глава 16. Софья

                Глава 16.


Через оконные рамы светил яркий утренний свет Бело-бога. На столе лежали два сплетенных из цветов венка.  Егор обнял няню и нежно поцеловал  в губы. – Хорошо бы еще хоть немножко полежать, барыни  нет.               
- Хорошо бы Егорушка. Только двор надо проверять, и лошадей поить, кто будет за тебя? - сказала няня и поцеловала Егора.
- Хорошее Маша  у нас получилось с тобой венчанье.  Бело-бог нас видел с тобой с венками на голове, когда мы целовали друг друга. Заря вечерняя видела нас в венках, когда мы целовались. А какие яркие звезды были на небе, и Бог ночи «Черно-бог» тоже видела нас, любящих, и освещала нас лунным светом. И зарю утреннею, мы встретили с венками на голове.   Бог Перун - омыл нас своим дождиком. А без его, отцовского благословения венчанье не действительно.
- Ты смотри Егор. Сколько прошло времени, а цветы как будто сейчас сорваны. Ничуть не завяли.
- Значит, Мария почувствовала природа, что мы ее маленькие, дети.
- Слова красивые у тебя Егорушка. Только я все же пойду, приготовлю тебе покушать. А ты полежи если хочешь.
- Нет, Мария я тоже встану. Пойду, пробегусь немного, да сполоснусь в барском пруду.
- Да ты чего задумал? Облейся лучше из своей бочки. А то узнает барыня, задаст тебе чертей.
- А кто увидит такую рань? Пошли Мария!
Егор надел брюки, взял в руку конопляную рубаху и выбежал на улицу. Вслед за ним выбежала Мария,  держа полотенце в руке. Он взял ее за руку, и они побежали по дубовой аллее, к барскому пруду. 
Аллея выходила прямо к купалке. Посаженные по берегам плакучие ивы, окружали ее. Деревянная лесенка с перилами спускалась к воде, в маленький бассейн, окруженный с двух сторон лавками. За бассейном была еще одна лестница с перилами, уходившая в воду, в глубину пруда.
Накупавшись, они вернулись к барскому дому и сели на лавочку. - Сходи Егорушка, принеси гребень. Уж очень я разнежилась после купания.
Егор встал с лавки, и убежал в дом. Вскоре он вернулся и подал няне большую деревянную расческу. И присел рядом. - Как расчешешься, дашь мне.
- Хорошо, конечно дам. Ты, не чего не слышишь?
- Нет, нечего. У меня в ухо вода затекла.
Егор встал и начал прыгать на одной ноге.
- Подожди Егор. Мне кажется, колокольчики звенят.
- Это в церкви бьют колокола, в нашу честь. У меня тоже в ухе звенит, угадай в каком?
- Да не остри ты, это колокольчики почтовой кареты. Прислушайся лучше.
Егор, перестал прыгать. И стал слушать. - О, о, о, да ты Мария права, кого-то к нам черт несет? Не уж-то с Питера хозяин вернулся, ослушался маменьку?
- Хоть причесаться бы, успеть,- сказала Мария. - Ты Егор и так сойдешь. А мне перед молодым хозяином нельзя лохматой выставляться, - засмеялась няня.
- Ты думаешь, он в тебе Софью признает? Ты главное не спеши, а то на твоем гребне и так мало зубцов осталось, последнее доломаешь.
У Марии на расческе отламывается зуб.
- Ну, что ты Егор под руку говоришь, ведь правда сломала. Нельзя же под руку говорить.
- Извини Маша, не хотел, вырвалось просто.
Звон колокольчиков приближался.
- Неужели, правда, его черти несут?
- А кого еще, как ты думаешь?
Смотри, смотри Егор, карета едет. На, бери гребень, причешись, а то волосы торчат в разные стороны. Высохнут так и будут торчком.
- А успею я.
- Успеешь, карета еще далеко. Едет потихоньку, лошади видно устали, - говорила Мария, заплетая косу. - Может отрезать ее, как ты думаешь Егор?
- А, зачем, ты ее такую длинную носишь?
- Знаешь, Егор, ухаживать мне незакем. Вот, я за ней и ухаживаю. Может это глупо, не знаю.
- Да нет, отчего же.
Няня закрутила косу на голове и приколола ее к волосам, деревянной шпилькой.  - Как мы вовремя с тобой искупались.
- Пришлось бы барину молодому спинку нам тереть, - сказал Егор, поднимаясь с лавки. - Кнутом.
Следом за ним встала няня.  - Пошли встречать, Егорушка. Такая уж наша доля.
Карета подъехала к парадному входу, и остановилась.
Егор подбежал и открыл дверь. Из кареты потихонечку спускалась княжна. Егор подал ей руку и помог спуститься на землю. - О, барыня! - воскликнул он, и низко поклонился, бросив княжну.
Княжна пошатнулась и повалилась назад. Нина схватила ее сзади за плечи и удержала.
- Ненужно кланяться Егор, лучше поддержи меня, а то я упаду, - сказала чуть слышно княжна.
Видя плохое состояние княжны, Мария подошла и взяла ее под руку.
- Няня голубушка, проводи меня в дом. Ты Егор готовься, сейчас с этой каретой поедешь в уезд на постоялый двор. Заплатишь за меня за ночь, и пригонишь оттуда лошадь. Кучер тебе все покажет.
Княжна достала из бокового внутреннего кармана платья, небольшой кошелек  на ремешке и раскрыла его. Достала два медных четвертака и протянула цыганке, - возьми милая, на чай себе.
Нина взяла. Достала маленький кисет висящей  на веревочке, между двух небольших, но пышных грудей, развязала его и положила туда две монеты.
Княжна, достала, еще два четвертака и гривенник, и падала кучеру оплату.
- Что вы госпожа, не нужно, мне заплатили.
- Возьмите тогда на чай, - она опустила один четвертак и гривенник в кошелек, а второй четвертак, протянула кучеру. 
- Спасибо госпожа, - ответил кучер, взял денежку и поклонился.
- С тобой сейчас поедет Егор. Поможешь ему, подскажешь - где надо будет заплатить. И где взять мою лошадь. Я дам на чай.
- Я модам провожу, я все знаю, - сказала Нина.
- Нет, ты, пожалуй, на постоялый двор не езди. Сойди, где  ни - будь раньше, не хочу, что бы тебя там видели.
- А ты Егор покорми лошадей. А няня, проводит меня в дом, и соберет тебе в дорогу. Перед отъездом зайди ко мне.
- Не надо ничего собирать, - ответила Нина. У меня все есть.
- У тебя это твое, оставишь себе.
Нина пожала плечами и ловко забралась в карету. Егор взял головную лошадь под узци и повел на  стоянку для лошадей, к кормушке с овсом. - Вы пока отдохните, а я пойду собираться, - сказал Егор  кучеру  и смотревшей на него из окна кареты цыганке.
Цыганка открыла дверь кареты и сошла, держа в руках корзину. Отойдя в сторону села на травку. Расстелила полотенце и стала выкладывать из корзины продукты. - Иди, слышишь, как тебя там кучер, покушаешь.
- Я не голоден.
- Иди не бойся, денег я с тебя не возьму. И гадать не стану. Все равно пропадет, жара будет сегодня.
Кучер подошел и нехотя сел напротив цыганки.
- Бери; курица, колбаска, яйца, ветчина. Чего стесняешься? - сказала цыганка и подвинулась еду ближе к кучеру. - Покажи ладонь, давай я тебе погадаю.
Кучер повернул вверх ладонь.
- Позолоти.
- Как, это?
- Положи на ладонь свою монету.
- Нет, нет. Спасибо за угощение, я лучше пойду, - кучер встал, и пошел к карете.
- Да стой ты, стой. Чего напугался, я просто так. Я пошутила.
- Хороши шуточки, дурачить людей, - ответил кучер и плюнул в сторону.
- Обиделся, да?
Кучер ничего не ответил, и стал заниматься лошадьми.
Егор пошел к дому. Навстречу ему Мария. - Я иду пригласить их покушать, и тебя заодно покормить надо.  Иди в столовую, там барыня, даст тебе денег и распоряжения. А после зайдешь на кухню.
- Мария, ведь я деньги в руках ни разу не держал, боязно  как-то.
- А ты барыне так и скажи, она объяснит.
Егор пошел в дом. А Мария подошла к карете, увидела сидевшую на траве цыганку.  - А я вас хотела покормить. А вы барышня я смотрю, в этом не нуждаетесь.
Нина махнула головой в знак согласия.
- Пойдемте, вы покушаете, - няня обратилась к кучеру.
- Я с удовольствием, - ответил кучер и оставил лошадей, пошел следом за Марией. Оглянулся, и посмотрел на Нину кушавшую ветчину и улыбнулся.  Увидев взгляд кучера, Нина в ответ высунула язык.  Кучер, засмеялся.
Егор вошел в столовую, поклонился княжне. - Я барыня ни разу, денег в руке не держал, страшновато как-то брать их.
- Тут страшного ничего нет. Я тебе сейчас все разлажу, и объясню, куда какие отдать. Только с Ниной, не связывайся. Если будет приставать, скажи денег своих нет, деньги у меня господские, даны подотчет. И она, от тебя отстанет.
Барские деньги выманивать, она у тебя не станет. Это всегда скандал. Может вылететь, за это с работы. И не только она, а вся ее семья, может потерять доходное место. С ней я расплатилась.
- Впервые слышу от вас, что бы цыгане работали.
- Работают Егор,  работают, все в нашем мире трудятся, только каждый по-своему.  Видишь, твоя хозяйка повеселится, поплясать хотела. Да как поскользнулась, на скользком полу и упала головой об угол стола. Трезвая, выпила только  квасу, хмельного, да чуть жизни не лишилась.  Вот к чему приводит женское легкомыслие. Не надо Егор, употреблять черного зелья, даже в легком виде. К чему, я тебе говорю? Никогда, не употребляй спиртного!
- Я барыня, отродясь не кушал спиртного.
- Молодец, я восхищаюсь тобой!  И еще хочу тебя попросить: ты обо мне на постоялом дворе помалкивай. А будут спрашивать, - приболела барыня, вот и все.
Все Егор, ступай на кухню, няня тебя покормит. Иди пусть хранит тебя господь.
- Не надо мне барыня господа, зачем он мне. Я себя одного не могу содержать. А за всеми ведь уход, да пригляд нужен.
- А чего тебе тогда надо, безбожник Егор?
- Прошу вас барыня, бумагу нам написать, что мы с Марией муж и жена. И солнечного света Бело-бога, побольше бы в дорогу.
- Насчет солнечного света, это не ко мне, я этим не ведаю, это к Бело-богу. А солнце и бог- это по-видимому одно и тоже. Все просто. В древности "солнце", называли "бог", от этого и название «Бело-бог», - сказала княжна и призадумалась. - Это с какой такой Марией? Это с кем ты еще снюхался? Тебе, что дворовых баб не хватает. Хочешь вшивую бездельницу во двор притащить!
Егор, открыл рот, хотел сказать.
- Цыц, не перечь мне. Если уж так хочешь жениться, так женись на няне. Чем тебе не баба, красавица. И ты мужчина сильный, видный - хоть сомой с тобой в постель ложись.  Ха, ха, ха! – засмеялась, княжна. - Я шучу. А ты подумай. Зачем милый ты мой, в моем доме, чужие люди? Деньги, не забыл, какие и кому отдать?
- Да  нет, не забыл.
- Ват и молодец, иди и подумай хорошенько. С "богом" не буду тебя провожать. Вижу, спасителя нашего, ты не любишь.  Может ты и прав. Хотя бог - это не Иисус Христос. Ступай. Ступай.
- Позвольте барыня мне сказать?
- Ну, что еще? Ты видишь я еле живая, мне надо отдохнуть.
- Мария барыня, это няня.
- Что, что, что?
- Няня, это Мария Николаевна, моя невеста.
- Няня, Мария Николаевна, твоя ухажерка! И что ты мне голову морочил, стоял!? Все ступай, ступай, иди Егор!
- Так, я.
- Напишу, я вам бумагу, напишу. И когда только успели вы снюхаться!? Оставить вас одних на ночь, нельзя.
Егор поклонился, и вышел, закрыл дверь.
- Да, что я говорю? Они уже лет пятнадцать, а может и более, вместе.


                *

В коридоре ждала няня. За дверью, из столовой, раздался звонкий смех княжны
- Чем ты Егор её, рассмешил.
- Я спросил у нее бумагу, что мы муж и жена.
- А она, что?
- Она, имени твоего не знала, пока я ей не сказал, вот и смеется, над собой, наверное.
- Да откуда же ей знать. Я же тебе говорила, сколько годов живу здесь, по имени меня никто не называл.
- Так ведь служишь на них? Значит где-то записано. Я, и то помню, как меня записывали - обменен на щенка собаки гончий породы.  Рожден: какого числа, и месяца и года, от рождества Христова.
- Кто? Щенок?
- И щенок, и я. Щенку только паспорт дали а мне ничего.
- Так ты читать не умеешь.
- Так, ведь писали под диктовку, а я слышал.
-  Иди Егорушка ешь, а то уже ехать пора, все там, на кухне на столе. Кучер уже поел и ушел. А я постою здесь послушаю. Смех какой-то у нее странный.
Егор ушел есть.
Няня стояла неподалеку от двери столовой и слушала. Смех потихоньку затих. А затем, из-за двери послышалось рыданье. Няня постояла немного и вошла в столовую.
- Что с вами барыня?
- Уйди, уйди от меня прочь! Не хочу тебя больше видеть!
- Да, что с вами барыня случилось?
- Иди, иди,  проводи карету. Иди, проводи Егора!
- Сейчас иду, иду, барыня, - няня поклонилась и вышла, прикрыв за собой дверь.
Выйдя из дому,  присела на лавочку и стала ждать Егора. Егор покушал и вышел. - Я думал ты Мария у барыни.
- Была у нее. Она меня выгнала. Сначала смеялась диким смехом, а теперь ревет как белуга. Хотелось мне узнать, что с ней случилось. И не терпелось спросить, что она скажет насчет нас? Мне показалось, что она в тебя влюбилась Егорушка. Меня к тебе ревнует.
- Нет, Мария - это не ревность, это жадность. Ей не хочется делить крепостного шута на двоих.
- Да!?
- Да, Мария.
В столовой настежь распахнулась окно, появилась голова княжны. - Няня, зайди срочно ко мне! - Егор, подожди, не уезжай!
- Слушаюсь! Барыня.
Егор поцеловал няню и пошел к стоянке, где ждала его карета.

               
                *

Нина сидела на траве и все еще, чего-то жевала. Увидела подходившего Егора.
- Эй, красавец! Водочки не желаешь!? - Нина взяла в руку графин подняла его вверх. - А то угощу!
- Премного благодарен барышня, не употребляю спиртного. С младенчества не имею такой привычки.
- Давай собирайся. Хватит тебе лясы точить, - сказал кучер. - Ехать пора.
Нина стала заворачивать еду, и складывать в корзину. Встала и вылила из графина водку на траву.
- Что же ты делаешь? - спросил Егор.
- Выливаю, ты же отказался пить. А я, как и ты, с младенчества не употребляю и запаха не переношу.
- Да я не о том. Зачем на траву льешь? Траву портишь. Год, а может и более, расти трава, на этом месте не будет. Соображать, хоть немного, надо. Не могла вылить на дорогу, или в канаву?
- Тебе, что травы, что ли жалко? Глянь ей тут сколько!
- Ты ее сеяла траву-то? Покушать ведь села, не на голую землю, а на травку.
- Да хватит тебе, слуга. Не подумала, ошиблась, извини уж цыганку. Больше так делать не стану. Нина стала на колени, - хочешь, побожусь?
- Теперь, хоть божись, хоть не божись, трава на этом месте больше не вырастет. Хватит тебе дамочка дурачиться. Надо головой думать, а не крестом и не Христом. А то вы за многое беретесь, а основное взять забываете.
- Руки они заняли, не вмещается, - сказал кучер смеясь. - Залезайте в карету барышня, поехали.
- А с вами я не разговариваю, - ответила Нина, взяла корзину и пошла к карете.
- Вы намекаете на Христа, так я в него никогда не верила, и не крестилась никогда, - сказала Нина, обращаясь к Егору. - Я просто с вами пошутить хотела. Нам креститься нельзя, угадывать судьбу не будем.  Вы только рядом со мной не садись,  а то приставать начну. Садитесь лучше напротив.
Егор сел туда, куда указала цыганка. Няня подошла и стала рядом, слушая их разговор, улыбалась. - Там Егор под твоим сидением лежит кошелек из бархата, - сказала она. - Поднимись, достань, и отдай его мне.
Егор привстал и засунул руку под сидение. Долго шарил, затем нащупал его в дальнем углу, вытащил и отдал Марии. Цыганка Нина, внимательно наблюдала за происходящим, раскрыла рот, затем произнесла с восхищением, - вот это да!
Няня отошла в сторону, держа в руке тяжелый бархатный кошелек,  наполненный золотом. Карета тронула, набирая скорость, постепенно удалялась. А Мария стояла и смотрела в след.  Из окна наблюдала княжна. Увидев кошелек в руке няни, с облегчением вздохнула и произнесла, - ох, какая же я все-таки беспечная!