Тррр, глава 6

                Прошлая жизнь и вечер на нервах


  Войдя на участок, Димка и Алька быстро почистили волосы и одежду друг друга от иголок и направились в беседку, где бабушка под музыку, лившуюся из динамика радиоприёмника, шинковала свёклу и морковку для борща.
-Они сегодня прямо расстарались, - блаженно улыбаясь, пропела она.
-Ты про кого, бабуля? – не поняли ребята.
-Радио «Романс» всё утро, как по заказу, все мои любимые вещи передаёт. Я уже несколько часов прямо на крыльях летаю: и перестирала всё, и перемыла, вареники вам с вишней налепила, и вот, борщ скоро дозаправлю. Вот она, сила искусства! – и бабушка важно подняла указательный палец правой руки вверх.
-Это вам не ваше «бац-бац-бац», это – музыка, источник вдохновения и силы, - и она задрала широкий рукав своей пёстрой рубашки, показав весьма крупный и крепкий бицепс.
-Ба, - усмехнулся Димка, - неужели у тебя от романсов бицепсы растут?
-Именно так, - совершенно уверенно ответила бабушка, - и бицепсы и икроножные мышцы.
-А мама говорит, что романсы надо слушать сидя в кресле и сложив ручки, иначе их не прочувствуешь, - заметила Алька.
-Да вашей маме лишь бы в кресле сидеть, сложа ручки. А дела кто делать будет? Пушкин? Он уже все свои дела сделал, и прожил-то всего ничего, а сколько всего успел: и романсы на его стихи и оперы написаны.
-Ба, давай я тебе помогу, - предложила Алька, которая, как большинство девочек, чувствовала себя неловко, когда рядом кто-то что-то делал, а она бездельничала.
-Помоги, - одобрительно кивнула бабушка, - пойди и аккуратно брось это в кастрюлю, да газ прикрути, а то сбежит – потом плиту не отмоешь. Да и ты, давай, подключайся, - бросила она внуку, - вытри со стола и посуду грязную к умывальнику снеси.
  Димка и Алька принялись за дела, но головы их сейчас занимала только одна мысль: удастся ли им совершить своё путешествие к Тррр и обратно незамеченными. И если нет, то чем это для них обернётся – бабушка в гневе, как, впрочем, и в очень весёлом расположении духа была непредсказуема.
  После обеда ребята не пошли гулять, а вызвались помочь бабушке в огороде.
-Чтой-то вы сегодня такие шёлковые? – подозрительно глядя на внуков, сказала она. – О чём-то попросить хотите, так говорите прямо, - приказала она.
-Ничего нам не надо, - за двоих ответил Димка, - просто Павлин с Витьком надоели до чёртиков.
-А что вам Васька с Витьком? Как я понимаю, вы и без них неплохо обходитесь. Вас с утра до вечера нигде не видно, а эти двое ходят вас ищут, не знают, чем заняться.
-Мозгов своих нет, - объяснила Алька.
-Даже если и так, говорить такое про людей нехорошо, - наставительно сказала бабушка и сурово посмотрела на внучку.
  Огород давно не видел такого энтузиазма своих маленьких хозяев. Они пропололи редиску и землянику, окопали все яблони, очистили от плетей засохшего гороха и перекопали две грядки.
  Ближе к вечеру, когда солнце уже не могло дотянуться своими руками до посадок, ребята полили весь огород.
-Герои! – услышали они бойкий голос бабушки. – Хорошо спать будете! Но прежде я вас угощу пирожками с капустой и мясом. Отмывайтесь и за стол, я уж сама всё накрыла – заслужили!
  Наевшись свежих пирожков, Алька сладко зевнула и почувствовала разлившуюся по телу негу:
-Димка, может, не пойдём сегодня? Так спать охота, - шепнула она брату, когда бабушка встала из-за стола убирать посуду.
-Как это, не пойдём? – рассердился Димка. – Мы же договорились с Тррр! Он будет нас ждать! – напомнил он.
-А-а-а, - безнадёжно протянула Алька, - правда, я и забыла.
-Не хочешь – не ходи, - шепнул ей Димка, глядя на совершенно разомлевшую сестру. – А я пойду обязательно. Так не делается!
-Тогда разбуди меня, когда бабушка уснёт, ладно? – Алька умоляюще посмотрела на брата. – Я пока пойду посплю – глаза слипаются. Она с трудом заставила себя встать и, плохо держась на ногах, полезла на второй этаж, где, не раздеваясь, упала на кровать и тут же заснула.
  Димка, тем временем, зорко наблюдал за бабушкой. Уже всё было убрано со стола, вымыта и расставлена посуда, но бабушка не ложилась.
-Бабуль, ты что спать-то не идёшь? – изображая крайнюю заботу, поинтересовался Димка.
-Что-то не тянет спать, - усмехнулась бабушка. – Не перетрудилась сегодня, вы ж почти все мои дела в огороде переделали, а я всего-то за весь вечер пирожки напекла да на вас налюбовалась. А ты-то что же? Устал ведь, иди-ка ложись.
-Не-е, я должен быть уверен, что ты тоже пошла спать, иначе не засну, - попробовал схитрить Димка.
-Это что за новости? Я ещё понимаю, если я так говорю, а тебе-то с чего ставить свой сон в зависимость от моего. Я, может, сегодня только к утру усну. Вот сейчас пойду, включу тихонько радио «Романс» да буду до утра с ним распевать.
-Альку разбудишь! У неё слух, как у кошки. Она иногда ночью просыпается оттого, что где-то за посёлком собака лает. Начинает ворочаться, скрипеть кроватью и меня, эгоистка, будит. Я на неё злюсь, потому что никакого лая не слышу, а она прямо ноет: «не могу заснуть, то собака гавкнет где-то, то кошка мяукнет».
-Что же ты мне раньше не говорил? Надо сестрицу твою к невропатологу сводить – что-то рано у неё нервишки шалят, - забеспокоилась бабушка.
-Да это не нервишки, это уникальный тонкий слух. Она точно в прежней жизни кошкой была.
  Бабушка улыбнулась.
-А я коровой была, - с блаженным видом пропела она.
-Откуда ты знаешь? – опешил Димка и с любопытством уставился на бабушку.
-Зелень страсть как люблю. Всякую там петрушку, сельдерей, кинзу, укроп. Жить без них не могу. А без мяса могу сколько угодно.
-Так может ты антилопой гну была или горной козой, - подтрунил над бабушкой Димка.
-Нет, - очень серьёзно покачала головой бабушка, цокнув языком, - не то. Я была коровой. Когда мимо поля с бурёнками прохожу, что-то во мне всколыхивается, такая тёплая волна к сердцу приливает, так и хочется обнять каждую коровку, - бабушка помолчала немного, а потом с навернувшейся на глаза влагой добавила. - И запах молока обожаю. Вот вы носитесь весь день неведомо где, а я за это время раз десять залезу в холодильник, открою бидон с коровьим молоком и вдыхаю – надышаться не могу. Такой запах! И мамой, Царство ей Небесное, пахнет, и травами луговыми, и какой-то теплотой нечеловеческой, покоем нелюдским. И кажется мне, что всё это когда-то было моим, целиком и полностью, от травинки на поле до капли молока.
  Димка внимательно смотрел бабушке в лицо, пытаясь уловить хоть намёк на розыгрыш в изгибе губ, в повороте головы, в выражении глаз. Но, похоже, она и не думала шутить.
-Ба, ты так говоришь, как будто жалеешь, что ты теперь не корова, - наконец, выдавил  он из себя мучавшее его предположение.
-Может, и жалела бы, если бы не было на свете радио «Романс», - весело сказала бабушка, и, подмигнув Димке, который уже собрался было обидеться, добавила. – Шучу, шучу. Как я могу мечтать о жизни коровьей, когда у меня двое таких очаровательных внучат, один из которых, правда, полуночничает тогда, когда давно уже должен видеть сладкие сны.
  При слове «полуночничает» Димка вздрогнул и взглянул на часы – было без четверти двенадцать.
-Ба! – в ужасе вскрикнул он. – Уже почти двенадцать, тебе давно пора спать!
-У тебя уже мысли путаются, Димчик. Это тебе давно пора спать, а не мне, - удивилась бабушка.
-Ба, а давай на спор! Кто первый заснёт, завтра целый день не полит огород, - в отчаянии предложил Димка. – А если ты не ляжешь сейчас же спать, то и я спать не буду, - угрожающе продолжил он.
  Бабушка приложила ладонь к его лбу:
-Фу-ты, я уж испугалась, у тебя жар, - с заметным облегчением проговорила она. – Что-то ты сегодня перевозбудился, переработал, наверное, в огороде. Ладно, ладно, - она успокаивающе похлопала его по спине, - иду спать, сейчас же.
-И никакого радио «Романс», - войдя в роль перевозбуждённого труженика огорода, пригрозил Димка. – Услышу – буду ругаться!
  И оставив опешившую бабушку стоять посреди кухни, он полез к себе на второй этаж, ужасно нервничая, что их поход висит на волоске.
  Димка ощупью пробрался к своей кровати. Когда глаза попривыкли к темноте, он различил Альку, которая прямо в одежде спала на своей неразобранной постели.
  Оставалось ждать и надеяться, а главное, не заснуть, ни в коем случае не позволить себе заснуть.
  Димка сел на кровати и стал наблюдать за луной, которая уже подкрадывалась к проводам.