Смог

Август Сан Санна провела в Москве. Дети – в деревне, Виктор Степанович - в командировке, а у Сан Санны – отчёт. Директор обещал премию с путёвкой – было за что работать.
Сначала опустилась жара – душная, липкая, с вековыми рекордами.
«Не в пустыне живём! – не падала духом Сан Санна. - Пара недель, и придёт циклон. Северо-западный».
Душ, дезодорант, лёгкое платье, и Сан Санна бежала в лицей.
«Не так-то плохо! Ясно, сухо, витамин D. Говорят, его не хватает»
Сан Санна подставляла солнцу лицо и сохраняла бодрое состояние духа. И повод для радости был. Редкие прохожие, полупустой транспорт, свободные дороги. Для Москвы это – редкость. К тому же, сплошная свобода! Дома, в лицее – везде. Не надо спешить, убираться, готовить. Лови момент и живи для себя.
И Сан Санна пыталась. Спала, гуляла, ходила в кино. А днём – работа. Это – святое! Баланс, кадры, налоговый отчёт. Пальцы прилипали к клавиатуре, мозг работал с трудом, есть не хотелось. Однако оптимизм оставался.
«Нет худа без добра - может, похудею», - думала Сан Санна.
Но внешний фактор, что баба с дубиной. Как не заискивай, планы смешает. Так и сейчас. Жара жарой, но в лицее крутилась Петровна. Завхоз руководила уборкой и приходила пить чай. Высокая, костлявая, с рыжими волосами - она походила на ведьму. И глаза – недобрые, будто с бельмом.
- Ишь, как жара завернула! Пропадём – дай только время!
- Тьфу, на тебя! – рассердилась Сан Санна. - Как только язык повернулся!
Петровна сверкнула глазами.
- Грядёт ссудный день, это – только начало.
Сан Санна взяла корвалол. Такие разговоры она не любила.
- Планеты в линию встали, - оживилась Петровна. – Подходит к концу земная эпоха.
Цепкие пальцы потянулись к конфетам.
- Слыхала об этом?
Сан Санна встала. Её затошнило.
- Пожалуй, пройдусь.
- Не бойся! Все мы там будем!
«Утешила! Вот ведь зараза!»
Петровна всегда напрягала, но сейчас, при жаре…. Это уж слишком!
Сан Санна вышла на улицу.
«Вот человек - только бы каркать!»
Сан Санна дошла до сквера. Присела на лавку. Ни голубей, ни ворон. Попрятались, видно. И детей не видать. Раскалённое солнце и дымка. Она цеплялась за крыши и опускалась вниз. Медленно так, постепенно. 
«Что-то горит», - решила Сан Санна.
Встала. Дошла до лицея. Тут же столкнулась с Петровной.
- На-ко, надень!
На длинных пальцах болталась повязка.
- Смог к нам пришёл. Ядовитый.
Сан Санна позеленела.
- Хватит пугать!
- Только что объявили. Теперь задохнёмся!
Петровна распахнула халат. На шее болтался транзистор.
- В Москве – чрезвычайное положение! – заорал он. – Предельно допустимая норма угарного газа превышена в три раза….
- Врут! – сказала Петровка и приглушила приёмник. – Значит, раз в десять.
Сан Санна опустилась на лестницу. Руки дрожали, сердце болело, пот заливал глаза.
Завхоз ощерилась, как старая крыса.
-  Болота горят. Теперь-то потешится.
- Кто?
- Нечистый дух! Кто ж ещё?
Сан Санна достала мобильник, набрала номер такси.
- Когда подавать машину? – спросил оператор.
- Как можно скорее!
Петровна взялась за ведро.
- Дома надо сидеть! Нешто ходить на работу?
Взглянув на завхоза, Сан Санна сказала:
- Чай теперь пей только внизу. Нечего меня отвлекать!
Такси остановилось у лицея. Сан Санна села в машину. Шофёр включил приёмник, и хрипловатый голос Боярского заполнил салон:
- Все пройдет - и печаль, и радость,
Все пройдет, так устроен свет….
- И смог пройдёт, - пробормотала Сан Санна.