Светлая

   Она начинала ждать лета уже с октября месяца, когда наступали первые ветреные и холодные дни. Пыталась двигать осень и зиму скорее к весне. Чтобы начать новый год с цветения деревьев и мягкой травы. В ее году было всего 7 месяцев, которые длились с апреля по конец сентября. Да, короче чем у всех, но наверняка и счастливее чем у всех. За это время успевалось все, от единения до долгих загадочных поездок. Она ловила весенние ручьи руками, чистила руками остатки снега, чтобы освободить первым цветам дорогу к жизни, она подслушивала разговоры птиц, которые наконец-то встретились после долгой зимы, и им есть, что рассказать друг другу. Она была творцом своего счастья. Которое находила в лесу или в поле, в солнце и небе, либо лежа на траве или собирая камни на берегу озера. У нее было много друзей, которые не умели ее знать. Зато она знала всех. Она всегда улыбалась им, пытаясь разделить свои радости на всех, но никто не видел этой улыбки. Тогда она бежала стремглав в одиночество, чтобы рисовать себе другую историю. Чтобы рисовать себе новых друзей, прочных, с толстой оболочкой непробиваемости от ее обид. Ранимая, она не нуждалась в помощи. Никогда не просила ее. Но порой так ждала. Всегда ждала перемен и нового. Дома у нее хранились краски, которыми она подкрашивала свои дни, когда шел дождь в ее душе. На сером потолке появлялись веселые облака и улыбчивое солнце. На стенах распускались яркие цветы, там, в углу, за диваном, появлялись качели. Способные уносить ее далеко –далеко от дома, в другие страны с другими людьми. Она могла часами бродить там и выискивать нечто, чего сама еще не знала и не видела. Реальность возвращала ее обратно на рассвете, когда посторонние шумы отвлекали ее от фантазии. Звуки весны тянули ее на улицу, чтобы играть с ними в прятки. Ночные звезды всегда отвечали на ее взгляд ярким мерцанием. Она всегда хотела потрогать их, разглядеть и понюхать, ведь все имеет свои запахи, и их она знала очень хорошо. Мамины руки всегда пахли нежностью, папины руки пахли силой. Утро пахло водой, вечер темнотой. Земля пахла червяками, а трава небом. Озеро пахло илом, речка пароходами, а школа бумагой. Порой она была ветрена, намеренно, чтобы не заострять внимание на событиях и не переживать. Она любила мечтать. Обо всем. Представляла, как полетит в космос или посадит сама дерево. Придумывала встать в полный рост и шагнуть навстречу к окну, чтобы  с высоты увидеть голубей на подоконнике, которые прилетели как всегда вовремя, чтобы пообедать. Она мечтала о простом, но не достижимом. Время дарило ей подарки летом, когда спела клубника и опадали лепестки отцветшей вишни. Она любила свой дачный домик и необъятные просторы, за то, что там нет этажей и указательных пальцев. Она любила свои 7 месяцев за то, что уезжала от всех в свои зимние мечты, в свои прочитанные книги и нарисованные рисунки. Она убегала от мучений и терзаний. Глаза менялись в размерах, потому что счастье не умещалось внутри, и платок уже не впитывал слезы. Так начиналась очередная пора стороннего ожидания ее согласия. Вторая сторона мира скрыта ее от всех, даже от самой себя. Заступать эту линию даже на секунду, значит испортить ею сказку. Значит вновь вывернуть ее наизнанку. Никто не делал этого, а просто ждал. Ждал пока, она просто кивнет головой и потянет навстречу руки. Никто не ждал слов, никто не просил слов. За ней наблюдали, каждую секунду, ожидая долгожданных жестов. Но вот уже  пять лет, она там, далеко от себя.  Она особенная. Всегда была такой. И лишь немногие ценили ее за это. Она вся пропитана добротой. Она лепила из пластилина кубики, которым давала имена и делила на группы. Принцип разделения она не раскрывала никому. Она путала даты, в ее календаре не было понедельника. Туда она вставляла любой другой день, который больше всего запомнился ей на прошлой неделе. С собой она всегда носила расческу, на всякий случай. Она боялась комаров, потому что не хотела их заражать. Она стремилась расти дальше во всем, чтобы доказать, что она сможет сама со всем справится. Она умела быть высокой,  чтобы достать руками до воздуха. Она сумела дожить до самого конца сама, и так не протянув руки. Она сумела продлить этот конец до 27 лет. Оставив стоять в углу пустую инвалидную коляску и своего лучшего друга медведя Плюшу. Она ушла тихо, все также ярко улыбаясь в ответ на громкие призывы открыть глаза.
  Она не любила когда ее звали по имени. Обходилась просто обращения по фамилии.
  Светлая – написано на ее памятнике.
  От рака она угасала медленно. Потому что и с ним она научилась дружить.
27.04.2010