Старый дом Глава вторая

После сеанса народ толпился у выхода, делясь впечатлениями от просмотра картины. Живой ручей стекался к узкому проходу перед дверьми. Подхваченные течением Филипп и Полина оказались так близко, что сердце Филиппа забилось чаще, и от прикосновения к Полине слегка закружилась голова. Он склонил голову и полной грудью втянул в себя запах её волос.
- Чума, - проронил он чуть слышно.
- Какая чума?- испуганно спросила Полина.
- Феромоны твои, чума, - сказал Филипп улыбнувшись.- Учёные позже выявят, что животные и люди выделяют вещество, которое притягивает противоположный пол, так называемые феромоны, вот от твоего запаха я схожу с ума,- сказал Филипп, - и я могу наделать, чёрт знает чего, если во мне заговорит самец.
Полинка опять перевела на него испуганный взгляд.
- Да ты не пугайся, - улыбнулся Филипп,- это я утрирую, например, вон от той тётки меня тошнит, - прошептал он чуть слышно ей на ухо, и кивнул головой на грузную бабу, которая сидела рядом с ними во время сеанса.- Хотя и на её запах найдётся самец.
Полина слегка вздрогнула от прикосновения его губ, и мурашки пробежали по её телу.
- Этому тоже есть своё объяснение, - посмотрев на Полинку, улыбнулся Филипп.- Эрогенные зоны,- блеснул он своими познаниями в очередной раз.
- Мы же не животные,- сказала она серьёзным голосом,- а если ты не прекратишь, то самец может сегодня остаться ночевать на улице, во избежание несчастного случая.
- Понял. Ну как тебе киношка?- спросил Филипп, переводя разговор в другое русло.
- Понравилась,- сказала Полина,- никаких животных чувств, большая и светлая любовь.
- Ну, да,- согласился Филипп, - большая, и светлая.- Ты знаешь Поль, мне так комфортно здесь, сейчас, с тобой, что меня постоянно посещает одна и та же мысль. Я наверно родился не в то время и не в том месте.
- Это как это?- Полина серьёзно посмотрела на него.
- Я наверно должен был родиться до войны, и жить сейчас в этом мире, с тобой, но в природе что-то случилось, и я родился через пятьдесят лет. Зачем я здесь оказался, за, что такая честь выпала именно мне? – Неспроста это всё, - ответил он сам себе на поставленный вопрос.
Они шли по вечерней Москве, держась за руки, и разговаривали, не обращая внимания на одиноких прохожих, торопившихся домой.
- Сколько время?- вдруг спросила Полина.
Филипп по привычке  вскинул руку.
- Времени у нас полно, а часов у меня больше нет, - сказал он, печально, улыбнувшись.- Я думаю около десяти, сеанс ведь на восемь был. А что случилось-то?
- Пока ничего, но если мы опоздаем на автобус, то придётся пешком идти. «Лыткаринский» ходит по расписанию, так, что надо поторопиться.
- Ну, тогда бежим, сжав ещё крепче Полинину руку, сказал Филипп, ускоряя шаг.

Подбегая к остановке, Филипп остановился, изумлённо глядя на автобус. Толпа, пыталась протиснуться в свободные щели в битком набитом транспортном средстве. – И как мы на нём поедем?- спросил он, глядя на Полину.
- Если ты будешь стоять, то мы никуда не поедем, останемся здесь, а следующий автобус, минут через сорок будет,- сказала она и лихо, запрыгнув на подножку, начала шурупом ввинчиваться, между пассажирами.
Филиппу ничего не оставалось делать, как последовать её примеру. Прижавшись всем телом к Полине, он попробовал робко надавить на неё.
- Смелее,- сказала та,- а то они нас сейчас выдавят обратно. И расхохотавшись, она посмотрела на Филиппа, каким-то особенным взглядом.
- Где-то я уже это видел,- подумал Филипп и, прижавшись к Полинке, ухмыльнулся.
 Автобус с трудом закрыл двери и, пыхнув облаком чёрного дыма, потащился к следующей остановке. Мужское начало заговорило в Филиппе во весь голос  и, смутившись своего состояния, он чуть отодвинулся от Полины.
- Давно я в пассажирском транспорте не ездил, - пробубнил он,- на работу на машине, в магазин на машине.
Полина с трудом развернулась, и оказалась лицом к лицу с Филиппом.
Филипп втягивал живот, как мог, отдвигаясь от неё, но та как назло становилась всё ближе и ближе к нему, будоража его воображения.
Ты чего это покраснел,- улыбнулась Полина, куда всё подевалось? Ферамоны твои, эрогенные зоны? А?- И закрыв глаза, нежно поцеловала его в губы.
Ноги Филиппа подкосились, такого выпада от неё он не ожидал и был застигнут её выходкой  врасплох.
- Боюсь, остаться ночевать на улице,- попытался пошутить Филипп.
- Не бойся,- тихо прошептала Полина ему на ухо.- Не останешься,- и ещё раз чмокнула его в губы.
- Выходить будете?- поинтересовались, за спиной у Полины.
- Нет,- ответила та.
-Тогда давайте местами меняться, - предложил пожилой старикашка, протискиваясь между ними.
- И откуда ты взялся, - думал Филипп, разглядывая старика, - чего тебе не едется?
- Ну а вы молодой человек?- спросил старик,- выходить будете?
- А я бы ехал на этом автобусе всю жизнь, без остановок,- сказал Филипп, протаскивая старика, себе за спину.
 - Странный какой-то,- пробормотал старик, испуганно озираясь на Филиппа.
После перетасовки, Филипп стоял возле Полины, положа одну руку ей на бедро, он нервно перебирал пальцами.
- Щекотно,- прошептала она, смущённо, улыбаясь.
- Прости, - сказал Филипп, вцепившись двумя руками за поручень.
Полина нежно обняла его, прижавшись всем телом, и положила свою голову ему на грудь. Вдыхая в себя запах её волос, Филипп закрыл глаза. Он действительно был готов в этот момент ехать хоть на край света, стоя вот так, рядом с ней.
- Стахановская,- объявил водитель название остановки.- Следующая «Комета»- прогнусавил он, растягивая слова.
- Выходим, быстро, - очнулась Полинка, подталкивая Филиппа к дверям,- чуть остановку свою не проехали.
Выскочив на улицу, они весело засмеялись и, схватившись за руки, направились в сторону подземного перехода. Быстро спустившись по ступенькам, Полина замерла.
Из темноты перехода появилась фигура Витьки «Гнуса», одинокая лампа жёлтого цвета, мерцала в конце туннеля, а у стены стоял Семён, выворачивая карманы у пацана,  который умоляющим взглядом пожирал бандита.
- Дяденька, отпустите,- молил он,- нет у меня ничего. – Я от бабушки возвращаюсь.
- Ха,- заржал Семён,- красная шапочка, прям, и пионер Коля,- «Гнус», смотрел мультик про пионера Колю?- спросил Сёма.
Отпусти ты этого оболтуса,- сунув руку в карман, сказал Витёк,- посмотри, кого нам бог послал.- Не прошло и полгода как мы встретились,- сплюнув на пол, Витёк сделал резкий выпад в сторону Филиппа.
 Филипп, оттянул за руку Полину к себе за спину.
- Мелочь у детей по карманам шаришь,- сказал спокойно Филипп, внимательно всматриваясь в пустые серые глаза «Гнуса»
- Ба, кадет?- удивлённо произнёс Семён, выписав пацану, щелкан по лбу и дав тому пинка под зад, стал заходить к Филиппу за спину.
Мальчишка сорвался с места как ошпаренный, и через минуту в переходе наступила гробовая тишина.
Полина нервно теребила новую рубаху Филиппа, озираясь по сторонам.
- Ребят прекратите, не надо,- бормотала она.
- Знаешь, как я жалел вчера, что не кончил тебя,- сказал «Гнус»,- вот Сёма не даст соврать,- продолжая приближаться к Филиппу, он посмотрел в сторону Семёна.
 Блатная развалочка и понты, с которыми наезжал «Гнус», сыграли не в пользу бандита.
Время  на раздумья у Филиппа не было, он обхватил одной рукой горло «Гнуса» и, прижавшись спиной к стене, начал затягивать «стальной зажим», прикладывая максимум усилий. Глаза Витька налились кровью, и подались вперёд, готовые вывалиться на бетонный пол подземного перехода. Сунув  быстро свободную руку в карман брюк, Филипп, вынув из него расчёску, прижал её к спине Витька, с силой давя на неё.
- Стой, где стоишь,- строго посмотрев в сторону Семёна, сказал Филипп.- Я тоже много о чём вчера жалел.- «Финку» на пол, - рассматривая блестящий клинок в руках у Семёна, - добавил он,- два раза повторять не буду,- сжимая горло «Гнуса» со всей силы, он надавил на расчёску.
 Та предательски лопнув пополам, издала характерный звук сломавшейся  пластмассы.
- Блефует Сёма, вали его,- прошипел задыхающийся Витёк.
 Семён, схватив, всё это время молчавшую Полину за волосы,  заорал как ненормальный,- отпусти его, а то бабу порешу.
Козыри были уже в других руках, Филиппу ничего не оставалось делать, как разжать «замок» на шее у Витька. Тот рухнул на бетонный пол подземного перехода, как мешок с песком, хрипя и жадно глотая воздух.
- Убью суку,- причитал он, пытаясь подняться.
Надо было, что-то делать. А что, Филипп не знал.
- Вы же не мокрушники, это не ваш профиль. Убить человека не так просто как кажется. Предлагаю разойтись по-хорошему,- вдруг сказал Филипп,- отпусти девчонку, ведь я твоего кореша отпустил,- разводя руки, он пошёл в сторону Семёна.
- Складно лопочешь,- отодвигаясь, и вертя в руках остро заточенным ножом, Семён ещё крепче сжал в кулаке, волосы Полины.- По тебе видно, что ты мужик без башки, а ты у бабы своей спроси, хочет она помереть в молодые годы?
Внимательно глядя в глаза Сёмёна, Филипп пытался найти в оппоненте изъян, за который можно было бы зацепиться.
- Здоровенный детина, в принципе с безобидным выражением лица, и отсутствием интеллекта в глазах,- анализировал Филипп, медленно приближаясь к нему,- такой пырнёт и не задумается. - Где же решение проблемы?- его математический склад ума, не находил ответа на поставленный вопрос. Только чудо может решить эту непростую задачу.
«Чудо» уверенной поступью отдалось каблуками по ступенькам перехода. Уверенный, почти чеканный шаг, внушил надежду.
- Отпусти девчонку, - ещё раз произнёс Филипп, твёрдо глядя в глаза Семёна,- потом будет поздно.
Напряжение нарастало. Семён, заслышав нарастающий шум шагов, быстрым движением скрыл в кармане своих шаровар клинок.
- Второй раз тебе прёт масть, кадет,- сказал он и толкнул Полину в объятия Филиппа.- Но тузы выпадают иногда и пиковые,- добавил он.
- «Гнус», валим отсюда, по-моему дружинники, - схватив кореша под руки, он взвалив того на спину, быстро засеменил вверх по лестнице.  На другом конце перехода появились трое крепких ребят с красными повязками на рукавах.
Полина, отдёрнув платье, поправила руками на голове причёску, насколько это было возможно.
- Молодёжь, а домой не пора?- спросил один, тот, что постарше, поравнявшись с ними.- Завтра рабочий день, - с завистью глядя на Филиппа,- добавил другой.
- Да, да, мы из кино возвращаемся,- промямлил Филипп, тупо разглядывая повязки на их рукавах.
- У вас всё нормально?- глядя на Полину, продолжал задавать вопросы, тот, что постарше.
- Да нормально у них Кузьмич, всё. - Сам молодым, не был что ли?- расхохотался завистник и, стукнув коллегу по плечу, пошёл дальше.

- Слишком много для двух дней пребывания здесь,- вдохнув полной грудью вечерний осенний воздух, выдохнул Филипп.- Влюбился, чуть два раза не убили, чего ещё ждать?- он вопросительно посмотрел на Полинку.
- Маленький, что ли,- сказала та и, обвив шею Филиппа руками, она нежно поцеловала его в губы.
Мурашки побежали по её телу, передавая возбуждение Филиппу.
- Как ты там сказал, эрогенные зоны?- Улыбнулась она.
- Это от холода, не май месяц,- захохотал Филипп, крепко сжимая Полину в своих объятиях. – Бежим домой.

Аккуратно откинув одеяло, Филипп сел на край кровати, задумчиво рассматривая умиротворённое, почти детское лицо спящей Полины. Он сидел и думал обо всём, что с ним случилось за эти два дня. Ощущение того, что он теперь в ответе за неё, повышало его самооценку, и в тоже время накладывало определённые обязательства перед ней.
Он был влюблён, и это чувство было для него новым, необъяснимым. Хотелось кричать о нём, и рассказывать всем, как ему хорошо, но старый дом спал, скрывая за своими стенами постояльцев. Откинувшись на подушку, Филипп смотрел в потолок и слушал как старый скрипучий фонарь на улице, пел свою песню с осенним ветром о его нежданной негаданной любви. Полина закопошилась и, обняв его могучую грудь своей ручкой, прижалась к ней щекой.
Она как будто хотела приклеиться к нему, чтобы он никуда не пропал. Нежно поцеловав её макушку, он закрыл глаза.

Звук будильника, противно затрещал, вытесняя ночную тишину из квартиры. Филипп лежал с закрытыми глазами. Нежное прикосновение к его губам вызвало у него улыбку. Мокрый язык лизал везде, губы, нос и глаза.
- Поль,- утираясь рукой, сказал он,- хватит.
Но весёлое тявканье, подбросило его с кровати как ошпаренного. Перед ним вертелся Бася, его преданный пёс. Радость того не знала границ, он был готов залезть к хозяину на голову.
- Я тоже рад тебя видеть,- сказал Филипп, присаживаясь на край кровати, и осматриваясь по сторонам.- Значит, это был сон?- с печалью в голосе произнёс он, и кинул взгляд на прикроватную тумбочку, на которую он клал свои часы перед сном.
Часов не было. Тогда он перевёл взгляд на грудь. Неглубокая красная царапина, подарок «Гнуса» красовалась всё на том же месте. Он вскочил с кровати и, выбежав в коридор, аккуратно ступая, подошёл к двери чуланчика. Толкнул дверцу рукой, Филипп увидел девственную чистоту, оставленную вчера работягами из ремонтной бригады. Комната была пуста.
- А что ты там хотел увидеть?- спросил он сам у себя.

Умывшись и побрившись, он позавтракал на скорую руку, без аппетита засунув в себя яичницу и выпив стакан кофе без молока.
- Пора на работу,- сказал не громко он, глядя на собаку.
 Та в ответ, радостно вертя хвостом села на задницу, сложив лапки «белочкой».
Нечаянный взгляд на стул поверг Филиппа в шок. На стуле висел костюм фабрики «Большевичка», купленный вчера в универмаге, вместе  с Полиной. Сунув руку в карман, Филипп извлёк из него горсть странных монеток разного достоинства, выпущенных в 1953, 57году.
- Сдача с билетов, подумал Филипп, и сунул мелочь обратно в карман.
- Я сошёл с ума, какая досада, перефразировал он знаменитую речь Фрекен Бок, из известного мультфильма, и присев на стул, потрогал голову рукой.
- Бась, - обратился он к собаке, - болен я по моему, и на работу я сегодня не ходок.
Филипп плюхнулся на кровать и уставился в потолок, пытаясь, навести порядок в своих мыслях. Все факты говорили о том, что он был там, в далёком пятьдесят седьмом, но здравый смысл твердил, что это полный бред, и такого не может быть, потому, что просто не может быть. Филипп рассматривал стены и дверь, и думал, как попасть снова к ней, той единственной и неповторимой, о которой он мечтал всю жизнь. Где спрятана в этом доме та заветная дверца, или нарисованный очаг, как у Буратино, где этот вход в светлое прошлое?
Целый день Филипп провалялся в кровати, изводя себя мыслями и воспоминаниями. Ночь, только она может открыть завесу тайны, и если повезёт, он снова окажется возле неё.
Полина,- бормотал он, засыпая.
На улице начало смеркаться, и короткий осенний день, сменила ночь, оставляя Филиппу надежду, которой он жил весь этот день.
Во втором часу ночи, по улице разнеслось подхваченное ветром «Россия, оле, оле, Россия вперёд». Филипп, подпрыгнул на кровати, и уставился на зашторенное окно.
Протяжные автомобильные гудки, оповещали Столицу об очередном разгроме, Российской сборной, спортивных неприятелей.
Но это было совсем не то, что он хотел услышать и,  укрывшись с головой, Филипп попытался уснуть. Но сон не шёл, всё как отрезало. Потребность высказаться кому-нибудь, сводила его с ума.
- Надо позвонить Серёге, а то я так свихнусь, - сказал он и потянулся к телефонной трубке.
Быстро перебрав пальцами по кнопкам, он приложил трубку к уху.
- Серый, спишь?- спросил Филипп, не обращая внимания на сонное «ало», на том конце провода.
- Сплю, не мудрствуя лукаво,- ответил Серый.
Филипп считал Сергея своим лучшим другом, и только ему одному он был готов открыть эту тайну.
- Флиппер, ты с ума сошёл, что ли,- пробубнил сонным голосом Сергей,- двадцать минут второго,- рассмотрев впотьмах часы,- промямлил он, снова засыпая, - мне же завтра на работу.
- Здесь я с тобой согласен полностью. Я, по-моему, свихнулся, - констатировал  сей факт Филипп.- Дружище, послушай меня, - начал свою речь Филипп.- Вчера ночью меня шарахнуло током, и я очутился в 1957 году, там я прожил два дня, успел влюбиться, а сегодня снова проснулся у себя в кровати.
- Везуха,- пробубнил Серёга сквозь сон, - а я вчера целый день пахал как папа Карло, напился пива вечером и всю ночь «бегал до ветра».- А зачем ты экспериментируешь по ночам с электричеством?- задал логичный вопрос Сергей. Тебе, что мало доступных способов, умчаться в нирвану, или в пятьдесят седьмой год. Нажрался бы водки, в конце концов, мог ширнуться, - заржал Сергей.
- Дурень,- обиженно произнёс Филипп,- я серьёзно.
- И я тоже серьёзно,- сказал Сергей,- старик давай завтра днём расскажешь мне о своих проблемах, я же тебе не звоню по ночам, когда мне не спится.
Череда коротких гудков в телефонной трубке, означала конец не сложившегося разговора.
- Никто мне верить не хочет,- сказал Филипп, посмотрев печально на Басю. – А ещё друг называется.
Собака, с трудом оторвав голову от подушки, осоловелыми глазами посмотрела на хозяина.- И чего тебе не спится?- прочитал в её взгляде немой вопрос Филипп.

Солнечный свет холодного ноябрьского утра, закрадывался в комнату робко, плавно растекаясь по тёмным углам спящей квартиры. Басик, сладко потянулся и, лизнув руку хозяина, спрыгнул с кровати. Семеня и цокая своими маленькими лапками, он подбежал к расстеленной на полу газете, и виновато глядя в сторону Филиппа, справил свои естественные надобности. Тишину размеренного утра, разорвал телефонный звонок.
- Да,- сказал Филипп, растирая припухшие глаза.- Заболел я, Виктор Степанович, температура, озноб,- согласно кивал он головой.- Пару дней отлежусь и приду, спасибо,- сказал Филипп и повесил трубку.- Шеф звонил,- пояснил он, внимательно на него смотревшей собаке,- волнуется куда, мол, пропал.- А какой из меня сейчас работник, сам понимаешь.
Собака преданно мотнула головой и неспешно поплелась к кровати.

Филипп лежал, молча, тупо рассматривая потолок. Не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. Жизнь вообще потеряла всякий смысл, как ему казалось. Прошедшие два дня, полностью нарушили его мировоззрение. Много чего потеряло всякий смысл, и пустота, которая теперь присутствовала в его душе, становилась всё необъятней.
Аналитический склад ума и трезвый расчёт, остались в той жизни, позавчерашней. Он походил сейчас больше на влюблённого романтика, расставшегося со своей любимой, всего на несколько часов. Он был уверен, что встреча обязательно произойдёт, и томился в её ожидании.
Длинный протяжный звонок в дверь, подбросил Филиппа на кровати. Дремавшая мирно собака, подпрыгнув вместе с ним, сорвалась с кровати, и понеслась в сторону двери, оглашая квартиру радостным тявканьем. Филипп сунул ноги в тапки и, шаркая шлёпками по полу, пошёл открывать.
- Кто?- спросил он.
- Конь в пальто,- расхохотались за дверью,- открывай, давай.
Прокрутив замок два раза, Филипп распахнул дверь. Перед ним стоял Серёга, весело вертя в руках бутылку коньяка.
- Доктор пришёл, принёс лекарство,- улыбнувшись, сказал он и, подвинув Филиппа в сторону, ввалился в квартиру.- Не рад, что, ли?- серьёзно посмотрев на друга, поинтересовался Сергей,- а то могу и уйти.
- Да рад я, проходи,- очнувшись, сказал Филипп,- просто дремал,- добавил он в своё оправдание.
- Ночью надо спать, а не днём дремать,- поучительно произнёс Серёга, скидывая куртку.- Лимончик не купил только, - смотря на коньяк, раздосадовано, добавил он. - Не собака, а лев,- погладив Басика, Сергей пошёл в сторону кухни.- Ремонт-то закончил?- закидывал он на ходу Филиппа вопросами.
- Кладовку осталось добить,- пробормотал Филипп, закрывая за гостем дверь.- А как ты узнал, что я дома, а не на работе?- спросил он.
- По ахинеи, которую ты вчера нёс по телефону,- захохотал Сергей. – Думаю, если дома нет, буду искать по психбольницам.
- Наверное ты прав, если я не найду ответа, то и вправду свихнусь,- серьёзно сказал Филипп.
- Неужели всё так плохо?- доставая бокалы из кухонной полки, Сергей с недоверием посмотрел на Филиппа.
- Угу,- мотнул тот головой.
- Садись, давай,- по-хозяйски сказал Серёга.
 Филипп послушно присел на стул.
- Ну, давай пей и рассказывай. Только по порядку, чтобы я разобраться смог, - Сергей накатил по полному стакану.
Не обращая внимания на «лошадиную дозу» Филипп, опрокинул стакан  внутрь как заправский алкоголик, слегка поморщившись в конце.
- Я вообще-то думал, смаковать будем,- сказал Серёга. - Если так пить, то водку брать надо было, а в принципе, можно и так, - последовав примеру друга, он профессионально осушил бокал.
- Лежу я ночью третьего дня, сплю, - начал свой рассказ Филипп.
Серёга не теряя внимания, потянулся за бутылкой.
- Между первой и второй, промежуток небольшой,- сказал он, и плеснул немного по бокалам.
- Ну вот,- продолжил Филипп, ставя бокал на стол. – Лежу я третьего дня,…..
- Да давай не томи уже, - сказал Серый, откидываясь на спинку стула.
После выпитой лошадиной дозы коньяка, язык у Филиппа развязался, и рассказ  полился сам собой, как забродившее вино он выплеснулся наружу.
Гримасы на лице Сергея меняли одна, другую. Он то, приходил в восторг, то насторожённо смотрел в сторону Филиппа. А когда тот вскочил на ноги и задрал майку к верху, оголяя оцарапанный живот, Сергей, сжав крепко в руках бутылку коньяка, Пробубнил:- Эх, меня там не было.
Переведя дух, и опрокинув содержимое бокала, своевременно подвинутого Сергеем, Филипп с новыми силами  кинулся в бой, сразив того на повал фразой:- Пришлось отдать этому старому еврею свой «Ролекс», за шестьсот рублей.
- Однако, - мотнув головой, сказал Серёга.
- А после началось самое необыкновенное, - Филипп закатил глаза, пытаясь оказаться в далёком пятьдесят седьмом.
- Одной явно мало будет,- перебил его мысли Серёга.
- Возьми в баре,- не выходя из транса, пробубнил Филипп. – Какая женщина, сейчас таких не найти, всё при ней,- продолжил он свой рассказ.
Сергей боясь, вставить лишнее слово, откинулся на спинку стула и с довольной ухмылкой  потягивал коньяк, слушая о достоинствах доисторической Полины.
Источник бил из Филиппа с ещё большей силой, унося того назад, в прошлое. Не заметив того сам, Серёга помчался вместе с ним, рисуя в своей голове разные картинки из светлого прошлого.
Схватив друга за руку, Филипп потащил того в чулан. Распахнув дверь настежь, Филипп замолк, расплакавшись по-детски, он сел на пол в пустой комнате.
- Всё бы ничего,- сказал Сергей, опускаясь рядом с ним.- Красивая история, если бы не было пятьдесят седьмого года. Даже в состоянии сильного опьянения мой мозг, отвергает возможность такого нонсенса. – Во я загнул, - удивился он сказанному.- Я не знаю, сколько надо выпить, чтобы поверить в эту чушь.
- Жениться тебе пора,- стукнув Филиппа по плечу, сказал Сергей.
- Не веришь,- печально посмотрев на друга,  проронил Филипп.
- Хочу, но не могу.- Пойдём лучше выпьем,- предложил он.
- Пить больше не буду,- сказал Филипп, размазывая слёзы по щекам.
- Тогда я домой,- сказал окончательно окосевший Сергей.
- Дверь закрой, - промямлил Филипп, и  развалившись на полу чуланчика, он заснул.

- Филь, ты чего на полу-то разлёгся, кровати, что ли нет?- теребя того за плечо, спросила Полина.- Всю комнату протушил, принюхиваясь,- добавила она. - Ты пьян, что ли?
- Угу,- пробубнил сквозь сон Филипп.- Серёга приходил, мы с ним два флакона коньяка шлёпнули, французского,- добавил он.
- Я значит на работе, а ты тут шикуешь, коньяк пьёшь,- напуская на себя важный вид, сказала Полина. – А с Сергеем не води дружбу, он с виду такой хороший. Брат у него старший, в комитете работает. С войны до нынешних пор, там держится. Много он душ невинных загубил.
- Какой брат?- пытаясь понять, о чём идёт речь, спросил Филипп, присаживаясь на пол.- У Серого, нет никакого брата, я его со школы знаю.
- Полина,- радостно закричав, он вскочил на ноги.- Ты как здесь оказалась?- растирая руками виски, и пытаясь понять, что происходит.
- Вообще-то я здесь живу, - испуганно глядя на Филиппа, сказала она.- Еле дождалась окончания дежурства, тебя утром будить не стала, ты так сладко спал.
Полина нежно разгладила рукой растрёпанные волосы на голове Филиппа.
Хмель улетучился весь, не оставив и следа. Филиппа как будто ещё раз долбануло током.
- Родная,- прошептал он, сползая на колени и целуя Полину.- Я целый день без тебя сходил с ума. Никого нет, только одна собака.
- Ты что ещё собаку в дом притащил?- Полина испуганно посмотрела на Филиппа.- Соседи узнают, мне несдобровать.
- Да она маленькая совсем, - начал оправдываться Филипп.- Баська,- позвал он шёпотом,- иди ко мне.
Полина настороженно огляделась по сторонам, а потом, улыбнувшись, посмотрела на Филиппа.
- Всё шутишь,- сказала она, присаживаясь на край кровати.
Филипп попытался улыбнуться, поняв, что со стороны выглядит полным идиотом, рассказывая, про друга Серёгу и про Басика.
- Представляешь,- возбуждённо затараторила Полина, отвлекая его от своих мыслей. – К нам в больницу сегодня привезли, кого бы ты думал?
- Кого?- спросил Филипп, явно не представляя.
- Витьку «Гнуса»,- сказала Полина. – И подбоченившись, добавила: - Добегался скотина. Ножевое ранение брюшной полости.
- А это не опасно?- затревожился Филипп.
- Состояние, стабильно-тяжёлое, - сказала Полина, присаживаясь обратно на диван.
- Да нет, ты не поняла,- сказал Филипп,- для тебя это не опасно?
- Да ладно,- махнула она рукой,- что он мне сделает? - У него кишки, рядом на кушетке лежали, когда его к нам привезли. Заведующий отделением его лично собирал, и штопал. Николаевич у нас «светило»,- протянула Полина.
Филиппа передёрнуло, от того как она спокойно об этом рассказывала.
- Насчёт тебя я ему всё рассказала,-  откидываясь на спину, пробормотала Полина,- что, мол, брат нашёлся, а документы у тебя украли в поезде. Обещал помочь.
Филипп смотрел на неё с умиленьем, и думал, как она прекрасна. Через мгновенье она уже спала, тихонечко посапывая.
- Намаялась,- прошептал он, прикрывая её пледом.
Он сидел рядом на полу, и молча разглядывал своё счастье, доставшееся ему не с того не с сего. Он любовался её тонкими бровями, чуть курносым носиком, и прядями длинных русых волос, спадавших на её белоснежные плечи.
- За что мне такое счастье?- думал он.- Что я такого натворил в этой жизни, и почему оказался здесь?
 Минут через пятнадцать Полина открыла глаза, и сладко потянувшись, встала с дивана.- За сутки, даже часика поспать не получилось,  Всё везут и везут.
- Кого? – удивлённо спросил Филипп.
- Больных, не дежурство получилось, а приёмный день какой-то.
- Голодный, небось?- спросила она.
- Угу, - утвердительно махнул головой Филипп, поняв, что за сутки в его животе не побывало ни крошки.
- Сейчас, чего-нибудь придумаем,- сказала Полина, и вышла за дверь.
Филипп обхватил голову двумя руками и, закачавшись, простонал:- Как это всё понять. Что со мною происходит?
Всё происходящее с ним, его пугало, и в тоже время он хотел находиться здесь, рядом с ней. Мысли накладывались одна на другую, ставя своей абсурдностью Филиппа в тупик.
- Может и в правду я свихнулся?- прошептал он и, подойдя к окну, стал всматриваться в темноту улицы.
На улице было тихо, лишь фонарь раскачивался на ветру, освещая жёлтым светом другую эпоху.  За окном был другой город, не похожий на современную Столицу. Серость окружающего пейзажа навивала тоску. Однообразные хрущёбы, ещё не снесённый частный сектор, какие-то сады. И домина, возвышающийся надо всем этим, словно морской лайнер, среди маленьких судёнышек.
- Чего там рассматриваешь? – поинтересовалась Полина, входя в комнату.
 В руках у неё была чугунная сковорода с шипящей картошкой, а под мышкой нарезной батон. Филипп, проглотив слюну, протянул руку помощи и, перехватив у Полины сковородку, поставил её на стол.
- А с чем картошечка?- спросил Филипп, потирая руки.
- С хлебом,- сказала Полина.- Больше нет ничего, - она виновато посмотрела на Филиппа.
- Замечательно, - сглаживая неловкость, сказал Филипп.- Будем кушать картошку с хлебом.- Может огурчики, или помидорчики там какие-нибудь есть?
- Снег скоро выпадет, а он огурчиков захотел,- захохотала Полина, присаживаясь за стол.
- А у нас овощи, фрукты круглый год,- сказал Филипп, - даже клубнику или малину на новый год кушаем,- дороговато, правда, но можно себе позволить.- Ты знаешь, вот, что я придумал, в следующий раз, если я опять возвращусь домой, обязательно всего накуплю.
- Так ты, что возвращался назад?- удивлённо посмотрела на него Полина.- А я думала, ты дома отлёживался целый день.
- Самое смешное, что я действительно никуда из дома не выходил, - почесав затылок, усмехнулся он.- Я целый день провалялся в кровати, но только там в 2008году. Потом пришёл мой друг Серёга, и мы напились с ним, до беспамятства. А когда я очнулся, то оказался снова в 1957году.
- Нормально устроился, - проглотив картошку, Полина растерянно посмотрела на Филиппа.- Это ты чего же теперь ко мне на ночь только будешь заявляться?
- Поленька, родная, я бы рад остаться здесь навсегда, но как это сделать я не знаю,- Филипп с досадой стукнул себя двумя руками по коленям.- Я боюсь закрыть глаза даже на секунду, вдруг я никогда тебя больше не увижу,- Он, сполз на колени и, обхватив руками ноги Полины, прижался к ней.
- Ты знаешь Филь, у меня иногда в голову закрадывается такая мысль, что ты аферист. Но я гоню её, мне не хочется верить в это, но и объяснить то, что с нами происходит, я тоже не могу. – Ты совершенно другой, совсем не похож на остальных. Мне с тобой легко и просто, мне порой кажется, что я тебя знаю всю свою жизнь.
- И мне,- тихо прошептал Филипп, осыпая Полину поцелуями….

Разбросанные вещи по квартире, свидетельствовали о бурном продолжении сюжета. Филипп откинулся на спину, переводя дух.
- Вот именно сейчас, я готов умереть,- сказал Филипп.- Мне очень хорошо с тобой,- смотря в потолок, бормотал он.
 И мне,- прошептала, Полина. - Не оставляй меня,- с мольбой в голосе произнесла она.- Я буду тебе верной женой, а к дочке ты привыкнешь, она у меня хорошая.
Филипп напрочь забыл о существовании ребёнка.
- А когда ты меня с ней познакомишь?- спросил он.
- В пятницу, заберу с пятидневки, и мы все выходные проведём вместе.
- Ну и ладненько, - сказал Филипп и, закинув в рот остывшую картошку, начал тщательно её пережёвывать.

Яркий солнечный луч за окном, скользнув по стене, наполнил комнату светом осеннего утра. Солнце уже не грело, а лишь освещало. Филипп сморщил лицо, и укрылся одеялом с головой. Буквально через мгновенье, одеяло медленно поползло вниз, освобождая перепуганное лицо Филиппа. Он озирался по сторонам, пытаясь понять, где он находится. Он лежал в чулане на полу, под головой лежала подушка, а прикрыт он был его любимым одеялом.
Дверь в чулан приоткрылась, и в дверях появилась мама.
- С добрым утром, - сказала она с сарказмом.- Как спалось?
- Плохо, пытаясь подняться с пола,- ответил Филипп.- А ты чего приехала?
- Позвонил Сергей, сказал, что тебя надо спасать,- несмотря на сына, ответила Ольга Петровна, складывая одеяло конвертиком.- Вот я и выехала вчера, на ночь, глядя, спасать единственного сына. Звонила, звонила, да всё без толку, хорошо ключи захватила, а, то так бы и ночевала на лестнице. Домой вошла, а тебя нет, всю квартиру обыскала, пока собака не показала, где ты отлёживаешься. Перетаскивать тебя на кровать, у меня нет сил, принесла подушку с одеялом, и стала ждать утра, и твоих объяснений.
- А объяснений никаких не будет,- сухо сказал Филипп.- Напился вчера, а сегодня проспался, всё нормально.
- Филипп, голубчик, - сказала Ольга Петровна, распрямляя замявшиеся волосы на голове Филиппа.-  Чего же тут нормального, напился, на работу не ходишь второй день.- Что происходит?- она вопросительно посмотрела на сына.
Объяснять матери, что происходит на самом деле, Филиппу не хотелось совсем. Он хорошо знал своих родителей, и в его бредовую болтовню они вряд ли поверят. Хорошо, что не приехал отец, а то он точно поднял бы его на смех. Человеку с двумя высшими образованиями, очень тяжело вообще что-нибудь объяснить.
- У тебя что, появилась девушка?- спросила вдруг мать.
- И, да и нет,- уклончиво ответил Филипп.
- Это как это? И, да и нет, - повторила слова сына Ольга Петровна.
- Да я сам ещё не могу разобраться, в чём дело, - отмахнулся Филипп.
- Кофе хочу,- сказал он, и пошёл на кухню.
Он налил себе кружку кофе и, отхлёбывая большими глотками, смотрел в окно. Все его мысли были там, с ней, с Полиной. А присутствие матери не давало ему полностью окунуться в воспоминания вчерашнего дня.
- Где летаешь?- спросила Ольга Петровна.
- Чего тебе Серёга наговорил?- повернувшись к матери лицом, спросил Филипп.
- Да нёс какую-то ахинею, про пятьдесят седьмой год, что у тебя крышу снесло, про какую-то Полину, всё рассказывал. Ты бы не спешил, всех домой тащить, откуда она эта Полина? Из какого-нибудь колхоза «Тридцать лет без урожая». А на периферии бабы ушлые, оглянуться не успеешь, как под венцом стоять будешь.
- Да я рад бы,- огрызнулся Филипп,- да вот только под венцом стоять не с кем.
- Это как, же так?- удивилась Ольга Петровна.
- Да я и сам толком разобраться пока не могу,- отхлёбывая из кружки, пробурчал Филипп.- В этом доме происходят странные вещи, - смотря матери в глаза, и пытаясь разглядеть в них соучастие, он откинулся на спинку стула.
- Давай выкладывай, - сказала Ольга Петровна,- только с самого начала.- Вместе будем разбираться.
- Обещай, что отцу не расскажешь,- посмотрев серьёзно на мать, сказал Филипп,- ты же знаешь, убедить его в чём-то невозможно, а выглядеть полным идиотом в его глазах, я не хочу.
- Обещаю,- сказала Ольга Петровна,- пусть это будет нашим секретом, как в твоём детстве.
Она поцеловала его нежно в голову. Филипп любил мать, она для него была и другом, и родителем, она была для него всем. Отцу всегда не хватало времени на него, а мать всегда готова была его выслушать, и что-нибудь посоветовать. Поэтому он в подростковом возрасте сблизился с ней настолько, что даже самые деликатные вопросы, решались с матерью, а не с отцом.
- Я мам влюбился, - начал Филипп.- Не знаю, хорошо это или плохо.
- Это нормально,- сказала Ольга Петровна, - тебе  давно уже пора.
- Всё бы хорошо, но я влюбился в девушку, которая старше тебя, - Филипп закатил глаза, производя в уме несложные математические подсчёты.- На двадцать с лишним лет,- выдохнул он и посмотрел на мать.
- Ни один мускул на лице Ольги Петровны не дрогнул, после  такого откровенья сына.
- Разница в возрасте, действительно велика, - сказала Ольга Петровна, - больше сорока лет, - теперь она пустилась в математику, прибавляя к своему возрасту ещё двадцатку.
- Она прекрасна, - сказал Филипп, окунаясь в свои воспоминания, - правда у неё есть ребёнок.- Но это ведь не важно? - посмотрев на мать, спросил он.
- Я думаю, нет,- улыбнувшись, сказала Ольга Петровна, - ему лет под пятьдесят, небось?- Не надо растить, воспитывать, так, что я думаю, это для тебя не будет большой обузой.- Да, и почему ты называешь её постоянно девушкой?
Ольга Петровна встала со стула и, подойдя к сыну, посмотрела пристально ему в глаза.
- Хватит мне пудрить мозги, - строго произнесла она. Твоя мать не такая дура, чтобы верить в эту ахинею.- Если ты не намерен со мной откровенничать, то к чему весь этот цирк.- Девушка, лет семидесяти, с ребёнком.  Бред какой-то,- она присела на стул и расплакалась.
- Мам, я ещё не всё рассказал, ты же самого главного не знаешь, - обнимая её, затараторил Филипп.
- Ну, ты мне ещё скажи, что она беременна от тебя,- вытирая слезы, проронила мать.
- Нет мам, она просто живёт в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, - сказал Филипп.- А я по не понятным мне причинам, побывал там уже два раза. Как это всё происходит, я не знаю. Сначала я был напуган, а теперь меня самого тянет туда как магнитом. Я жду ночи, в надежде снова там оказаться возле неё,- Филипп, вглядывался в окно, а его глаза затягивала пелена воспоминаний.
Ольга Петровна смотрела на сына, а мозг постоянно бубнил:- телефон скорой помощи ноль три.
- Всё было нормально до тех пор, пока я не начал делать ремонт в этом чулане. Этот дом какой-то странный, он хранит, по-моему, все воспоминания о своих жильцах. А этот чулан, является коридором во временном пространстве. В данном случае в светлое прошлое. Звучит глупо, но по-другому, я объяснить пока не могу.
- В качестве примера, у меня есть одно сравнение,- сказал Филипп, посмотрев на мать.
Ольга Петровна молча, кивнула головой, как бы спрашивая:- Какое?
- Приключение Буратино, помнишь, сказал Филипп, они же пройдя через нарисованный очаг, оказались в светлом будущем.- Чем-то смахивает на мой случай.
- Над твоим случаем, будут колдовать врачи,- сказала Ольга Петровна, вставая со стула.- Я уезжаю, с тревогой в сердце, и головной болью,- добавила она.
- Мам, я нормальный,- забормотал Филипп, в своё оправдание,- я понимаю, что здравомыслящий человек не может поверить во всё это.- Но всё обстоит именно так.
- Не вздумай с отцом поделиться этой ересью,- сказала Ольга Петровна, а то быстро загремишь в палату к Наполеонам.- Чего говорить, сам отца знаешь, за твоё здоровье будут бороться лучшие врачи Москвы.
- У меня есть доказательства,- подхватился Филипп, задирая майку.- Вот царапину видишь на пузе, это меня Витька «Гнус» ножом резанул, когда я за Полину вступился.- Да, ещё костюм в комнате, лежит купленный в пятьдесят седьмом году в универмаге на Пролетарке. А в кармане мелочь, сдача после кино осталась. На наши деньги совершенно непохожая.
Посчитав доказательства не убедительными, Ольга Петровна продолжила сборы.
- Царапину смажь зелёнкой, а на мелочь купи себе мороженого, Буратино, - с издёвкой произнесла она, и сильно хлопнув дверью, покинула странную квартиру.
- Глупо получилось, присаживаясь на стул, пробормотал Филипп,- лучше бы вообще ничего не рассказывал.
Промаявшись, целый день, он блуждал из комнаты в чулан, из чулана на кухню, и не найдя ни одной зацепки в оправдание своего безрассудства, Филипп накинув куртку, вышел на улицу.
Жизнь в городе шла своим чередом, прохожие суетились у автобусных остановок, возвращаясь с работы, и им не было никакого дела до молодого человека, одиноко стоявшего у подъезда  самого обыкновенного дома. Возле помойного контейнера, валялся старый ржавый трёхколёсный велосипед, свидетель всех этих пятидесяти лет, отделявших Полину и Филиппа, друг от друга.
Взяв его за руль, Филипп медленно побрёл к подъезду, волоча раритет обратно в чулан.