Сказки деда Максима

Сказки деда Максима.


- Пап, а пап, расскажи сказку!
- Какую?
- Сказку деда Максима. О Земле и людях.
- А почему эту, ведь у деда Максима много других сказок, и о других «Мирах»?
- Ну, пап, ты что маленький! Ты ведь сам знаешь, что мне скоро предстоит познать «Мир человека», и познавать его буду я именно на Земле. Ну, расскажи. Пожалуйста!
- Ну, хорошо. Только в начале я расскажу тебе о времени, о «мирах», из которых состоит мироздание, о твоем предназначении. Ты еще молодой, нахватался слов, а смысла их порой еще не понимаешь. А начну я, пожалуй, с рассказа о самом деде Максиме. О том, как он появился в нашем «мире». Как он стал тем, кем мы его знаем. Слушай и запоминай.

1. Дед Максим.

Было очень светло. Яркий белый свет, казалось, должен  ослеплять, создавать дискомфорт. Но, ничего подобного не ощущалось. Более того, было даже очень приятно видеть это. « Это » можно даже выделить с большой буквы, как имя собственное. Как нечто существующее само по себе, живое и разумное. Вокруг никого и ничего. В голове, точнее сказать в мыслях вертелось одно « Где я? Что со мной?». Почему в мыслях, да потому, что и головы и туловища не просматривалось. И, честно говоря, не было понятно,  вижу ли я это или ощущаю. Окружающая тишина удивляла. Ощущение такое, как будто ты находишься в белой комнате без окон и дверей. Сколько это продолжалось сказать не могу. Чувство времени отсутствовало полностью. И, как выяснилось позже, так оно и было.  На ум приходило только одно изречение: « Если я мыслю,   значит,  я живу». Это немного радовало. Но радость была какой-то не полной. Перспектива жить без тела (если это была жизнь), в пустоте, одному была просто ужасна. Тревожные мысли разрывали мозги на части, точнее сказать, могли бы разорвать. . . , но разрывать было нечего. Это успокаивало.
- Ну, как дела? Как самочувствие?
 Если бы у меня в этот момент было бы тело, то можно было бы сказать, что я извертелся в поисках того, кто это сказал.
- Не нервничай. Успокойся. Соберись с мыслями. Не прыгай с одной мысли на другую. Постарайся хоть одну мысль домыслить до конца.
« Кто ты такой? Что за ерунда? Где ты?» Эти, и куча других мыслей, точнее сказать, их обрывки проносились, как пчелиный рой, громко жужжа и вызывая озабоченность и даже страх. Казалось, что сердце бешено колотиться в груди, пульс рвет сосуды на части, сознание уходить в месте с «душой» из тела … И вдруг одна мысль словно ледяной водой окатила меня.   «Стоп. Да ведь ни сердца, ни груди, ни, естественно, тела нет. Что же осталось? Наверное,  сознание и «душа»?  Значит,  я умер и нахожусь там, где и должен находись любой человек после смерти. Но почему я один?  Где остальные. Стало немного легче.
- Ну, вот и молодец! Уже почти получается.
Я уже больше не «вертелся» в поисках собеседника. Становилось все легче и легче. И вот я успокоился и увидел, точнее сказать почувствовал «Его», то бишь собеседника. Я увидел ……… своего отца!!!
- Папа, это ты???
Моему удивлению не было предела.
- И да, и нет. – сказал Отец.
- Как это. Не понял!
- Просто на первых порах тебе так будет легче. Легче воспринимать этот мир, легче так, сказать адоптироваться в нем. Я бы мог принять любое «изображение», точнее любую мыслеформу знакомую тебе. Но эта была слишком яркая в твоем сознании, хотя ты ее старался спрятать от «взора» посторонних. Если хочешь, я могу изменить «изображение».
- Нет,  не надо. Ведь, по большому счету, это ничего не изменит.
Я был спокоен, как дизель на морозе. Но где-то в глубине сознания ощущалась какая-то обреченность и уныние.
- Не надо так переживать. Случилось то, что должно было случиться. Ты отработал свой срок человеком  и готов приступить к анализу содеянного за этот период времени. Как у вас говорят священники предстать  на суд божий.
Он говорил это как-то обыденно и просто. Я пытался что-то разглядеть в выражении его лица, (язык не поворачивается назвать его отцом)  но, к сожалению или я стал плохо соображать, или там действительно ничего нельзя было рассмотреть. Постепенно, в ходе его разговора начал появляться «интерьер». Проявилось его туловище и конечности. Он был одет в дорогой бостоновый костюм стального цвета. Точно такой же был у отца и, наверное, остался в моей памяти. Рубашка и галстук хорошо смотрелись на нем. Можно сказать «прикид» настоящего руководителя. Директора завода или Министра. Хотя мой отец был простым слесарем. И, честно говоря, я плохо помню его, его характер и манеры поведения. Может быть я таким представлял его себе? Трудно сказать.
Но продолжим.
Потом появилось кресло,  на котором он сидел. Такое огромное, глубокое, кожаное. Рядом появился журнальный полированный столик с резными ножками. На столике стояли две кофейные чашечки,  из дорогого сервиза, с блюдцами. Одна была придвинута к нему, другая к противоположному краю стола, у которого появилось такое же кресло, но пустое. Из чашек струйкой поднимался пар. И мне кажется, да нет, я просто уверен, я ощутил ароматный запах хорошего кофе. Все это стояло на свежескошенном газоне, а за его спиной был виден замечательный сосновый лес. Правда, ни ветра, ни шороха, ни, даже, пения птиц пока не было слышно.
Да. Кажется,  я схожу с ума.       
- Я прошу прощения, забыл спросить, - сказал он. Так легче? Такой интерьер тебя устраивает?
- Вполне,- сказал я. Только не хватает самого малого. Меня.- попытался съязвить я.
– Честно говоря, мне это все смутно напоминает фильм «Матрица», а вы – одного из его персонажей. Только Вам надо было бы предстать передо мной в виде негра. И не помешало бы представиться.
Внутри меня все кипело. Зачем этот спектакль? Почему бы не сказать все честно? Неужели трудно показать истинное лицо? Показать то, что меня должно окружать. Что это «рай», «ад» или «чистилище»? Я ведь прекрасно понимаю что умер. Что тут, всех так встречают? Или я особенный. Так сказать «наиболее отличившийся»?
Мною снова овладело беспокойство. Я снова начал метаться от мысли к мысли. Даже созданная Им картинка начала дрожать, как неисправный экран телевизора.
- Хорошо, хорошо. Только успокойся. Ты уже почти научился владеть собой и вот опять разволновался. Не нужно этого делать. На все вопросы ты получишь ответы, если это тебе нужно и если ты этого пожелаешь. Всему свое время. Хотя в нашем «мире», как ты уже успел заметить,  понятие «Время» не существует. А для начала я познакомлю тебя с некоторыми правилами. Так сказать введу в курс дела. И давай условимся,  я буду обращаться к тебе по имени. Так будет тебе легче. Ты согласен Максим?
Его голос звучал ровно, спокойно и одновременно строго. В нем не было ни раздражения, ни злобы. Он напоминал и голос учителя, и голос родителя. Слушая его, становилось спокойней на душе. Растрепанные обрывки мыслей собирались вместе. В голове  (приношу извинения за такие сравнения. Поймите правильно, я ведь умер недавно и еще мыслю по-человечески. Да и, честно говоря, трудно передать то состояние словами.) установился порядок. Мысли выстроились в очередь на обдумывание. Не толкались и не суетились. Каждая вновь возникающая мысль ждала своей очереди спокойно и не пыталась вырваться вперед. Тем более, что времени на обдумывание было предостаточно. Точнее сказать его вообще не существовало.
- А у меня есть выбор? – сказал я с нескрываемым раздражением.
- Выбор есть всегда. И этот выбор делаешь ты. Ты вправе принять «правила игры» или нет.
- А что будет, если я не соглашусь?
- Ты уже их принял. Ты логически мыслишь, ты оцениваешь обстановку, ты желаешь познать больше. И я это знаю. Твое поведение, точнее твою реакцию на случившееся,  мы понимаем и оцениваем. Поэтому я здесь. Ну, ты готов принять решение.
Много они от меня хотят, подумал я. Интересно, какое решение я должен принять, да и должен ли вообще?
Делать было нечего. Наверное, нужно было соглашаться на эти «правила игры».
- Ну, хорошо. Я согласен. Что нужно делать? – твердо и решительно сказал я.
Мой ответ вызвал у Него улыбку. Он удобно улегся в кресле, отхлебнул немного кофе и начал говорить.
- Вот и славненько. Для начала я представлюсь. У нас нет имен. Потому, что нас много и мы едины. Мы – единицы разума, объединенные в один, можно сказать вселенский, разум, который принимает решения, творит. Каждый из нас выполняет определенный участок работы, который нам ближе, который мы можем сделать лучше, чем кто-либо другой. Но не забывай, мы едины. Каждый из нас знает что делают другие, знает что происходит во вселенной. И если возникает необходимость совместных действий, мы мгновенно объединяемся и творим. Все мы когда-то тоже были «душами». Я тоже был человеком и жил, как и ты, на Земле. Там, на Земле меня звали Джорджем.   Сейчас можешь называть меня Проводником.
- А можно Джорджем? Так привычней.
- Конечно. Но позже ты сам поймешь, что это не совсем удобно. Я продолжу?
- Да, пожалуйста.
Этот высокомерный, величественный жест рассмешил не только Джорджа, но и меня.
- Спасибо. Так, вот. Моя основная задача встречать разум, (в вашем понятии «души» умерших) покинувший телесные оболочки,  и готовить его к восприятию нового.
- Как же ты справляешься с таким потоком? Ведь много людей умирает. Работы невпроворот?
- Много. И не только людей. Хочешь посмотреть?
- А можно?
- Можно.
То, что я увидел, точнее сказать ощутил, потрясло мое воображение. Это не могло присниться даже в страшном сне. Комната исчезла вместе с креслами и нами. Я и кто-то еще, наверное Джордж-Проводник, зависли в пространстве. Под нами простирались бесчисленное множество галактик, звезд, планет, морей, рек, лесов. Все это было одновременно далеко и близко. Я мог в одночасье видеть и галактику и травинку в лесу, который растет на одной из планет этой галактики. Ощущение неописуемое. Человеку, пусть даже бывшему, все это покажется каким-то бредом. Если бы не участие Джорджа, мой разум, наверное,  прекратил бы свое существование.
  Но это еще не все. От каждой травинки, планеты, галактики вверх тянулись маленькие огоньки. Поток их был нескончаемый. Одновременно такие же огоньки направлялись вниз. Все это, на первый взгляд, напоминало бурю в стакане, какое-то броуновское движение.
Но это на первый взгляд. Собравшись с мыслями, обуздав всплески эмоций, я понял, что все это не только прекрасно, но и имеет какой-то, пока не совсем понятный смысл и порядок.
- Ну, как, впечатляет?- сказал Джордж.
Я не то, чтобы услышал его голос. Я ощутил, осознал то, что он хотел сказать.
- Джордж, - сказал я, - что это? Как это понять?
- Смотри, слушай и запоминай.
Вдруг, как будто бы по велению волшебной палочки, мы снова очутились в нашей комнате. Стена стала обычным плоским экраном  большого телевизора, а Джордж превратился в преподавателя с электронной указкой.
- Так будет тебе проще понять происходящее, - сказал он и продолжил тыча указкой .
- Вот эти «маленькие огоньки», летящие вверх и вниз, есть ни что иное как «души» умерших, точнее сказать разум данного существа или его «Эго». После того как наступает смерть физической оболочки, Эго покидает ее и устремляется сюда, домой. Здесь дом разума, здесь он рожден, а там, на Земле или на другой планете он развивается, проходит обучение в том или ином качестве. Примерно так, как ученики в вашем мире, которые после школы возвращаются домой на каникулы или для того, чтобы продолжить обучение в другом учебном заведении. И так происходит до тех пор, пока «курс обучения» не завершиться и он, разум, частичка Разума, не получит «сертификат зрелости», не получит право остаться дома.
- А дальше?
- Дальше. Дальше снова учеба, снова совершенство, снова работа, но это позже.
- Почему?
- Всему свое время. Еще есть вопросы?
- И очень много.
- Это хорошо. Задавай.
Я растерялся. С чего начать? Вопросов было гораздо больше, чем мне казалось.
- Что такое «дом»? Куда прилетают или прибывают души? И, собственно говоря, где я?
- Хороший вопрос. Его называют по-разному. Одни – чистилище, другие – «Мир мысли», третьи – безмирье. Мы называем его просто – «дом». Ты спросишь почему? Очень просто. Дом это там где тепло, хорошо, там где тебе рады и тебя понимают, там где ты занят только одним – созиданием. Это именно то место, где ты можешь показать, предъявить свои способности, свои возможности без ограничений, без мыслей о том, как к этому отнесутся другие. Поймут или нет. Поддержат или нет.
В этом «мире» такого нет. Нет потому, что этот мир един. Потому, что все мы, жители этого мира, одно целое. Потому, что у нас нет противоречий, присущих вашему «миру», нет алчных мыслей. Мы не стремимся к выгоде. Мы живем только для того, чтобы жили другие. Правильно ли это? Правильно. И это доказано тем, что и мы и вы еще живем, и буде долго жить. Если это не так, то все мироздание рухнет в один миг, и наступит то, что вы называете в своих книгах «Апокалипсис».
Но не беспокойся. Этого не случиться. Не случиться потому, что мы создали эти миры, мы их развиваем, мы их бережем, мы контролируем их развитие.
Да, подумал я, кажется, где-то это я уже слышал. Не попахивает ли это манией величия?
- Я прошу прощение, - сказал я, -  Но кто такие «мы»? И кто дал вам право говорить от имени всех? Разве это правильно? В моем мире было и «зло» и «добро». Нас учили, что мир существует лишь потому, что есть баланс между добром и злом, и что сильные мира сего следят за соблюдением этого баланса? Разве это не так? И где же та грань, за которую нельзя переходить?
- Ты интересный человек, точнее уже «интересный разум». Ты даже пытаешься спорить! Это хорошо. Я попытаюсь ответить на твои вопросы. Пока меня забавляет другое,   я еще не успел ответить на все твои предыдущие вопросы, а ты уже подготовил кучу новых. Я буду откровенен. Давненько мне не встречались такие «Эго».  По большому счету это не мои обязанности рассказывать тебе обо всем. Я должен только встретить тебя, постараться адаптировать и дальше направить тебя на « гос. экзамен».
- Что такое гос.экзамен?
- С тобой трудно. Давай поступим по-другому. Давай я тебе покажу как другие «Эго» себя ведут, как проходит весь процесс адоптации и решения дальнейшей судьбы, а уж потом поговорим.
- А почему нельзя просто поговорить?
- Можно, но тогда теряется весь смысл нашего разговора. Ты не успеешь и не сможешь понять все, а я не смогу тебе все рассказать. Терпение мой друг, терпение! В нашем мире нет понятия «время». У тебя все впереди. Я в этом уверен! Ну что, готов.
- Да.
- Тогда вперед!
Я не успел понять куда идти или лететь, как вдруг ощутил странное беспокойство, даже можно сказать тревогу. Перед моими глазами проходили какие-то события. Странные существа общались друг с другом на не знакомом, но понятном языке. Я жил жизнью какого-то инопланетянина, но почему-то «задом наперед».  Передо мной проплывали помпезные похороны этого, наверное, уважаемого существа, его нелегкая жизнь, трудное детство и само рождение.
 Все это было не просто просмотр кинофильма «о жизни замечательных людей», а скорее детальный разбор этой жизни.
Каждый прожитый день пролетал быстро, если он был прожит не зря, если в этот день было сделано что-то хорошее, что-то знаменательное или, не побоюсь громкого слова, что-то эпохальное. Даже самый маленький, с точки зрения понятной для нас морали, поступок, даже самое маленькое положительное действие значительно ускоряло «просмотр» этого «фильма».
Но если в жизни этого существа случались ошибки, допускались просчеты, грубость или хуже того противозаконные действия, даже оставшиеся без наказания, этот эпизод жизни «прокручивался» много и много раз. То тех пор, пока не приходило осознание сделанной ошибки. Притом неправильно выбранное решение при очередной попытки исправить ошибку, сопровождалось довольно-таки неприятными ощущениями, напоминающие дикий ужас только что увиденного кошмара. Мелкая дрожь пробивала каждый участок тела, кружилась голова, страх заполнял все вокруг. Казалось, что сейчас наступит непоправимое и все твое существо разлетится на мелкие осколки. Ужасное впечатление и ужасное состояние. Мне хотелось забыть этот кошмар. Честно говоря, даже мнение о Джордже и ему подобных изменилось, появилось какое-то чувство недоверия и даже брезгливости. Разве могут разумные и гуманные «существа», «Вселенский Разум», который создал миры и нас так поступать? Это просто жестоко. Это какой-то метод кнута в процессе обучения. Мне представлялось, что если и есть Высший Вселенский Разум, то он должен быть гуманнее, терпеливее, если хотите рассудительней, тем более, что времени для обучения у них предостаточно.
- Ты разочарован? – сказал Джордж. Вижу тебе не по душе наш метод приема «экзаменов»? Мне кажется, что ты не совсем правильно понял происходящее. Мы не деспоты и не тираны, мы не жестоки, как впрочем и не добры до высокомерия. Мы просто даем возможность нашему младшему собрату, только, что прибывшему домой, понять, осознать, как он прожил очередной этап накопления разумного, узнать, готов ли он к следующему этапу развития, достаточно ли он накопил знаний, добра, чтобы стать одним из нас? Вот и все, что мы хотим. Более того, не мы заставляем его по несколько раз переживать ошибки, он сам делает это, он сам стремиться к совершенству.
- Так бывает всегда?
- Нет, далеко не всегда. Встречаются разумы, которые не хотят, я не ошибся, именно не хотят понимать и принимать ошибки прошлой жизни, более того они этому сопротивляются.
- Ну и что тогда?
- Ничего.
-  Как это ничего? Что с ними происходит?
- Ничего. Наступает «Ничего». Стремление разума к совершенству сталкивается с огромным сопротивлением нежелания совершенства. Вот и наступает в результате «Ничего». Разум разрушается, если хочешь, умирает, превращаясь в пустоту, в простой набор электронов, позитронов и нейтрин. Разлетается на тысячи мелких сгустков банальной энергии, не способной создавать жизнь. Но бывают и другие, менее радикальные случаи, когда сопротивление нежелания совершенства не столь велико и уступает, а  мучительный процесс поиска правильного решения ни к чему не приводит, мы прекращаем этот «экзамен», а разум, если можно так выразиться, оставляем на «второй год», то есть снова отправляем его на обучение, но уже в другие условия. Мы надеемся, что новое окружение поможет ему получить желанный результат.
- А если ваши надежды не приносят «желаемого результата»? – съязвил я.
-   Мы делаем это снова и снова, - с удивительным спокойствием сказал Джордж. Мы верим в то, что, как вы говорите, «разум восторжествует». Это, во-первых, а во-вторых, при всем изобилии, на первый взгляд, «Разума» мы не желаем, да и не можем разбрасываться нашими «братьями меньшими», нашими частичками. Не хорошо это. Извини за каламбур – не разумно. Уж очень сложен процесс рождения нового «Эго», нового разума. Ну, об этом позже, гораздо позже. Это ты, я надеюсь, не только поймешь, но и узнаешь сам. У нас, как не странно, тоже бывают дети и если можно их так назвать. Да и ты сам, придет время, вспомнишь свое детство. Нет, не то, которое ты помнишь сейчас, не Земное детство, а детство твоего «Эго», детство «Разума». Вспомнишь тогда, когда придет время стать одним из нас, слиться в одно целое с Вселенским Разумом, твоими родителями,  воспитателями, твоими близкими. С теми, с кем ты провел много времени вместе, познавая низшие Миры, живя жизнью минералов, растений и животных, стремясь к вершинам совершенства.
- Ты это правду говоришь? Это ты со мной разговариваешь? - Одна мысль о том, что Я – это, мягко говоря, не совсем Я, точнее сказать, что Я это всего лишь этап развития Разума от, извините, камня до Вселенского разума,  привело не то, что бы в замешательство, скорее в бешенство. В голове бешено металась одна мысль: «Этого не может быть. Это не так. Это какой-то страшный сон или сказка».
- Ну вот, ты опять разволновался и начинаешь терять спокойствие и равновесие. Да, видно избыток информации порой хуже, чем ее недостаток. Видно я поспешил, сказал Джордж, переоценил твои способности, а жаль.
В этот же миг все исчезло. Вокруг снова стало много ярко-белого света, точнее сказать – только ярко-белый свет и больше ничего и никого. Джордж исчез. Снова одиночество, снова я один. Без тела, без ничего. Стало как-то тоскливо. Даже захотелось выть. Но выть было нечем, да и не в моих правилах. Собравшись с мыслями я попытался проанализировать, «….что  же случилось, почему меня выгнали даже не допустив к «гос.экзамену»? Успокаивало одно, что видно мои дела не так уж плохи. Я не исчез и не растворился на электроны и позитроны, как бывает с неразумными разумами или  как их там …… «Эго». Скорее всего, я просто разволновался и потерял стабильность. Потерял  контроль над мыслями и хаос мыслей заполнил меня и вернул в начало пути. Наверное так.
Странно, ведь я знал о том, что мы живем не одну жизнь. Даже у Высоцкого было, помните? «….а если дуб как дерево, родишься баобабом и будешь баобабом двести лет – пока помрешь…». Видно этому я не придавал особого значения. Наверно отнесся к этому слишком легкомысленно.
А ведь почему бы и нет? Почему не допустить, что это может быть на самом деле. Ведь наш сложный мир, мир в котором мы живем, точнее в котором я жил….
Да, жил. А ведь это было прекрасно, прекрасно и еще раз прекрасно. Почему я это не ценил раньше? Цветы, трава, птички-синички, запахи-вкусы, женщины. Как это было все замечательно. И как плохо этим я распоряжался. Видно недооценил подаренный мне судьбой шанс. Шанс жить и наслаждаться жизнью. А что было у меня в жизни хорошего? Ведь не так уж и много. Даже можно сказать мало, очень мало. И на что я ее – жизнь потратил? Даже вспоминать не хочется».
И вдруг я четко, как в кино, увидел момент своей смерти. Больничная палата, бездыханное мое тело, накрытое с головой простыней и тишина, вокруг ни души. Вот открылась дверь в палату, зашли врачи, мои хорошие и давние знакомые, раскрывают простыню, смотрят на мои открытые стеклянные глаза, уходят. Вот я почему-то задышал, точнее сделал глубокий выдох…….
«Стоп, подумал я. Это же «кино» задом на перед. Это ведь то, о чем говорил, Джордж. Ура! Гос.экамен начался!!!»
Радость и эмоции хлынули ну прямо через край!
«…Много ли человеку, или уже не человеку, надо? Наверное, не много. Нужно просто знать, что он еще не потерян, и что на него еще можно надеяться. Джордж, или как там тебя. Лучше, наверно, да нет, я просто уверен, да я знаю, и я могу называть тебя «брат мой». Брат мой. Я готов заново прожить свою жизнь. Я готов заново пережить всю боль и утраты, которые были в этой жизни. Я готов заново пройти тот нелегкий жизненный путь, что был мне уготовлен судьбой. Я готов снова и снова, столько раз, сколько нужно переживать, переосмысливать свои ошибки. Давай, запускай свое, точнее мое «кино!!».   
             - Пап, Это все?
- Нет, сынок,  конечно не все. Это только начало. Впереди еще много интересного и про деда Максима, про его жизнь на Земле, и про его жизнь здесь, в нашем мире. В этих сказках найдется много места и для меня и для тебя.
- Правда?
- Конечно! Ведь сказки – это жизнь. Это сказы про жизнь. Ты ведь наверное и сам захочешь рассказать о том, как ты совершенствовал себя живя в других, низших  мирах. Ведь жизнь камней-минералов, растений, животных тоже интересна, не правда ли?
- Конечно, папа. А мне разве можно уже сочинять сказки.
- Сынок, сказки не сочиняют, их рассказывают. И тебе можно, даже больше того, нужно это делать. Ну а теперь спи. Отдыхай. Завтра у тебя тяжелый день. Тебе ведь еще многое нужно сделать перед тем как отправиться на Землю в свою первую самостоятельную, серьезную жизнь. Спокойной ночи. Да прибудет с тобой Разум .
- Спокойной ночи, папа.