Война. Памяти Беслана...

Сейчас вот подумала: все же терроризм и политика, политика и война – нераздельны. Это будет – всегда... пока существует человечество.
01.09.13

А раньше написала вот что:

Сегодня 1 сентября 2010, – и мой старший сын пошел в 8-й класс, а младший – в 1-й... Стоя в школьном дворе на празднике Первого звонка, я пугливо отмахнулась от воспоминания: Беслан! Прошло шесть лет – и сегодня кажется, что этого просто не могло быть. Это – невозможный ужас. Фантасмагорический…

Три дня и три ночи я плакала тогда, и растерянно молилась… даже не знаю, каким богам… В те дни сознание перевернулось: я верила в бога, и вера моя не пошатнулась. Более того, остро почувствовала, что не боги навлекли на человечество кошмар Беслана – и поэтому не в их силах нам помочь. Виноваты – мы сами… но вот в чем? Какой урок преподнесли нам шестерки темной стороны человеческого сознания, именуемые террористами?! Чего они хотели?! Ответ не нащупывался. Только строчки из песни Виктора Цоя настойчиво звенели в мозгу, и лишь они были намеком на ответ:

Просто между Небом и Землей – война,
Война без особых причин.
Война – дело молодых,
Лекарство против морщин…

Тогда же попыталась поделиться своими беспорядочными мыслями с такими же растерянными и испуганными в этом мире, как я… Мой редактор этот поток сознания опубликовал, правда, под другим заголовком. А в моем компьютере до сих пор этот файл хранится под названием

ВОЙНА

Не собиралась писать в газету.
Но мысли путаются, и надо с этим как-то справиться. Понимаю, что надо не только мне. Может быть, мысли эти попадут в резонанс с другими, — и вдруг (пустая наивность!) станет легче, а в мире что-то изменится… Впрочем, что это я — уже все изменилось! Давно изменилось, да мы все как-то отмахивались, тем более, что многих напрямую суровая реальность не касалась. Но с 1 сентября 2004 года отмахиваться и отворачиваться  уже не получится.

В этот день старшего мальчика я отвела в школу, и с младшим вернулась домой. Зачем-то включила телевизор, и услышала шокирующую новость: где-то далеко, в Беслане, террористами захвачена школа. Дети. Их родители. Учителя. Единственная мысль: да как же такое может быть?! Оказалось, может. Убеждена, что причина трагедии — не религия и не политика: они лишь повод, инструмент. Деньги и наркотики, которыми, вероятно, прельстились бандиты, тоже не объясняют того невероятного ужаса, который произошел, и для многих никогда не закончится. Они, деньги и наркотики, — только средство, способное существ, подобных бесланским террористам, привлечь к сомнительному «подвигу» и дать им возможность вовсю проявить свою чудовищную агрессию.

Нормальная человеческая эмоция в данном случае — ненависть к бандитам. Но на эту эмоцию нельзя поддаваться, она опустит душу в бездну. Я не хочу этого, и объясняю себе, что они… нет, не подонки и не нелюди… Это действительно существа из какого-то параллельного мира, другого измерения, со своей дикой логикой, которая не укладывается и не может уложиться в нашем сознании. И речь даже не столько о непосредственных исполнителях-шестерках, а в первую очередь о тех, кто этот запредельный кошмар придумал и спланировал.

Не могу представить, как они относятся к произошедшему и происходящему, следя за репортажами с места боя… Потирают руки и удовлетворенно восклицают: да, мы сделали это! Мы унизили, запугали женщин и детей! Мы уничтожили треть заложников! Мы испортили всю оставшуюся жизнь выжившим! Или всерьез думают, что способность любой ценой всколыхнуть устои огромного государства — это именно то великое достижение, ради которого стоило рождаться в этом мире?

Может быть, существа эти думают, что они, — как любили считать другие самозваные «герои» человечества, — «сверхчеловеки»? Тогда единственным способом проверить их исключительность был бы следующий: чтобы они оказались точно в такой же ситуации. Каждую секунду жили в ужасе. Три дня ничего не ели и не пили. Все это время ходили бы под себя. Вряд ли они питались бы тогда духом святым и уж наверняка не воспарили бы над собственными испражнениями. И никакая смерть, даже самая страшная, не будет для них наказанием.

Но это всего лишь слова… В действительности же перед глазами изможденные испуганные дети, дети искалеченные и убитые, убитые горем взрослые… И с действительностью этой придется смириться. И я лишь сильнее прижимаю к себе моих мальчиков, боясь недодать в этом жестоком мире необходимую им порцию любви…

Виктория ФРОЛОВА