Коллапс

КОЛЛАПС

NN.

Коллапс- сверхсжатие звёздного вещества, приводящее к образованию новой звезды.

Коллапс- паралич всех сосудов организма.

* * *

В ту ночь я познал линию водораздела.
После медленного подъёма в гору , желая выйти к морю и встретить солнце я остановился перед пропастью , ничего не узнавая и впервые чувствуя себя стариком.

И , глядя в её глубину, вдруг осознал, что лицо любимой женщины для меня впредь также недоступно., как скрытое от глаз её задымлённое водяной взвесью дно.

В крике моего отчаяния была не только боль.
В нём, как в крике роженицы, было, и понимание свершившегося и появилось что-то новое.
Непонятное.
Неведомое мне самому.

Я чувствовал ,как с  криком лопается  и медленно сползает с меня кожа прошлого.
Как она опадает, обнажая новую мою сущность, дотоле незнакомую.
И в уродстве изломов утраченного и обретённого,   обнаруживает понятия ранее для меня не очевидные.

У каждого свой звёздный путь .
И своя тропа к истине.
По грязи или белому песку.
И каждый прав в своём желании достичь цели.
И никто не в праве осуждать другого за его маршрут.
И только прощение, и понимание является основой всего человеческого.
Убеждённость в том, что твоя тропа единственно правильная – догма ,выполнение которой ни от кого нельзя требовать.
Ибо истина – перекрестие всех троп.

Близость облаков превращала меня в великана.
Пропасть в пигмея.
Озноб ночи бинтовал тело, заставляя думать о человеке.
О людях.
Подобных и равных мне.
Ибо в каждом из нас растёт дерево наших желаний.
И в каждом капилляры образуют дерево наших сосудов, по которым течёт сок жизни.
Из правды и лжи.
Мягкости и жестокости.
Доблести и трусости.
Преданности и предательства.
И ток соков уменьшается к старости.
И сохнут и обламываются ветки.
И тление поражает ствол , чтобы обрушить его на землю.
И каждого следует принимать таким , каков он есть.
С его стволом жизни и его ветками.
И не пытаться его исправлять.
Это невозможно, как невозможно изъять несущую арматуру из скульптуры , не разрушив её всю.


Человек. Ты мощь. 
И ты дряхлость. 
Твои стержни Сила и Слабость. 
И от количества одного  и другого зависит  прямота и согнутость твоей судьбы. 
Твоё стремление к подвигу.
Или подчинение страху.

Боязнь поступка в своей жизни не обязательно вырастает из неуверенности в себя.
Она может взойти и из зёрен расчёта.
И нельзя винить за это человека.
Он человек и желает найти гармонию и согласие со своей  правдой.
Он свободен, и вправе распоряжаться собой.
И никто не должен судить его , ибо не знает ни его силы, ни его слабости.
И менее всего знает он сам.

Если сила духа – Свет.
То слабость – Тень человека.
Она может быть успокоительно прохладна.
Но это прохлада плесени.
А не ковра из незабудок.
И , если покориться ей, то она незаметно выстилает  душу, лишая человека быть тем, кем он обязан быть перед Богом.
И ядовитыми всходами отравляет мозг.
И опутывает мысли, заставляя человека думать также просто , как думает скот в стойле.

Слабость – это уродство калеки на согнутых ногах, которому выгоднее торговать своим уродством , чем стремиться выпрямиться , чтобы попытаться стать в рост человеком.
Слабость близка ко Лжи и Предательству.
И у всех у них одинаковые глаза.

В лицо впивались падающие звёзды.
Виделись другие миры.
Мозг содрогался от звёздных игл космоса.
И я летел к планетам .
И ноги кровоточили от обломков скалы, на которой стоял.
И бархат чёрных дыр казался пустыми глазницами небосвода.
И из них не проникал свет.
Они гипнотически дышали зрачками Темноты и думалось о том , что утрата любимого человека- это тоже дыра в космосе души.
Которую хочется немедленно чем-то заполнить , чтобы не жить с этим ужасом.

Если утрата касается любимой женщины, она , как брошенный ребёнок, может испуганно и отчаянно броситься за спасением к кому угодно, чтобы спрятаться от обращённого к ней взора Пустоты и Безнадёжности.
И нужно ей время, чтобы понять, провал в её сердце может быть заполнен только Любовью , а не Случаем.

Любовь не терпит мятых крыльев.
И при них улетает, ковыляя в полёте.
Но может вернуться.
Если в ней сохраняется Память сердца или Память тела.
Она может за время отлёта окрепнуть.
От свежего ветра или солнца.
Остановиться.
Оправить крылья.
И....возвратиться .
Потом.
Но никто не в силах предугадать ни траекторию полёта.
Ни время отсутствия.
И закона здесь нет.

Окаменелость тишины спирала дыхание, медленно заставляя понимать ,что теперь моё дыхание не будет сливаться с дыханием моей любимой.
Будет трудно дышать первое время.
Но мне надо привыкнуть к новому его ритму.
Научиться дышать одному, рассчитывая только на свои лёгкие.
И не роптать на судьбу, которая подарила четыре года счастья.
Любимая могла стать матерью моего ребёнка, но Осторожность вытравила его из чрева.
Я помню это.
И сердце моё неспокойно.
Любить в другом достоинства – значит любить себя.
Любить в другом недостатки – значит любить его , как человека.
Любовь двоих – это равенство каждого.
Никто не смеет видеть в другом свою собственность.
В каждом Бог.
И Бог каждого принадлежит каждому.

Стоя на краю пропасти, я понимал, что запах любимых волос.
Её.
Тела.
Ладоней.
Её дома.
Это туман, которому суждено рассеяться.
Он зыбок.
И всё это исчезая, несёт страдание.
Понял и то, что в глазах надо видеть не только любовь, но и понять, что там может мерцать Усталость.
И даже Предательство.
И слепо сердце ,если не видит этих огненных искр, которые нужно гасить вовремя и только Нежностью.

Женщина может лгать и быть преданной одновременно.
Чувствуя себя и палачом и жертвой.
В своей святости сознавать свою низость.
И в низости оставаться святой.
Она не Бог.
Человек.
И имеет право на ошибку.
И надо стараться её понять.
И либо принять какая есть.
Либо уходить.

Женщина !
С тобой невозможно расстаться.
Насытиться.
Перестать растворяться в каждой клеточке твоего тела.
И только в зрелости начинаешь понимать , что ты не главное.
Что основа жизни мужчины – его Дело.
Он не должен посвящать свою жизнь женщине, как в море купаясь в её прохладе и нежности.
Он должен день за днём подниматься в гору, к своей мельнице , к тяжёлым её жерновам, чтобы работой добывать хлеб.
А море должно нести прохладу своим дыханием и ждать, когда он вернётся, чтобы умыть собой потное тело этого труженика.
Это и есть смысл жизни.
И её движение идущее из поколение в поколение.

Женщина – ты море.
И ты всегда остаёшься живым.
А не мёртвым.
И зовёшь к себе.
И несмотря на обломки, крушения на берегу, Строитель заново мастерит свой корабль,
Готовясь к плаванию.
И веря в Судьбу и Будущее поднимает паруса.
И плывёт к горизонту в поиске счастья.
И нет Страха способного покорить и его Страсть , и его Силу.
Но достигая цели, человек понимает, что усилия его более велики ,чем достигнутое.и он усталым оказывается лицом к лицу с Богом, от которого втайне хотел уйти- своим Одиночеством.

ОДИНОЧЕСТВО!
Ты пронизываешь меня тысячей глаз.
И проникаешь в мой мозг с каждым ударом сердца.
Ты оттачиваешь мои нервы до состояния бритвы.
И я , врезаясь в мир, глубоко чувствую его срез.
Твои соки сливаясь с моими в кровеносных сосудах пульсируют рядом, как одно целое.
Когда ты затихаешь, я остро чувствую теплоту жизни и греюсь в лучах солнца над головой, радуясь ,что ты покинуло меня.
Но от теплоты густеет кровь при недостатке тебя.
Мысль.
Жизнь.
Любовь.
Разлука.
Становятся густыми и не проникают в самые далёкие уголки сердца.
Я устаю от этого ,как путник поднимающийся в гору.
И тогда заново спускаюсь  в твою долину из камней и ледяной воды, чтобы заново принять от тебя Крещение.
И почувствовать озноб и желание к движению.
И разбудить в себе человека рвущегося к солнцу.
В этом движении маятника заключена моя жизнь.
Я страдаю от тысячи глаз и мучаюсь от их отсутствия.
Ты благо в понимании жизни.
И ты убиваешь её своим холодом.
Ты вечный спутник человека .
И,  надевая разные рубища, идёшь рядом с каждым, кто хочет видеть себя Человеком.
Женщина, оставленная любимым, пугается тебя и бросается в поисках новой любви, чтобы не быть обвенчанной с тобой.
Но ты, принимая обличие другого, опутываешь её сетью нового разочарования, добавляя неверие нечему.
Мужчина ,любя женщину принадлежащую другому, мучается от невозможности быть с ней рядом.
И не желаю оставаться бесправным рабом своей  любви , отправляется в поиск счастья не ворованного у кого-то.
Но ты принимаешь обличье другой женщины, и смеёшься зубами покинутой, и пахнешь её губами, сознавая своё могущество, и ядом тоски отравляешь приобретённое.
И поиск.
И находку.
Ты мстишь ,когда пытаются от тебя уйти любому.
И каждый уход из твоей долины воспринимаешь, как оскорбление , достойное мести.
Ты – часть Жизни.
И ты – часть Смерти.
Ты океанский отлив на несколько километров, который заставляет людей ,как рыб, барахтаться в высыхающих лужах его остатка.
Задыхающихся от нехватки воды.
И ожидающих .
Либо прилива.
Либо дождя.
Ты мешаешь Человеку понять себя ,как часть мира.
И помогаешь найти ему мир внутри себя самого.
Ты часть жизни.
И часть человека.
И я вынужден поклоняться тебе , как Божеству.
И быть слугой в твоём Храме, который ненавижу.
И ненавидя, просить у тебя помощи.


Я всматривался в недоступное  для меня за пропастью море и думал ,что сделано.
И входил в лабиринт своей памяти, смутно различая миражи и реальные строения , не испытывая сожаления о невозможности осуществления первых и непрочности и зыбкости вторых.
Зная, что пока шёл , старался строить так ,как умел.
Старательно и искренне.
Хотя и нетерпеливо.
И сердце при этом билось гулко и сильно.
Я строил Храм.
Я не раз строил Храм.
Перетаскивая и сортируя камни , как муравей.
Но постройки были неумелы.
И кровля падала вниз.
И гасила лампады.
Но ,если после падения гасли все, оставляя одну единственную, бережно закрывал её ладонью,  чтобы от неё зажечь другие, если их не разбивали чьи-то руки.
С возрастом проще жить.
Камней для Храма требуется всё меньше.
Но стали большими камни.
И перетаскивать их трудней.
И сегодня их немного.
И это немногое ценно своей прочностью.

Стоя на вершине горя я всматривался в горизонт.
Ожидая солнце.
Каким будет моё завтра?
Если сегодня я умер и возродился заново.
Никому неизвестный.
испытывая странное, отстранённое спокойствие.


Воздух начинал розоветь.
Но птиц ещё не было.
От подступающего света струной начал пружинить горизонт.
Я вытянул к нему руки.
Они дрожали.
И.... вздрогнул.


На меня в упор бесстрастно смотрели глаза моего Будущего....



* * *
Ленинград август 1988.