Кое-что из юности. 1974-1978 год

Записей накопилось так много, что они превратились в целую книгу, над которой я не трудилась совсем, просто записывала, когда хотела, и подумала, - раз есть книга, - она должна быть напечатана, и не висеть больше грузом на мне.
И это вообще не книга – и я никакая не писательница. Это не книга – это душа. То печалящаяся, то злая, то глупая, всякая.
Некоторые люди жаждали, изнемогали от любопытства – хотели прочитать, заглянуть – что там? А теперь я выбрасываю все это в космос, поскольку это все уже не важно. Читайте, если понравится, и не читайте, если не понравится.
Три первые тетради были написаны мной очень давно в семидесятые годы, когда  я училась в школе, с 4 по 8 класс. Прочитав книгу Карлоса Кастанеды, я прониклась идеей о том, что все бессмысленно, и сожгла эти три тетради. Остались короткие отрывки, которые я занесла в компьютер, когда стали появляться компьютеры.

                Кое-что из юности.

Юность, любовь, печаль... И это ты называла раем?
 
                Омск.
Сегодня самый длинный день в году. А в Пензе сейчас уже темно. Зато это родной город.
                ***
Милая, не грусти! Печаль кончится, милая не грусти. Ты счастлива, милая!
                ***
Стучит дождь в мое окно. Струями бьет по стеклу. И небо после дождя стало вдруг фиолетовым.
Я вспоминаю. Другое, нежное небо. И нежный закат. Подъезд какого-то дома. Подруга целуется с парнем, а я смотрю на розовый закат.

                ***
Я помню, Сережа, как мы стояли с тобой в первый раз в подъезде. Нам светила в окно большая, яркая звезда. Ты обнял меня, может быть от того даже, что тебе стало скучно, но все провалилось куда-то. Остались только мы в пространстве. И звезда.

                ***

Желтые листья печаль осыпают,
Вянут цветы, и земля засыпает.

Камнем на душу зима ложится,
Лето уж больше не будет сниться.

Лежат на снегу желтые листья,
Краснеют на блюде рябины кисти.

Последняя песня, последнее слово.
И ко всему я теперь готова.

Других любить уже устала,
Жертвой печали к ногам твоим пала.

Мне все равно, что будет, то будет,
Дай бог, что смерть меня не забудет.

Легким пером зима ложится...
Песня допета, и лето снится.

                ***

А на соседнем школьном тетрадном листе, после этих стихов контрольная по химии с двойкой в конце. В этой же тетради разбор "Евгения Онегина", Характеристика главного героя... 1977 год. Все школьники пионеры, октябрята и комсомольцы. Секса нет. Мальчики рассматривают под партами порнографические фотографии и смеются.

                ***

Стекают по стеклу капли дождя. И видны сквозь струящееся стекло мутные очертания домов, деревьев. О чем плачет весна? Никому никогда не разгадать этой тайны, как не понять и того, о чем плачет девочка, у которой "все есть". Никому, никогда не понять, отчего на сердце ложится печаль, при прощальном, далеком курлыканье, улетающих вдаль журавлей... Плачет весна. Стекают по стеклу чистые и прозрачные капли дождя...

1974 г. Пенза.
У меня есть звезда. Она не такая, как другие. Но я ее люблю. Когда я на нее смотрю, то во мне просыпается такое чувство, как будто я лечу на звезде по небу и кругом звезды, звезды. И я ни о чем не думаю.
                ***
Юность! О, как это прекрасно!
Все вокруг тебе ясно,
И как будто в тумане
Ты летишь, и летишь, и летишь.
Между звезд ты мелькаешь дальше,
Удаляясь от нашей земли.
                ***
                1976 г.

Осень настала
И лето прошло.
Грустно, тоскливо.
Гляжу я в окно.

Капает дождик,
И тучи плывут
Может на запад,
А может на юг.

И журавли
Улетели давно.
И дождь моросит
Ко мне на окно.

В комнате тихо,
Часы лишь стучат.
Капает дождик.
Тик так, тик так.
      ***
Зима. Снег. Тучи. И пустота. Мертвая, как вечность пустота.
                ***
                1977 г.

А вечность оказывается мертвая. Она всегда была мертвой. Люди говорят: "Вечность! Были бы мы вечными!" А ведь вечность мертвая. Человек умер. Его не будет вечно.
                ***
Как жестоко тоска обжигает.
Руки лижет и гложет лицо.
Я соленые слезы    роняю                На холодные стебли цветов
                ***
Мягко - мягко светило солнце. Около тальниковой рощи, после далекого весеннего разлива остались маленькие, тепленькие лужицы, в которых играло, слегка нарушая гладь воды, от чего она искрилась, множество серебристых мальков. Маленькая девочка с выгоревшими волосами, в расстегнутой кофточке и трусиках, держа в руках старенькие, ободранные, от бесконечного беганья, туфельки, перепрыгивала из лужицы в лужицу, удивляясь голубому небу, густым тальникам, солнцу, лошадям, пасущимся вдалеке, и теплой воде, и рыбкам, которые разбегаясь, касались ее ножек. Когда расстояния между лужицами было большое, она наступала на влажный прохладный песок, сразу же вставала на цыпочки и мелкими шажками бежала к теплой воде. Она все время смеялась и бежала, бежала, бежала... Рядом шли ее папа, мама. Она у них что-то спрашивала, они смеялись и отвечали. Ей в этот день было очень - очень хорошо.
Но мамы и папы давно нет вместе, а девочка исчезла. Испарилась.
                ***
Чернолучье. (Черная излучина.)

Тише! Тс!
Смотрите, как взбесилось небо.
               
Там клочки туч встали на дыбы, а рядом совершенно желтый просвет ..., и там...
А сегодня!! Золотая туча, а сверху серая дымка, а снизу тонкая зелень с легкой голубизной. а на западе розовое облако. Как фея. А на севере тучи перистые, туманные легли наискось, и над полем образовался купол, роскошный купол.

                Закат.

Вот фиолетовые, мохнатые тучи, с еще тысячами оттенков.
Разметались.
                Закат.

Небо чисто голубое. Рыжее - рыжее солнце, как на выдуманной картине вонзилось рыжими лучами в нежно - нежно розовые небеса вокруг.
Только миг!... И уже все.

                Тучи.

Вода колышется. И на ней черные полосы мелькают...

                Солнце.

Тысячи искр рассыпались по легкой ряби озорной реки. Вспыхивают...

                Туманность.

Остров виден вдалеке. Весь в дымке.
Такой прекрасный!...
Он похож на корабль, медленно выплывающий из тумана.
                ***

Песчаный остров. Песок белый - белый. А небо высокое - высокое. Посмотришь на него, и кружится голова. А берега струятся сквозь жаркий воздух. Иртыш спешит в колышущуюся даль. И распластав крылья, тонет у берега большая стрекоза с прозрачными глазами. Я взяла ее и положила на влажный песок у берега. А она взлетела и полетела за мной. Я побежала от нее и смеялась. А она словно дразнила и близко - близко летела от меня и не садилась. Это было маленькое, но очень счастливое счастье.
Течение на острове уносит меня все дальше от шумящей, радостной, купающейся толпы. Я подплываю к берегу, и вижу тонущую стрекозу. И вот она лежит на влажном песке, и я черчу вокруг солнце. Ее крылья играют и переливаются. И я говорю ей: "Пусть твои дети будут детьми этого солнца. Моего и твоего".
 
                ***
Солнце, Алый парус, Даль, Птицы, Вода, Розы, Ручей, Любовь.
                ***
Может быть, какое-нибудь существо смотрит на меня из космоса и для него я начало секунды. Я - всего лишь секунда. Вот уже пролетело столько же других, как я. И вот быстро - быстро вертится Земля. Вертится, вертится, и я где-то там, вдалеке, как будто есть, и как будто нет. Такая точка, или что-то. Была. Жизнь быстро пройдет.
Я улыбнулась солнцу и цветам,
Я засмеялась небу голубому,
И я пошла навстречу всем ветрам,
Поверив миру,
Жалкому, глухому.
А мир, не вняв моей мечте,
Со старческим своим стараньем,
Помял в душе моей цветы,
Помял со страшным заклинаньем.
                ***
Зима наступила. Октябрь, но лег везде снег. А вчера вечером я выглянула в окно. Вечер был весь синий - синий. Старое здание темнело в конце двора, как раз перед моим окном. Шел дым из его трубы. Дерево покачивало обнаженными ветками. А за крышей здания между ветвями дерева висел желтый месяц. На синем - синем небе. И все было такое сказочное. Синее.
                ***
Раньше я жила в мире мечтаний, а теперь как будто какой - то просвет, с непривычной для меня обыденностью. В этом просвете видны улицы, дома, и все это серое, серое. Прошло лето. Надо быть веселой.


                ***
Словно влажный мираж в пустыне,
Колокольчиков тихий звон.
Все как в сказке, доброй и детской,
И часы отбивают Дин - Дон.
И бежит по росе девчонка,
Утопая ногами в туман,
А кругом ее мягкие блики,
То появятся тут, то там.
Все красиво, беспечно и звонко,
Смех девчонки и капли росы.
Воздух чист и прозрачен, как будто,
После первой весенней грозы.
         ***
Где чистота, где свет?
Все тьма вокруг.
И как из дымки, мною воскрешенный,
Встает песчаный остров вдруг,
И сразу меркнет,
Тьмою поглощенный.
         ***

             С Новым Годом!
         Инвенция. Иоганн Себастьян Бах.

Кружатся за окном снежинки. Как будто танцуют! В комнате светло. «С Новым Годом! С Новым Годом!»: говорят они. Никому не говорят. Просто кружатся. А я все равно слышу: "С Новым годом! С Новым Счастьем!" Какая добрая - добрая сказка.
В детстве у меня был громоздкий приемник старый и добрый. он рассказывал мне каждый вечер сказки, и я под них засыпала. И сейчас мне почему-то хорошо, как тогда.
Снежинки кружатся, кружатся. Елочка стоит, и покачиваются на ней шары: "С Новым Годом!" Солнца на улице нет, но мне солнечно. От того, что я живу. И, от того, что снежинки танцуют.
Неваляшка стоит на подоконнике и смотрит своими кругленькими, черненькими глазками: "С Новым Годом!"
Кружатся за окном снежинки.
И так хорошо.
                ***
                Осенний дождь.

По стеклу бегут капли, обгоняя друг друга. Но они уже не бегут, а проделали мокрые дорожки. Мутное стекло. Сквозь него видно старое дерево. Оно все желтое. Ветер раскачивает его. И оно шумит, шумит, смешиваясь с шумом дождя. А за деревом видно старое здание. За дождем его розовый цвет кажется сероватым, и как будто прикрытым дымкой времен. Мимо проехала лошадь с телегой. Цок, цок, цок, цок... Мой черный зонт делает свет для меня еще таинственней и прекрасней. Людей, которые идут мимо, я не замечаю. Стук копыт удаляется все дальше. Бегут по стеклу капли.
                ***
                Сон.

Солнце на волне.
Иней хрустит на зеленой траве.
Розы в саду
И сияние глаз...
И вдруг все пропало враз.
                ***
Блики рассыпались вокруг меня.
Я бегу по воде, и блики бегут за мной, сверкают.
Волна брызг рассыпалась.
Сквозь нее видно небо синее и далекое.
Облака по нему плывут.
Выше солнца.
           ***
                1978 г.
Как быстро и бестолково пролетают день за днем. Как убийственно бестолково и пусто. Эта пустота везде: дома, на улице, на вечере в Доме Учителя. Я не о ком не думаю и не волнуюсь. Пустота. Но мне днем весело, а вечером грустно. Как будто я лечу в какую - то бездну мрака. А вокруг все мелькает, мелькает. А там, куда я лечу, ничего нет. Что-то бело - серое. И ничего нет. И мне даже падать не страшно. Мне безразлично. Я даже ничего не желаю. Мне не хочется никуда, потому что мир так мал, и в нем так мало осталось хорошего. Но мне и от этого перестало быть больно.
                ***
 Г. С.
Меня своим окутал дымом,
И я тянусь к твоим губам.
Одна луна плывет над миром,
И мы одни, что нужно нам?
Лишь поцелуй в объятьях страстных,
И тихий смех. и шепот твой.
Безмолвное, стремительное счастье,
И быть всегда, всегда с тобой.
           ***
Как мне надоела зима.
          ***

Звезда упала рядом со мной и сказала: "Помчимся вместе". Я летела на звезде, а вокруг падал снег. Я летела и вот-вот готова была упасть. А внизу была страшная черная бездна. Я еле удерживалась. И вдруг звезда сама стала, как будто сбрасывать меня с себя. И я полетела в эту бездну. Падала стремительно, так стремительно, что все неслось вокруг, смешиваясь. Потом все быстро-быстро завертелось, замелькало и исчезло. Все исчезло. Наступила пустота. Ничего не было. Ни мыслей, ни вещей, ни чувств. Никуда не влекло, и никуда не хотелось. Не было больно. Не было ничего. Даже страха. Я шла по этой безмолвной пустоте. Шла, шла, шла... И не было конца. Потом вдруг упала и зарыдала. Но вдруг вскочила и заметалась, ища выхода, спасения...
Пришла ночь. Торжественно и безмолвно глядели на меня звезды. А я выбилась из сил и лежала, как мертвая посередине огромного черно - белого пространства. Вдруг я поднялась, глянула отупевшими, мутными глазами на мерцающие звезды. И долго - долго смотрела так на них. И в глазах не было ни муки, ни отчаяния. Но самое главное; в них не было больше жизни, Надежды! Я шагнула вперед, но вдруг, как подкошенная свалилась и застыла тут же. Глаза были по-прежнему открыты, и смотрели на гордое небо. Но они уже умерли...
В магазинах толпился народ. Все куда-то спешили, бежали, суетились. С крыш капало, а на асфальте грязный снег смешался с водой. В воздухе капало, не то дождь, не то сосульки. Я шла по улице, вокруг было много людей, но они казались ненастоящими, призрачными, и я словно одна шла по улицам. В глаза бросился праздничный плакат на серой стене дома.
Где-то за горизонтом послышался джаз. В такт музыке раздавались гулкие шаги, как будто кто-то бежал. Постепенно шаги становились все громче и все ближе. И вот из-за горизонта на этом серо - белом фоне показался силуэт мальчишки в джинсах. Он приближался все ближе, ближе к распростертому телу. Музыка все нарастала, шаги раздавались все громче. Он бежал. Голова его была чуть запрокинута, лицо ничего не выражало, кроме какой - то пустой сосредоточенности на ритме. Ритм, ритм, ритм. Вот уже он приблизился к ней, но не взглянув, словно там никого не было, так же смотря куда - то в пространство, пробежал мимо. Постепенно он удалялся, и наконец скрылся по ту сторону горизонта. Она по-прежнему лежала без движения и признаков жизни. Джаз звучал все громче и ожесточеннее. Ударник неистово колотил. Это было мучительно. Голова тяжелела, все тело наполнилось тяжестью, которая давила к земле, и невозможно было подняться, даже сдвинуться с места. Вот еще один силуэт показался на горизонте. Он так же бежал в такт уже оглушительной музыке. Лицо его, так же как и у первого смотрело в пространство бессмысленно - сосредоточено. Он так же пробежал мимо и скрылся. Джаз нарастал. нарастал все больше оглушая. И вот, наконец, он перешел в один непрерывный, долбящий гул. Переливаясь звуками, как сирена. И можно было изобразить это в цвете. Грязно синий в переливе с черным, черным, и местами в ослепительно оранжевый.
Она попыталась встать, но на нее давила непонятная сила. Она давила ее к земле, отнимая силы. Но вот гул постепенно перешел в монотонный свист. Он становился все тоньше, тоньше и застыл на одной самой высокой ноте. Она не могла больше переносить этого свиста. И она крикнула от боли и отчаяния. Она испытывала мучительную боль и тяжесть на глаза и лоб. Но вдруг все смолкло, кончилось, оборвалось. И ей стало так легко, как будто тело наполнилось воздухом. В голове была приятная, легкая пустота, по всему телу разлилось тепло. До ее слуха дошел чуть слышный, простой мотив. Кто-то играл на гитаре и пел что-то такое простое, и от чего так веяло счастьем, что становилось грустно от сознания, что такого счастья нет на земле. Она встала. Звезды уже исчезли. А из-за горизонта вставало солнце. Земля уже не была серо - белой. На ней выросли цветы. Много - много цветов. Небо стало высоким и синим. И вдруг ее охватило счастье. Такое безумное и безутешное счастье, что она побежала навстречу солнцу. она бежала долго - долго, утопая в цветах, а потом исчезла из виду. А песня все пела, пела...
                ***
О чем шептала мне душа.
1. Руки ползут ко мне со всех сторон,
словно склизкие змеи.
Ползут, ползут
Холодные, гладкие, словно кожа мертвеца.
И несут в себе яд томительный и смертный.
Ползут, ползут
без любви, без тепла, без души, без чувства!
ЛЮБОВЬ!!!
Где ты? Где ты? Где ты?!
Любовь.
Вот она и нет ее вдруг...
Растаяла; как тает снег весной,
как тает льдинка в зажатой руке,
как тает облако в высокой синеве неба
она растаяла.
И нет ее.
2. Солнце освещает песок золотой,
И колышутся берега сквозь горячий воздух.
Я рисую на золотом песке солнце,
и красивая, большая стрекоза садиться в середину его.
крылья ее переливаются,
И смотрит она на меня своими большими глазами,
В которых отражается небо
Синее, высокое.
И река тает.
Это - счастье.
3. Бьет по лицу осенняя промозглость,
и капает что-то.
Серый город, серые улицы, дома, люди, машины.
Серое, серый, серое...
Праздничный плакат висит на серой стене.
Я иду по улице, и брызги летят мне в лицо.
Так далеко отсюда золотой песок
И прозрачные берега за знойным воздухом,
Большая стрекоза с большими глазами и солнце.
И солнце!
И так чисты за слоем грязи обыденности.
Чисты.

                ***

Идет снег. Я смотрю в окно. Там все серое - серое. Но красивое. Снежок сыпет, сыпет. И деревья стоят неподвижно. И крыши все в снегу. У окна снег беленький падает, а когда смотришь вверх, снежинки кажутся серыми... И небо серое. Зима. Какая долгая.
                ***
Я играю Баха, и сердце мое замирает от величия музыки. Пусть цветет весна. Пусть счастливы будут люди весной. О жизнь! Как ты бесконечна и светла! Я благодарю эту жизнь за все, что было в ней. Она прекрасная.
                ***
Мне совсем не хочется жить. А я живу. И сознаю собственное бессилие. Живу. Покорно, послушно, как приговоренный пес идет за хозяином, зная, что тот убьет его. И не охота любить кого-то следующего. Неохота. Опять тратить силы, чтобы в конце концов это ничем не кончилось. Как гадко и скучно!!! Скучно.
                ***
Вчера вечером я смотрела в окно на улицу. Она уже опустела. Горели фонари и огни в окнах. Изредка проезжали машины. А вдали за городом светилось много-много далеких огней. И я вспомнила, как я была маленькой, и мы с бабушкой поехали на море и видели там большой-большой корабль "Адмирал Нахимов". Вскоре мы сели на поезд и поехали домой. Был поздний вечер. Стучали колеса. Поезд мчался вдоль моря. Оно было черным, а вдаль по черному морю уходил корабль весь в огнях. В вагоне кто-то тихо говорил. А мы все смотрели и смотрели в окно. Корабль все дальше светился огнями.

                ***

Половодье идет. Ветер дует. Голуби носятся в небе. А сегодня прохладно на улице. Прохладно.
                ***

Апрель. Отражение берез в лесных лужах.
Светило солнце. Мы стояли и пили березовый сок. А потом закружились, как шальные в весеннем ветре, в подснежниках, в ветвях деревьев, в нежных поцелуях весны. Я закрыла глаза и повернула лицо к солнцу, и было тепло, в глазах и во мне было солнце.
                ***

Казалось, что лес весь трепетал каждой веточкой и каждой сухой травинкой, торчащей из теплой земли. Все дышало. Еще не набухли почки, но вот-вот должны были пробиться первые свеженькие листочки, словно держалось на одном мгновении что-то непонятное, таинственное и живое.
                ***

Каждый день проходит, как во сне. Я иду куда - то, идет дождь, прихожу, мне ничего не хочется и ничего не надо, но чего-то требуют. Возвращаюсь, еду куда-то, за чем-то, опять возвращаюсь, иду домой.
- А? Я не обедала сегодня. Совсем забыла.
- Гоняешься, гоняешься целыми днями!
- Мам, мам, ну чего ты? Я и так устала...
- Ну, как же так, разве можно...