О фильме Господин оформитель

Герой бросает вызов Создателю и проигрывает.
(размышления об экранизациях классических произведений)

Лирическая комедия  «Формула любви» и один из первых российских мистических триллеров «Господин оформитель».   
В этих двух фильмах на первый взгляд нет ничего общего.
Непохожие истории, разные  жанры,  разная стилистика.
Правда, обе эти кинокартины являются экранизациями произведений известных русских писателей – Алексея  Толстого и Александра Грина.  Однако, как ни странно, об этом мало кто помнит, а большинство и вовсе считают их  самостоятельными кинопроизведениями.
Но есть и еще очень важное обстоятельство, которое связывает эти два кинопроизведения - в обоих  главный герой бросает вызов Создателю – бросает вызов Богу – и проигрывает.

В фильме  «Формула любви»  ( режиссер Марк Захаров, сценарист Григорий Горин ),
граф Калиостро, величайший авантюрист 18 века, пытается вывести формулу любви, бросая тем самым вызов Всевышнему. 
Вот как об этом написано в сценарии фильма: «Он  (Калиостро) достает бумагу, испещренную какими-то значками и цифрами, – смотри! Здесь все учтено…Знакомство…тайное влечение…Ревность…Отчаяние…Все это подлежит моделированию. И если в конце вспыхивает  огонь чувств, то значит, не Бог его зажег, а человек. И стало быть мы равны…   
- Вот ты с кем соревнуешься, - покачала головой Лоренца.
- Да! – торжествующе произнес Калиостро, - Другие соперники мне не интересны…»

Джузеппе Калиостро берется материализовать  идеал  молодого помещика Федяшева. Идеал  этот существует в виде мраморной  статуи, которая, по словам дворовых людей изображает красавицу-крепостную Прасковью Тулупову. 
Но  Калиостро не удается вывести формулу любви. Алексей забывает о каменном идеале, увидев   юную красавицу Марию, спутницу графа.
В фильме много перепитий, забавных, печальных и поучительных,
А самая символичная сцена  происходит в финале. Проходя по парку, Калиостро останавливается  у постамента, на котором когда-то стояла злосчастная скульптура. К нему подходит маленькая девочка, что бы узнать будет ли он оживлять ее бабушку.
- Ты кто? – спрашивает Калиостро.
- Прасковья Тулупова, - отвечает малышка. Калиостро улыбается и, подняв девочку на руки, ставит ее на пьедестал. Нет смысла вдыхать  жизнь с помощью магии в каменную статую, если самим Богом дано простое и естественное продолжение этой жизни.

Александр Михайлов, сыгравший  Алексея Федяшева   в фильме  “Формула любви” так рассказывает об этой роли:
«Я не относился к ней серьезно, как к своим драматическим ролям в театре, ведь “Формула любви” – это комедия. Потом я задумался, почему фильм оставляет такое светлое впечатление. Ведь Калиостро боролся с Богом, хотел вывести формулу любви и доказать, что человек сильнее Творца. Но в результате получается, что Бог победил.»
(журнал «Фома» 07.06.06)
Мне  представляется, что материалом  для создания сценария фильма  «Формула любви»  послужила  не только повесть Алексея Николаевича Толстого, но и другие литературные источники – например,  книга Михаила Кузьмина «Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» ( Петроград, 1919 г.)
Кстати, сам  А.Толстой  при   написании  повести,  в свою очередь руководствовался  разными историческими очерками: «Калиостро, его жизнь и пребывание в России»  В.Р.Зотова, опубликованном в  «Русской старине»
 № 12. 1875 год, и « Калиостро в Петербурге» Е.Карновича, напечатанном в № 2 ежемесячного исторического сборника «Древняя и новая Россия» за  1875 год.
Повесть А. Толстого была впервые напечатана в сборнике «Лунная сырость. Повести 1921 года», издательство «Русское творчество», Берлин, 1922 год.
Она включает в себя некоторые элементы фантастики, но опирается на исторические факты. В 1780 году Калиостро - итальянец, авантюрист, гипнотизер явился под именем графа Феникса в Петербург.
 
В повести Толстого и в сценарии Горина действуют  почти одни и те же герои – здесь есть и тетушка Федосья Ивановна, и дворовая девка Фимка, и слуга Калиостро Маргадон, и спутница Калиостро – Мария, правда в повести она является женой графа. Мимоходом упоминается и кузнец, который чинит графский экипаж.   И Алексис так же жалуется тетушке, что не может представить себе, как его супруга будет заниматься такими обыденными вещами, как  хлопоты по хозяйству. А за обедом, чего доброго, закажет столь прозаическое кушанье, как лапша. И точно так же, как и в фильме  тетушка теряется: «Зачем же она непременно лапшу при тебе будет есть, Алексис? Да и хотя бы лапшу, - что в ней плохого?»
И так же Мария упрекает Алексея за то, что он живет среди прекрасной природы, а любит мечту бездушную.
Разница сценария и повести в том, что в повести все  совершается серьезно и местами даже трагично, нет ни одного повода улыбнуться, и нет места иронии.
Если фильм «Формула любви» можно отнести к жанру комедии-мелодрамы, то повесть  «Граф Калиостро» - это готовая основа для создания  мистического триллера. И вполне возможно этой идеей кто-нибудь из кинематографистов еще воспользуется. Ведь  ужас  воплощения «бездушной мечты»  в повести  Толстого Алексис познает на практике – вызванная из портрета Прасковья Тулупова оказывается злой, жеманной кривлякой и  угрожает разрушить  не только мечты юного идеалисты, но и саму тихую  налаженную жизнь всех мирных обитателей усадьбы. « Отменный получился кадавр» -  говорит о ней  Калиостро. Чтобы заставить чудовище исчезнуть, Федяшев поджигает библиотеку.   Он заманивает Калиостро в ловушку, дворне удается связать его и предать в руки правосудия.
Калиостро в повести Толстого настоящий злодей. Совсем другим предстает он в книге Кузьмина – здесь он благороден, великодушен, несчастен и герой фильма Марка Захарова скорее похож на этого Калиостро.
В фильме «Формула любви»  граф Калиостро  принимает свое поражение  со всем благородством, как  философ, не только осознавший несостоятельность своей теории, но и понявший нечто большое. И то, что ему открывается, приносит не  только  боль разочарования,  но и  тихую светлую радость, которую обретает каждый, ощутивший  гармонию бытия.   

В фильме «Господин оформитель» ( режиссер Олег Тепцов, сценарист Юрий Арабов.) главный  герой, бросивший вызов  Богу, поплатился за это жизнью. Но убивает его, конечно, не разгневанное божество, как в античной трагедии.
Вкратце сюжет фильма  «Господин оформитель» таков:
знаменитый художник Платон Андреевич, как ему кажется, все время пытается улучшить все, что сотворил Создатель.
Надо отметить, что сами рассуждения Платона Андреевича  на эту тему выглядят не очень логично, и скорее наивно, чем вызывающе.
Делая куклу-манекен для витрины ювелирного магазина и выбрав в качестве модели чахоточную девушку Анну, он убежден, что плод его искусства – более совершенное создание, чем Божье творение. Но  на деле мастер создает  чудовище, в груди которого нет души и  на этот раз  «отменный  кадавр»              безжалостно убивает влюбленного идеалиста.
Собственно, сюжет этот достаточно распространенный, и обыгрывается и в литературе и в кино довольно часто. Новизна его в первую очередь заключалась в том, что после долгих лет искусства соцреализма  действие  разворачивалось в России,  в таинственную и причудливую  эпоху модерна. 
Чтобы ни говорили сейчас  о том, как советская публика сразу и с восхищением приняла фильм  «Господин оформитель», как зрелище доселе ей неведомое и невиданное, попытаюсь восстановить объективность и  обращусь к фактам.
Я помню  первый  просмотр фильма «Господин оформитель»,  вернее  тогда еще дипломной работы выпускника Высших режиссерских курсов Олега Тепцова в Ленинградском  Дворце Молодежи.      
Эту короткометражную  работу можно считать чем-то вроде пилотного проекта самого фильма «Господин оформитель». На мой взгляд, она была выстроена  логичнее, красивее,  и представлялась необычнее и ярче самого фильма, который оказался чрезмерно перегружен  богатыми  декорациями, излишне многозначителен и попросту  слишком затянут.
Так вот,  юные зрители, выходящие  к микрофону в один голос заявляли автору: «Нам не надо такого Грина!»
Обсуждение походило на митинг пионерской дружины, воспитанной на сладкой опереточной киноверсии  «Алых парусов». Причем именно не на самом рассказе Грина, а на  неком сложившемся  слащавом штампе.
Позднее переделанную картину уже с профессиональным знанием дела   ругали солидные критики, единодушно отнеся  к разряду «бульварного кинематографа».
Все познается в сравнении и ныне «бульварный фильм» в сопоставлении  с кинопродукцией последних лет смело  можно назвать  классикой российского кино.
«Серый автомобиль» Александра Грина -  материал, на первый взгляд неблагодарный – ни для создания  мелодрамы, ни для построения четкой логики трагедии.
И, правда, о чем говорить, кроме как о недоумении, с которым остаешься по прочтении  истории о сером автомобиле С.С.- 77-7, фаталистически преследующем некоего  Эбинезера Сиднея? Кто он – преуспевающий обыватель, удачливый игрок, поклонник прекрасной, как  восковая кукла девушки Корриды Эль-Бассо? Сумасшедший, одержимый манией преследования? Философ, открывший загадку несчастья людей, страдающих от невозможности вырваться из влияния  «ложной жизни», бешено несущейся по замкнутому кругу бытия. Да и  сам автор время от времени откровенно подталкивает читателя к легкой разгадке – Сидней – сумасшедший и этим объясняется все.
Но отчего же кажутся такими трагически-разумными рассуждения о «круге жизни», о мыслящих точках – людях, вращающихся по диску Времени, чем ближе к центру – Истине, тем спокойнее, чем дальше -  тем быстрее, лихорадочнее, заражая все вокруг блеском «страдания исступленного движения»? 
Отчего так трагична пророческая фраза: «Берегитесь вещей! Они очень прочно и быстро порабощают нас!»
И недаром же, наконец, в  ход повествования вмешивается фигура карточного  шута – джокера,  иными словами - дьявола.

Возможно ли вообще  дословно перенести на экран  историю, рассказанную Грином?
В фильме герои  рассказа  почти растворились в новых персонажах, осталась тайна сбежавшего воскового манекена, имя Грильо, карточная игра, джокер, фатально преследующий героя автомобиль – бездушное чудо прогресса. 
Что же касается самого духовного посыла, то здесь можно судить по-разному.
На самом деле,  включить в кинокартину  можно почти все из того, что фигурирует в литературе.
Все предметы, описанные писателем, могут быть засняты, слова диалогов – произнесены, философские размышления озвучены с помощью дикторского текста  или выложены в виде титров.
Но   можно ли будет  смотреть снятое таким образом?
Конечно, отклонение от буквы литературного произведения отнюдь не является изначальным условием или тем более целью хорошей экранизации. Тем  не менее, всякая попытка идти шаг за шагом по пути, проложенному писателем, наталкивается на целый ряд непреодолимых трудностей. 
Ведь законы кино  отличаются от литературных законов.
А всякая попытка сведения словесного образа к единственному пластическому эквиваленту наталкивается на серьезное препятствие в виде многозначности слова.
Для того, чтобы обойти препятствие, надо искать равноценные эквиваленты в сфере кинематографической образности. Иногда, чтобы полнее выразить  соответствующий литературный эпизод в фильме, приходится довольно далеко отходить от его буквы и апеллировать только к духу.
Не это ли же относится и к фильму «Господин оформитель»,  столь необычным образом все же  передающему  суть  трагедии гриновского героя? 

Кинематограф  дает практически необъятные  возможности  для самых разных воплощений литературного источника.
Но как писал Юрий Олеша:
«Великий писатель – море. Каждый черпает из него столько, сколько способен вместить, и каждый берет из него то и тогда, что и когда ему более всего необходимо».

 
Статья опубликована:

 Герой бросает вызов Создателю и проигрывает.
«Нева», № 10 за 2007 г.

Герой бросает вызов Создателю и проигрывает.
Студенческая газета Клевер ( проект храма Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла при  РГПУ им. Герцена), номер апрель – май       2007 г.