Операция СОЧИ. ч. 7

Перед тем http://www.proza.ru/2010/08/30/1480

Мы снова очутились в нормальном мире. Макушки ласково припекла, покрасневшая от близости горизонта, балда солнца,  в лицо летели солёные брызги, ноздри ловили неповторимый запах моря. Этот мир совершенно не походил на тот, подземный, из которого мы чудом только что вырвались, и мозги ещё никак не могли определиться, какой из них реальный. Невероятно, но часы показывали, что провели мы в логовище минотавра не более полутора часов.

Нос катера скрежетнул по гальке пляжа, мы разом спрыгнули в воду прямо в сандалиях. Наконец-то! Я не выдержал и плюхнулся в плавно накатывающую волну с головой. Этот краткий миг в толще моря принёс истинное наслаждение, счастье, можно сказать. Жив. Спасен. Плыву! Да что там объяснять: счастье, оно у всех одинаково – бессмысленное, бесформенное, не поддающееся анализу... Но, когда вынырнул, суровая действительность неумолимо напомнила о себе: Эл, держа подмышкой драгоценную персидскую саблю, запаковывал в пятнистую куртку остальные трофеи, грозные, щедрые на быструю смерть.

Натали уже стояла на берегу, на меже сухих и влажно блестевших голышей, с блаженной улыбкой обратив лицо к животворящему источнику света. К её обалденно стройным ногам подкатывались и покорно шлёпались на брюхо бутылочного стекла волны, затем сразу, с почтением, с восхищённым южным цоканием, откатывались назад. Моя майка на ней насквозь промокла, облепив упругие холмы, твёрдые от прохладной воды соски натянули ткань. Я, в который уже раз, чуть не задохнулся от восторга и обожания. Так захотелось прижаться, остановившимся сердцем, к коленкам этой афродиты и уткнуться лицом в… Безумный порыв слегка охладили слишком знакомые, не женственные шорты. Я посмел только осторожно поцеловать её золотистое плечо. Шею уже не успел, получив кулаком в печень.

Освободившись от скользкой обуви, мы втроём побежали по ещё горячим камням к лесенке на набережную, перепрыгивая через лежаки и одеяла с любителями вечернего ультрафиолета. Там всё бурлило, шумело и кишело практически кишмя. Из-под пологов шатра «Балтика» пульсировала забавная смесь регги с восточными напевами на английском языке. На парапете белоснежной баллюстрады в картонных тарелках лежали недоеденные люля, всюду по брусчатке катались пустые стаканчики. Мы смешались с толпой. Голые тела перемежались экземплярами в шикарных туалетах, готовыми к вечерней программе. От дорогих попок в стрингах, шёлке и джинсе зарябило в глазах. На душе стало спокойнее.

– Все пОпы делятся на две категории, – изрёк Эл, перехватив мой взгляд. – Ходячие и вертячие. Первые дороже…
– Надо бы пушки сдать, – прервал я его очередной философский изыск, – кому следует. И шашку.
– И ты знаешь, кому? Тарапица нэ нада. Поспешишь – ментов насмешишь.

Заглушая шум прибоя визгливым сигналом, смеющуюся толпу рассёк большущий дядя на маленьком электромобильчике. Лицо толстяка светилось детской радостью, волосатые коленки торчали выше лысины. Он гордо крутил головой во все стороны, цепляя глазами гуляющих. Мы едва успели спасти от колёс ступни. Видимо, мужик основательно запил свои шашлыки.

– А этот бич-бой не в Луна-парке ли машинку арендовал? – насторожился Веребов.
– Слушай, я – строитель, и в Бонды не нанимался. Глупо с оружием по городу таскаться…
– Глупо? А не рано ты расслабился, Боб? Здесь Кавказ, а не Москва. Ты узнавал, чья в этом городишке ментура, и чьи федералы? И я нет. А дело, по всему видно, серьёзное. Думаешь, они там, в пещере, счас волосы раскаяния на себе рвут? Главные страхи, верняк, ещё впереди. А мне моё рыло – пусть дебило, да мило.

Эл резко свернул с набережной в какую-то щель между чапками, мы едва успели за ним. Снова потянулись унылые, грязные коридоры. Что за день такой сегодня?! Сплошные лабиринты. Какое-то время шли молча быстрым шагом, неожиданно сворачивая в боковые ответвления. Странно, но ни разу не угодили в тупик – всегда находился какой-нибудь лаз. Неужели, этот грёбаный архитектор и правда всю карту городишки в уме держит? Иногда Эл возвращался и выглядывал из-за угла очередной помойки. Улочки и дворики оставались странно пустынными – все аборигены и дикари куда-то пропали.

– А что вы по мобильнику с нашими не свяжетесь? – прервала молчание Наталья. Я растаял от мелодии её голоса. – Давно пора помощь вызвать. У меня-то отобрали.
– Ага. Хороший совет, девушка. Чтобы нас сразу засекли.

Открыв какую-то калитку одной из подворотен, мы вдруг очутились на широченной улице, посреди которой возвышалась насыпь настоящей железной дороги. Я сообразил, что мы сегодня днём уже были здесь, когда шли с электрички. Слева, совсем рядом, виднелось сетчатое ограждение стадиона. Это был «наш» объект, где можно было надёжно укрыться. Каков пройдоха этот архитектор, однако…