Дом на камне. глава 20

                «Скорее бы. Даже если ты не сумеешь Словом целую армию разоружить – это не выход. Голыми в бой пойдут и сомнут. Руки тебе свяжут, рот заткнут – вот и всё, ничем Слово не поможет. А вот когда у тебя будет власть над всеми сокровищами мира…»
            /Сергей Лукьяненко «Близится утро»/
      - И как тебе показалась жизнь на Земле?- вахтёр ПортАла встретил своего друга Увижтутю с ухмылкой.
     -Какая там жизнь! – возмутился Увижтутя. - Девять месяцев просидел в утробе старой первородки, что, то сознание теряла, то подхватила пневмонию. После операции в родильном доме пытался рассмотреть, как  у людей всё устроено, так не мог. Видел сначала дно кювета, в который меня положили, затем несколько секунд перекошенное от испуга лицо врача, что вынул меня из живота моей земной матери, а затем его расширенные от ужаса глаза , и моё сердце остановилось.
   - Я же тебя предупреждал, что не следует так рисковать. Твоя земная мать сильно согрешила в молодости, обращалась за помощью к магии, за это  Всевышний наказывает не только людей, но и нас.
  - Когда мы научимся внедряться в нормальные зародыши, я попытаюсь ещё раз.
Бывший вахтёр ПортАла, что побывал в отпуске на Земле в теле женщины внутриутробно, а затем несколько времени новорожденным, принялся составлять отчёт о путешествии и о работе за последние сто лет.
    -Так и сообщу: принимал неиспользованную жизненную энергию выкидышей, абортников, рано умерших  младенцев, души которых  родители не успели привести к Богу.
   -Ладно тебе, успеешь составить отчёт, иди, посмотри бесприютных странников, -  прервал составление отчёта начальник смены. Их нигде не принимают, они уже замучились ждать. Пока происходят согласования, надо слить их жизненную силу, у нас есть заявка на коктейли страдания невинно лишённых жизни ,  триста тысяч нанов ежедневно. Мы не справляемся с  планом заявок, особенно после того, как правосудие на Земле стало более справедливым и отменена смертная казнь во многих местах. Катастрофически теряем прибыль, да ещё приходится делать откат, чтобы наблюдатели Сириуса не донесли  Верховному Владыке, где мы базируемся, и он не выставил нам претензию на незаконность  существования нашего ПортАла. Если это случится – не видать нам вечного блаженства в шельфах Накопителя.
  -  Уже лечу, если так можно выразиться, - согласился  вахтёр, бывший умерший сразу после родов сынок Наташи,-  ещё не совсем оправился от энергии шока  из тела умершего младенца, в котором я пребывал. Представляешь, врач сам завернул тело в грязную тряпку, бросил на морозе в багажник своей машины, а зарыл на даче  спустя несколько дней. Мне пришлось испить этот коктейльчик до дна. Потрясающая гадость, но так вставляет!
     Вся его работа заняла долю земной секунды: из ПортАла вылетел луч и поглотил энергию  неиспользованной жизни всех несчастных, несостоявшимся мамам которых в это время делали аборт. А также занёс в специальный реестр всех врачей, производящих такие операции, всех студентов медвузов, стремящихся  попасть на работу в подобные операционные, а также всех несовершеннолетних влюблённых девочек и мальчиков, которые поставляют в ПортАл  составляющие для коктейлей, не вынимая изо рта «Чупа-чупс». Там было ещё много плачущих дурочек, которые поссорились с мужьями, потеряли работу, не имели квартиры, не…  Да много разных причин у людей для того, чтобы помогать ПортАлу собирать урожай.
     Когда он закончил  поглощение, переправил коктейль по всем заявкам, очистил поглотитель и вернулся к остальным, они уже упивались коктейлем очередной трагедии: в земном морском порту среди бела дня, совершенно неожиданно столкнулись два морских лайнера, спасти  удалось немногих людей.
     -Хочу отвлечь вас, мои друзья, от сладкого проведения времени,-  сказал он вместо приветствия, - скоро вся наша сладкая жизнь закончится. Люди поумнели, изучают природу жизни после смерти тела, знают, что со смертью тела  не всё заканчивается. Ближе к возрасту старости мучаются от того, что натворили в юности, плачут, бегают в свои священные сооружения, ищут способы переправить души своих не рождённых детей мимо ПортАла. Христиане зашли дальше всех: знают, что по пятницам некоторых отпускают из ПортАла «Долина смерти», и, когда  его двери открываются, совершают Великую панихиду, «Парастас» по-гречески.   Души тех младенцев, за кого молятся их матери,  забирают в хорошее место, вроде бы Рой называется, или Рай, или Ран. Скорее всего, Ран, потому что они же все раненные, значит им надо в  Ран.
     - Хватит нас пугать! - возмутился начальник караула,- в это ещё мало кто верит. Мы уж постараемся, чтобы никто не верил.  Придумают тоже: Ран, Рай…  Нет пути, кроме ПортАла, мы все перекроем.
        -Не скажи,- возразил бывший сынок Наташи,- Помнишь, до нас здесь дежурил Алкиона, что отказался сотрудничать с нами, решил жить честно, правильно и законно, полетел домой, на Униру, к семье? Его там обещали поставить за плодотворное дежурство на должность Духа  Святой горы Чимангуа?
     - Помню, он же не знал, что на Унире Пожиратели Огня устроили переворот, и что и там его ждёт такая же работа, как и здесь. Мы его предупреждали, но он слушать не стал, помчался, соскучился за своими.
     - Так вот же, он отказался сотрудничать с нашими, и его послали в изгнание. Теперь он сидит на  Земле в камне, в маленьком городке Нежин, и учит одну девочку. Надеется, что с её помощью сможет спасти Униру. Я с ней столкнулся в операционной в роддоме: не простая девочка, не простая.
Вахтёры ещё долго рассуждали на разные земные темы.  Совсем, как и нормальные земные мужчины, пропустившие парочку стаканчиков спиртного. Ведь что в пьянке главное? Правильно, поговорить.
 А в это время на Земле , в маленьком заснеженном городке Нежин, добрый доктор Олег Петрович, закончил дежурство и поехал домой. Сначала к Агафье. Толкнул дверь.
Дверь отворилась неожиданно легко. Наверное, Агафья не запирала её на ночь вообще. Так подумал Олег Петрович, но не спешил войти. Помешкал в коридоре, надеясь, что старуха спросит, кто там? Но старуха не спросила, будто знала, кто и зачем пожаловал к ней в этот ранний для посетителей час. Олег Петрович ещё немного потоптался в коридоре. Ему было страшно зайти к ясновидящей и сообщить, что её внучка родила сына. Наверняка бабка знает о двойне. Как теперь выкручиваться? Он раньше ушёл с ночной смены, чтобы зайти к Агафье, узнать её реакцию, а затем ехать домой, где ожидал известий его друг Сергей. А то ещё придётся возвращаться и оформлять смертность до прихода дневного коллеги. Трупик  одноглазого уродца лежал  в багажнике машины, надо будет сегодня поехать на дачу и закопать его подальше от людского любопытства.
     Агафья продолжала молчать. Олег забеспокоился, уж не умерла ли старуха? Вошёл в комнату. Всё так же горела лампадка перед иконой Богородицы в углу. Агафья сидела в кресле и, молча смотрела прямо в глаза Олега. Ему казалось, что она смотрит в его душу и сквозь неё дальше, в души его родичей до надцатого колена. Но делать нечего, надо разруливать ситуацию.
    -Как будем называть мальчика? - спросил он наиграно радостно.
    -Павликом, - только и промолвила Агафья.- Спасибо тебе за все твои заботы, всё правильно, так и должно было случиться, не казни себя понапрасну. Подойди к комоду, открой верхний ящик и возьми там столько денег, сколько положено тебе за труды, Сонечке на лечение. Пусть жена твоя позаботится, купит всё необходимое для младенца. А ещё там адресок лежит, возьми его и отправь телеграмму моей племяннице Любаше в Краснодар. Пусть приедет, поможет Соне, я уже не в силах.
     Агафья сказала это таким ровным голосом, что Олегу стало страшно. Он понял всю глубину терпения и страдания этой женщины. Понял, что она всё видела и предвидела, но даже не хотел размышлять о том, почему не пыталась исправить ситуацию. Хотел спросить у неё об этом, да забоялся нарваться на непредвиденный разговор. Открыл верхний ящик комода и чуть не лишился чувств: столько денег сразу он не видел никогда!
    - Не пугайся, - окликнула его Агафья, а лучше открой в банке счёт на Сонечкино имя, да пригласи инкассатора, чтобы все деньги увезли и на счёт зачислили. Ты сможешь это сделать, ты в городе человек известный и уважаемый, да к тому же депутат, тебе не откажут. А ещё открой второй ящик, там тоже деньги лежат, возьми их и купи  две квартиры в одном кооперативном доме, одну для Сонечки и Павлика, трёхкомнатную, а вторую для своей доченьки. Какую захочешь. Соне пока о квартире не говори, скажешь, когда  я умру и ты меня похоронишь. Посмотри в третьем ящике, там деньги на мои похороны лежат, но ты их пока не трогай. Там же деньги на похороны моей второй внучки, Сониной сестрички, она тоже вслед за мной уйдёт. Нечего нам Соню обременять, ей теперь и без нас забот достаточно.
     Бабка говорила так невозмутимо, что Олег Петрович перестал беспокоиться. Поцеловал ей ручку и быстро поехал домой, поздравить Сергея.
     Сергей встретил его встревоженный:
     -Кто, не тяни!
    - Поздравляю тебя, дружище, сын у тебя родился!  Крепкий, горластый, правда, весом маловат, но это поправимо, были бы кости, а мясо нарастёт! – Олег пытался за шутками-прибаутками скрыть свою некоторую напряженность.
     -Слава Богу, - Сергей обнял друга крепко, по-мужски, ошиблась бабка в прогнозе, шарлатанка, как все. Я почти всю ночь не спал, переживал из-за её предсказания. А под утро уснул, и приснился мне сон, будто я иду по дороге и нахожу три  корзинки. Заглянул в них по очереди, а там лежат три моих сына. В одной – уродец одноглазый, в другой мальчик светленький, как солнышко, у нас в роду таких нет, а в третьей –  красавчик, на меня похож. Я захотел взять красавчика на руки, потянулся к нему, зову его, улыбаюсь ему, а он смотрит на меня с осуждением и протягивает мне печать. А на печати написано слово «палач». Я ужаснулся, отпрянул, и вижу: стоит рядом бабка Агафья, детей по очереди перекрестила и говорит:
    - Не жильцы все трое, не жильцы…