183 письма с Севера. 1987 год. Главы 64-66

     На фото моя тёща Муравейникова Любовь Максимовна (1918-1997) (она третья слева) с детьми (слева направо): Вячеслав (1951-2009), Надежда (1954), Любовь (1953), Вера (1956) и Владимир (1948). (К главе 66).


Глава 64


    «Мамулечка, здравствуй!
     Ну, вот, Новый год и наступил! Провели мы его хорошо. Сначала отметили в 11 часов ночи (по ермаковскому времени), а потом в 12. Всю ночь смотрели по телевизору концерты.

     1 января приходили Лев с Люсей и детишками. Гуляли до вечера. Фотографировались. У них всё нормально, Юрик выздоровел.

     Год этот для нас юбилейный: мне стукнет 40 лет; вот уж 15 лет, как мы поженились с Любой; Игорю исполнится 15 лет, а Лёлечке — 1 год. Так что праздников ожидается много.

     Лёле 9 месяцев, уже по ходит кроватке, как по манежику. Такая шалунья! Любопытная до ужаса! Музыку любит, танцует под любую, особенно под балалайку. Игорь сейчас на каникулах, бездельничает. Бренчит на гитаре.

     Тамару надымские морозы удручают. Это у неё здесь первая зима. Не-то в шутку, не-то всерьёз, заходя с улицы, иногда говорит: «Куда я попа-а-ла!!!???»

     Время идёт. Новый год прошёл, теперь будем ждать отпуск. Лев с Люсей всё серьёзней и серьёзней поговаривают об отъезде с Севера. Место Лев присмотрел где-то у Чёрного моря, южнее Одессы, есть там город Белгород-Днестровский. Это Украина. Летом поедет смотреть.

     Дома у нас тепло, уютно. При морозах даже форточку открывали. Перед новым годом Люба налепила много пельменей. До сих пор кушаем.
    Привет от нас всем родным. Целуем. Пиши, мамочка. Твои дети, внуки. 3.01.1987».

     *****

     «Маманчик, здравствуй!
     Получили от тебя письмо. Рады, что у вас там всё благополучно и все живы-здоровы.
     На днях я ходил в контору и оформил трудовой договор на 3 года. Забыл, какого числа было последнее бронирование нашей ермаковской квартиры, кажется, 6 февраля. Так и написал.

     После нового года морозы постояли до 12 января, потом стало полегче. У Игоря каникулы закончились, ходит в школу.

     16 января мы, мама, помянули нашего отца, Николая Ивановича. Накануне Любе приснился сон, как будто мы хороним его, а Люба и говорит: «Надо же, второй раз хороним». Утром пораньше Люба напекла блинов, я перед работой блинчиками и помянул. А вечером и рюмкой водочки.

     Лёлечка растёт. Кушает хорошо. Сама играет в кроватке. А на полу ползает со скоростью звука. Моментом переползает из комнаты в кухню. Хорошо стоит, но идти ещё боится, сразу садится. Скоро у неё появится второй зубик. А первый о ложечку цокает. Как там растёт у Ольги Миша? Зубки, наверно, тоже есть?

     В это письме, мама, высылаю тебе документы на бронирование нашей квартиры, и немного новогодних фотографий.
Ждём ответа. Привет от нас родным. Целуем всех. Твои северяне. 19.01.1987».

     *****

     «Здравствуй, дорогая мама!
     Вчера получили твоё письмо и извещение на бандерольку. Ну, шарфы, мама, — просто чудо, особенно мой! Спасибо! Я шарф примерил, а Люба говорит, что этот шарф ей будет лучше. Я быстро от своего подарка всех отшугнул, его должен носить хозяин! Игорю его шарфик тоже понравился. Я представил, как ты, наша бабулечка, сидела вечерами у тёплой печки и потихоньку петелька за петелькой, вязала нам шарфики.

     А позавчера пришла посылка от бабушки из Белоруссии с сушёными яблоками. Теперь будем до весны варить компоты.

     Наша жизнь идёт своим чередом. Я работаю, Люба сидит с Лёлей, Игорь учится. Тома работает в своём ателье. По вечерам дома шьёт кое-что нам. Сшила по паре тапочек, сейчас готовит обнову Игорю — новые джинсы из микровельвета. А Любе шьёт юбку.

     Лёлюшке исполнилось 10 месяцев. Ползает по всей квартире. К стеллажу с книгами подползает с большой осторожностью. Только начинает тянуться, а Люба строго говорит: «Низ-зя! Низ-зя!» И Лёля нехотя, но отползает. Уже бормочет «папа», «дай-дай», «кака». Не богато, конечно, но прогресс есть. Вот-вот пойдёт. Любит рассматривать свои книжки, которые с твёрдыми обложками.

     С питание неплохо. Тут как-то появились апельсины, так я брал 10 кг. Лёля ест их очень хорошо. Аж трясётся. Молоко сейчас есть постоянно. Главным ходоком в магазин у нас является Игорёк. Совсем взрослый парнишка.

     До свидания, мама. Привет от нас всем. Всех целуем. Твои надымчане. 6.02.1987».

     *****

     «Здравствуй, дорогая мама!
     Получили от тебя письмо, очень рады. Узнали о всех ермаковских новостях.
     Сегодня 1 марта. Весна. Правда, пока на календаре. Днём выглянуло солнышко, 15 градусов мороза. А к вечеру поджало до –30.

     Дела наши идут нормально. Живём, хлеб жуём. И мясцо. С продуктами, слава Богу, хорошо. Прошли дни рождения. Вот мне исполнилось 40 лет! Разменял пятый десяток, даже не верится. 10-го, а это был вторник, приглашали Льва с Люсей. Отметили мой юбилей хорошо. Люся рассказала, что летала в Алма-Ату, отвезла Павлика к своей маме в Каскелен, оставила там. Павлику на ноге делали какую-то операцию. Вроде успешно. К нам приходили без Юрика, он оставался дома. Нынче ему будет 15 лет.

     Завтра Лёле исполнится 11 месяцев. Кушает очень хорошо и всё подряд. Вот-вот Лёлюшка уже пойдёт. Когда за ручку придерживаем, она перешагивает. Руку отпускаем — стоит-стоит, потом садится. Ещё не уверена в себе. Шалунья. Играет в кроватке с игрушками хорошо. Куксится лишь, когда хочет спать. А так и не пискнет. Что-то рассматривает, гулькает, сама себе на уме.

     Сейчас 11 часов вечера. Телевизор заканчивает работу. Лёлю искупали и уложили спать. Лечили Игоря — Люба ставила ему банки (под общий хохот поставила банки и мне)  и отправила его спать. Сейчас с Любой пишем письмо тебе.

     В своих письмах, мама, я часто упоминаю о книгах. Сейчас вышла книга, которая мне нужна, как воздух. И хочу, чтобы Татьяна дала на неё заявку в магазин. Эта книга — «Литературный энциклопедический словарь». Если попадётся, информируйте письмом. И ещё. Пусть Таня узнает, когда будет подписка на историков С. Соловьёва и В. Ключевского. При любой возможности подпишитесь.

     Пиши, мама, ждём. Твои Леонид, Люба, Игорь, Лёля. Привет от  Томы. 1.03.1987». 

     *****

     «Здравствуй, дорогая мамуля!
     Вчера получили от тебя письмо. Сегодня 30 марта. Через три дня нашей Лёлечке исполнится 1 год. В середине марта наша дочурочка болела. Вызвали врача. Была температура до +38. Что съест — тут же её вырывает. Возможно, простыла? Но негде. А, может, грипп? Но вот сейчас опять весёленькая, играется. Самостоятельно ещё не ходит. Должна на днях. Стала говорить «мама», кроме «папа» ещё и «дядя». Последнее время нашла себе занятие: поиграет в кроватке с игрушками, а потом выбрасывает на пол и ждёт, когда подадим назад. Уже пританцовывает не только под балалайку, но и под музыку с проигрывателя.

     Игорь наш на весенних каникулах. На днях подал заявление в ПТУ-4 на электромонтёра. Это лучшее, что можно выбрать. Сварка — ну её в баню.

     Как-то Юля из Пангод передала записку, мол, пусть Игорь приедет к Витальке погостить. И вот от нас, из ПСО, пошла туда машина, на которой Игорёк и поехал к Муравейниковым. Вот уже третий день гостит. Назад должен прилететь на вертолёте, но сегодня погода испортилась (до этого неделю стояла хорошая), метёт метель, пасмурно.

     Маманчик, меня немного обижает твоё невнимание, или пренебрежение, что ли, к моему увлечению, пристрастию. Книг много. Но есть такие, без которых жизнь просто бедна. Ты знаешь, как я отношусь к книгам с детства. Лев всё подсмеивался, а сейчас сам стал с Люсей интенсивно пополнять свою библиотеку. В казахских издательствах тоже издаются хорошие русские книги. Сердце кровью обливается от бессилия их достать. Жаль, что у сёстёр моих нет к книгам пристрастия. У одного из моих знакомых мать живёт в Усть-Каменогорске, она оттуда присылает замечательные книги в Надым. Я лишь глотаю горечь обиды: в ермаковские магазины тоже идут хорошие книги, но купить их некому. Выполнить просьбу сына ну так тяжело...

     До магазина от твоего домика чуть более трёхсот метров. Может, у тебя характер такой. Вот обижаешься на Льва, что не пишет. В чём-то причина есть. Всё не так просто. Книги — мой крест. Другая мать из-под земли доставала бы книги, чтобы сын читал, раз любит это. А тут ты удерживаешь меня от этого книжного увлечения, считаешь причудой, если не глупостью. Обидно. Я же не принуждаю тебя беспрестанно сидеть в книжном магазине. У них там привоз раза два в месяц. Бывают книги повышенного спроса. Некоторые разыгрываются на книжные лотерейки, а есть такие книги, которые распродаются свободно, но за 1-2 дня.

     Как было бы приятно приехать в отпуск, а там увидеть стопку книг, приготовленную заботливой матушкой. Книги — это здорово.  Заниматься ими и читать их — это лучше, чем удел Пыкиных*. Ты не сердись, маманчик, но духовному я придаю большое значение. Недавно на городской конференции общества книголюбов меня избрали в состав правления. Посещаю занятия в литобъединении. В общем, стараюсь жить интересно. И понемногу приобщаю к книгам Игоря. А там и дочь начнёт подрастать, научится читать. Вот и готовлю книги.
     Ждём ответа.   Привет нашим родным от всех нас.   Твои северяне.   30.03.1987».

     ____________
     *Пыкины, два брата, наши со Львом ровесники. Жили в Ермаке недалеко от нашей мамы. Забулдыги, воришки, нигде не работали, постоянно пили.   


Глава 65


     «Мамуля, здравствуй! 
     Попалась хорошая книжка «Справочник огородника», думаю, будет полезна для тебя. Сразу бандеролькой её тебе и высылаю. И прикладываю эту записочку.

     Вчера отмечали Лёлин день рождения — дочурке исполнился 1 год. Первый юбилей! Приходили Люся с Юриком, а Лев находился в командировке в Вильнюсе, получает для организации новую автомашину, пригонит оттуда.

     Игорь из Пангод прилетел 1 апреля вместе с Володей. Привезли Любе 15 банок цельного пастеризованного молока, а мне — сборник афоризмов «Слово о науке». Молодцы!

     Снова сильно похолодало, ночью до –32. Это-то в апреле! Привет всем! Леонид. 3.04.1987»

     *****

     «Здравствуй, мамулечка!
     Сегодня прихожу с работы, а дома меня ждёт сюрприз — «Литературная энциклопедия»! Представляешь, какой праздник на душе?! Спасибо!

     Бандероль с книгой Люба получила сама, пока я находился на работе, ей не терпелось узнать, что же там такое пришло? Целый вечер я листал фолиант, просматривая статьи, фамилии писателей. Цены ему нет! Ещё раз спасибо, маманчик, за книгу! Теперь у меня мечта подписаться на историков Соловьёва и Ключевского, и найти «Большой фразеологический словарь».
     Сегодня 9 апреля. Вчера на улице стояло –20, с ветром. Вечером ветер сменил направление, и к утру потеплело до нуля. А сегодня утром пошёл дождь, всё развезло, на дорогах лужи. Весна...

     Лёля растёт. Укладывая её спать, Люба обычно ножки пеленала, а тут на днях смотрим — Лёля гулькала-гулькала, прилегла на подушечку и уснула. Теперь Люба в 10 часов вечера ставит её в кроватку, говорит «бай-бай», выключает свет и дочурка засыпает сама. Взрослая. В ПСО начали строить детский садик, сдадут, видимо, к декабрю. А мы уже договорились с женщиной (зовут её Юля Белова), которая с августа, после нашего отпуска, возьмётся нянчить Лёлечку.

     С продуктами в городе нормально. Люба смеётся, говорит, что в Ермаке с энциклопедиями хорошо, а с мясом плохо, а в Надыме — наоборот. Картошки у нас хватит до отпуска, в подвале на бывшей работе ещё есть три сетки, недавно перебирал. Сегодня Люба купила 10 кг лука. Вот муки белой в магазине нет — это плохо. Пельмешки давно не ели, всё гуляш да гуляш.

     Мамулька, пиши, как идёт у тебя подготовка к весне, что нового у тебя и у сестрёнок? За резковатость в предыдущем письме не серчай. Мы тебя очень любим! Сейчас готовимся к отпуску, билеты возьмём на середину июня. Целуем. Пиши. Леонид и вся моя семья. 9.04.1987».

     *****
 
    В конце мая — начале июня Игорь сдал экзамены за 8-й класс и получил аттестат, в котором преобладали тройки и лишь несколько четвёрок. По тому, с каким прилежанием Игорь относился к учёбе, мы с Любой понимали, что лучшим вариантом теперь станет для него поступление в Надымское профтехучилище № 4. Плюсов в данном случае имелось больше, чем минусов: во-первых, получит среднее образование, во-вторых, получит рабочую специальность, а это очень важно для мальчика — впереди армия. Специальности здесь такие: плотники, сварщики, электрики, автослесари, повара. Начали советоваться, на кого учиться. Специальности плотника и повара отпали первыми. Учиться на сварщика я ему не советовал сам — работая по этой специальности всю жизнь, знал, какой это тяжёлый и вредный для здоровья труд. Игорь хотел поступить учиться на автослесаря, но там группа оказалась переполненной, потому что помимо основной специальности здесь можно за три года получить права водителя. Собственно, это и прельщало сына.

     Работая сварщиком в автоколонне ПСО, я видел, в каких условиях там работали автослесари: лоснящиеся от мазуты комбинезоны, руки по локти в грязной солярке, невымываемая из-под ногтей грязь и т.д. К тому же практически все выпивохи. Очень уж мне не хотелось видеть Игоря в компании с такими слесарями. Нравилась же мне специальность электрика. Я видел ребят, работающих по этой специальности. Многие хорошо разбирались не только в электромоторах, розетках и выключателях, но и в электронике: спокойно ремонтировали радиоприёмники, телевизоры и тому подобное. Короче говоря, в июне 1987 года нашего Игорька зачислили в группу «Электромонтёр по ремонту и обслуживанию электрооборудования». После этого мы стали готовиться в отпуск.

           Билеты на самолёт взяли на среду, 17 июня. Так совпало — день в день, как и в прошлом году. Но в этот раз решили лететь не через Тюмень, как обычно до этого летали, а через Свердловск* — транзитом на Павлодар. Правда, там ещё с двумя посадками: в Петропавловске и Кургане. Накануне погода стояла по-летнему тёплая, солнечная. Мы приготовили вещи и пораньше легли спать. Утро выдалось пасмурным, прохладным. Детей одели потеплее, а сами в аэропорт поехали в верхней летней одежде. Ехали на автобусе, заказанным в ПСО. Уже подъезжая к аэропорту, заметили, что с неба начали срываться лёгкие снежинки. Рейс по расписанию на 10 часов утра. Регистрацию долго не объявляли. В маленьком здании вокзала народу набилось — ступить некуда.

     Я в окно заметил, что на улице от снега стало бело, как зимой. За несколько минут толщина его достигла более двадцати сантиметров. Такого чуда природы в середине лета я здесь ещё не наблюдал. Наконец, мы услышали объявление, что в связи с метеоусловиями наш рейс переносится на следующий день. Мы с Любой просто в шоке! Дело в том, что в Свердловске почти сразу после прилёта мы должны сесть на другой самолёт — билеты-то транзитные — и лететь дальше, в Казахстан. Теперь наши сегодняшние места там кому-то продадут, а будут ли для нас завтра?

     Прилично продрогнув и в сердцах кляня северную погоду, с детьми и вещами мы вернулись домой. Вечером Тома пришла с работы и, увидев нас, вытаращила глаза, мол, что произошло? Рассказывая о случившемся, Люба не преминула пошутить, что это из-за того, что «кое-кто у нас родился в понедельник». Я виновато молчал.

     На следующий день наш самолёт вылетел по расписанию. В Свердловске лето находилось в разгаре: жарко, трава чуть не по пояс, комары, мухи. В аэропорту нам посочувствовали, поняли, что у нас двое детей, но ничем помочь не могли — на сегодня мест не было. И посоветовали дежурить у кассы весь день и всю ночь, чтобы попытаться получить места на завтра — вдруг кто сдаст билеты. Мы с Игорьком несли вахту, наконец, под вечер получили два места, а под утро ещё одно. Лёлю определили как пассажира на руках. Когда дежурная повела нас на посадку, увидев самолёт, мы обалдели: 12-местный «кукурузник», только чешского производства. Вот уж нас там поболтало...

     За всё время пути наша Лёлюшка вела себя как очень благовоспитанная девочка: не плакала, не капризничала, трусишки старалась часто не марать. К этому времени она уже довольно хорошо начала ходить. Когда Лёле повязывали платочек, она нам напоминала маленькую мудрую старушку. Выглядела очень забавно и мило.

     В этом году, как и в прошлом, мы забазировались у тёщи, потому что с маленьким ребёнком нуждались в благах цивилизации. Игорь жил у моей мамы, куда мы ходили в гости почти каждый день. Тёщина однокомнатная и Володина двухкомнатная квартиры располагались на одной площадке, это очень удобно. До появления Муравейниковых (они вот-вот должны были приехать в отпуск) мы с Любой и Лёлей несколько дней ночевали в Володиной квартире, но после их приезда сразу перешли в однокомнатную к Любовь Максимовне. Тесновато, конечно.

     Спали мы чутко (это у нас от природы), поэтому из-за тёщиного храпа, которым она страдала с молодости, до полуночи не могли уснуть. Бывало, Люба терпит, терпит, потом, не выдерживая, пытается будить свою маму, осторожно её окликая: «Мам! Мам!» На некоторое время устанавливалась тишина, потом всё возвращалось на круги своя. И если уж от храпа становилось невмоготу, Люба опять начинала «мамкать». Самое благодатное время — на рассвете: тёща как по расписанию переставала храпеть, а мы проваливались в глубокий сон.

     Наша ермаковская квартира, где в это время жили Сергеевы (Любина сестра Рая с мужем Петром и сыном Ваней), располагалась на пятом этаже в пятиэтажном доме, и считалась типичной «хрущобкой» — две маленькие комнаты, небольшой коридорчик и такая же кухня. Сам дом построен не менее десяти лет назад.

     Володя и тёща имели жильё в доме, построенном пять лет назад (в 1982 году), их квартиры имели улучшенную планировку (как и во всём доме): большие кухни, увеличенные коридоры, просторные комнаты. К тому же в этой пятиэтажке имелся мусоропровод. Вкратце расскажу об истории получения этих квартир моими родственниками и о том, как мы с Любой хотели в этом году улучшить наш жилой фонд путём обмена своей и тёщиной квартиры, и что из этого получилось. Начну издалека.

     __________
     *Ныне Екатеринбург. С 1924 по 1991 год назывался Свердловском.


Глава 66


     В 1970 году, когда мы с Любой только познакомились, её брат Володя ещё холостячил. Жил он на первом этаже в однокомнатной маломерке, полученной от Ермаковской киносети сразу после окончания Алма-Атинского кинотехникума. Об этом я уже как-то упоминал. И в этой же квартире он провёл первые годы после женитьбы.

     К лету 1971 году Володя перешёл работать дефектоскопистом на Ермаковскую ГРЭС в лабораторию металлов. Похоже, что эта работа ему не нравилась, а может, имелись и какие другие причины, но через год Муравейников вернулся под крышу родного кинотеатра «Юбилейный» опять на должность технорука. В 1975 году Володе от киносети выделили новую двухкомнатную, на втором этаже, квартиру обычной планировки. Мы с Любой и Игорьком в это время жили под Ермаком, в посёлке Беловка, в трёхкомнатном коттедже. Мои тесть с тёщей жили тоже в Беловке на берегу Белой речки в собственном доме в километре от нас. В 1971-1972 году мы с Любой в тяжёлые для нас времена жили в этом доме с её родителями. Этот дом был перестроен и добротно отремонтирован, с уверенностью могу сказать, в бОльшей степени нашими руками.

     23 июля 1977 года в возрасте 74 лет умер тесть, Пётр Ермолаевич. Умирал тяжело. Как-то весной пошёл в местную баню, в парилке поскользнулся и упал с полка. Видать, сильно ударился, отбив что-то из внутренних органов. И слёг. Последние два месяца уже не вставал, отчего появились пролежни. Любовь Максимовна и моя Люба (мы с 1974 жили и работали в Беловке), добросовестно ухаживали за ним. На выходные дни из Ермака приезжали сюда и другие дети.

     Вскоре тёща осталась одна в большом просторном доме с небольшим хозяйством: корова, тёлка и несколько кур. Она оказалась в большой растерянности: что делать, как жить дальше? Мы с Любой добрый десяток раз приезжали к ней на мотороллере (у меня был «Турист») и настоятельно убеждали: «Мама, переходите жить к нам, у нас большой коттедж, рядом есть огород и сарай для скота, будем держать хозяйство, молочко будет и у нас, и у ваших детей. Здесь, на природе, вы будете поправлять своё здоровье. А на часть денег от продажи дома купим мотоцикл с люлькой, чтобы легче управляться по хозяйству».

     После нас к ней приходили другие «советчики» — дочери Надя с Верой, похоже, и Славик, а также главный «голос» — Володя, который к этому времени стал работать начальником — директором Ермаковской дирекции киносети. Все не просто забоялись, что Маслов будет «купаться в сметане» и вместе с их мамой здесь окажутся и её деньги, — они не хотели этого допускать в принципе.

    Володя прекрасно знал, что его Юля со свекровью, то бишь с Володиной мамой, давно не то, что не любили, а едва переносили друг друга, но всё равно уговорил маму перейти жить к ним в их маленькую двухкомнатку. Дом в Беловке спешно, по дешёвке, продали, деньги оказались под единоличным контролем Володи. Он маму и прописал сразу в своей квартире, тоже выгода — возможность получить трёхкомнатную квартиру.

     Любовь Максимовна оправдывала свой выбор тем, что у Володи в квартире есть коммунальные удобства, а для старого человека это важно (в своём доме без них как-то успешно обходилась!), рядом есть телефон, и можно быстро вызвать скорую помощь, и тому подобное. Осуждать её за такой выбор сложно, но я считал это явным предательством по отношению к нашей семье. Я не только чувствовал, но и видел, что моя Люба — это единственный серьёзный человек, который по настоящему любил свою маму, искренно беспокоился об её здоровье, и с которой моей тёще жить было бы комфортнее всего. Не знаю, как Люба, а у меня в душе осталась на тёщу обида. 

     Прошёл почти год. Как-то в июне мы с Любой приехали в Ермак и зашли к Володе навестить Любовь Максимовну. Мы знали, что в эти дни Володя ездил в командировку в Москву, решили заодно поинтересоваться у него, что там новенького в мире. Когда зашли в квартиру, увидели в зале на стене новый большой красивый ковёр, а на полу — дорогую шерстяную дорожку. В углу на чёрных ножках поблёскивала полировкой новая современная стереорадиола. Да... Живут же люди! Неужто всё это приобретено на одну Володину зарплату в сто сорок рублей?

      Прошёл ещё месяц. Однажды, погожим летним деньком, мы увидели, как к нашему коттеджу, грузно шагая и держа в руке маленький старый фибровый чемоданчик, неспешно приближалась любимая тёща, приехавшая из города рейсовым автобусом. Вошла во двор, устало присела на скамейку. Потом изрекла: «Ну, вот, детки, встречайте! Буду у вас жить».

     Несмотря на прошлую обиду, к тёще я относился нормально. Мы выделили ей одну из комнат. Люба постоянно для умывания грела маме воду, вечерами шампунем мыла ей опухшие за день ноги, а потом до волдырей натирала руки, стирая массу её нижнего белья. По размерам оно не какое-то там мини-бикини, а имело настоящие парашютные параметры.

     Как-то раз, по простоте душевной на что-то ещё надеясь, я заикнулся тёще, мол, если бы мы, мама, купили с вами хороший мотоцикл с коляской, я бы возил вас на нём и в Ермак, и в больницу. Она дипломатично уклонилась от ответа, сказав, что сейчас между Ермаком и Беловкой часто ходит городской автобус, а уж если что, то Володя на казённой машине может свозить её куда потребуется. Всё ясно — тёщины денежки где-то «зависли». 

     Вот в этот момент и решил я дать телеграмму Льву в Надым, мол, брательник, выручай, хочу на Север, здесь оставаться нету мочи. Через некоторое время я получил долгожданный ответ, тоже телеграммой: «Готовься север, жди вызов». В эти же дни мы с Любой попросили у тёщи в долг 400 рублей, чтобы основательно подготовиться к северу. Здесь Любовь Максимовна тоже повела себя не лучшим образом, о чём я уже рассказывал в главе 27.

     После моего, а потом и Любиного отъезда в Надым, тёща одна осталась жить в нашем коттедже. Володя не стал брать маму хотя бы на зиму к себе. Почти каждую зиму тёща, болея, ездила в Усть-Илимск «на побывку» к младшим дочерям Наде и Вере, которые к этому времени уехали туда жить.

     В июле 1981 года у Володи с Юлей родилась дочь Лена. Теперь в их двухкомнатной маломерке числилось по прописке пять человек: их четверо и + Любовь Максимовна. К декабрю 1982 года Володе от киносети выделили новую трёхкомнатную квартиру, о чём нам тёща сообщила в письме из Усть-Илимска. Позже мы узнали, что вместо одной трёхкомнатной, Володе дали две квартиры — однокомнатную для его мамы и двухкомнатную для него. Случайно это получилось или по пожеланию Володи, мы так и не знаем до сих пор. Скорее всего, случайно, потому что одна трёхкомнатная их больше устроила бы. Обе квартиры, как я уже упоминал, располагались рядом, на одной площадке.

     В 1983 году в отпуск я не ездил, а Люба после поездки на лечение в Белокуриху заезжала на несколько дней в Ермак. Вернувшись в Надым, она мне рассказала, что у Володи что-то такое произошло на работе, что он вынужден не только уйти из начальников, но и уволиться из киносети, и теперь просится на работу в Надым. Хотя на этот счёт у меня есть своя версия. Володя и Юля видели, как мы, приезжая с севера в отпуск, могли позволить себе купить из вещей или одежды что-то такое, о чём другие мечтать не могли. Скорее всего, Юля «допекла» мужа его материальной несостоятельностью до такой степени, что он решил уволиться со своей любимой работы и уехать на заработки куда угодно (зарплата у него на должности директора киносети составляла не более 150 рублей в месяц).

     Вскоре Люба отправила брату вызов для работы в Надыме. Володя прилетел к нам 7 октября 1983 года. Когда я случайно заглянул в его трудовую книжку, то увидел, что из киносети он уволился 6 октября, а не раньше, как уверяла меня Люба. В марте 1984 года в Надым прилетела и Юля с детьми. Их квартира в Ермаке осталась стоять пустой. Правда, на некоторое время в 1985 году они пускали туда пожить старшую сестру Раю с её мужем Петром и сыном Иваном, но потом их оттуда по какой-то причине выселили.   
 
     Вернусь теперь к рассказу о нашем отпуске 1987 года, и к тому моменту с обменом жилья, о котором хотел рассказать. Как-то раз, уложив вечером спать Лёлю, Люба приглушила звук телевизора и, обращаясь к своей маме, посетовала, мол, как хорошо было бы, если б имелась ещё одна комната! И тут мне пришла неплохая идея, которой я сразу поделился с тёщей:
     — А что, мама, если вашу однокомнатную и нашу двухкомнатную квартиры попробовать поменять на трёхкомнатную?
     — Не знаю, детки. Надо с Володей посоветоваться. Я-то всегда «за».
     — Более того, — начал я развивать свою мысль, — если обмен в таком варианте состоится, то трёхкомнатную квартиру мы, естественно, предложим Володе, а нам бы очень подошла его двухкомнатная, она всё-таки улучшенной планировки. Должны же родственники помогать друг другу...

     Этими мыслями мы с Любой решили поделиться с Муравейниковыми. Они не возражали. Я потом даже польстил Любе, мол, какой хороший у тебя брат, чувствуется его благодарность за то, что ты ему сделала вызов на Север.

     Все расходы по размещению объявления в местной газете я взял на себя. Два дня спустя появились первые клиенты. Придирчиво осматривали тёщину квартиру, потом мы шли смотреть нашу на пятом этаже, где в это время жила Любина сестра Рая с семьёй. Мы Раю посвятили в нашу затею, и сказали, что если всё получится, то через некоторое время они переедут туда, где жил Володя. Клиенты же, осмотрев оба жилища, обещали подумать, и больше не приходили — что-то их не устраивало.

     Однажды пришёл хромой старик и тоже, посмотрев квартиры, пошёл к себе домой советоваться со своей старухой и взрослой замужней дочерью. Они жили в трёхкомнатной квартире на первом этаже, и хотели жить раздельно. Прошло дня два, больше никто не приходил. И вдруг я увидел, как снова пришёл хромой старик, но не к нам с Любой, а сразу зашёл к Муравейниковым. Долго они там о чём-то шептались, и вскоре мы узнали, что Любин братец Володя, даже не уведомив нас, втихую уже меняется с дедом своей двухкомнатной и однокомнатной маминой квартирами. А мы с Любой, как говорится, остались «на бобах» со своей «хрущёвкой», при своих интересах. Наивные...

     Отпуск у нас закончился 12 августа, мы улетели в Надым. Муравейниковы уже без нас перевезли свои и тёщины вещи в трёхкомнатную квартиру по улице Набережной. Дед же с бабкой заселились в просторную однокомнатную, а их дочка с зятем и детьми — рядом, в такую же двухкомнатную.

     Может, я и не заострил бы внимание на этом обмене квартирами, если бы не одно обстоятельство. Как-то ближе к зиме получаем от тёщи письмо уже с нового места жительства. Пишет нам: «Детки, прямо не знаю, что и делать! Квартира на первом этаже, старая, все трубы ржавые, краны не крутятся, батареи не греют, замерзаю! Хожу по хате в валенках! Караул!!!» Я Любе сказал: «Когда будешь писать письмо маме, передай ей привет, и скажи, чтобы она, когда будет писать письмо сыну Володе, поблагодарила его за скоропалительный обмен».   

     *****

     Продолжение воспоминаний здесь: http://www.proza.ru/2010/09/02/762