Эпизод 1. Предыстория

    Каждый сам находит Истину,
     Веря в сумрачность идей,
      Каждый сам себе проложит путь
       На свете новых дней.
        Группа «Ренессанс», песня «Каждый сам».

 Произведение является первой частью предыстории к серии рассказов
 "Мечты... это только начало"

 Трансильвания. Сигишоара. 1857 год.

  Всадник, окутанный в черные одеяния, продвигался сквозь непроницаемый мрак лесной чащи галопом на лошади.
  На нем был балахон и сверху легкий рваный в виде лоскутов плащ.
  Ветер создавал ощущение призрачного шлейфа за всадником.
  Перемещался быстро. На лице была повязка от шеи до носа. Глаза устремлены вперед. Всадник часто закрывал их, ускользая от мощных порывов ветра. Он знал эту дорогу, местность. Это была его тропа. Тропа Наблюдателя семьи Флайкрафт.

  На румынской земле каждый знал об этих людях. Таинственная семья с богатой родословной. В городе их окружала мистическая аура. Любой приезжий, спрашивая о них, сразу же становился отшельником в глазах местных. Никто не говорил с чужаками об этом. Каждое второе упоминание фамилии было окутано очередной легендой или мистической историей. Деятельность семьи оказала существенное влияние на определенных людей этой части страны. Все знали, что они занимаются Темными, Сверхъестественными делами.
  Наблюдатель обычно подчинялся отцу определенной семьи. Это была редкая роль в обществе и об их существовании мало кто знал.

  Когда ветер успокаивался, всадник открывал глаза. Он любил эти моменты. Ему представлялось, что время замедляется, и он мог полностью насладиться атмосферой: одарить прикосновениями лошадь, посмотреть на уходящий волнообразный лес. Несмотря на поглощающую мраком ночь, Наблюдатель многое видел. Зрение и мысли играли одними красками и порой всадник больше представлял, чем наблюдал вживую.
  Он мчался через непроходимый лес по единственной возможной дороге, ведущей к окраине города. Там находилась популярная для приезжих таверна.
  Сигишоара отличался своей средневековой красотой. Этот город, как и Брашов, был окружен холмами Трансильвании.
  Всадник приближался к скоплению холмов, перебравшись через которые до таверны оставался один склон. Лес заметно начал редеть и взгляду открывались небольшие горные возвышения. Наблюдатель повел лошадь в правую сторону, галоп сменился на более медленный бег и вместе они прошли небольшой лесной лабиринт, прежде чем перебраться по неровной дороге через холмы.
  На вершине возвышенности всадник остановил лошадь и гордо взглянул на великолепный город «мерцающих огней». Панорама открывалась неописуемая. В глаза сразу бросались необычные постройки.
  Лошадь взвила на дыбы, затем опустилась, и всадник резким движением балансирующего повода дал команду двигаться в быстром ритме, совершив последний рывок со склона до места назначения.      

  Ветер снова терзал лицо. Наблюдатель склонил голову. Через несколько минут лошадь по команде сбавила темп. Всадник остановил ее у деревянного высокого столба прямо за таверной. Спешившись, он осмотрел все вокруг и повернулся к своей спутнице. 
  Это была его личная лошадь с давних времен. Они всегда как будто понимали друг друга. Она опустила вытянутую голову, и хозяин погладил ее в знак уважения. У нее были большие живые глаза, и Наблюдатель чувствовал ее состояние по взгляду. Он потрепал ее красивую длинную гриву, и красавица не спеша поскакала в неизвестном направлении. Всадник называл ее – Сонэта. 

  Несмотря на редкость работы, каждый Наблюдатель обладал уникальным действием, известным только тому, кому он служил.
  Всадник накинул капюшон балахона и зашел через заднюю дверь в таверну. Он быстро огляделся и сразу двинулся вперед. Проходя меж столов, за которыми сидело много приезжих, он нарочно обронил маленькую монету и вышел через главный вход снова на улицу.
Не прошло и минуты, как из таверны вслед за ним вышел мужчина средних лет в кожаных штанах, рубахе, жилете и длинном плаще. 
Двое прошли к недалеко располагавшемуся фонарному столбу с тусклым светом.
  – Что заставило тебя приехать в столько позднее время? – спросил мужчина.
  – Ваша дочь, мой господин. – Ответил Наблюдатель.
  – Говори.
  – Она согрешила перед семейным родом, сделав то, чего вы больше всего боялись.
Мужчина стиснул зубы. В нем как будто дьявол проснулся. Он понимал, о чем говорит его слуга Гесс.
  – Не может быть, чтобы она ослушалась. Мы разрешили ей покинуть эту область, но взамен попросили выполнить семейное предназначение. Это было ее обещанием. Она клялась. Невероятно.
  Мужчина превратился в маятник, шагающий в разные стороны в пределах двух метров.
  – С кем она вступила в связь? Кто он?
  – Это Димитрий Линзорге, мой господин. – Четко и медленно ответил Гесс. – Племянник оружейного мастера. Семья, которую уже давно здесь прокляли. Его убежище – источник хаоса и вражды. Димитрий сильно отличается от своих родственников и имеет совершенно другие взгляды. Наверное, ваша дочь приняла его именно за это. Извините.
  – Димитрий. – Тихо повторил имя мужчина. – Мне знакома деятельность старшего поколения Линзорге. Неужели он так сильно отличим от них, что она решила принести в жертву свое обещание семье?   
  – Я говорю то, что вижу, мой господин. Проникать в чужие мысли мне не дано.
  – Проникать в чужие мысли. – Опять тихо повторил мужчина. – Знания безграничны Гесс. Если мы не стоим, значит идем или летим. Если не работаем, думаем или спим. Каждый сам находит истину, но порой есть моменты, через которые нельзя переступить в ее поисках.   
  – Согласен с вами, мой господин. – Быстро ответил Наблюдатель. – Я свободен?
  – Да Гесс, можешь идти. Заботься о Сонэте с особым теплом. – Сказал мужчина, и у него проскользнула улыбка.
  – Разумеется.
  Наблюдатель быстро скрылся в ночном мраке, и мужчина остался один.
 
  Его звали – Норберт Гиллиан. Он был отцом семьи Флайкрафт. Родовое имя передавалось по линии наследников особого дара. Его жена – Грета Флайкрафт, была обладательницей этого имени унаследовавшей необычные способности.

  Норберт громко свистнул и развязал стягивающий ремень на плаще. Из непробиваемой темноты практически мгновенно появилась лошадь дымчатого окраса. Мужчина быстро вскочил на нее, потрепал гриву и с резким рывком двинулся в путь.
  Вместо сильного ветра заморосил дождь. Лошадь прибавила в темпе и вскоре они прибыли к семейному поместью.
  Норберт загнал животное в конюшню и слез. Он прошелся по всему помещению в поисках избранной лошади дочери. Она была на месте. Отдыхала в одном из загонов.
  Мужчина вернулся на улицу и вошел с парадного входа. В доме было тихо, темно и одиноко. Он сразу поднялся на второй этаж и прошел в комнату дочери. Открыл дверь. Здесь тускло горел свет, и она не спала. Красовалась при уютном освещении в новом платье нежно-красного цвета.
  Он вошел, закрыл за собой дверь, тем самым немного испугав ее.
  – Отец! – тревожно от испуга воскликнула дочь и переместилась ближе к своей кровати.
  – Здравствуй Агнеса. – Почти шепотом сказал мужчина. – Не пугайся, это я. Присядь, пожалуйста.
  Норберт расположился в старинном кресле, Агнеса присела на кровать.
  Он смотрел на нее, почти не моргая. Она сидела с опущенной головой, не поднимая взгляда.
  – Ты очень похожа на свою Маму в этом платье, дочь.
  Агнеса медленно подняла голову, но лицо не выражало радости или грусти. Ее губы и скулы быстро двигались, она нервничала.
  – Я зашел к тебе только для того чтобы выяснить: почему ты нарушала свое обещание перед семьей?
  – Твой прислужник снова за мной следил? Я уже не раз говорила, что не хочу, чтобы моя душа была взаперти. – Смело и быстро ответила девушка.
  – Он Наблюдатель, Агнеса. Ты видимо хотела скрыть факт ослушания? И мой первоначальный главный вопрос все еще без ответа. 
  – Потому что я хочу жить своим сердцем, а не судьбой нашего рода! – Повысив голос, ответила Агнеса. – Потому что нельзя заставить любить! Сейчас тебя интересует только наследственность, хотя раньше ты сам думал как я. Разве не так? Мама не пошла предначертанным путем и приняла твою любовь. Почему же я должна делать все то, что не угодно мне? Почему Отец?   
  – Я тебя просил никогда не вспоминать нашу историю! – крикнул Норберт. – Надо жить настоящим и следовать предначертанному будущему для наших наследников.
  – Без прошлого – нет настоящего. Задумайся, если бы Мама выбрала тот путь, которым вы терзаете меня. Чтобы тогда было? Я была бы чистой крови, и у меня был бы другой отец. Я глубоко уважаю, что Судьба подарила роду второй шанс в этом столетии родить дочь, которая сможет стать матерью чистокровной девочки, но это ничего ровным счетом для меня не означает.
  – Ты нарушала обещание Агнеса. Просила, чтобы мы тебя отпустили, и клялась самым дорогим, что выйдешь замуж за определенного человека, и у вас появится та долгожданная чистокровная дочь, которая унаследует способности двух родителей. Прорицатель Эльзимир поведал, что эта девушка на следующий день своего совершеннолетия обретет нечто особенное, уникальный дар.
  – Ты так говоришь, потому что не принимаешь прошлого. Мама ради тебя нарушила предназначение. Она верила новому предсказанию и знала, что третьим ребенком в семье станет снова дочь, второе поколение подряд.
  – Твои слова не изменят моего решения. Ты нарушала клятву перед родом, и хотела скрыть этот факт. На рассвете ты будешь наказана. Мы не думали, что придется когда-то применять способности и знания против родных, но ты не оставляешь выбора. Проклятьем ты будешь навсегда лишена чувств любви и ненависти. Это будет урок и всему роду. Если в следующем столетии родится чистокровная дочь, через тебя и твоих потомков она унаследует это проклятие.
  – Вы не ведаете что натворите! – крикнула Агнеса. – Этим проклятием вы порушите весь род. Ты никогда не поймешь моих чувств. Моя душа всегда была взаперти. Никогда не думали, что это может привести к такому исходу? Лучше бы это спросили у своего прорицателя! Я не верю, что Мама одобрит твое решение.
Девушка взяла со стола небольшую шкатулку, янтарный кулон на золотой цепочке и направилась к выходу. 
  – Я ненавижу тебя! – сказала Агнеса, подойдя к двери.
  Она открыла ее и вышла.
  – Завтра ты уже не сможешь сказать этих слов, дочка. – В пустую комнату прошептал    Норберт и вскоре тоже вышел.
 
  Девушка вышла из дома и направилась в конюшню. Она подошла к своей любимой лошадке по имени Гарпиас. У нее были бархатистая грива и живые красивые глаза. Она всегда могла поддержать хозяйку вниманием. Агнеса это чувствовала по-особому.
  – Скоро мы будем всегда вместе, моя красавица. – Шептала девушка, поглаживая лошадь. – Ты единственная, которой я могу все рассказать: мысли, чувства. Никогда не ответишь, но знаю, что поймешь.
  Она обняла голову лошади руками и начала шептать какие-то слова. Через некоторое время Агнеса в своем красивом платье села на деревянный пол усыпанный соломой и открыла шкатулку. Заиграла необычная инструментальная музыка, сейчас больше всего похожая на временное спасение от оков страшного проклятия. 

  Семейный род Флайкрафт возник в конце XVI века. Первого представителя звали Изар. Он был наделен экстрасенсорным восприятием с возможностью развивать особый дар.
Шли годы. Сменялись поколения. Вначале XVII столетия сформировалась необычная наследственность рода. В семье сравнительно редко рождались девочки. В основном мальчики. Иногда один, а порой двое-трое.
  Через какое-то время одно из поколений Флайкрафт узнало о существовании предназначения их рода.
  Один старейшина-прорицатель поведал семье, что раз в столетие будет рождаться особая девочка, которая в свое время сможет вступить в брак с представителем противоположного пола обладающего наследственными способностями рода Флайкрафт – экстрасенсорным восприятием. Их союз явит на свет ребенка-девочку, которая унаследует дар от двух родителей, то есть будет чистокровной. После совершеннолетия девушка сможет развить свои способности до какого-то немыслимого уровня. 
  Вначале XIX столетия родилась особая девочка – Грета Флайкрафт. Как и дар, она унаследовала уважаемую родовую фамилию.

  Прошли годы, и вскоре девушка должна была исполнить свое предназначение – выйти замуж за обладателя такого же дара. Неожиданно в ее жизни появился молодой ученый Норберт Гиллиан, и она влюбилась. Ввиду новых судьбоносных обстоятельств будущее изменилось.
Роду в одном столетии был дан второй шанс. Это случилось из-за того что Норберт всерьез занимался тайными учениями – оккультизмом. Он был теоретиком особого дара Флайкрафт.
Новые видения прорицателя дали понять, что так тому и быть.
  В результате необычный союз принес трех детей: двух сыновей и дочку. Девочку назвали – Агнеса, во имя ее жизненного предназначения родить чистокровную девочку.
  Унаследованные Агнесой данные от отца однажды дали излом, серьезно повернувший взгляды семейного рода.

  Узнав о решении Норберта нанести проклятие на дочь, Грета поддержала ее, запретив мужу это совершать.
  В предыдущие два столетия, когда рождались особые девочки, они загадочно погибали, не доживая даже до совершеннолетия.
  Решение о проклятии вновь изменило предсказания. Прорицатель Эльзимир рассказал Матери семьи что проклятие – балансовый камень в решении Агнесы отказаться от ее предназначения. Если его не исполнить девушка Флайкрафт никогда не сможет выйти замуж и родить чистокровную дочь. Проклятие в следующем столетии даже поможет новой избраннице. Ей будет легче развить наследственные способности двух родителей и открыть нечто немыслимое.
  Грета, ничего не могла поделать, и была вынуждена принять страшное решение. С того времени ее душу начала терзать адская боль за дочь.
  Через несколько лет она умерла от психологического разрыва. Девочка Агнесы и Димитрия воспитывалась Норбертом. После смерти Греты, Димитрий был заживо сожжен Норбертом, хотя изначально он не питал к нему ненависти.

  Проклятая девушка навсегда покинула Трансильванию.