Сергей Эйзенштейн

Сергей Михайлович Эйзенштейн родился в январе 1898 г. в Риге. Его отец был гражданским инженером и архитектором, действительным статским советником. Еще в детстве Сергей проявил себя очень способным, даровитым мальчиком: прекрасно рисовал, много читал, увлекался театром, изучил три иностранных языка. В 1915 г. он переехал в Петроград и поступил  в Институт гражданских инженеров. Не окончив учебы, Эйзенштейн в марте  1918 г. добровольцем вступил в Красную армию, где стал техником  военного строительства. Отныне вплоть до самой мобилизации в августе 1920 г. он постоянно находился в дороге, жил в теплушках или на случайных остановках строительной организации. В свободное от службы время он  рисовал плакаты, расписывал теплушки агитпоездов карикатурами на Антанту и польских панов, оформлял спектакли  передвижных красноармейских трупп, участвовал в них  как актер и режиссер.

После демобилизации Эйзенштейн не вернулся к своей прежней специальности. В 1921-1922 гг. он обучался  в Государственных высших режиссерских мастерских под руководством Всеволода Мейерхольда. Не пройдя всего курса до конца, Эйзенштейн в 1922 г. стал работать режиссером в Первом рабочем театре Пролеткульта и поставил здесь три спектакля: «На всякого мудреца довольно простоты», «Слышишь, Москва?» и «Противогазы». В 1924 г. режиссер впервые попробовал свои силы в кино, сняв полнометражный фильм «Стачка». Самоубийство рабочего, несправедливо обвиненного в краже инструментов, приводит к забастовке на одном из заводов царской России. Полиция разгоняет стачечников, но выступления не прекращаются. Рабочие выходят на демонстрацию. Начинается кровопролитная расправа, во время которой гибнут десятки людей. Фильм получился  игровой, очень обостренный, трагический, с вихревым нарастанием действия. Впервые в советском кино тут был создан коллективный образ героя-массы. На выставке в Париже лента была удостоена серебряной медали. Отныне жизнь Эйзенштейна всецело принадлежала кинематографу. Уже следующий его фильм «Броненосец "Потемкин"» (1925) принес молодому режиссеру всемирную славу. Везде о нем говорили как о шедевре, картину сравнивали с «Илиадой» и Девятой симфонией Бетховена. Даже  английская «Дейли геральд» писала: «Потрясающая постановка! Наибольшее  впечатление картина производит своим трагическим реализмом». Американская киноакадемия  признала «Броненосец "Потемкин"» лучшим зарубежным фильмом 1926 года.

 «БРОНЕНОСЕЦ "ПОТЁМКИН"». Съемки были проведена в рекордно короткие сроки – основной материал отсняли в Одессе и Севастополе всего за два месяца. Эйзенштейну удалось заполучить в свое распоряжение списанный броненосец «Двенадцать Апостолов».  По старым чертежам из деревянных балок, реек и фанеры  был воссоздан точный внешний облик «Потемкина». Фильм начинается с эпизода  возмущения моряков из-за червивого борща. Капитан  стремится восстановить порядок и наказать зачинщиков. Матрос  Вакулинчук призывает к восстанию. Офицеров выбрасывали за борт. Волнения перекидываются в Одессу. И здесь Эйзенштейн создал гениальную сцену расстрела  мирных жителей на одесской лестнице. Потрясающие детали этой сцены навсегда врезаются в память: молодая мать, сраженная пулей, детская коляска, стремительно катящаяся вниз по ступеням; убитый ребенок под ногами солдат; лицо старой учительницы, рассеченное нагайкой. Беспорядочное, паническое движение толпы и медленные, неуклонные, неотвратимые шаги карателей. Дав залп по штабу контрреволюции, броненосец «Потемкин» уходит в море. Его преследуют боевые корабли Черноморского флота. Словно огромное сердце стучат машины броненосца, и он победно проходит сквозь притихшую, отказавшуюся стрелять по своим эскадру.

Обычно, готовясь к съемкам какого-либо эпизода, Эйзенштейн продумывал все  нюансы сцены, не оставляя своим вниманием даже мельчайшие детали. Он  долго, тщательно устанавливал каждый кадр , добиваясь того, чтобы каждый из них в отдельности представлял собою законченную  живописную картину. Этим он добивался необычайной выразительности.В работе над этим фильмом Эйзенштейн нашел множество  решений и приемов, обогативших язык кинематографа.  Он первый понял, что художник в кинематографе  может свободно владеть не только пространством, но и временем. Монтаж дает возможность ускорять, уплотнять, концентрировать время, а при необходимости замедлять, растягивать его. Бесконечно тянется на экране мгновение перед командой офицера «пли!» по безоружным матросам. Бесконечно шагают и шагают вниз по одесской лестнице каратели с винтовками наперевес. С зловещей медлительностью подползает в тумане к броненосцу царская эскадра. Замедленные, растянутые во времени эпизоды наивысшего драматического напряжения производят огромное, ошеломляющее впечатление, особенно когда они сталкиваются с эпизодами убыстренного движения (сцены расправы с офицерами, паники женщин и детей на лестнице).

Вполне естественно, что именно Эйзенштейну поручили постановку картины к десятилетнему юбилею Октябрьской революции «Октябрь» (1927). Как и в случае с «Потемкиным» сроки были предельно сжатые. Режиссеру были предоставлены огромные средства, армия статистов, он мог в течение нескольких месяцев вести съемки в Зимнем дворце. Как всегда у Эйзенштейна, картина рождалась в процессе монтажа. Из  49 тысяч метров  отснятой пленки, были выбраны только 2 тысячи, но здесь уже не было ни одного случайного кадра. Действие охватывает  период с весны до осени 1917 г. (образование Временного правительства, прибытие Ленина на Финляндский вокзал, поражение корниловского мятежа, штурм Зимнего дворца). Героем фильма стали народные массы и Ленин (все кадры с Троцким, игравшим в первоначальной версии фильма заметную роль, были потом вырезаны).

В 1929 г. Эйзенштейн  отправился в заграничную командировку с целью изучения методов и приемов  западного кинопроизводства. Побывав во Франции, Германии, Голландии и Великобритании, режиссер в июне 1930 г. добрался до Голливуда. Кинокомпания  «Парамаунт» заключила с ним договор на постановку фильма «Американская трагедия» по роману Драйзера. Однако уже через месяц договор расторгли. Эйзенштейн отправился в Мексику, чтобы работать над фильмом «Да здравствует Мексика!» (1932). Сам Эйзенштейн рассказывал о своем замысле так: «Сюжет этого фильма необычен. Зерно его составляют четыре новеллы в оправе  пролога и эпилога, единые по сути своей и по духу. Разные по содержанию. Разные по месту действия. В них разные пейзажи, люди, обычаи. Контрастные по ритму и форме, в целом они составляют  огромный, многокрасочный фильм-симфонию о Мексике. Музыкальный фон фильма – шесть мексиканских народных  песен, но новеллы сами по себе – тоже песни, легенды, сказки, собранные в разных частях Мексики и сведенные здесь воедино». Замысел режиссера был новаторским: он хотел показать Мексику  в историческом, культурном, социальном, календарном и вневременном аспектах, обнажить саму душу этой страны. Съемка была в самом разгаре, и уже было отснято 75 тысяч метров пленки, когда телеграмма Сталина и разногласия со спонсором (трестом Синклеров) заставили Эйзенштейна вернуться в СССР. Монтаж происходил без его участия. Картина от этого много потеряла, но даже в таком искалеченном виде все же имела успех.

В мае 1932 г. Эйзенштейн был утвержден заведующим кафедры режиссуры Государственного института кинематографии. С этого времени на первый план у него выходит научная и преподавательская деятельность. Вновь заняться съемками Эйзенштейн смог только в 1935 г., когда решил снимать фильм о современной деревне «Бежин луг» (1937), навеянный громким делом Павлика Морозова. Действие происходит в годы коллективизации.  Пионер Степка Самохин сообщает начальнику политотдела, что его отец с группой кулаков собирается спалить колхозный хлеб. Узнав о доносе, разгневанный отец убивает сына. Картина Эйзенштейна, основанная на ужасающем конфликте, тем не менее была человечна. В ней чувствовалась боль от столкновения  поколений и вера в человеческое решение. Однако и этот фильм режиссеру не удалось закончить. Работа была прекращена по идеологическим соображениям. Эйзенштейну пришлось даже написать  покаянную статью «Ошибки "Бежина луга"». Тотчас вместе с писателем Павленко он взялся за сценарий к новому фильму «Александр Невский» (1938). Это была первая звуковая картина Эйзенштейна, и именно она оказалась самым большим его шедевром. Кульминацией фильма стала мастерски поставленная и очень длинная (37 минут) сцена ледового побоища (одна из лучших батальных сцен в истории мирового кино), снятая в разгар лета на искусственном льде. (Неподалеку от «Мосфильма» на большом пространстве был положен асфальтовый покров, посыпанный опилками, нафталином и солью, что создавало  в черно-белом цвете полную иллюзию льда и снега). Фильм, впечатляющий своей эпичностью и монументальностью, имел огромный успех. Эйзенштейн получил  орден Ленина, ученую степень доктора искусствоведения (без защиты диссертации), а позднее и Сталинскую премию. В 1940 г. он был назначен художественным руководителем студии «Мосфильм».

Последней картиной Эйзенштейна стал «Иван Грозный» (1945). Работа над ним продолжалась в течение шести лет – с 1941 по 1946 год. Фильм задумывался  как историческая драма о борьбе царя Ивана IV за объединение феодальной Руси в централизованное государство. Сценарий писался с величайшей тщательностью. Буквально про каждого героя сказано, что он делает, какова будет его функция в сюжете, как раскрывается образ, какова для героя цель эпизода и каково внутреннее содержание сцены. За первую серию, законченную в начале 1945 г., Эйзенштейн получил Сталинскую премию, вторая серия, завершавшаяся убийством Владимира Старицкого  и пиром опричников, была запрещена к показу и вышла на экраны только в 1958 г. Съемки третьей серии прекратились, едва начавшись из-за смерти режиссера, который неожиданно скончался в феврале 1948 г.

Реализм http://proza.ru/2023/01/28/1100