Наддверная

Наддверная.

Окаянные смотрят небережно, так придумано злостью забитые, чуть раскосые от того что залитые.  Так сморщенно, напущено, набожно.
Перламутровым воском прилипшие, к превосходному, летнему, жалкому.

Хрипотой больной твои муки пронизаны, голос трепетом вымазан, вылизан, бурей майскою выгрохан сладостно.
Упоением ветрости вымотан, беглостью  спринтера от реальности к громкому, ненасытному, до безумия нужному и всегда любопытному.
Берегами сближается окончание выстрелов, чтобы выстроить малое, с чего-то  начатое.
 
Изумлением, млением перевертыш надломится и за шею ухватится ласкою, верностью.

Озябшие пропуски свечкой прикроются, парафином раздвинуться, щелочку выделав для дыхания верностью.

 Размерами лунности приоткроется облачко, ото дня отставшее, на тебя смотревшее.

Как продуманность белое заживет  для красного, сочение мрачное, но усердно сплоченное.

 Гордость лишняя,  уликами выдалась, арестована, схвачена, под стражу посажена. Чтобы  мнимость под бледностью растворилась за важностью наших слов.

Вкрапится высадкой посреди пустынности горьким дней. Отразится кислостью, раздражением. Улыбнется, проветрится, назад разворотится чтобы высказать главное, до зимы не дошедшее.
Завибрирует слабостью, уронит на мокрую, и приклонит тебя ко мне, на минуту застывшую.

Не услышу заветные, так мечтательно нужные мне глаза. Не успевшие вытащить, защитить, укрыть и спасти меня.  Поубавить сомнения пестростью жданного, необходимого. Выпить капельку резвого, трезвого.  Не воротишь обратного, не изменишь сомнения.
 Запугали на отмели рыбу неверную, отвернули флотилию, отдав приказ скатать паруса.. Отвернули заблудшую, легкой смертью умершую, завернули, запшикали и отправили по лесу, возвращать себя.  Перепелистым зябликом окружение звучное не обманет поветхлостью, старостью перегонов межрельсовых.  Новый вход чуть откроется, соберет толпу новеньких, не освоивших надпись наддверную.

На табличке бесформенной,  чуть поодаль подковы подвешенной, висит объявление.  Потертое, грязное, стариной разодетое. Я увидела правильно,  чуть потухнув, поджав, я задумалась надо ли… возвращаться в туман, в происках второй жизни.  Отходные пути быстро найдены, настежь открытые привели  в гололедную завселенную. Выцвела пенная, передышками тленная, запросила прощения, времени. У подножия скрещены ветками безобидные течи подводные. Призмой прошлого раскрывают историю верности всей прозрачной камушек точенных. Красноречие развито полностью,  задевает ударами сочности.

Приколочено мышца сердечная венами синими в инее к перепекшейся старости молодой любви.

Не сколочены досками, а наружу открытые, простираются к небу резко открытые мной глаза. Почувствуешь, дернешься, повелительным выкрикнешь про совместности  будущих дней. Поверю.  Заверю, слова твои.
 
Не вычеркну, не сотру, лишь тверже в память уложу столетий наших глубину. Морозным славились они и летом, но скрепленным и значительно заметным. Кипарисом ты смажешь мне ноги, что сломались ударом твоим. Не придуманным словом спать не уложишь, я сама тебя уложу. Забинтую, замажу и вылечу боль, невыдержанную в тишине.

Забуду с наступлением нового дня.
21.04.2010