Депрессия, секс, наркотики, любовь. Глава 13

Глава 13.

Капля крови 4.

Пару лет назад у меня была похожая неделя, когда я вел довольно активную деловую, социальную и культурную жизнь, дополняемую неслабыми ночными развлечениями. Я предпочитаю опустить здесь ненужные подробности, потому что с некоторым опозданием опасаюсь показаться развратником и алкоголиком. Кроме этого, напомню, что я пишу мета-книгу, собрание мерзостей со всех окружающих меня каналов коммуникаций.

То, что я оговариваюсь, говорит, к сожалению, о моей безоговорочной готовности к конформизму. То есть, я начал писать жуткую и маргинальную книгу, стержнем которой должна была стать тема любви, секса, наркотиков и депрессии, и уже на первых страницах побоялся искренне написать о любви и к настоящему моменту дал лишь детальное описание нескольких пьянок. Причем, если память мне не изменяет, я неоднократно оговаривал, что большая часть описанных историй происходили с разными людьми или вообще являются объектами вымысла. Вдумчивый читатель поймет, что многие из моих заявлений несостоятельны и являются мистификацией, а суровый критик расценит книгу как разрозненные истории из дневника претенциозного человека с акцентуациями личности и, соответственно, профанацией искусства.

Мне не хочется тратить свое и ваше время пустыми измышлениями и поэтому, пока есть еще время исправиться, я официально заявляю, что оставляю этот вопрос открытым. Вы можете считать, что это происходило со мной, или частично со мной, или с кем-то из других людей, или не происходило вообще.
Это неважно. Чтобы было проще, я перехожу на повествование от третьего лица.

Корпоративное мероприятие проходило весело и шумно. Виски и кальян, много коллег-девушек, кажущихся особенно привлекательными под действием алкоголя и коллег-мужчин, которые воспринимались близкими друзьями вследствие одинакового образа жизни, общности интересов и проблем и регулярности общения. Приятный вечер дополнялся отсутствием лимитов на проведение мероприятия. То есть, полная халява. Он присмотрел пару вариантов для продолжения вечера вне стен ресторана и мониторил их поведение, чтобы не упустить кого-то в нужный момент. Один из коллег предложил поехать к нему домой, чтобы продолжить веселье и часть людей согласились и начали собираться. Одна девушка из таргет-листа, со значением посмотрев на него, встала со стула. Он вышел вслед за хозяином однокомнатной квартиры, в которой ему предстояло провести несколько следующих часов. Зашел в туалет, умылся, пополоскал рот, взбудоражил волосы и посмотрел в зеркало. В отражении он увидел человека среднего роста, может, чуть выше, чем среднего, с темными растрепанными волосами, худощавого, неопределенного возраста, примерно от 28 до 35 лет. Как говорили женщины (может быть, и мужчины тоже, но не вслух), в нем было что-то демоническое, но не от Сатаны из фильмов ужасов, а от милого чертика из детских сказок. Плюс к этому, он располагал к себе поверхностной эрудицией и хорошо отработанными коммуникационными навыками. Словом, женщинам он нравился, и ни разу в жизни у него не было такого, чтобы кто-то ему нравился, он проявлял внимание, а результата не было.

Конечно, все его изыски стимулировались тем, что он родился и жил в Москве. Кто не знает, этот такой сказочный город , где можно встретить смертельно красивых людей, прекрасных как языческие божества. Чудеса традиционного кровосмешения нескольких рас жителей 1/7 части суши, к которым в последнее время прибывают новые формулы крови с соседних материков. Мир становится глобальной деревней, и люди становятся более мобильными. Не все, конечно, но тех, которые становятся, их хватает. И, конечно, самое прекрасное в этом калейдоскопе разрезов глаз, оттенков кожи, форм черепов, ресторанов этнических кухонь, диаспор (они бывают не только гастарбайтерские) – это женщины. Как ни банально, часто он испытывал совершенно особенное чувство, когда хотелось или умереть у телки с экзотическим разрезом глаз на руках, или чтобы телка умерла у него на руках. А, по большому счету, безумно хотелось когда-нибудь просто сдохнуть в этом городе, а перед этим промутить всё. Чтобы ничего не оставалось и жалеть было нечего. Чтобы никто и ничто ни с чем и ни с кем не связывало.

Наряду с этими мыслями у зеркала, в голову ему пришло и другое. Особенностью его персоналии была повышенная чувствительность к эстетической составляющей отношений с женщинами. Иными словами, он часто влюблялся, но это было кратковременные эмоции, слишком кратковременные. Самое страшное, что ему надо было стимулировать отношения по времени, потому что он охладевал еще быстрее, чем влюблялся.

Всем известно, что существует «правило второй встречи». В соответствии с которым практически невозможно развести на секс девушку во время первого свидания. Какие бы ни были разговоры, ситуация, количество выпитого или принятого, с приличным человеком это невозможно. Обязательно надо проводить домой, проявить уважение, отправить смс, и т.д. На втором свидании уже все по-другому. Барьер давно сломлен и можно делать все что угодно.

В конце абзаца я бы поставил жирную звездочку и поместил в конце страницы примечание о том, что вышесказанное, наверное, уже устарело. Тем, кому лет на десять меньше, и лет на двадцать тем более, подозреваю, живут по другим законам. Но поскольку связь между поколениями потеряна, и все варятся в своем собственном соку, достоверно это утверждать нельзя. Но, тем не менее, думаю, что эти законы качественно различные – как геометрия Эвклида и Лобачевского (только не спрашивайте, в чем разница – я признавался в поверхностной эрудиции). Могу предположить, что вопрос все в той же виртуальной реальности – мне, чтобы почувствовать себя в матрице, нужен целый многодневный ретрит, а для новых поколений существование в блогах, социальных сетях и так далее является гармоничным и органичным. Ну и, соответственно, переход от виртуальности к «реальности» и обратно осуществляется совсем по-разному.

Я опять перешел к повествованию от первого лица, что меня пугает несильно, потому что предыдущий абзац это примечание с комментарием автора. Гораздо более неприятно содержание – то, что я так теоретизирую, причем совершенно абстрактно, говорит о том, что я старею, а поезд идет, и я по ходу не в нем. Но это тема для отдельной книги. А в данном случае примечание закончено.