Депрессия, секс, наркотики, любовь. Глава 15

Глава 15.

День рождения его матери в этом году был странным днем. Они отмечали его всей семьей в ресторане. И, глядя на свою мать, стареющую медленно, но неуклонно, и на дочь, взрослеющую на глазах, также неизбежно, он увидел свое прошлое и свое будущее. И совсем явно, во всем значении слова «экзистенциально» (люблю это слово, и как звучит, и его смысл) он ощущал настоящее. Это не было приятным ощущением. Он ощущал себя говном в проруби, бессмысленно пережевываемой жвачкой во рту человека, совершенно не понимающего, что и зачем он говорит, но все же продолжающего свою речь, потому что так надо.

Вечером он сидел на балконе дачи, пил белое вино прямо из бутылки и смотрел на полную луну. В голове почему-то крутились слова из песни Александра Лаэртского: «Свою жизнь мы, кажется, проебали…». На тело садились ночные насекомые, на спикере мобильного телефона играл саундтрек к фильму «Carnage Visors” самой известной постпанковской группы “The Cure” и вино пилось легко и приятно.

На душе приятно скреблись кошки. Наверное, это было единственное сильное чувство за последние пару лет. После нескольких больших глотков, мысли начали роиться, и, несмотря на гедонистическое расслабление, в глубине души он ощущал искусственность происходящего. Очередной аутотренинг для того, что убедить себя, что ты что-то чувствуешь. Когда концептуальный саундтрек подходил к концу, на него нахлынули воспоминания пятнадцатилетней давности, и он почувствовал сладкую жуть. Тридцать три года – время подводить итоги, не окончательные, но как минимум промежуточные. Не вопрос, он готов к этому, хотя, определенно, многих он разочаровал. Впрочем, все относительно.

Факт в том, что сейчас для этого было не самое подходящее время. Наверное, время подводить итоги приходит, когда ты смотришь на все, не то, чтобы намыленным взглядом, но, по крайней мере, как опытный взрослый человек на игры котят в коробке. А он, несмотря на большой жизненный опыт, впрочем, ограниченный алкоголем, наркотиками, женщинами, работой в западных компаниях, парой гуманитарных образований и большим количеством прочитанных по диагонали книг различных тематик, по-прежнему глядел на мир широко открытыми глазами ребенка. Единственной разницей было то, что периодически как укус энцефалитного клеща, как споры очередной смертельной пневмонии, как разряд электрического тока,  его поражали мысли об упущенных возможностях и ужас перед бессмысленной жестокостью мира.

Он вспомнил, что с детства и лет до двадцати (даже не знаю, как охарактеризовать этот возраст – юность ли, молодость ли?) достаточно регулярно вел дневник, превратившийся в своего рода молитвенник. Ежедневные записи о произошедших событиях и незрелые наблюдения он заканчивал просьбами о том, чтобы все было хорошо с близкими ему людьми, чтобы они были здоровы и счастливы. Кого он просил об этом, он не знал ни тогда, ни сейчас. Он никогда не искал убежища в религии, а его интеллекта не хватало на то, чтобы объяснить происхождение и развитие мира с точки зрения креационизма. Наверное, его записи носили характер магических заклинаний с подсознательной верой в то, что слова и, тем более, записи, материализуются. Потом он оставил эти занятия, все произошло естественно, и у него началась другая  жизнь. Он женился и, переезжая в квартиру к своей жене, даже с некоторой радостью сжег десяток блокнотов и тетрадей во дворе дома, на площадке рядом с мусорным контейнером. Случайно оказалось, что несколько тетрадей остались в багажнике его машины, где-то под запаской, но он ни разу не доставал ни запаску, ни дневники. Через какое-то время он продал машину одному из друзей, и еще пару лет у него была возможность обратиться к своему прошлому, чем он не воспользовался ни разу. Потом, тетради исчезли с горизонта, как и его старый дом вместе с деревьями вокруг, мусорными контейнерами и площадкой за ними, которые были стерты с лица земли, и на их месте развернулась огромная стройка.