамильных икон. Вскоре бриллианты были найдены в одном из ломбардов Санкт-Петербурга. В итоге пришли к выводу, что бриллианты были похищены Николаем Константиновичем, а вырученные деньги должны были пойти на подарки любовнице князя. Однако, это не было ничем доказано. На семейном совете членов монаршей семьи решено было признать князя душевнобольным, а затем он по указу императора навсегда высылался из столицы империи. Фанни Лир была выдворена из России с запрещением когда-либо возвращаться. С князем она больше никогда не встречалась.

- Странно, бриллианты нашлись, а такое решение принимается на семейном совете членов монаршей семьи. Не проще было не выносить сор из-избы, - произнёс я заинтригованно.   


          Имеется ещё одна странность в этом деле. Несмотря на то, что родителей Николая Константиновича и его августейших родственников не покидала уверенность в том, что Николая Константиновича погубили любовь к куртизанке, остаётся непреложным тот факт, что при обыске в письменном столе Николая Константиновича была обнаружена сумма, гораздо большая той, что была получена за заложенные в ломбарде украденные бриллианты.

 

          Николай Константинович лишился всех званий и наград и вычёркивался из списков полка. Он обязан был жить под арестом в том месте, где ему будет указано.
 

- Это за три бриллианта, что нашли и вернули ?!

          Экскурсовод взглянула на меня, глаза её блестнули, но не вступая в полемику, она продолжила:

           В Ташкенте он жил под именем полковника Волынского, позднее стал называть себя Искандером. С именем великого князя молва и воспоминания очевидцев связывали и ряд порой курьёзных, а порой вполне серьёзных скандалов в Ташкенте. Он мог появиться в обществе одновременно с двумя своими жёнами, причём вторая жена была пятнадцатилетней дочерью одного местного жителя, казацкого сословия.

            Получив от императора триста тысяч рублей на строительство дворца, князь потратил эти деньги на постройку в Ташкенте театра. А роскошный дворец для проживания построил на свои деньги. Великий князь занимался предпринимательством, построил мыловаренный завод, фотографические мастерские, бильярдные, продажу кваса, переработку риса, хлопковые мануфактуры, занимался прокладкой оросительных каналов, построил первый в Ташкенте кинотеатр. Доходы от его предпринимательской деятельности составляли до полутора миллионов рублей в год. Для сравнения: из Петербурга князю присылали на содержание в год двести тысяч рублей.  Его коллекция картин европейской живописи была самой богатой среди всех художественных музеев Средней Азии. Чтобы избежать родственного гнева, все предприятия он оформил на жен.

         
          Когда на трон взошел Александр III, Николай написал письмо с просьбой разрешить ему приехать на похороны убитого террористами Александра II и умолял простить. Император незамедлительно ответил: «Вы недостойны того, чтобы склоняться перед прахом моего отца, которого так жестоко обманули. Не забывайте, что вы обесчестили всех нас. Пока я жив, вам не видать Петербурга».


- Это за три бриллианта, что нашли и вернули ??!!


          Экскурсоводу вероятно доставляло удовольствие моё растерянное удивление, она улыбнулась, но продолжила свой рассказ:


 
          Последний российский император Николай II, доводился князю двоюродным племянником, но он так и не позволил ему вернуться в столицу. Отречение императора в феврале 1917 года Николай Константинович воспринял с восторгом. Он поднял красный флаг над своим дворцом и отправил приветственную телеграмму Временному правительству. Александр Керенский лично знал князя, они почти десять лет жили по соседству. Но и он ему не позволил вернуться в столицу.

- Это за три бриллианта, что нашли и вернули ???!!!

- Нет это было наказание за ту сделку, что американцы провернули при помощи великого князя Николая Константиновича и Фанни Лир с правительством Российской империи, - наконец ответила мне женщина.

- Вы, имеете ввиду продажу Аляски?

- Это была не продажа, а обыкновенная афёра. Инициатором сделки был великий князь Константин Николаевич Романов, младший брат российского императора Александра II. В афёру его втянул Николай Константинович Романов, его сын, со своей любовницей Фанни Лир, урождённой Хэтти Блэкфорд, из Филадельфии. Эту "даму полусвета" специально и направили в Санкт-Петербург познакомиться с великим князем Николаем.

          Вскоре после Октябрьской революции и установления советской власти Николай Константинович Романов скончался от воспаления лёгких. Ходили, правда, слухи, что он был расстрелян большевиками.


- Интересно, а как появилась лестница в этом дворце, - спросил я, вспомнив, о том, что именно, знаменитый Каслинский чугунный павильон, помог мне услышать, эту невероятно интереснейшую историю.

- Николай Константинович привёз её из Парижа!





11 ноября 1989 года



          Сегодня суббота, рабочий день. Фаит Вагизович рассказывает про части речи: « Все слова в арабском языке делятся на три части речи: имя (исмун), глагол (фиалун), частица (харфун). Основу арабского слова составляет трёхбуквенный корень, реже четырёх и пятибуквенный. От этого корня образуются все производные слова.  Буквы, которые входят в состав корня называются коренными.  Глагол это основная часть речи, потому что большинство слов образовано от глагола. Например: ДжаЛаСа (Сидеть), это глагольная форма, корень. От него образованы слова: ДжуЛуСун (Сиденье), ДжаЛиСун (Сидящий), маДжЛиСун (Собрание), ДжаЛСатун (Заседание)».


          Я смотрел в окно на Дворец спорта, где уже с утра суетились люди. Сегодня в Ташкент приехал Кашпировский. Его имя в молниеносно короткий срок приобрело фантастическую популярность благодаря всемирно известным телеоперациям, телепередачам и стало одним из самых ярких среди известных людей, звёзд кино, политических деятелей. Даже Борис Ельцин, после его вышедшей «Исповеди на заданную тему» по популярности занимал второе место. О нём говорили, спорили, признавали и отрицали, о нём дискутировали на радио и телевидении. Интерес к нему был настолько сильным и притягательным, что можно лишь удивляться тому, как он каким-то непостижимым образом овладел умами и сердцами людей. В это перестроечное время много появилось экстрасенсов, магов, колдунов, биоэнергетиков, ясновидцев, которые заряжали крема, воду, безмолвно водили руками, что-то шептали, предсказывали и от важности  таращили глаза и надували щёки. Но от Кашпировского всегда ждали сенсацию, чуда. К нему шли неизлечимо больные люди за последней надеждой. Всю неделю возле дворца спорта шла бойкая торговля билетами на единственный сеанс психологического воздействия. В кассах дворца билеты так и не появились. Они продавались с рук за пятьсот рублей, хотя реально стоили пятьдесят.


          Вчера провожая жену, домой в Свердловск, случился с нами своего рода сеанс психологического воздействия. Воздействовали психологически на нас, а сеанс внушения пришлось проводить мне.
Мы стояли на остановке в ожидании троллейбуса, он должен был довести нас до аэропорта.


- Эти четыре дня были, как в восточной сказке, мне так понравилось, - сказала Света.

- Жаль, только, что пролетели они так быстро, - произнёс я в ответ.

- Не хочется уезжать.

- Не уезжай.


          Подошёл троллейбус и распахнул нам свои двери. Я поднялся на заднюю площадку, поставил чемодан в самый угол и стал ожидать супругу, зашедшую в переднюю дверь купить билеты. Троллейбус быстро наполнялся пассажирами. За какое-то мгновение стало настолько тесно, что мне пришлось своим телом отвоёвывать жизненное пространство. Супруга решала более сложную задачу, пробиралась через весь троллейбус с энергично толкающимися пассажирами и высказывающими, друг другу,  своё явное недовольство по этому поводу. Когда она добралась до меня, её сумочка была открыта…


- Похоже, мне и не уехать! Ни билета, ни паспорта! Володя, что делать?

- Может они в чемодане?

- Паспорт, билет на самолёт и деньги я положила в сумочку, - с небольшой паузой после каждого слова, проговорила Света, тоном явно недовольным моему вопросу.


           В её глазах заблестели слёзы. Света прижалась ко мне и заплакала. Восточная сказка закончилась, и начались обычные будни.  Я смотрел на вздрагивающие плечи жены и понимал, что без паспорта ей новый билет даже не купить. Карманников всегда интересуют только деньги, всё остальное они выбрасывают. Только знать бы, куда они выбросят? Троллейбус ещё не сделал ни одной остановки.  Билет и паспорт продолжают ещё находиться рядом с нами. Мысли мои пришли к правильному решению.


- Граждане, воры! Мне выпало счастье четыре дня провести с женой в Ташкенте. Я горжусь тем, что мне повезло жить в этом удивительно красивом городе. Сегодня я провожаю её в Свердловск. Четыре дня мы были в восточной сказке. Только благодаря вам эта восточная сказка может продолжиться. Деньги можете оставить себе. Прошу лишь паспорт и билет на самолёт.


В троллейбусе воцарилось гнетущее молчание и через некоторое время нам передали паспорт и билет…


- Трёхбуквенный корень, - почему-то вслух произнёс я.

- Наш уважаемый Ашраф, уже сам с собой ведёт беседу, - строго сказал Фаит Вагизович, но улыбнувшись, продолжил, - Не будет преувеличением, если я скажу, что нам необходимо отдохнуть.


           Отдохнуть, это значит послушать очередную историю, притчу или попросту анекдот, в контексте последних слов, произнесённых в аудитории. Сегодня он рассказал нам следующее:


           Один мужчина стал с удивлением замечать, что его верхняя губа начинает непроизвольно подёргиваться в тех случаях, когда он ходил в туалет, или ещё в большей степени, когда посещал баню. Решив, что это последствия операции он обратился к хирургу, его оперировавшего.  "Интересный случай и уникальный", - ответил врач, после осмотра, - "Но, если разобраться, в этом нет ничего удивительного. В тот день, когда вы в тяжёлом состоянии поступили в больницу, мы долго боролись за вашу жизнь.  Когда все облегчённо вздохнули, угроза жизни миновала, я решил, что без верхней губы жизнь принесёт вам много огорчений. В это время в больницу поступила молодая девушка, попавшая в автомобильную катастрофу. Спасти её не удалось, и я решил пересадить её губу вам.  К сожалению, её голова была обезображена и меня осенила другая идея. Я приживил вам то, что и подёргивалось, когда она смотрела на …трёхбуквенный корень."
 



13 ноября 1989 года



          Сегодня занятия проходили в лингафонном кабинете. Тургун Шарапович демонстрировал нам правильное произношение долгих согласных, обозначенных  знаком – таждид (долгий). Затем отрабатывали произношение слов с любимой буквой Тургун Шараповича – айн.

 
- Ошибочно думать, что по произношению буквы - айн, араб сразу не поймёт, как вы знаете арабский язык и кто перед ним. Поэтому следует отметить, что произношению слов с этой буквой, мы будем уделять с вами особое внимание, - произносил он каждый раз, когда мы переступали порог в лингафонный кабинет.


          Он широко улыбался и с большим удовольствием демонстрировал нам этот звук, похожий у него очень на последний звук при рвоте. Мы надевали наушники и усердно тренировались, стараясь попасть, нота в ноту. Услышал бы кто эти звуки, не зная на самом деле, что там происходит в аудитории.

 
          Я механически повторял услышанные в наушники слова, а мысли сами уносились  в  неожиданные события  прошедшего субботнего вечера…


          После занятий меня вызвала к себе комендант гостиницы Машхура Алимовна и спросила, нет ли у меня желания сходить на сеанс Кашпировского. Я ответил, что желание у меня всегда есть, только вот возможности не всегда совпадают. Она засмеялась, как-то подозрительно громко, открыв широко рот и запрокинув назад голову. Её пышное тело несколько минут колыхалось в кресле.

          Я стоял и ждал, когда закончится эта конвульсия. Успокоившись, она объяснила, что её мужу подарили билеты на сеанс Кашпировского, но по работе его вызвали в Фергану. Муж Машхуры Алимовны работал в ГАИ и про него ходили в гостинице всевозможные байки. Рассказывали, что он, в свой выходной, утром приезжал, на какую ни будь улицу, вытаскивал из багажника запрещающий знак, там, где его не должно было быть, и собирал с «нарушителей» деньги.  Был случай, когда он задержал очередного «нарушителя», но у того не оказалось с собой денег, так он увидел, что в багажнике  мясо, стал самые хорошие куски выбирать, а крагу с руки снял, чтобы мясом не замарать. «Нарушитель» расстроенный домой приехал, смотрит в багажнике крага лежит… полная денег!


 
         Вечером  мы пошли на Кашпировского. Пришлось выйти из такси, до Дворца спорта, он был в осаде. Собралось такое количество народа, что казалось весь город, пришёл на Кашпировского. Все подходы к Дворцу спорта преграждали «Икарусы», опоясывающие здание в три кольца. Люди стояли сплошной стеной, пытаясь хоть издали увидеть легендарного экстрасенса, в надежде, что это поможет избавиться от неизлечимых болезней. Надежды увидеть Кашпировского у тех, кому не удалось попасть во Дворец спорта, не оправдались. Психотерапевт приехал на реанимационной машине, в сопровождении многочисленного эскорта автомобилей ГАИ, практически к самому началу сеанса. Машхура Алимовна была  в туфлях на высоченных каблуках, но всё равно, разговаривать мне приходилось, глядя куда-то вниз, где передвигалась, её невероятно шаткая конструкция. Она крепко вцепилась мне в руку, стараясь сохранять равновесие и ведущую роль в восприятии положения наших тел в пространстве переложила на меня.


 
          В фойе огромными буквами было написано: «Видеосъемка и аудиозапись запрещены! Штраф сто рублей, плюс конфискация всех материалов!».


          Ледовая площадка дворца спорта, переоборудованная в зрительный зал, помогла вместить около пяти тысяч зрителей. Но посетителей было гораздо больше, все проходы были заняты огромным количеством людей, с каким-то трепетным нетерпением ожидающих появления психотерапевта. На высокой полуосвещённой сцене стоял стол и стул.


          Сквозь людской гомон уже невозможно было услышать, курлыкающую рядом Машхуру Алимовну. Но вдруг, откуда-то сверху послышалась музыка. Фонограмма заиграла так неожиданно и была настолько гармоничной, что зал мгновенно стих.


          Звуки органа, его насыщенное мятежное звучание, поражало каким-то волевым порывом и вызывало возвышенное чувство исключительной важности предстоящего события. Красота мелодии, её динамизм рисовала в  воображении какие-то  поэтические картины борьбы добра со злом. Позднее я узнал, как называлось это органное произведение Баха: Токката.


           Как только стих последний аккорд, в лучах направленного света появился на сцене Кашпировский, со своей знаменитой чёлочкой, знакомой всем по телевизионным передачам. Одетый в чёрный кожаный пиджак, чёрную водолазку, чёрные брюки, чёрные туфли, он неторопливо прошёл в центр сцены к столу, остановился на мгновение, посмотрев в притихший зал, затем присел на стул, и, взяв со стола микрофон, заговорил монотонным голосом:


- Добрый вечер, уважаемые зрители! Я не экстрасенс, как многие недоброжелатели и завистники пытаются меня выставить. Я врач-психиатр с многолетним стажем. Я способен помочь огромному количеству людей избавиться от болезней. Вам сегодня повезло попасть на мой сеанс, и вы будете находиться всё это время под моим психологическим воздействием, которое заставит отключить ваш мозг, и в отключённом состоянии будет воздействовать на ваши больные органы. Возможности человеческого организма огромны. Он может самостоятельно вырабатывать колоссальные вещества, если правильно к нему подойти. Наш организм – Гений! Это сама природа, сам Бог. Он не использует ни лекарства, ни травы, беря на вооружение самую прогрессивную методику – пробуждение защитных сил и внутренних резервов организма на уровне подсознания, восстановление генетической системы организма до нормального уровня.  Во время моего сеанса некоторые люди могут неестественно махать головами, этого пугаться не стоит. Это как раз очевидное доказательство положительного синдрома. Причём он проявится сам. Просто у людей исчезнет остеохондроз и они, почувствовав внезапное облегчение, начнут вращать головами. Это нормальное явление. У других остеохондроз проходит в области поясницы, и они будут перегибаться через стулья. Это тоже всё нормальное проявление организма, это не транс, как преподносят мои недруги, пытаясь меня унизить или уменьшить значимость моей работы. Для того, чтобы затронуть органику, ткань, надо обратиться к природе. У неё есть соответствующие программы. А как в них войти? Вот я это и делаю. Нужно создать программирующую ситуацию. Природу может победить только природа. Для этого нужно знать её законы. Как сделать из серого зайца белого? Очень просто. Когда заяц белеет? Зимой. Можете его завести даже в Африку, а там запустить в помещение, оклеенное ватой, поставить пару ёлочек, охладить всё с помощью холодильных установок до зимних температур. Через два дня наш зайчик станет белым! Мы запустили природу против природы. Порой достаточно вызвать память тела. Но ждать чего-то лёгкого, для преодоления тяжёлого, невозможно. Поэтому настройтесь на серьёзную работу, если хотите преодолеть свои недуги. Да, именно работу, вашу работу, вашего организма, под моим руководством. Сейчас мои помощники в зале будут подходить с микрофоном к тем, кто смотрел мои телевизионные передачи и кому они помогли преодолеть болезнь.

 
          Вставали в основном женщины и рассказывали, как рассосались рубцы, исчез энурез у дочки или сына, прошла мастопатия.

          И вот в зале встал один человек и сказал: «Я бывший чемпион мира по боксу, инвалид второй группы. У меня было множество переломов кистей рук. После ваших сеансов психотерапии по телевидению мне сняли группу инвалидности, так как не оказалось никаких следов переломов на рентгеновских снимках.


          Это был сам Руфат Рискиев, первый наш чемпион мира по боксу. Я отвлёкся от происходящего в зале, так как мысленно вспоминал те захватывающие бои, где мне удалось увидеть этого уникального боксёра.

          В 1974 году в Гаване Рискиев вышел на финальный бой со сломанной рукой и в трудном бою одержал победу. Был близок к золотой медали Руфат и на Олимпийских играх 1976 года в Монреале, единственный из нашей команды, пробившийся в финал. Имея преимущество в двух раундах, в третьем, его соперник, будущий чемпион мира среди профессионалов в тяжёлом весе Майкл Спинкс, нанёс ему удар ниже пояса. Бой был остановлен и рефери присудил победу Спинксу.

          В 1979 году в Ташкент приезжал сам Мохаммед Али.  Встречали его по «высшему разряду», хлеб-соль, девушки и пионеры в галстуках, а он попросил встретиться с Руфатом Рискиевым, которого, спортивное начальство, как, и «положено» забыли пригласить.

 
          Вот и сейчас, было такое впечатление, что кроме меня его никто не узнал. Земная слава быстротечна, и, к сожалению, проходит не под овации трибун и летящие лепестки роз, а очень уж буднично и серо.


          Я пришёл в себя, когда на сцене Кашпировский спрашивал у одной пожилой узбекской женщины:


- Вы, знаете, зачем я вас пригласил на сцену?

- Знаю!

- Кто, сказал? – раздражённо спросил психотерапевт.

- Не знаю.

- Так, знаете или нет?

- Я не знаю, что отвечать, - растерянно прошептала женщина.

- Сколько у вас детей?

- Восемь.

- Вот поэтому вас и пригласили на сцену. Я купил на свои деньги и решил подарить вашей большой семье большую жилплощадь. Вот ключи от пятикомнатной квартиры, - сказал Кашпировский.


          Женщина громко вскрикнула, что-то на узбекском языке и упала на колени перед психотерапевтом. Зал взорвался аплодисментами. Она очень долго плакала, обняв ноги её благодетеля. Кашпировский начинал уже нервничать, пытаясь её успокоить и поднять.


          Затем он не выдержал и крикнул за кулисы:


- Охрана, наведите порядок! Она до Пасхи тут собирается реветь.


           Два крепких молодца, попытались поднять женщину, но она ещё сильнее обхватила ноги психотерапевта и зарыдала ещё громче. Зал взорвался от смеха, когда охранники практически горизонтально подняли женщину, пытаясь оторвать её от Кашпировского, но обалдевшая от свалившегося счастья женщина им не поддавалась.


- Всё я сказал! – кричал Кашпировский, - Сядьте на место! Не вмешивайтесь в мой сценарий!


С большим трудом женщину увели за кулисы.


          Наконец настал момент массового исцеления. Около ста человек поднялись на сцену и стали падать, укладываясь штабелями друг на друга. Мужчинам Кашпировский рекомендовал рухнуть на понравившуюся женщину и полежать минут десять. На его взгляд, исцеление в таком положении идёт легче.


- Нам нужно, обязательно сегодня, провести исцеление, - произнесла, неожиданно, Машхура Алимовна, взглянув на меня взглядом плотоядной и расчетливой хищницы. Её ладонь опустилась на моё бедро и решительно сдвинулась к ширинке, настойчиво начав процесс исцеления.


          Я сидел как оглушённый. Исцелятся на Машхуре Алимовне, даже десять минут, было выше моих сил.


          После окончания выступления Кашпировского, она сама подозвала такси, втолкнула меня на заднее сиденье, сама втиснулась вслед за мной и уселась на моих коленях, придавив меня всем своим пышным телом так, что у меня заныло под копчиком.


          Возле дома Машхуры Алимовны я расплатился с шофёром небрежным жестом очень богатого человека, отдав ему последнюю пятёрку. Я довел до должного финала мою роль кавалера, проводив до ворот, истекающую соками даму и сразу же заторопился, ссылаясь на неотложные учебные дела. В общежитие я шёл пешком километров пять.



14 ноября 1989 года


          Сегодня после занятий нас выселили из общежития межотраслевого ИПК. Заведующий курсами Хакимов, как мне показалось, был больше растроен чем мы. Они, то-ли спорили, то-ли ругались, в кабинете у Машхуры Алимовны. Понять причину было сложно, Хакимов всё время повторял:

- Илтимос, утиниб сурайман.

          Вероятно это была просьба, так как с каждым разом она произносилась всё тише и трогательно-жалостливее.


Голос Машхуры Алимовны звучал жёстко и в одной тональности:


-  Урток Бурковга энг яхши истакларимни етказинг.


          Громко хлопнув дверью, Хакимов выскочил из кабинета и стремительно направился ко мне.


- Ты, что ей вдуть не мог, - прошипел он сквозь зубы, свербя меня колючим взглядом.


          Я смотрел ему в глаза и пытался понять, почему, из просящего и умоляющего, он опять превратился в грубого и циничного заведущего курсов.


- А, что, нужно было?


- У меня трое детей! – выпалил он, сам недогадываясь, что выдал себя с головой.


- А почему вы считаете, что это мы должны кормить ваших детей. – произнёс я, делая ударение, как можно отчётливее, на слове мы.


          В гразах заведущего курсов моментально появился испуг.


          Этим же вечером нас заселили в университетское общежитие №88, для аспирантов. Первая девятиэтажка, напротив конечной остановки троллейбуса, была буквально через дорогу от  межотраслевого ИПК и пуста наполовину.  Да и цена проживания - 4 рубля 50 копеек в месяц,  существенно отличалась от 56 рублей, что мы платили Машхуре Алимовне. Все разговоры Хакимова о ведомственной несогласованности при перестройке, в жизни оказались обыкновенным стяжательством.


 






 









Продолжение следует...







г. Екатеринбург
август   2010 г.