Непроглядное

Я больше не вижу будущего. Все его просторы умело, скрыты огромной черной тканью. Мой театр закрылся на реконструкцию и сцену закрыли. Что выйдет из этого ремонта? Что я увижу потом?   Лесную опушку с бабочками и маленьким озером? Гамак и рядом столик с вареной кукурузой на тарелке? Или же много запутанных улочек, ведущих в какой-то дом? Может, я увижу дорогу, с канавами и лужами? Или заблудившего щенка, которого подберу и напою молоком? А вдруг я увижу женщин? Или мужчин? Все они будут смотреть на меня, и пытаться урвать кусок моего взгляда, проделывая разные фокусы? (Я люблю фокусы). А может это будет крыша, коричневая и разноцветные голуби…я буду кидать им хлеб и пшено, а они будут ворковать, нежно так, только для меня. А может там будет ночь, ничего не видно и только фонарь освещает небольшую площадь, где стоит лавочка и лежит интересная книга на пледе. Хотя я думаю, там будет день, чтобы я все четко могла разглядеть и понять что лишнее, а что очень нужное. Может быть там растут деревья – дубы (чтобы я собирала желуди), тополя, чтобы я могла прятаться в пухе, клены, чтобы я могла плести венки, ивы, чтобы иногда плакать вместе с ними, березы, чтобы вспоминать дом. Может быть, там будет молоко и клубника, мытая малина и молодая морковка. А может быть там будет и повар. Который делает утром сырники и варит вкусный кофе. А вдруг мне повезет, и я окажусь снова в школе? Или даже в детском саду! Вот я дел, сколько сделаю заново! Хотя наверно там может быть и лодка в которой я буду одна плавать в открытом море, это будет похоже на «Старика и море», только я не буду ловить большую рыбу. А может вокруг меня будет много бумаги, самой разной и белой и зеленой и твердой и мягкой, и еще карандаши, и большой экран, чтобы видеть чью-то жизнь и рисовать ее. А может там будет храм, большой и белый, с синими куполами и звездами на нем. Тогда я смогу жить новой жизнью, с новыми чистыми мыслями и без порочных действий. Тогда я наконец смогу запомнить «Отче наш» и еще много чего. А может за этой черной тканью будет кругом белая ткань? Чтобы летать будто в облаках и мечтать о незыблемом. А может тогда там сразу будут облака? Или я окажусь в мультике, где медвежонок катался на белогривых облаках? Или там будет много игрушек плюшевых, чтобы улыбнуть меня, и выплеснуть всю милость. А вдруг там будет пустота. Что она значит? Что это было последнее и дальше я совсем одна? Или что закончилась на этом моя жизнь? Или что мне самой доверили придумать свое будущее? Но я не справлюсь с такой задачей, потому что до сих пор на моей сцене вечерами слышны звуки метро синий ветки, восьмой этаж налево и розовые стены. До сих пор рядом со мной играет моя актриса с кудряшками и неповторимой улыбкой, в белом сарафане в образе греческой богини. До сих пор там странные телодвижения под музыку и громкие песни в машине. До сих пор там есть озеро, даже два, с голубой водой, а второе с пиявками. Там я ныряю держась за руку, плаваю в баллоне и боюсь наступить в ил. Там солнце печет в спину, а рядом пакет с персиками и книга Толстого, которую ты читаешь в слух. Еще там есть журнал! Туда наклейки клеить надо. Это мой журнал, но он там стоит на полке рядом с конфетами. А в том углу сцены стоят качели, мы на них под пледом лежим и наслаждаемся небом. А вон там, видишь вооон там, мы готовим ужин…и варим глинтвейн!!!!! Погоди! А вон там новогодние елки и сильный мороз на улице! Новогодние подарки и одна конфетка водителю с усами. А еще там Питер! И как он туда весь поместился? Неважно какой он до, важно какие мы в нем! С этими пешими прогулками и ветром и булками и объятьями и наши руки всегда держат друг друга. А еще там пельмени и макароны! Там кокетки и проливной дождь, которому только в Питере радуются без ветра. А самое главное, там ниши листочки и балерины. Там наш подвал, где все это в нас родилось. А еще вон там где на полу затерялись совсем два колечка, такие красивые, одно из Раменского, другое из Питера. Посмотри на него, оно ведь все скажет.  Там еще спрятался наш первый Новый год и тлеющие салфетки в шампанском и конкурсы и подарки. Там первая строка в строке желаний – чтобы не последний год. Еще там вон сидит мама, наша мама, она приняла нас и любит. Там бабушка с дедом и Буся. Как же так вся семья поместилась на такой сцене, она же совсем маленькая. Но это как-то тоже не все. Если надеть очки, то на тумбочке можно разглядеть альбом с фотографиями, и сшитого зайца, и даже день города с подарками и песнями и салютом! Там наше простое и наше сложное. Есть бумажное. Уже надорванное, а есть бронированное. Там есть зима и крики в проруби, есть Чехов и Чехов. Там есть взрослое, а есть детское. Там ведь наше все, на эмоциях.

Сцена та, не громадина. Это сердце мое. Теперь черное, непроглядное, тяжеленное. И придешь ли ты и раскроешь ли… может будущее не изменится, ну а может простором раскроется. Это время лишь так задумало поиграть со мной в непроглядное.