День знаний

День начался с мелкого моросящего дождя, и рыжая грязь с колес грузовика, выехавшего на асфальт с проселка, в одно мгновение превратила мою чистую машину в отвратительно грязную, поставив меня перед необходимостью неизбежно тратиться на мойку. Впрочем, я рассудил, что грязь останется на дороге как минимум еще пару дней, поэтому придется смириться и терпеть этот «форс мажор», и не расстраиваться зря по пустякам.

Я ехал на стройку на Терепец, где меня ждали знакомые сантехники, с которыми я договорился поехать к матери, чтобы устранить подтекание из трубы в ванной. Трубы там меняли эти же мастера год тому назад, поэтому согласились устранить фактический брак в работе что называется «без базара». В мкр. Терепец я ехал привычной дорогой, свернув с Московской налево на «Учхоз», как вдруг сразу за поворотом меня остановил ГАИшник, резво выскочивший передо мной из патрульной машины. Я был трезв и не с похмелья, ехал на малой скорости и, как мне казалось, ничего не нарушал, однако из уважения к стражам порядка распахнул дверь и вышел из машины, несмотря на дождь, шагнул навстречу сержанту и спросил уверенным тоном, по какому поводу засада, уж не террористы ли в городе. Вопрос, как мне показалось, был задан без тени грубости, хотя и с легкой иронией, при этом я даже улыбался, по заведенной привычке немедленно полез во внутренний карман куртки и достал документы, которые протянул сержанту для дежурной проверки. Такой жест в Соединенных Штатах, как говорят знающие люди, грозил бы получением пули от копа в лоб, а у нас считается хорошим тоном и обязанностью водителя. Но мы были сейчас вовсе не в Штатах, что я вскоре и ощутил «по полной».

За свой водительский стаж, превышающий тридцать лет, меня не раз останавливали, чтобы просто проверить документы и затем возвращали их мне, пожелав «счастливой дороги». Однако вот так «по-доброму» расходились не часто, а в последнее время я уже стал привыкать к мысли, что демонстрация полосатого жезла – это недвусмысленный намек на то, что человек в форме испытывает нужду в деньгах и приглашает меня ему посочувствовать.

Вообще по жизни я осуждаю коррупцию в правоохранительной системе и прежде, в период моей десятилетней службы в органах, никогда даже в мыслях не допускал злоупотреблений служебным положением, поэтому всякий намек или прямое бесцеремонное предложение «поделиться» вызвало бы и вызывало у меня решительный протест, тем более если я не чувствовал за собой никакой вины. С другой стороны, чего греха таить, совершая очевидные и бесспорные нарушения, как правило, связанные со значительным превышением скорости, я чаще шел на сделку с гражданской совестью и предпочитал «договориться на месте», нежели платить штраф и расставаться с водительским удостоверением. Но сегодня был не тот случай.

Продолжая улыбаться открытой улыбкой сержанту, я уверенно заявил, что ничего не нарушил, однако человек с жезлом не согласился с моим мнением, о чем незамедлительно и сообщил мне, пригласив присесть в патрульную машину. Любой опытный водитель знает, что приглашение в машину ГАИ уже само по себе не сулит ничего хорошего и уже на 99% обрекает шофера на неминуемый выбор – расстаться с правами, либо с некоторой суммой наличных денег. Сегодня же этого выбора у меня не было по банальной причине тотального отсутствия наличности. Впрочем, я не сильно расстраивался по этому поводу, ибо был абсолютно убежден в своей невиновности. Это чувство наряду с фактическим отсутствием денег придавало мне уверенность и способствовало раскованности в общении с представителями правоохранительных органов. Будучи человеком воспитанным и уважительно относящимся к людям в форме, я принял приглашение «присесть» и, усевшись удобно на заднем сиденье патрульной машины, вежливо аккуратно прикрыл за собой дверь. Отвечая мне такой же учтивостью, сержант обратился ко мне по имени и отчеству, прочитав их в моих документах, и спокойно констатировал, что я нарушил-таки правила, а именно повернул налево, пересекая при этом двойную разделительную полосу, что является, как известно, серьезным нарушением ПДД.

Здесь надобно объяснить читателю, что эта самая двойная полоса была нанесена на проезжую часть улицы Московской в районе нашего микрорайона в середине прошедшего лета и стала причиной многих злоключений и настоящим бедствием для законопослушных водителей. Дело в том, что нанесена она была без единого разрыва от перекрестка при въезде в микрорайон Кубяка со стороны города, до самого поселка Северный, на расстоянии порядка трех километров. Водители, видевшие, как обкуренный чурка на специальной машине совершал это святотатство и очевидную несправедливость вопреки здравому смыслу, элементарной логике и прежде имевшейся старой разметке, пришли в ярость и готовы были разорвать негодяя на части. Их гнев был вполне объясним, а опасения неизбежных неблагоприятных последствий оправдались весьма скоро. Уже через день или два указанный участок дороги стал настоящим лобным местом для десятка незадачливых водил, оказавшихся невольными заложниками чьей-то очевидной злой воли. Если раньше «засады» ДПС на нашем участке Московской улицы были, как правило, малоэффективны и не приносили больших сборов патрулям, то теперь в одночасье блюстители порядка на дороге полюбили эту трассу, собирая обильный «урожай» с граждан, по привычке утром выезжавших на Московскую в сторону города, спешащих на работу и отвезти детей в садик или школу и не ожидающих такой подлости и подвоха в виде проклятой двойной полосы там, где ее просто не должно было быть. «Добрые» ГАИшники невозмутимо объясняли гражданам, что на самом деле сделано это было ради их же безопасности, якобы, чтобы устранить высокую аварийность на данном участке. Отбирая кровные деньги у убитых горем водителей, справедливо поминающих авторов этой идеи яркими эпитетами с использованием ненормативной лексики, счастливые патрули ДПС продолжали свою «жатву», невозмутимо «грузя» несознательных граждан трогательной заботой об их безопасности и благополучии. Водителям запрещалось ходить «налево» и предлагалось выезжать на улицу Московскую исключительно направо, проезжать несколько километров до разрыва, чтобы там развернуться и затем уже следовать в сторону города. В очередной раз общество разделили на правых и неправых, не допуская никакой «левизны». Снова нас строили в колонну по одному, где шаг в сторону – это попытка побега со всеми вытекающими.

Надобно пояснить уважаемому читателю, что зародившаяся в чьей-то неумной голове идея снизить аварийность за счет ликвидации разрывов вместо установки дополнительных светофоров, «лежачих полицейских» и организации развязок является на самом деле абсолютным бредом по той простой причине, что движение транспорта на данном участке улицы Московской является очень напряженным, что фактически исключает возможность сделать разворот в местах немногих оставленных разрешенных разрывов. Развернуться же на светофоре в мкр. Байконур или пос. Северный просто нереально. А скопление транспорта в таких местах, ожидающего возможности сделать разворот, приводило бы к неизбежным пробкам и страшным авариям, поскольку встречные машины в этом месте едут, не снижая скорости. Наконец, чем, кроме злой воли или глупости, можно объяснить нанесение двойной запретительной полосы в местах выездов из густо заселенных микрорайонов Кубяка, госконюшни, учхоза, от продуктовых магазинов, стоящих вдоль дороги, от детского садика, двух автозаправок и т.д.? Вскоре, однако, возмущение людей допущенной в отношении них явной несправедливостью и административным беспределом достигло критической точки, и граждане стали самостоятельно замазывать злополучную двойную полосу во многих местах, где ее не было раньше и просто не должно было быть. А сами ДПСники, не рискуя быть элементарно побитыми возмущенным народом, стали смотреть сквозь пальцы на эту инициативу местных жителей, таким образом, я уже неоднократно спокойно выезжал налево на улицу Московскую, пересекая замазанную черной краской двойную полосу на глазах у экипажей стоящих здесь же патрульных машин ДПС.

Так что же произошло в этот день? Что заставило ГАИшников устроить эту засаду на абсолютно невинном, логичном повороте на Учхоз, существовавшем здесь десятилетия? Оставить здесь разрыв в двойной разделительной полосе были просто обязаны по той простой причине, что поворот налево на окружную дорогу в этом месте абсолютно безопасен при горящем на перекрестке красном сигнале светофора. Мне же предлагалось проехать еще с километр по Московской, вниз по эстакаде до Азарово и там на перекрестке круто поворачивать на окружную из левого ряда в конце моста, т.е. неизбежно подвергать себя большой опасности.  За что?! Люди, опомнитесь, ведь окружная и создана для разгрузки основной магистрали и снижения рисков ДТП! Все это, вне всякого сомнения, было достоверно известно моим уважаемым собеседникам в патрульной машине, но для пущей убедительности я разъяснял им еще раз мою железную логику, что, однако, не возымело ожидаемого эффекта и не поколебало желания моих оппонентов создать добавочную стоимость путем простейшей манипуляции полосатой палкой.

Наше общение затягивалось, и вскоре мне стало очевидно, что парни в форме настроены решительно, не склонны шутить и еще менее спорить, и ждут от меня конструктивного предложения, которое я сделать не торопился, не желал, да и просто не мог по упомянутой выше банальной причине отсутствия денег. И тогда я решил пойти ва-банк.

Бывший муж двоюродной сестры моей жены давно и по сей день возглавляет в городе некую организацию, прежде именовавшуюся СМЭУ ГАИ УВД, которая занимается как раз нанесением дорожной разметки и установкой светофоров и дорожных знаков.  Недавно она вышла из состава УВД, но продолжала выполнять прежние функции уже на коммерческой основе. Начальник – наш как бы родственник, седьмая вода на киселе, имеет значительный вес в городе и, безусловно, знаком с первыми лицами в милиции и ГАИ. Знакомство мое с ним едва ли можно назвать близким, но на свадьбе его дочери и нашей племянницы мы выпили с ним немало, что дало мне основание обращаться к нему на ты. Кроме того, Анатолий однажды даже был у нас дома и «грозился» повесить фонарь уличного освещения на столб, о чем забыл вероятно уже в следующую минуту и никогда позднее не вспоминал. Однажды он помог мне «разрулить» вопрос с бывшим ГАИшником, подвизавшимся в роли адвоката защищать интересы водителей-нарушителей, сводя их с нужными людьми в батальоне ДПС. Анатолий знал этого «адвоката», и когда тот попытался протежировать одному нехорошему человеку, грубо нарушившему правила и спровоцировавшему аварию с участием авто моего хорошего знакомого, он вызвал его к себе и предупредил, что ничего у него не выйдет и вообще ему будет очень плохо, если в результате его козней пострадают хорошие люди (имелся в виду я и мой товарищ). Внушение было воспринято с должной серьезностью, таким образом, вопрос решился положительно.

Как-то с год тому назад я встретился с Анатолием в разрешительной системе УВД по поводу продления разрешения на хранение охотничьего ружья и там заговорил с ним о том, что на повороте с Московской на нашу улицу остановки троллейбуса установлены с грубым нарушением правил и создают явную опасность для водителей. Мне было сказано, что сам он не в состоянии что-либо предпринять, поэтому правильным было бы написать о нарушении в Горуправу, а оттуда к нему поступит указание устранить нарушение. Писать я никуда не писал, но вопрос неожиданно сам собой разрешился. Но вот теперь на нас свалилась другая беда.

Мысль привлечь на свою сторону, хотя бы заочно, такого компетентного и авторитетного человека, да еще родственника пришла ко мне неожиданно, но показалась вполне логичной и перспективной, поэтому я, не мешкая, открытым текстом выложил милиционэрам этот мой козырь, соврав, что не раз обсуждал с влиятельным родственником данную проблему и получил от него карт бланш замазать двойную полосу на повороте на нашу улицу. Это была наглая ложь, но упоминание имени весьма важной персоны, имеющей несомненные связи с ГАИшным начальством в контексте данной темы, да еще факт родственных отношений не могли быть проигнорированы служивыми людьми, не обремененными большими звездами на погонах. Парням стало неуютно, а, видя мою решимость немедленно позвонить «начальнику дорожной разметки и командиру светофоров» и дать им с ним пообщаться, они совсем заскучали и, по-видимому, усомнились в положительной перспективе своего «наезда» на меня. Видя эту реакцию, я все более распалялся, и голос мой уже звучал почти вальяжно.

Сержант, остановивший меня и державший теперь в руках мои документы, посмотрел в них еще раз и задал вопрос, из которого я понял, что игра наша приближается к эндшпилю, и я скорее всего буду прощен. Он спросил, а кем я собственно являюсь сам, и сделал это опасливо, подозревая у меня некое наличие т.н. «административного ресурса». Будучи счастливо избавлен судьбой вот уже двадцать лет от принадлежности к известной вертикали, я не испытываю при этом ни малейшего сожаления или зависти к бывшим коллегам, присосавшимся к властным структурам. Но заявить, что я НИКТО после всего сказанного мною выше наглым тоном было бы самоубийством и оскорблением лица с жезлом. Ведь, несмотря на отсутствие созвездий на его погонах, наш сержант был наделен недюжинными властными полномочиями, которые возносили его над простолюдинами. Еще не нашлось в нашей стране человека, который бы сумел оспорить право людей в серой форме совершать те же ДТП в нетрезвом виде, унижать и калечить людей, не говоря уже о безобидной экспроприации избыточной наличности у граждан. Памятуя о своих прошлых малоприятных и иногда весьма болезненных последствиях общения с милицией, я решил не искушать судьбу и играть по предложенным мне правилам, поэтому ответил вопросом на вопрос, попросив уточнить, что именно его интересует – мое звание или должность. Звание майора в моем возрасте было бы признаком неудавшейся карьеры, поэтому я решил врать дальше и мысленно прибавил себе звездочку,  назвавшись подполковником запаса. Последнее обстоятельство отражало истину, поэтому некий баланс правды и вранья был, как мне казалось, соблюден. К тому же я честно добавил при этом, что мое звание и должность «в конторе» не имеют к данному случаю никакого отношения, то есть как бы отмел всякий намек на коррупционную составляющую в моих действиях.

Не знаю, по какой формуле и как высоко оценил сержант мой «авторитет», но разговор уже принял совсем другой оборот, и теперь уже оба мои собеседника словно оправдывались, что они лишь исполнители чужой воли, полосу рисовали не они, так что мои претензии к ним неуместны. Я же охотно с ними соглашался, но уверил, что теперь уж точно «добьюсь от родственника, чтобы была восстановлена историческая справедливость». Тема оказалась исчерпанной, и сержант протянул мне мои документы назад. Я еще что-то продолжал говорить наглым тоном, но ГАИшники уже утратили ко мне всякий интерес и намекнули, что мне пора покинуть их машину.

Довольный собой я поехал на встречу с сантехниками, двигаясь по объездной дороге с явным превышением разрешенной скорости. Победителей не судят. Я твердо решил, что, завершив дело с сантехниками, непременно выманю у супруги денег и куплю водки, чтобы отметить удачное освобождение из ГАИшного капкана. Однако день еще только начинался, и впереди меня ждали другие испытания и неожиданные сюрпризы.

Я оставлю за скобками ненужные и неинтересные подробности устранения утечки и перейду к моменту, когда, уже выманив обманом у жены полторы сотни, вошел в винный отдел магазина «Магнит» на Кубяка. Вначале я решил не брать дешевую водку и вспомнил, что недавно удачно отведал Nemiroff Отборную, взятую как раз в «Магните». Без труда найдя ее на полке, я посмотрел на ценник и порадовался не изменившейся за неделю вполне комфортной цене в 127 рублей с копейками. Но на кассе с меня неожиданно потребовали 145, которые у меня были, но переплачивать решительно не хотелось. Победив в споре с грозными ДПСниками, я решил, что уж наглой кассирше, пытающейся развести меня, как последнего лоха, я точно не уступлю и накажу ее по строгости закона. С этим я пригласил ее проследовать к водочной стойке и указал пальцем на ценник, потребовав немедленно восстановить справедливость. Однако, как это уже случилось со мной в другом магазине в подобной ситуации, кассирша бесцеремонно сняла дешевый ценник и заявила, что, якобы, его забыли заменить, а цена поднялась буквально сегодня с утра. Я испытывал желание скорее начать свой маленький праздник победы, поэтому не стал омрачать его спорами с наглой кассиршей и покинул «Магнит», так ничего и не купив там.

После этого, однако, намерение купить дорогой водки во мне поколебалось, и я решил, что так и быть остановлюсь на бюджетном варианте «Праздничной» от Московского «Кристалла», столь любимой одним моим приятелем и не раз распитой нами в разных памятных местах нашего города – в пивной в торце «шестого», на «золотой аллее» у Каменного моста и еще где-то в общественном месте без всяких для нас нежелательных последствий и с большим при этом удовольствием.

Взяв бутылку с полки в соседней «Копейке» на Кубяка, я отстоял очередь и положил две купюры номиналом в пятьдесят рублей на кассу, когда неприлично толстая кассирша, дама лет тридцати пяти с отвратительным целлюлитом на голом боку, видневшемся из разреза на блузке, объявила мне, что «Праздничная» стоит 110 рублей…

Я невольно переспросил цену и почувствовал, что начинаю закипать, как чайник. От вопиющей наглости сносило башку и хотелось больно укусить кассиршу за отвислую грудь размером с грелку. Та же, не ведая о моих сегодняшних злоключениях и недавнем инциденте в «Магните», вела себя вызывающе. На мое приглашение взглянуть своими глазами на ценник она все же согласилась и привстала из-за кассы, чем вызвала негодование молодой барышни, стоявшей сразу за мной в очереди. Барышня лет восемнадцати, высокая, с хорошей фигурой и приятным глубоким разрезом блузки, в котором виднелась красивая грудь, стала возмущаться, при этом объектом ее возмущения оказался я, т.е. жертва обмана и произвола вороватых торговок. Бросив ей в ответ обидное «она еще будет мне указывать», я проследовал с кассиршей к стойке и указал на ценник. Вернувшись за кассу, она закричала на весь зал, обращаясь к коллеге, что «ценник забыли заменить», но эта басня уже не действовала на меня, и я решил стоять до конца и добиться справедливости либо написать ноту протеста в жалобной книге, как делал уже прежде в абсолютно похожей ситуации с пивом.

Девушка с красивой грудью не унималась и даже попыталась усовестить меня, призвав «научиться хорошим манерам». Глядя на ее грудь в упор, я меньше всего хотел с нею спорить и ответил, что ее возмущение явно адресовано неверно. Далее я заявил, обращаясь к барышне и ко всей очереди, что «вот так нас и будут всю жизнь наё..вать и обсчитывать в торговле, если молчать и прощать им такие фокусы. Кассирша же не нашла сказать ничего лучшего, как попыталась глупо упрекнуть меня же, сказав «что же, мужчина, неужели Вам жалко каких-то пяти рублей?!» Это была грубая ошибка с ее стороны и фактическое признание наглого обмана покупателей. В ответ я обратил свой торжествующий взгляд на очередь и заявил: «Вы все это слышали? Делайте выводы сами». Кассирша вдруг перестала спорить и сдала мне сдачу 1 рубль вместо 10 копеек, отпустив водку по указанной на ценнике справедливой социальной цене. Я взял бутылку и вышел из магазина злой, но чувствуя себя триумфатором. Мелькнула шальная мысль о возможном продолжении диалога с барышней с красивой грудью, но желание срочно выпить пересилило похотливые мысли.

Вообще надобно понимать, что феномен очереди пагубно влияет на активность жизненной позиции граждан, напрочь забывающих в ней о чести, достоинстве и солидарности в противостоянии с беспределом алчных торгашей и наглых чиновников. Думаю, что здесь срабатывает выработанный у наших людей страх и прямая ассоциация с той самой колонной по одному. Подходя к кассе, мало кто осмеливается оспорить приговор кассирши, а иные и вовсе теряются и забывают сдачу, да оставляют и сам товар, услышав в окрике «следующий» конвойную ноту. «Первый пошел, второй пошел…». 

Покинув магазин, через десять минут я уже принял первую стопку под малосольный огурец, пока на плите жарилась яичница из двух яиц.  Еще через полчаса бутылка «Праздничной» закончилась столь же быстро, как началась, а в голове появилась мысль о продолжении банкета. Я позвонил соседу, с которым и завершил вечер в прекрасном настроении от выпитых двух бутылок чудного самогона.

В какой-то момент нашего самогонного «сейшена» с соседом он вдруг вспомнил, что сегодня было 1-ое сентября, и рассказал, как дорого обходится собрать в школу внучку, точнее дочку жены сына от первого брака. Он говорил о дорогущих ранцах, учебниках, контурных картах, альбомах и прочем, и тут я неожиданно понял открывшуюся мне простую и тупую истину. Нет, не из злобы и корысти пытались сегодня развести меня на деньги эти неумные люди – менты и наглые торговки в магазинах. Они просто действительно остро нуждались в средствах, чтобы собрать детей в школу. А мне было жалко этих проклятых денег от пяти рублей и выше, и я упорно отказывал им в элементарном сострадании и благотворительности. Мысль пронзила меня так больно, что я не помню, как вырубился от выпитого, а сегодня встал в весьма плохом виде,  с сильного похмелья и твердо решил, что за руль садиться в этот день уже не буду категорически и в магазин на Кубяка не поеду. Потом взял и позвонил племяннице, дочери Анатолия, которая, кстати, служит в милиции в звании капитана, и рассказал ей, как ловко воспользовался именем ее отца. Мы долго смеялись, и она старалась убедить меня, что я поступил совершенно правильно, при этом все же делала акцент на моих прошлых заслугах на службе в «конторе», за которые мне, якобы, положено уважение и прощение маленьких шалостей на дороге. Но звучало это не очень убедительно. А в конце разговора она и вовсе меня расстроила, повторив снова тему о начале нового учебного года и дороговизне школьной формы для ее сына.

Стало паскудно на душе и захотелось выпить. Ехать на Кубяка не пришлось. Нашлись недопитые триста граммов водки в симпатичном графине.  От первых ста граммов стало заметно лучше, и даже немного отпустила совесть, терзаемая чувством не вполне понятой моей вины. Но осталось неприятное ощущение недоговоренности в диалоге с симпатичной юной барышней в очереди, которая так и не вникла в суть проблемы по той банальной причине, что не имела детей, которых надобно собирать в школу. И с этим надо бы что-то делать безотлагательно, во всяком случае предпринять в этом направлении решительные усилия. 


2 сентября 2010